Душа украинского народа. Вторая жизнь картин Марии Примаченко

В Риге художники и дилетанты создают мозаики из муранской смальты по мотивам картин украинской художницы Марии Примаченко (1908–1997), дом-музей которой был уничтожен российскими войсками на второй день войны. Этот благотворительный проект называется "Открытая мастерская". Ее инициатор, художник-мозаичист и руководитель студии Mosaic Art Studio in Riga Вадим Верник надеется таким образом "хоть немного подлатать" рану в душе украинского народа, нанесенную российской ракетой. Готовые картины будут предложены в дар музею для начала восстановления культурного наследия Украины после войны.

"Ко мне на Art Riga Fair три работы Марии Примаченко привозила арт-дилер Эва Бакиене из Литвы, – рассказывает организатор ярмарки и куратор "Открытой мастерской", руководительница галереи Happy Art Museum Галина Максимова. – У нее на стенде рядом с другим украинским художником я впервые увидела ее рисунки вживую. Примаченко была очень плодовитая и щедрая художница, у нее огромное множество работ, и она при жизни их просто дарила гостям, которые к ней приходили. Вадим позвонил мне и сказал: "Давай на улице Йомас от начала и до конца поставим столы и будем делать мозаику по мотивам работ Примаченко". Я ответила, что идея фантастическая, но я думаю, что мы это сделать не сможем, потому что это очень большие затраты. Однако деньги он нашел. Два месяца мы готовились к проекту. Это, конечно, не копии, а только реплики. Мы придумали такой девиз: "Открой в себе свою внутреннюю Примаченко". Кого она только не рисовала: всяких экзотических животных, бегемотов, слонов, и при этом она их никогда в жизни не видела. Это ее былинный образ слона, ее образ жирафа. Есть легенда, что как-то ей даже сказали: "Вы бы лучше не ездили в зоопарк, потому что, когда вы их увидите, это вас как художника может испортить". Я даже не говорю о драконах с двумя головами и всяких несуществующих крылатых тварях".

Вадим Верник

Вадим Верник связан с Украиной родственными узами: в деревне Полонное Житомирской области живет отец его жены Ренаты, а ее брат, который до начала войны работал в Испании, вернулся на родину и теперь служит офицером ВСУ.

"26 февраля был уничтожен историко-краеведческий музей Марии Примаченко под Киевом, в поселке Иванково, – расcказывает Верник. – Я об этом узнал 28 февраля. Мне эта художница была известна и очень нравилась, поскольку народный примитивизм может хорошо переводиться в технику мозаики. Оказалось, что работы директор предварительно куда-то сложила, и когда снаряд попал в музей, и он загорелся, охранник с еще двумя мужчинами сорвали решетку, выбили стекло и спасли картины. Однако утрачены керамика, текстиль, работы других художников. Творчество Марии Примаченко – это душа украинского народа. И у этой души рана, которая кровоточит. Нанесен ущерб не просто физический, а духовный. Если русские наемники идут убивать за деньги, то украинские солдаты защищают родину, а за ними стоит культура, стоит Примаченко. Эти люди защищают свои сказки, свое детство.

Мне сразу пришла в голову идея: надо восполнить эту утрату, сделать в технике мозаики фрагменты ее работ, реплики, парафразы. Я начал искать спонсора: это дорогое удовольствие, смальта настоящая, муранская. Нашелся человек, который поддержал. Мария Примаченко – это самородок. Эта женщина родилась в деревне, никуда никогда не выезжала, но ее внутренний мир был настолько глубок и интересен, что она при жизни стала классиком. Она прожила фантастическую жизнь в глубокой деревне, потому что у нее было воображение. Она создала огромный бестиарий фантастических животных. Можно сказать по-ветхозаветному: ей, человеку, было дано право именовать животных, и она в полной мере им воспользовалась. Она не просто назвала их, но создала целый мир. В 1937 году она получила золотую медаль на Парижской выставке за работу "Зверь войны". Но вот его мы не делаем. Мы думаем о мире. Мы выбрали логотипом проекта "Медведицу с медвежатами", потому что беженцы за границей – это мамы с детьми.

Галина Максимова

Мне помогает руководительница галереи Happy Art Museum Галина Максимова, владелица галереи Bazar’t Инесе Дроне. Торговый центр Mols предоставил помещение. Нас поддерживает студия внешкольного образования Artera Kids Studio Евгения Айзена, потому что будут и детские мероприятия.

Таких проектов в мире я знаю всего два. В начале 2000-х годов итальянские мозаичисты в Равенне делали в такой технике работы Модильяни, и его портреты девушек были расставлены в разных городах. Второй проект был посвящен Ван Гогу. Мозаика – это вечная работа. Некоторым византийским мозаикам по 2–3 тысячи лет. В Венеции они сохраняются в агрессивной среде, в воде.

– Люди клеят смальту на цветные копии фрагментов работ Примаченко?

