4 августа 1991 года президент СССР Михаил Горбачев собирался улететь в отпуск в Крым. Предыдущие летние месяцы для него оказались небывало жаркими в рабочем смысле: проект нового Союзного договора активно обсуждался на множестве встреч с представителями девяти республик, которые желали его подписать. Причём каждая из делегаций то и дело вносила поправки с целью расширения республиканских полномочий, что в прежнем СССР было немыслимо.
Наконец, текст был окончательно согласован и подготовлен к подписанию 20 августа. Горбачев решил перевести дух перед этим историческим событием, но… в последний момент вдруг отменил вылет. Решил, что со спокойной душой слетает на отдых уже в новом Союзе, который станет наглядной и самой символичной иллюстрацией перестройки.
Да, перестроить империю в договорное государство – такого в мире еще никто не делал! Большевистский СССР номинально был договором, но в реальности той же самой империей, только с политбюро вместо царя. А новый Союзный договор подписывали не кремлевские назначенцы, но президенты и председатели верховных советов, избранные в самих республиках. Хотя большинство из них были выходцами из КПСС, но идеологически это уже ни на что не влияло, в новом Союзном договоре "социализм" не упоминался ни разу, а 6-я статью Конституции отменили ещё в 1990 году. Была радикально изменена даже официальная аббревиатура – некоторые участники договора предлагали сохранить название СССР, но расшифровывать его как "Союз Советских Суверенных Республик". Однако в итоге выбрали "Союз Суверенных Государств".
Проект ССГ исторически опережал Европейский союз, который возник только в 1992–93 годах. Как и ЕС, ССГ выглядел гибридом федерации и конфедерации, государства и надгосударственного объединения. И в перспективе предполагалась их интеграция, едва ли не самая частая фраза Горбачева той эпохи: "общеевропейский дом". В каких-то аспектах ССГ выглядел даже свободнее, чем ЕС. Так, статья о выходе из Евросоюза появилась только в Лиссабонском договоре 2007 года, а добровольность участия государств в ССГ утверждалась изначально. Шесть прежних союзных республик (Литва, Латвия, Эстония, Грузия, Молдавия, Армения) отказались участвовать в "Ново-Огаревском процессе" переговоров о новом Союзе (апрель-июль 1991), но их уже никто к этому не принуждал.
Смысл нового Союза, помимо отсутствия таможенных барьеров, состоял в обеспечении общих гражданских свобод. Все участники "признавали общим фундаментальным принципом демократию", а также "приоритет прав человека в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека ООН". Заметим как бы из "другой истории": в российском Федеративном договоре 1992 года никаких ссылок на эту декларацию уже не было, а возможность выхода субъектов из РФ вообще не предусматривалась.
Итак, 20 августа 1991 года новый Союзный договор был подписан. Что это за собой повлекло? Вся прежняя союзная номенклатура "ликвидировалась как класс", поскольку институты нового Союза создавались делегируемыми в них представителями республик. Попытка чиновников массово перебежать "под Ельцина" не удалась, российский президент так и не стал "царём", но, в свою очередь, сам был вынужден вести сложные переговоры с национальными республиками (например, Татарстаном и Якутией), которые желали быть самостоятельными участниками нового Союза. Да и "простые" области также требовали повышения своего статуса до республиканского (Уральская республика).
Этот фактически непрерывный договорный процесс отменял всю многовековую имперскую "вертикаль". Конфликты между участниками нового Союза стали невозможными, как и в ЕС. Хотя, на всякий случай, авторы договора об ССГ всё же прописали в его тексте: "Государства, образующие Союз, обязуются не прибегать в отношениях между собой к силе и угрозе силой; не посягать на территориальную целостность друг друга". Конечно, в условиях политической свободы в России существовали партии, требовавшие "возвращения Крыма", но сами крымчане, проголосовавшие ещё в январе 1991 года за статус республики, предпочитали войти в новый Союз напрямую, а не в составе России или Украины.
При максимальном самоуправлении республик нового Союза появление диктатур в них блокировалось правовыми инструментами. На попытки установить несменяемый режим какого-нибудь "батьки" или "баши", парламент ССГ заявил, что эти республики рискуют быть исключенными из Союза. А статус самого президента ССГ всё более напоминал пост председателя Евросовета – этот чиновник весьма влиятелен и регулярно избирается, но далеко не все европейцы смогут вспомнить имя нынешнего.
…Горбачев задумался и всё-таки собрался в отпуск. "Ничего за эти две недели не случится", – решил он – и изменил историю, только совсем не в том направлении, о каком мечтал. Он не мог поверить, что группа высшей союзной номенклатуры устроит путч против президента. Члены ГКЧП прекрасно понимали, что в случае подписания нового Союзного договора они лишатся своих постов. У них не оставалось никакого другого выбора, кроме попытки сорвать подписание договора и удержать империю.
Запустив процесс повсеместных свободных выборов, он поставил сложнейшую задачу трансформации СССР в зависимость от своей личности
Главная тайна августовского путча, как это уже очевидно через 30 лет, состояла в сговоре тех сил, которые тогда воспринимались непримиримыми противниками. Можете считать это альтернативной историей, но гэкачеписты и Ельцин идеально дополняли друг друга. Российскому президенту тоже было бы неуютно в новом Союзе, ему пришлось бы строить политику как систему равноправных договоров, а "царь Борис" уже привыкал к единовластию. В итоге вместо договорного Союза победил ремейк империи – она хоть и ужалась в размерах от СССР до Российской Федерации, но прежняя имперская номенклатура никуда не ушла. Администрация российского президента вскоре переехала в здание ЦК КПСС на Старой площади, и эта преемственность выглядит весьма символичной. КГБ просто остался там же, где был, только переименовался. И в конце концов российский президент сделал представителя этого ведомства своим преемником. Возможно, таковы и были условия.
Попытка деимпериализации этих пространств была вновь исторически отложена. Но было бы ошибкой обвинять в этом лишь "реставраторов" империи, они просто действовали в своих интересах. Одна из главных проблем состояла в фундаментальном противоречии самого Горбачева – запустив процесс повсеместных свободных выборов, он поставил сложнейшую задачу трансформации СССР в зависимость от своей личности. К счастью, Горбачев это осознал, но, к сожалению, осознал слишком поздно. Впрочем, его оценка 7-летней давности и сегодня выглядит пророческой – Горбачев заметил, что Путин заболел той же болезнью, что и он сам в своё время, – чрезмерной самоуверенностью: "Казалось, мы поймали бога за бороду. Не зазнавайтесь никогда, зазнайство меня подвело".
Вадим Штепа – главный редактор журнала "Регион. Эксперт"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции