Без конфискации. Как употребить российские активы на пользу Украине

Реалистична ли конфискация активов Центробанка на Западе? Есть ли способы воспользоваться российскими активами, не конфискуя их? Можно ли превратить средства России в источник финансирования помощи Украины?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем сегодня с экономистом, сотрудником Гуверовского института при Стэнфордском университете Михаилом Бернштамом.

Американские вопросы: Конфисковать нельзя? Как употребить активы Банка России на пользу Украине?

Неспособность Конгресса США выделить деньги на помощь Украине, несмотря на то что за это готово проголосовать подавляющее число американских законодателей, заставило наиболее активных сторонников помощи в Сенате ускорить работу над законопроектом, который позволит конфисковать государственные активы России, находящиеся в американских финансовых учреждениях, и использовать их для нужд Украины. В конце января комитет Сената по международным делам одобрил законопроект "О восстановлении экономического процветания и возможностей для украинцев". Но будет ли этому документу дан дальнейший ход, пока непонятно. Евросоюз, с большим трудом договорившийся о выделении Киеву пятидесяти миллиардов евро, на днях принял решение о возможном использовании доходов от замороженных активов Центробанка на нужды Украины. Разговор, впрочем, идет о сравнительно небольшой сумме в четыре миллиарда долларов в год. При этом Брюссель, судя по всему, не готов подписаться под идеей конфискации госактивов России. Юристы Евросоюза сомневаются в законности такого шага. Не исключено, что законность и американского законопроекта, если его примет Конгресс, будет оспорена в судах. Где в таком случае взять деньги на помощь Украине?

Активы Банка России не нужно конфисковать, пишет Михаил Бернштам в вашингтонской газете The Hill. Они вполне законно могут быть использованы правительствами западных стран как источник займов, из которых можно финансировать обещанную помощь Украине. Со временем эти займы будут возвращены, и вопрос о судьбе активов может решиться в судах. Ну а в обозримом будущем российские средства дадут возможность Украине продолжать вести боевые действия.

– Я начну с самого главного, я вам скажу то, о чем сейчас не пишут, никто не говорит, хотя это явление очевидное, – говорит Михаил Бернштам. – Со времен начала войны западные страны не смогли создать устойчивого, стабильного, заслуживающего доверия механизма помощи Украине. Все делалось от случая к случаю, хотя с самого начала все западные страны, включая Японию, Южную Корею, Австралию, не говоря уже о "Семерке" и Европейском союзе, решили положить на это дело 247 миллиардов долларов – огромная сумма.

– Уточним: это общая сумма, которую западные страны пообещали выделить на помощь Киеву? Общие обещания?

– Да, общее финансовое обещание, которое включает и военную помощь, и бюджетную помощь Украине, и гуманитарную помощь беженцам с Украины. Из них уже 75,4 миллиарда американской помощи было потрачено, как и десятки миллиардов европейской помощи. Совсем недавно в результате серьезной борьбы внутри Европейского союза 50 миллиардов евро тоже было выделено на помощь Украине. Но это все происходит от случая к случаю. В принципе, можно назвать небольшим чудом, что на протяжении почти двух лет такая система вилами по воде, на честном слове, на обещаниях работала. Никто не ожидал такой длинной войны, и никто не выработал устойчивого механизма помощи Украине. Если считать эту войну самой главной со времен Второй мировой войны или со времен Корейской войны, в которой участвовали все западные страны, и Советский Союз, и Китай, если считать, что поражение Украины в этой войне может привести к какой-то эскалации и нападению России на страны НАТО, то тогда нужно серьезно поставить вопрос об устойчивой выполнимой финансовой помощи. Этого механизма не существует. И в этих условиях возник кризис. Он возник одновременно в конце прошлого года в Соединенных Штатах между республиканцами и демократами, между Конгрессом и президентом, которые не могут договориться о выделении помощи Украине, и в Евросоюзе из-за тех 50 миллиардов евро для Украины, выделение которых саботировала Венгрия. Этот кризис показал, что такой механизм устойчивого финансирования совершенно необходим, его не существует.

Банк России

– В результате в нынешней ситуации на эти триста с лишим миллиардов активов Центрального банка России, находящихся на счетах в западных финансовых институциях, можно сказать, смотрят как на спасение, на источник будущей поддержки Украины в условиях, когда другие источники могут иссякнуть?

