Депутаты взялись за аборты

• Почему российские власти не обеспечивают безопасность жителей граничащих с Украиной областей.

• Как изменились тарифы на коммунальные услуги и можно ли их оспорить.
• В Думе готовят законопроект о признании права эмбриона на жизнь.

Депутаты взялись за аборты

СПАСАЙТЕСЬ САМИ

Каски, бронежилеты и огнетушители – такие средства защиты раздали жителям Белгородской области местные власти. И предупредили: пожарные в случае атаки дронов приезжать не будут – слишком опасно, они могут попасть под повторный обстрел. Так что спасайтесь и тушите возникающие пожары сами. Организованной эвакуации также не предлагают. Вместо нее – единовременная выплата в десять тысяч рублей. Жителей такие условия не устраивают, они записывают обращения к президенту России и просят отодвинуть линию фронта от их региона.

Как в России обеспечивают безопасность жителей граничащих с Украиной областей

Оценить эффективность работы российских властей по предупреждению потерь среди жителей мы попросили военного аналитика Яна Матвеева.

Ян Матвеев: В целом это довольно плохая работа, потому что она во многом выполняется просто ради галочки, как и все у российских чиновников. Там, где обстрелы происходят чаще и жертв больше, чиновники стараются сделать вид, что они успевают, что вовремя запускаются "тревоги", устанавливаются укрытия. Особенно часто это происходит в Белгороде, частично – в Белгородской области, а сейчас – и в аннексированном Крыму. Но все равно эта работа не очень похожа на системную. Мы видим жалобы на то, что "тревоги" либо не включаются, либо включаются не вовремя, либо их включается какое-то огромное количество и постоянно, и все это обесценивается, люди уже не воспринимают "тревоги" всерьез.

Самое главное, российские чиновники не обращаются к федеральной власти с вопросом о том, почему прямо сейчас должна идти война, а жители их регионов – испытывать такие риски. Тем самым они сильнее всего предают интересы и доверие их граждан – тех, кто их не выбирал, но кем они руководят. Пока чиновники не выступают против войны, они являются такими же сообщниками Путина, как и военные.

Марьяна Торочешникова: И в то же время жители регионов, в частности, Белгородской области, собирают подписи под обращением к президенту, записывают видеообращения к нему и просят отодвинуть линию фронта как можно дальше от их регионов. Склонны ли федеральные власти прислушаться к этому?

Ян Матвеев: Федеральным властям, конечно, плевать на это. А с точки зрения создания так называемой санитарной зоны, о которой говорил Путин, то с военной стороны это практически нереально для российской армии. Они попытались наступать в Харьковской области, захватили небольшие плацдармы, но это и все. Для создания линии, скажем, захваченной украинской территории, которую Путин называет "санитарной зоной", нужно создать широкий фронт, то есть захватить очень большую территорию и на запад, и на восток, и в глубину. Логика такая, что если захватить эту территорию, то украинские средства поражения – артиллерия, РСЗО – будут находиться дальше, потому что отойдут вглубь территории и не смогут достреливать до Белгородской области.

Ян Матвеев

Но путинские действия, план с наступлением в Харьковской области привел к тому, что украинцы получили, наоборот, еще больше возможностей для дальних обстрелов, когда страны НАТО разрешили им использовать свое дальнобойное оружие по военным объектам в Белгородской области, ровно из-за того, что российская армия начала операцию из этой области, нападая на область Харьковскую.

Марьяна Торочешникова: Украинские беспилотники прилетают уже и в Ленинградскую, и в Тверскую область, и в Подмосковье, и еще дальше, ближе к Уралу. С вашей точки зрения, власти осознают масштабы угрозы, понимают, что атаки могут быть уже серьезнее и значительно дальше от так называемой линии соприкосновения?

Ян Матвеев: У чиновников на местах не так много полномочий для решения такого вопроса. Не может же, скажем, республика РФ изменить закон об оружии и сказать: "А вот теперь мы всем гражданам раздадим зенитные пулеметы и посадим их дежурить". Была же история, когда в Белгородской области создали некое ополчение, которое должно было в случае чего прикрывать границу. А потом оказалось, что им нельзя выдать оружие, это запрещено законом: они не военнослужащие. На том все и закончилось.

Даже мэры и губернаторы не могут закупать ПВО: все это в ведении Минобороны, частично – силовиков. Есть, конечно, разные меры вроде того, что на НПЗ уже устанавливают сетки против дронов, закупают антидроновые ружья, какие-то глушилки, но делается все это довольно бессистемно. И, опять-таки, это никак не помогает мирным жителям, потому что обеспечить какой-то город такой защитой практически нереально. У этого города должна быть своя маленькая армия, которая будет обеспечивать его прикрытие с воздуха. Конечно, на это нет средств.

