24 февраля исполнилось два года со дня полномасштабного нападения России на Украину. В западных странах люди в этот день вышли на улицы, чтобы выразить солидарность с украинцами.
Берлин
Лондон
Париж
Вашингтон
Чикаго
Варшава
Стокгольм
Прага
Россияне в России и за её пределами тоже вспоминали начало войны.
Z-патриоты заверяли читателей, что по-прежнему поддерживают войну и верят в победу.
Сегодня исполняется 2 года со дня начала нашей Специальной военной операции. Я поддерживал нашу операцию с первых минут ее начала и поддерживаю ее сейчас с еще большим чувством и воодушевлением. Безусловно, это главное историческое событие со знаком "плюс" на моей жизни (главное со знаком "минус" – разрушение моей Родины СССР). Значение СВО трудно переоценить – в стратегической перспективе по влиянию на будущее мира она будет сопоставима с Великой Октябрьской Революцией или нашей победой в Великой Отечественной войне. Из достаточно локальной операции СВО выросла во Всемирное восстание против неоколониализма, которое приведет к крушению американской и вообще западной гегемонии с вероятностью 100% и ничто не сможет повлиять на этот процесс и даже не сможет его замедлить. Как не смогут замедлить ликвидацию бандеровского режима на нашей Украине никакие поставки оружия или денежные вливания. Россия вновь, как и в 20 веке, возглавила движение Истории. И снова, как и раньше, наше дело правое, Победа будет за нами!
Еще в 2014 году я сделал то, чего репортер, как учат на журфаках, делать не должен во имя объективности, воспарения над схваткой и прочих высокопарных принципов, – я выбрал сторону. Сторону русского мира, близких мне ментально и культурно людей, таких же русских, как и мы с вами. И я не собирался играть в напускную объективность. Потому что и за моей спиной стояли Андрюха Стенин, Толя Клян, Антон Волошин, Игорь Корнелюк. Все, кто не дожил…
Эти смутные мысли роились в голове, когда я подъезжал к Донецку, бурлившему в ожидании избавления. Но оно не пришло ни в тот день, ни на следующий, ни через месяц. Многие надежды той незабываемой ночи сегодня кажутся невыносимо наивными. За полтора года мы узнали много нового – и не всегда приятного – о нашей стране, армии, о себе. Простодушие переплавлялось в цинизм, мечты – в разочарования, страхи — в усталость. Понимание, что легкой победы не будет, приходило не сразу.
И приходило очень болезненно для многих. Я в их числе. Но что не изменилось спустя два года, спустя 10 лет, так это чувство правоты и уверенность в выбранном пути. А Победа, как и дембель, неизбежна.
Два года.
С неожиданностями (иногда приятными, чаще – нет) столкнулись все – и мы и враги.
Предвоенное планирование пошло по известному месту и у нас и у врагов.
Переверстывать планы пришлось тоже всем (и приходится прямо сейчас тоже).
Что будет дальше, я уже написал в 2022. Не вижу повода менять ни одну букву, так что повторюсь:
Это будет долго, трудно, грязно, весь мир (часть мира пишущего латиницей – прим.ред.) будет против, содержательницы салонов и дежурные интеллектуалы будут картинно заламывать руки, и/о дежурных людоедов считать ущерб в одну колонку и барыш в другую, и все такое положенное.
Правительство совершит все глупости, которые можно и часть тех, которые нельзя, породив еще пару десятков кошмарных историй на 10-20 столетий вперед. Страну будет потряхивать, иногда в меру, иногда не очень, народ будет охреневать и бунтовать, лихие люди делать дела, прочие выживать, книжники пытаться давать советы из которых читается 1 из 10, понимается 1 из 100, реализуется 1 из 1000, в общем, все как обычно.
В Encyclopaedia Britannica 2145 года 3/4 объема статьи про войну будет посвящено блестящим победам збройних сил и западной помощи.
В статье "Киев" той же энциклопедии будет указано – в настоящее время является административным центром Киевской области России.
Война началась десять лет назад. И НАТО включился в неё именно тогда. А два года назад Россия сделала очень трудный выбор.
Можно ведь было не начинать никакую СВО. Посмотреть спокойно, как Киев раздолбает Донбасс, как ВСУ и каратели выйдут на границы России, принять сотни тысяч беженцев. "Азов" в Донецке. Немного позора, возмущения патриотической общественности, ну и всё. В конце-концов, что это меняло, если восемь лет войну против русских мы как бы сами особо не замечали?
Зато, жили бы хорошо. Поездки в Европу, иностранные бренды, никаких санкций, все улыбаются, все хорошо. Жили бы так, впрочем, мы не очень долго. Даже без всякого внешнего воздействия Россия самоуничтожилась бы лет за десять максимум. Страна без целей, без идеологии, без гордости перестаёт быть. И начинается кровавый распад
Таков исторический процесс. Помните, была такая страна СССР, в которую не верила ни армия, ни КГБ, ни партия? И всем нравились американские фильмы и джинсы, а медали деда меняли на видаки? Не отворачивайтесь от зеркала. Так оно и было с нами.
А два года назад, видимо, после всех переговоров с Западом в 2021, возникла ситуация, когда стало ясно: мы или нас. И Украина в это раскладе всего лишь инструмент, которым нас. Были ли варианты договориться? Вероятно. Если бы Запад хотел договориться. Но, с другой стороны, мы сами так долго убеждали, что можем и потерпеть геополитический дискомфорт. [...]
