"День сурка" по-косовски. Что стоит за повторением конфликта на границе

Политические обозреватели всей Европы на днях дружно повернули головы в сторону сербско-косовской границы. Далеко не новое требование частично признанной Республики Косово – перерегистрировать автомобильные номера на местные и получить местные же удостоверения личности – было адресовано сербам, которые живут на территории Косова, и вновь вызвало бурную реакцию Белграда. В пограничной зоне завыли сирены, стала носиться туда-сюда бронетехника, возводились баррикады. По обе стороны границы перемещались отряды тяжело вооруженных людей в чёрном. Отчего такой шум?

Пошумели и разошлись

Президент Сербии Александр Вучич чувствовал себя, как и год назад, в своей стихии. Тогда, в сентябре 2021 года, после точно такого же требования к сербам – снимать свои и получать временные автомобильные номера при въезде в Косово – вооруженное столкновение казалось более вероятным. Летали боевые самолёты, Вучич повышал уровень боеготовности армии. Постоянно присутствующей здесь военной миссии НАТО – KFOR (Kosovo Force) сербский президент дал 24 часа, чтобы вмешаться, "иначе мы сами примем меры"… Расположение сербских войск на границе, видимо, с целью поднятия их боевого духа, посетил посол России в Белграде.

Тогдашний девятидневный кризис разрешился неожиданно: кто-то разумный предложил наклеивать на номерные знаки стикеры с государственной символикой той или другой стороны. Нынешний конфликт длился чуть дольше суток, а конец ему положил один человек: американский посол в Приштине Джеффри Ховеньер. Он уговорил косовские власти отложить процедуру введения запрета на сербские документы на месяц, до 1 сентября. Это, правда, не помешало главе сербской Канцелярии по Косову и Метохии Петару Петковичу заявить, что сербские власти во главе с президентом Вучичем "перевернули небо и землю", чтобы разрядить обстановку в Косове и Метохии (так звучит полное название бывшего автономного края Сербии).

Кстати, ни год назад, ни сейчас никто не стал вспоминать о принципе взаимности: точно такую же процедуру вынуждены проходить косовские автомобилисты, переезжая в Сербию. Свои номера они прячут, под лобовым стеклом помещают бумажку с временным номером, за что ещё и платят эквивалент пяти евро.

Последний на данный момент инцидент представляется исчерпанным. Многие на Балканах считают, что он обернулся политической пиар-акцией: премьер-министр Косово Альбин Курти доказал свою принципиальность, президент Вучич якобы отвёл угрозу войны, оба заработали очки как у своего электората, так и на международном поле. И оба уже получили приглашение главы европейской дипломатии Жозепа Борреля прибыть в Брюссель для срочного раунда переговоров о нормализации отношений.

Премьер-министр Косова Альбин Курти

При этом психологическое преимущество осталось на стороне Приштины. Шаг за шагом она приближается к интеграции в европейские структуры. На четвёртый день после начала войны в Украине президент Косово Вьоса Османи потребовала, чтобы Косово как можно скорее стало членом НАТО – "необходимость этого теперь очевидна". Такую идею поддержали некоторые региональные партнёры Косова, например Болгария. Затем Приштина присоединилась к санкциям против Москвы и заявила о желании вступить в Совет Европы – как бы взамен исключенной России. Считается, что у неё есть хорошие шансы, так как независимость Косова признали две трети членов СЕ. Наконец, ещё в этом году Косово планирует подать заявку на получение статуса кандидата в члены ЕС, в связи с чем канцлер ФРГ Олаф Шольц напомнил и самой Сербии, что она не сможет вступить в Евросоюз без признания Косова.

Вучич перед выбором

Если для Косова европейские перспективы несколько приблизились, для Сербии, кандидата в члены Евросоюза с 1 марта 2012 года, всё выглядит ровно наоборот. Она оказалась в пикантном положении единственного кандидата в члены ЕС, который не ввёл антикремлевские санкции после начала российского вторжения в Украину. Белград впервые оказался перед конкретным выбором: вперёд, в Европу (а это вроде бы цель всей политической деятельности Вучича), или назад, к виртуальному "славянскому братству". В этих условиях отвлекающий шум на южной границе оказался как нельзя кстати.