У меня есть стойкое ощущение, что Кремль, Путин стараются сохранить эффект того, что ничего не происходит, все хорошо и спокойно. А если создавать дополнительные средства защиты, то люди же это увидят, а значит, у них появятся вопросы: "Зачем здесь поставили зенитные орудия, если все хорошо? Это значит, что кто-то прилетит?" Помните, когда в Москве начали расставлять ПВО на крышах, люди тоже начали задавать вполне закономерный вопрос: "Как же так?! Ведь Путин только что сказал, что СВО идет по плану". И мы видели, что дроны долетали и до Москвы тоже.

Кремль давно уже ведет политику отрицания реальности, и коронавирус тоже ярко это показывал. Они стараются замолчать существующие проблемы. Ну, упадет дрон на дом, погибнет человек – они пошлют своих людей, те сунут денег родственникам погибшего, чтобы те молчали, пригрозят им: "Если начнете что-то говорить, мы вас посадим за военные "фейки". То есть у них нет задачи защитить Россию от того, что война приходит в страну, им нужно, чтобы картинка была красивая и люди думали, что война их не коснется.

ГДЕ ДОРОЖЕ ЖКХ

Жизнь россиян с 1 июля подорожала: в среднем на 10%, например, выросли тарифы на коммунальные услуги. В Минэнерго такое повышение объяснили "ростом издержек производителей и поставщиков, связанных с общим увеличением цен в экономике". Отличие от предыдущих индексаций очевидно: так, в 2022 году регионы повышали стоимость коммунальных услуг максимум на 6,5%, в прошлом году индексации вовсе не было. Теперь же непосильные платежи вынуждены платить жители Алтайского края, из-за этого они вышли на пикеты: коммунальные услуги подорожали более чем на 14%, а качество этих услуг часто вызывает вопросы.

Коммуналка дорожает

С нами экономический обозреватель Радио Свобода, автор и ведущий программы "Деньги на Свободе" Максим Блант.

Насколько экономически оправдано повышение тарифов на коммунальные услуги? Действительно ли не хватает денег на то, чтобы содержать все в благопристойном виде?

Максим Блант: Безусловно, не хватает. Даже с тем повышением, которое проводится, все равно не хватит. Ведь "Газпром" впервые за многие годы вышел в гигантский убыток, потерял европейский рынок, а внутрироссийские цены для него крайне невыгодны. Поэтому повышение тарифов, прежде всего на электроэнергию и газ, обусловлено повышением цен на газ, которое "Газпром" выбил из правительства. Оно больше, чем инфляция, как и все повышение тарифов ЖКХ. Тем не менее, правительство на это пошло, потому что кто-то должен оплачивать убытки "Газпрома", связанные с войной.

Марьяна Торочешникова: Кто-то – это население?

Максим Блант: Безусловно, отчасти и население, хотя для промышленников это еще более серьезное повышение. При этом уже полтора-два года идут разговоры о том, что доходы населения растут не по дням, а по часам. Если посмотреть на то, что часть людей получают деньги на оборонных заводах, где зарплаты выросли очень сильно, часть людей получают деньги, воюя на территории Украины, часть людей – за убитых и раненых, то в среднем рост действительно прослеживается. Но все остальные остались при своих, а цены растут, причем не только на "коммуналку".

Максим Блант

Есть и другие факторы, которые тоже влияют и на состояние ЖКХ, и на стоимость. Это прежде всего необходимость содержания ЖКХ на оккупированных территориях и восстановления жилищно-коммунальной инфраструктуры, как и вообще жилья, дорог, транспортной инфраструктуры. И российские регионы часть денег, которые они раньше тратили на собственные нужды, вынуждены в условиях давления со стороны федерального центра тратить на оккупированных территориях в рамках так называемой "программы шефской помощи новым регионам".

Из-за нехватки бюджета получаются все неприятные истории, когда люди в стране встречают Рождество при свечах, без отопления, горячей и холодной воды, потому что промерзают трубы. А потом случаются наводнения, и недостаток строительной техники не позволяет укреплять дамбы. Все это издержки военной операции.

Марьяна Торочешникова: Почему в этом году Петербург оказался единственным городом, тарифы в котором остались на прежнем уровне? Кто решает, на какой размер повысить сборы?

Максим Блант: Региональные власти. В Петербурге выборы: очевидно, поэтому там с тарифами все гораздо лучше, чем в других регионах. А в Забайкалье есть "вилка", которую разрешено использовать местным властям при повышении тарифов ЖКХ. Кто-то использует ее по максимуму, а кто-то – исходя из своих бюджетов. Те регионы, где нет военных заводов и военных заказов, вынуждены хоть как-то собирать деньги в региональный бюджет. Очередная шестилетка Путина началась с больших обещаний, и их нужно выполнять, в том числе и за счет региональных бюджетов.

Марьяна Торочешникова: Могут ли граждане каким-то образом контролировать обоснованность тарифов ЖКХ?