– Мы выбрали картины, из них я вырезал фрагменты, и мы их распечатали. Метод, который мы используем, называется "обратный набор": вы видите эскиз в зеркальном отображении, лицевая сторона находится внизу, на клеящейся пленке, на которую вы приклеиваете элементы. Когда работа будет закончена, мы ее сверху проклеим, перевернем и пленку снимем. Затем мы мозаику затираем, и она готова. У нас больше 60 работ, мы их сделаем и передадим в дар разрушенному музею. Но прежде проведем несколько выставок в Латвии.

У нас своего рода квест, люди не знают, какую работу выбирают. Человек снимает защитную пленку, перед ним открывается фрагмент. Мы выдаем материал, он заполняет паспорт проекта: вписывает имя-фамилию, дату, координаты, страну. Там же изображена картина целиком и фрагмент, который он делает. Это чтобы установить авторство. Одну работу может создавать несколько человек. Проект рассчитан на два месяца, занимаемся по субботам и воскресеньям. Многие дни уже полностью расписаны, нам приходится сажать по несколько человек за одну мозаику. Люди едут со всех регионов Латвии. Можно прийти и положить даже хоть один камень, мы все равно впишем автора в нашу общую "Книгу жизни".

– Техника довольно трудоемкая, нужно отколоть кусочек смальты, причем он должен подходить по форме, по размеру. Как это можно делать силами людей "с улицы", если своих студентов вы учите класть мозаику не один год?

– Да, мозаика – трудоемкое искусство. Но, во-первых, у меня есть помощники, мои же студенты. Если человек не успеет доделать работу, мы ее завершим. Во-вторых, уже в первый день пришло очень много народа, мы начали с 16 работ. Я не успевал всеми руководить и позволил людям делать некий лубок. Нам не нужна профессиональная мозаика, мы не будем перед профессурой отчитываться. Пусть человек делает, как он видит, он душу свою вкладывает. Пусть так и будет: от латвийского сердца – украинскому сердцу".

Участница Лиене только что окончила отделение стекла Латвийской академии художеств, у нее есть опыт работы со смальтой, но классической мозаикой она не занималась. "Когда я узнала в интернете о такой возможности, мне показалось, что это очень хороший проект, – говорит она, – и хотелось также поддержать украинцев. Такой красивый жест. Это очень милый проект, здесь собрались милые люди. Очень скрупулезная работа со множеством мелких деталей, требует много времени и движется очень медленно. Очень надеюсь, что удастся закончить сегодня, но не знаю, удастся ли".

А вот Анита уже закончила мозаичную картину, потому что работала над ней с тремя подругами. "Мне нравится Украина и все, что с ней связано, а также нравится искусство, – объясняет она. – Я впервые работала со смальтой, никогда не занималась мозаикой".

Марика

Марика, которая ей помогала, год посещала студию Верника. "Учитель предложил мне помочь в этом проекте, но я и так собиралась прийти, поддержать Украину и эту художницу, – говорит она. – Очень интересно, что есть возможность оказать прямую поддержку музею. Сами работы мне очень нравятся, они фантастические. Я очень сопереживаю Украине, поскольку там у меня все родственники со стороны отца".

Мэри Жанг и ее дочь Джорджия родом из Пекина, живут в Риге с 2014 года. В Латвии Мэри работает художником, а на родине была архитектором, автором масштабных проектов. Джорджия рассказывает, что ее родители сотрудничали с итальянским архитектором и однажды приехали в Ригу как туристы. Им так понравилась страна, пейзажи, архитектура, что они решили в ней поселиться. Мэри Жанг иллюстрировала книгу Вадима Верника, знала его как мастера мозаики, и в рамках этого проекта мать и дочь, наконец, получили возможность поработать с цветным стеклом. О войне в Украине Джорджия думает, что нужно пестовать в себе хорошие мысли о будущем, и тогда оно тоже будет хорошим.

Мэри Жанг и ее дочь Джорджия

Сергей Якубовский из Беларуси приехал с женой и подал в Латвии прошение о международной защите. "Я имел наглость вступить в Свободный профсоюз, – рассказывает Сергей. – Это не приветствовалось. С учетом того, что я был не мелким руководителем, в моем подчинении стояло порядка 100 человек, мне вменили в обязанность не только самому выйти из профсоюза, но и максимально гнобить подчиненных, которые в него входили. Я этого делать не хотел. Мне дали понять, что я должен уйти. Я предпочел уволиться, несмотря на то что со мной только что был подписан пятилетний контракт. Мне достаточно быстро предложили работу в России, и в начале 2021 года мы туда уехали. Проработал я там чуть меньше года, и 2 марта мы внезапно уехали в Латвию, потому что началась война. Это было эмоциональное решение. Нам не хотелось оставаться в стране, которая напала на Украину. Мои предки по матери из Латвии. Здесь с октября прошлого года живет моя дочь, она получила гражданство, внук родился. Почему мы участвуем? Мозаика – это нечто совсем нетрадиционное, сложное и потрясающе красивое. Хочется попробовать. И конечно, тут есть и гуманитарная составляющая: хочется поддержать Украину".