Изрядно попугав свой народ якобы готовящимся нападением косовского спецназа на Сербию (несколько сот полицейских – регулярных войск у Косово нет – против почти 30-тысячной и очень хорошо вооружённой сербской армии?), Вучич в обращении к нации заявил, что Белград "будет просить мира и о мире", но "если они попытаются начать гонения на сербов, издевательства над сербами, убийства сербов – Сербия победит". (Стоит вспомнить, что сербы составляют 5% от 1,9-миллионного населения Косово.) Приштинский режим, продолжал президент, вечно прикидывается жертвой, но пытается воспользоваться нынешней обстановкой в мире, где, по их мнению, "большой Путин" может приказывать "маленькому Путину" (Вучича действительно так называет кое-кто на Балканах), а "новый Зеленский в образе Альбина Курти кого-то спасает и борется против великосербской гегемонии".

Между тем мир или хотя бы противостояние с Косовом, но без войны, нужны Вучичу позарез. Единственный выстрел с сербской стороны может навсегда похоронить его европейские перспективы. Успокаивает его то, что, как пишет болгарское издание "Дневник", сербский президент знает: внутри Сербии нет политической силы, способной стать в глазах ЕС альтернативой все более авторитарному правлению Вучича. Поэтому он пытается подражать двойной игре Иосипа Броз Тито времен холодной войны, когда югославский маршал десятилетиями лавировал между Москвой и западным миром.

Щедрая, но нелюбимая рука Брюсселя

Москва поначалу обозначила свою позицию набором вычурных фраз из словаря официального представителя МИД Марии Захаровой – "Запад хочет дополнительно "нейтрализовать" Белград косовоалбанскими руками", "развитие событий в Косово является свидетельством провала посреднической миссии Евросоюза" и проч. Кстати, что имел в виду Вучич, когда в ответ "особенно поблагодарил" представителей министерства иностранных дел России, "которые отреагировали весьма корректным образом", остаётся загадкой. Правда, как свидетельствует телеграм-канал "О Сербии по-русски", эта фраза загадочным образом исчезла из репортажей большинства сербских СМИ. Позднее пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков снизил тон, сказав: "Мы поддерживаем миролюбивую, конструктивную позицию [Белграда], призывы к миру и конструктивизму, которые были озвучены президентом Сербии".

Каким же курсом пойдёт в итоге Вучич, который в ближайшие недели должен сформировать новое, после апрельских всеобщих выборов, правительство? Несмотря на то что Белград привязан к России выгодными ценами на газ, там, кажется, стали понимать, что потери от сотрудничества с Россией начинают превышать прибыли. Объем торговли между Сербией и Евросоюзом в 2021 году составил 59,3 млрд евро, что на 29,8% больше показателей 2020 года. С Россией объем равнялся 2,8 млрд евро при росте лишь в 13,1%. Сербия входит в первую тройку стран, получающих финансовую помощь от Евросоюза. К 2020 году прямые иностранные инвестиции из ЕС в страну за предшествовавшие 10 лет достигли 15,4 млрд евро (67% от общего объема за этот период). 62% сербской торговли приходится на страны ЕС. Безвозмездная помощь Евросоюза, крупнейшего донора Сербии, превысила 3 млрд евро.

Тем не менее, несмотря на это, впервые за последние два десятилетия число граждан Сербии, которые проголосовали бы на референдуме против вступления в Европейский союз, превысило количество тех, кто готов его поддержать. Как показало исследование агентства Ipsos этой весной, 44% сербов выступают против членства страны в ЕС, 35% – за. Комментируя этот факт, Александр Вучич сказал: "Я верю, что Сербии есть место в Евросоюзе. Я считаю, что мы должны продолжать наш европейский путь. Мы должны сохранить нашу независимость в принятии решений, по крайней мере, до тех пор, пока не станем членом ЕС".

Последняя фраза весьма характерна, коль скоро она действительно отражает представления сербского лидера о том, как устроена Европа.