Максим Блант: Граждане, безусловно, пока еще могут спрашивать, но с каждым разом эти вопросы все больше чреваты попаданием в неприятные списки "иностранных агентов", людей, которые очерняют российскую действительность. И я не думаю, что они получат те ответы, которые их удовлетворят. Сейчас в России не та ситуация, чтобы добиваться от власти каких-то ответов.

Марьяна Торочешникова: Что будет дальше со стоимостью коммунальных услуг? Будет непрерывный рост, но уже в следующем году, или ожидать сюрпризов уже в этом?

Максим Блант: Я думаю, нет. Скорее будет ухудшаться качество услуг. Сильно расти тарифам не дадут: население может начать возмущаться. Если начнутся повышения в Центральной России, то это может оказаться фактором, снижающим доверие к власти. Но качество этих услуг действительно будет падать. Нынешней зимой опять будут перемерзшие трубы, теплоцентрали – и часть населения окажется в морозы без света, тепла и горячей воды.

ДЕПУТАТЫ ВЗЯЛИСЬ ЗА АБОРТЫ

В России хотят на четверть сократить допустимый срок искусственного прерывания беременности: с 12 до 9 недель. Депутаты Госдумы уже направили в Минздрав соответствующие рекомендации, а сами готовят законопроект о признании права на жизнь эмбриона.

В России готовят закон о признании права эмбриона на жизнь

Инициативу депутатов комментирует правозащитница Софья Русова.

Софья Русова: Это все в логике той политики, которая была негласно принята в отношении женщин, потому что в в каких-то комплексных документах, как, например, "Стратегия в интересах женщин", это пока не зарегламентировано. Безусловно, это может привести к плохим последствиям для прав женщин. Кроме того, как отмечает ряд профессиональных гинекологов, у женщин могут быть свои физиологические особенности, и прерывать беременность на 10-11-12 неделе вполне нормально.

В июне этого года приняли еще и новые рекомендации по обязательному психологическому консультированию. Только при настоятельном желании женщины и после обязательного психологического консультирования ее направляют на аборт, что еще удлиняет процедуру. Пока известны единичные случаи, когда женщины вовремя не смогли сделать аборт из-за отказа частных клиник. Такой кейс был в Карелии. Пока нигде никого не привлекли по закону о склонении к абортам, который приняли уже более чем в десяти субъектах РФ.

Но этот закон больше политический, он направлен не на практическое подавление прав женщин, а больше на право высказывания. Практики пока нет. Минздрав и раньше сталкивался с лоббизмом полного запрета абортов, в том числе со стороны РПЦ, но раньше они держали оборону. Однако сейчас в России политика важнее права и профессионализма. Прошло два форума, где депутаты и политики высказывались по этим вопросам, и все это давит на профильные ведомство.

Марьяна Торочешникова: На одном из этих форумов уже вновь появились предложения законодательно закрепить за эмбрионом право на жизнь.

Софья Русова: Об этом говорится не первый месяц. Петр Толстой заявил на форуме об этой инициативе, сказал, что заручился поддержкой ста депутатов в Госдуме, чтобы внести этот законопроект. И я вижу, как стремительно сокращается база здравомыслия в контексте принятия новых законов, так что принять это могут, и последствия будут плохие. Политика у нас сейчас, к сожалению, важнее здравого смысла и практической работы.

Софья Русова

Марьяна Торочешникова: А чего они добиваются, какую проблему хотят решить таким образом?

Софья Русова: Они все время говорят о демографических проблемах. Депутат Нина Останина сказала, что это будет преступление – в Год семьи принимать закон о профилактике домашнего насилия. Были и другие интересные высказывания. У нас глобальная консервативная политика в отношении прав человека. К сожалению, доводы демографов никак не доходят до представителей власти. Для них это тема популистская, удобная для манипуляций: "мы вымираем, нам надо размножаться, нужны новые граждане, кто будет воевать"? Это затрагивает очень недалекие, менее образованные, подверженные пропаганде слои населения.

Попытка дискутировать о запрете так называемой идеологии childfree тоже отсюда: это попытка подавлять субъектность граждан, консервативная политика подавления прав человека и личного выбора. Не иметь детей – это выбор. А какие сейчас в России могут быть выборы?

Марьяна Торочешникова: Может ли российское государство в своей борьбе за демографию дойти до того, чтобы штрафовать людей за бездетность или обязывать женщин рожать?

Софья Русова: Я думаю, это будет по аналогии с ЛГБТ. Сначала запретили пропаганду ЛГБТ среди детей, потом – среди взрослых, а потом признали экстремистским движением. На мой взгляд, такие запреты обусловлены в том числе социально-политическими факторами. Люди, способные сами принимать решения, неудобны во всех смыслах. Сегодня это не вписывается в политику государства.

Если государство хочет стимулировать рождаемость, то надо вводить больше социальных мер поддержки – это и финансовые меры, и стабильность. Как показывают опросы, россияне не видят стабильного будущего, поэтому и отказываются от длительных партнерских отношений, семьи и рождения детей.