– На них смотрят от отчаяния, от того, что в условиях кризиса западные страны вдруг обнаружили, что их политическая система не приспособлена для выполнения тех обещаний, которые они дали. Основным правилом со времен пелопонесских войн, со времен трудов Фукидида и в математической теории игр, которая занимается международными конфликтами, является неотвратимость выполнения обещания. Когда говорят, что Соединенные Штаты будут защищать все страны НАТО, то в это должны верить: если в это не верят, значит, войну можно распространять и на страны НАТО. Если говорят, что будут поддерживать Украину, должен быть механизм, при котором эта поддержка Украины существует и никто этом не сомневается. И вот в условиях этого неожиданного политического кризиса западные правительства стали бросаться в разные стороны и правой рукой через левое ухо стали искать, какие могут быть источники финансирования, потому что надо затыкать дыры. Кто-то обратил внимание на то, что существуют замороженные резервы Центрального банка России, стали думать о том, как их можно использовать. Дело в том, что использование этих денег имеет очень большие проблемы и не создает устойчивого финансирования.

– Вы имеете в виду популярное сейчас предложение о конфискации активов Центробанка и использования этих денег на помощь Украине. Насколько я понимаю, вы считаете, что конфискация не лучший способ использования этих замороженных миллиардов. Что в таком случае делать?

– Устойчивое финансирование может существовать, на мой взгляд, об этом я и писал в своих работах, только в двух видах. Первый вид – это если вы собираетесь помогать Украине, считаете эту войну очень важной, то надо включить это в бюджет. В этом бюджете каждый год из года в год должны быть деньги на национальную безопасность с подпунктом: на помощь Украине в ее войне. И это должны сделать все страны – внести особую статью в бюджеты на финансирование Украины. Это нереалистично. И второй путь, который я в своих работах и предлагаю, – это независимый от правительств трастовый фонд. В трастовый фонд можно вложить деньги западных правительств, но для трастового фонда можно использовать вполне и замороженные резервы Центрального банка России, если они уже лежат под рукой. Должен существовать независимый трастовый фонд, который не зависит от того, что скажет Венгрия в Европейском союзе, и который независим от того, что скажет тот или иной конгрессмен и тот или иной сенатор. Это особый трастовый фонд, консолидированный между всеми западными странами, со своим советом директоров, и он из трастового фонда выдает займы западным правительствам. Приходит Бельгия, приходит Франция, приходит Германия и говорит: вот, мы отрядили такую-то сумму для Украины, но не можем сейчас получить ее у своего парламента, не можем выделить ее из бюджета, пожалуйста, одолжите нам. Трастовый фонд является, так же как независимый Центральный банк, источником финансирования, эти деньги правительства должны будут вернуть. Правительства будут платить проценты за эти займы, и из этих процентов можно будет выдавать еще какие-то займы или, если не хватает, занимать деньги на финансовых рынках.

– Михаил Бернштам, к вашей идее трастового фонда мы сейчас вернемся, но почему все-таки попросту не конфисковать деньги Центробанка? Казалось бы, это более простой способ заставить агрессора расплатиться за агрессию? Именно это предлагает сделать группа американских законодателей.

– От отчаяния сейчас обсуждают идею конфискации. Комитет по иностранным делам Сената проголосовал 20 против одного за конфискацию резервов Центробанка. В свою очередь, Европейский союз в течение полутора месяцев обсуждал этот вопрос, там пришли к выводу, что конфисковать их нельзя. Такой шаг, например, противоречит американской Конституции, потому что пункт четвертый 14 поправки к американской Конституции говорит о том, что устойчивость долга Соединенных Штатов не может быть даже поставлена под вопрос. Если мы посмотрим на эти замороженные резервы Центрального банка Российской Федерации, я в свое время делал подсчеты: там находилось 383 миллиарда долларов. Из этих 383 миллиардов долларов 210 миллиардов – это государственные облигации Соединенных Штатов, Великобритании, стран Европейского союза, Японии, Швейцарии, Австралии. То есть это долги государств. Из американских облигаций там 52 миллиарда долларов. Нельзя их конфисковать – это противоречит 14-й поправке к американской Конституции. Но самое главное не это, а самое главное – простой расчет. Есть 52 миллиарда американских долларов и есть общий американский долг, который составляет 27 триллионов, – это так называемый публичный долг. В результате конфискации этого долга мы увеличиваем риск, и, если хотя бы на один процентный пункт увеличивается процент по обслуживанию этого долга, это 270 миллиардов. Оно того не стоит: захватить 52 миллиарда и потерять в год 270 миллиардов. То же самое относится ко всем западным странам. Далее: нет никакого международного органа, который мог бы каким-то образом управлять этими активами: вот мы конфисковали эти средства, и теперь мы позволим Великобритании использовать эту часть, а Франции использовать эту часть, а Соединенным Штатам использовать эту часть. Далее: подумаем об Украине. Если мы сейчас потратим эти деньги, то тогда не будет денег на реконструкцию страны. А ведь это деньги, которые раньше предлагалось через суд получить на военные репарации, на восстановление Украины.