Ольга и Сергей Якубовские

Жена Сергея, художница Ольга Якубовская – автор прославившейся в Беларуси и за ее пределами серии картин под названием "Котики свободы". Она изображает всего лишь котиков, но когда они несут национальный флаг БЧБ, это чревато репрессиями. Поэтому ей пришлось уехать. "Я выступила против насилия в моей стране, – рассказывает Ольга, – для меня это был способ выхода из депрессии, в которую мы все погрузились после того, как простых прохожих избивали на улицах, забирали с улиц даже не в Минске, а в моем родном Новополоцке, а в камерах над ними издевались. Человек не может постоянно жить в боли, смотря новости. Серия стала популярной в сети неожиданно для меня. Люди мне начали писать и благодарить, просили продолжать, говорили, что мои котики помогают. А сюжетов для рисования было столько, что я просто не успевала их воплощать, каждый день что-то происходило. И я продолжаю и буду продолжать, пока все политзаключенные не будут свободны". Ольга говорит, что она пацифист, насилия не приемлет в принципе. Она посвящает свои картины и борьбе украинского народа против российских захватчиков. И в проекте, посвященном Марии Примаченко, участвует, чтобы поддержать украинский народ, украинское искусство в борьбе за мир.

Лиза с дочерью Ариной бежали от войны из Украины, из городка Чернихов Житомирской области. Лиза работала на датско-украинском предприятии помощником директора.

"Наше предприятие занимается металлообработкой, делает детали к шоколадным линиям, – рассказывает Лиза, – знаменитые M&M’s, Sneackers делают на линиях, которые произведены в нашем городке. Я уехала, а оно работает по-прежнему. 24 февраля утром я первым делом звоню своему директору и спрашиваю: "Что мне делать?" Он советует забирать ребенка и уезжать. Мы решили ехать в горы, в Карпаты, надеялись, все это максимум на неделю, пересидим и вернемся. Поэтому надели спортивные костюмы, взяли по книге, сестра ехала из Киева и подобрала нас. Через несколько дней мы понимаем, что этому конца не видно. Я не хотела, чтобы ребенок все это слышал и видел. Она пугалась, даже когда слышала, как рядом с нами по железной дороге ездит поезд. Мы пешком переходили границу Румынии, шесть часов стояли в очереди. На той стороне встретили волонтеры, мой друг отвез нас в Будапешт, там сели на самолет и прилетели в Латвию.

Лиза

– Почему Латвия?

– Отчасти из-за русского языка, отчасти из-за украинской школы, которая, как я знала, есть в Риге. Поскольку мы были в первой волне эвакуировавшихся, попасть туда все же удалось, хотя я, конечно, не один раз туда ходила. Арина довольна: нашла друзей. Благополучно окончила четвертый класс. Учеба идет частично на русском, частично на украинском и латышском. Латышский дается трудновато.

– А родители?

– Родители остались. В первое время к ним тоже прилетело в 500 метрах от дома. Там нефтебаза стояла. Папа как раз на улице был, это все происходило у него на глазах. Он рассказывал, как вертолет развернулся, сбросил все, как это все взлетело, соседка упала на пол. Сейчас потише, но все равно бывают тревоги.

– В Риге работаете?

– Нет. Здесь получаем помощь от государства, снимаем квартиру, нам компенсируют часть квартплаты. Сейчас три месяца прошло – все урезается. Мы познаем латвийскую культуру, дочка приняла участие в выставке детского рисунка. Люди здесь отзывчивы. С медициной возникли вопросы, но врачи помогли, мне нужна была небольшая процедура, они сами нашли благотворительный фонд, который мне ее оплатил, я даже не просила ничего. Каждую неделю какие-то бесплатные развлечения есть для украинцев, мастер-классы. Мне удалось поучаствовать в качестве переводчика в съемках рекламного ролика сети автозаправок Circle K. Надо было перевести текст с английского на украинский и помочь его произнести украинским работникам, которые там уже работали. Это социальная реклама для украинских беженцев, приглашение на работу.

– Почему пришли на эту акцию?

– Эта тема нам очень близка. Дочка еще в Украине успела пройти творчество Марии Примаченко, и очень много у нее было вопросов. Им задали придумать свое собственное вымышленное животное. Когда я увидела в фейсбуке, что здесь такое происходит, мы, конечно, сразу захотели принять участие. Мозаика – что-то новое для нас. Арине колоть смальту тяжело, сил не хватает, она уже устала. Но все яркие акценты, четкие кубики она закладывала. А я могу сидеть хоть до ночи, люблю такие занятия. Сегодня я буду сидеть до конца".