Город Марьинка в Донецкой области, почти полностью разрушенный в ходе российского вторжения в Украину

– Согласно вашему анализу, конфискация российских госактивов, скорее всего, незаконна и почти наверняка приведет к ощутимым финансовым потерям для западных государств. Ваш вариант действий, насколько я понимаю, разрешает эти проблемы и при этом позволяет использовать российские активы для помощи Украине?

– На самом деле трастовый фонд неприкосновенен. Права собственности российского Центрального банка не подвергаются никакому сомнению – это замороженные средства, которые российский Центральный банк имеет полное право через суд, если ему это удастся, получить назад. Но одновременно я предлагаю создать другой фонд – фонд реконструкции Украины. Этот фонд может немедленно подать в Международный арбитражный суд иск с финансовыми претензиями к трастовому фонду. И тогда Россия и Украина получат возможность отстаивать свои претензии в международной судебной инстанции. И начнется нечто, чего не произойдет иначе никогда, – на самом деле начнется Нюрнбергский трибунал. Потому что из простого хозяйственного спора вырастет обсуждение военных преступлений: нужны ли эти деньги для реконструкции Украины, что произошло? И хозяйственный спор превратится в международный суд по военным преступлениям.

– Хочу уточнить: в вашей схеме Россия остается собственником этих активов. Из этих средств выдаются кредиты, которые могут брать западные столицы для оказания помощи Украине.

– Россия остается юридическим собственником до тех пор, пока Международный арбитражный суд не вынесет решения передать средства из этого трастового фонда в другой фонд – фонд реконструкции Украины. Но деньги могут использоваться во вторник, если трастовый фонд создается в понедельник. Таким образом будет решена та самая задача, о которой я говорил, и в которую, как в стенку, уперлись все западные правительства: как сделать так, чтобы обещанное Украине было выполнено? Сейчас наступил очень серьезный кризис, потому что из-за того, что один раз провалилось это финансирование, доверия на будущее нет. Украина не знает, будет ли продолжаться помощь, никакое западное правительство ничего гарантировать не может. Как говорил великий русский философ Козьма Петрович Прутков, "единожды солгавши, кто тебе поверит". И этот принцип Пруткова полностью соответствует математической теории игр. Повторюсь, должен действовать принцип неотвратимости выполнения обещания. И вот этот трастовый фонд создает выполнимость этого обещания. Это является первым принципом устойчивых международных отношений.

– Профессор Бернштам, но для осуществления этой идеи тоже требуются, скажем так, юридические основания. Ведь нельзя эти деньги попросту объявить частью трастового фонда, который вы предлагаете. То есть на этом пути тоже может возникнуть масса трудностей.

– Они уже сейчас заморожены, они разбросаны в самых невероятных местах. Кстати говоря, только что Европейский союз выпустил по этому поводу забавное довольно постановление, они как раз обсуждают этот вопрос, как использовать хотя бы проценты, заработанные на эти капиталы. Они хотят консолидировать эти средства, чтобы они не были разбазарены, обнаружив, что эти замороженные средства, по сути, бесхозные. Они ввели новый элегантный термин: вместо того чтобы говорить "замороженные средства" они теперь говорят "демобилизованные средства", то есть они не могут перемещаться. В этом постановлении пункт третий говорит о том, что нельзя эти деньги использовать без какого-то общего разрешения. А чьего? Ну да, может быть, Европейский союз имеет какое-то право давать общее разрешение тем или иным странам Европейского союза, а что делать Японии, Соединенным Штатам и Великобритании? А дальше пункт четвертый говорит о том, что: ну да, конечно, без разрешения какого-то несуществующего органа нельзя эти средства никак использовать, но, с другой стороны, если какой-то стране нужно очень помочь Украине, то она может эти средства использовать. Мне это напомнило конституцию бывшей Югославии, там было сказано в 324-й статье, что никто не может быть президентом Югославии больше двух сроков, а дальше, в 333-й, говорится, что 324-я статья не распространяется на товарища Иосипа Броза Тито. То есть если нельзя, но очень хочется, то можно. Трастовый фонд решает все эти проблемы: он берет все эти замороженные активы, он их консолидирует и совет директоров трастового фонда решает вопрос о том, как эти деньги использовать. Более того, я предлагаю предложить российскому Центральному банку прислать своих директоров, пусть будут директора от России, и пусть они следят за этим процессом. Совет директоров решает только одну проблему – они выдают средства под определенный процент тому или иному правительству, решая, насколько кредитоспособно это правительство. Потом будет суд. Пожалуйста, создается фонд реконструкции Украины с нулевым балансом, адвокаты, представители этого фонда подают в Международный арбитражный суд, и арбитражный суд оценивает претензии к трастовому фонду. Там будут представлены все свидетельства военных преступлений и аргументы в пользу передачи денег Украине. Все абсолютно публично, все абсолютно честно, ничьи права собственности не нарушены, ничто не конфисковано, ничто не украдено, нигде никаких махинаций не существует.

– Если я вас правильно понимаю, то, что вы предлагаете, звучит как идеальный вариант в данный момент: если у союзников Украины нет сейчас средств для помощи Киеву, они берут средства из активов Центрального банка России с последующим возвратом. Такой источник финансирования, по вашим подсчетам неиссякаем. Причем от западных столиц сейчас не потребуется никаких дополнительных вложений в этот фонд?

– Дополнительные суммы не нужны, там будет находиться до 383 миллиардов долларов. Никто не знает точную цифру. Потеряли счет, существуют различные оценки. Я делал расчеты еще в своей первой статье в 2016 году, когда впервые я предлагал заморозить средства Центрального банка России для того, чтобы предупредить эту войну. И тогда я обнаружил, что примерно 22–25 миллиардов находятся на каких-то закрытых секретных счетах на Каймановых островах, куда не добраться. Так что, может быть, там не 383 миллиарда, а меньше. Недавно было сделано два расчета, один делал журнал The Economist. Он обнаружил примерно 350 миллиардов долларов, группа исследователей Reuters нашла 375 миллиардов. Речь идет об очень крупных суммах. Сначала надо провести инвентаризацию, бухгалтерский отчет. Ничего такого не сделано, два года все это тянется.

– Профессор Бернштам, вы приводите аргумент, о котором практически ничего не говорят в контексте обсуждения идеи конфискации российских активов: так как значительная часть этих активов вложена в американские гособлигации, их конфисковать невозможно, поскольку, по конституции, США обязаны выполнять долговые обязательства. Это, в общем, неплохая новость для Кремля, который угрожает всяческими карами тем, кто предлагает конфисковать резервы.

– Россия вообще не должна переживать за свои активы, за исключением решения арбитражного суда. Россия является собственником всех этих средств. Эти средства находятся в государственных облигациях, эти средства находятся на депозитах, на корреспондентских счетах в Центральных банках и на депозитах в коммерческих банках. Значит, ответственность правительства за выпущенные ими долги, ответственность коммерческих банков за принятые ими депозиты, ответственность Центральных банков за корреспондентские счета, за принятые ими депозиты Центрального банка России сохраняется. Все эти средства находятся в собственности России, но они разбросаны по различным западным банкам. Согласно моему предложению, этот контроль будет консолидирован в централизованном трастовом фонде. То есть для России это даже хорошо, она должна приветствовать это решение, и она должна послать туда своих людей в совет директоров.

– Я понимаю, что это вопрос не для вас, а для тех, кто призывает к конфискации российских активов, но неужели они не видят это, как вы считаете, конституционное препятствие к исполнению этой идеи?

– Я думаю, что попросту никто серьезно не подготовился, никто не продумал этот вопрос. Это чудовищная ситуация, при которой западные страны осознали, что они столкнулись с колоссальным военным кризисом, угрожающим их национальной безопасности, возможно, самым большим со времен Второй мировой войны, и при этом не подготовились совершенно с финансовой точки зрения помогать Украине в соответствии с обещаниями. Обещали 247 миллиардов долларов, а под этим никакого фундамента нет – это все вилами по воде. Это чудо, что на протяжении около двух лет удалось передать Украине уже 75,4 миллиарда долларов американских средств, сейчас передает 50 миллиардов евро Европейский союз, несколько миллиардов Великобритания, Япония, Швейцария и Австралия. Никто не ожидал, что механизм оказания финансовой помощи западных стран Украине провалится.