Мы, кажется, поняли, как ошибались в оценках себя, Запада.
"Единственное, о чем можно сожалеть, что Россия не начала активных действий на Украине раньше".
Наш Верховный главнокомандующий говорит про 2014, или 2016 год? Или о том, что не нужно было верить Западу и устраивать Минские соглашения? Он сожалеет, что Новороссия в 2014 году не стала Россией и это могло потребовать куда меньших потерь? Я не знаю.
Но знаю, что мы дойдёт до конца. И победим. Будут ошибки. Будет больно. Мы чего-то важного не сделаем вовремя, а потом исправимся. Мы будем молиться о павших, и будем молиться, чтобы Господь помог нашим воинам. Будут дни побед. Будет День Победы.
Выскажу общее мнение, что тепло на сердце от того, что 2-ю годовщину СВО наша армия встречает в наступлении и в процессе освобождения наших городов и сел.
СВО – это лучшее, что могло случиться с Россией после торможения Русской Весны.
А если события будут идти так, как шли последние полгода, то станет просто лучшим, несмотря на всю кровь и ужас.
Главное помнить, что теперь "взрослые это мы".
Мы как Ополчение Минина и Пожарского, как люди 1812 года, как солдаты и маршалы Великой Отечественной. В чем-то мы оказались даже мудрее и эффективней их. Мы стоим на их плечах, как на плечах гигантов, но и сами мы отнюдь не карлики.
Два года назад этой ночью под утро я еще не спала.
И увидела новости.
Разбудила Тиграна. Он не поверил.
Разбудили друзей, разделяющих наши взгляды. Они тоже сначала не поверили.
А потом сказали: 'Ну, что, открываем шампанское!'
Тогда мы еще не знали, что воевать придется со всем западным миром, без каких-либо союзников, впервые в нашей истории.
Но уже знали, что победим.
Знаем это и сейчас.
Открывать шампанское еще очень рано. Пока — молитвы за бойцов, помощь фронту, семьям, беженцам, терпеливые беседы с сомневающимися — в эфире и вне эфира.
Но шампанское уже стоит в холодильнике, и мы очень стараемся сделать все, что от нас зависит, чтобы оно простояло там как можно меньше времени.
Дмитрий Чернышев напоминает Маргарите, что шампанское она собиралась открывать ещё до конца февраля 2022 года.
Два года и нет ни малейших предположений сколько еще. 2, 4, 10 лет? Сколько надо, столько и будем – говорят они. А сколько им надо? Здесь похоже наступает ясность, потому что по их заявлениям воевать они готовы бесконечно. Всегда. А что сказать человеку, который хочет воевать всегда? Как искать общий язык? На каких основаниях строить диалог?
Вот он ты – который не хочет воевать никогда и вот он – который готов воевать всегда. И у него, надо отметить, преимущество, потому что в споре с тобой он церемониться не собирается: его главный аргумент – что он легко может лишить тебя жизни. А у тебя только какое-то бла-бла-бла – это то, как он слышит тебя, что бы ты ни пытался ему сказать.
Бла. Бла-бла. Бла-бла-бла. От твоего бла-бла у него портится настроение и хочется дать тебе в морду, чтобы заткнулся.
Два года для него не предлог, чтобы остановиться и подумать. Два года – это стимул, чтобы увеличить усилия. Два года – это очередной рубеж, позволяющий прочнее утвердиться в своей правоте, а усилия объявить святыми. Двух лет достаточно, чтобы любое слово против воспринималось как законное основание дать в морду. Еще два года позволят бить уже за неосторожный взгляд, слова окажутся лишними.
Тот, кто готов воевать всегда – неуязвим. Вот есть кувалда и ракета, хочешь подискутировать? – на тебе кувалдой или ракетой. Притих? То-то же, а как ты думал?
У тебя тоже ракета? Отлично! – это позволяет продлить войну!
Хотим воевать всегда! – они ведь сообщали с самого начала. Сначала тоненьким голоском, потом всё громче и увереннее, потом перешли к доказательствам. А потом подступила жгучая обида – не принимают всерьёз! Ну держите – сами напросились!
Это один из редких постов, которые я не знаю, как закончить.
Как закончить? А ведь это самый важный вопрос сегодня. И никто не знает на него ответ. А когда все знают, как продолжать, но никто не знает как закончить – это означает, что всё так и будет продолжаться. Долго продолжаться.
Но самое ужасное в этом – что кто-то от этого получает удовольствие. Удовольствие от нескончаемого ужаса, нескончаемой трагедии, нескончаемых мучений.
Чистейший беспримесный сатанизм.
У них наступает истерика, когда кто-то хочет отнять у них войну. Это их прелесть.
Наверное, это и есть ответ на вопрос: сколько еще? Пока они живы.
Оппозиция не верит в победу российской армии.
Смотрите, что писал Сунь-Цзы, автор "Искусства войны" и один из величайших теоретиков военного дела в истории человечества:
"Если ведут войну, и победа затягивается, — оружие притупляется и острия обламываются; если долго осаждают крепость, — силы подрываются; если войско надолго оставляют в поле, — средств у государства не хватает.
Когда же оружие притупится и острия обломаются, силы подорвутся и средства иссякнут, князья, воспользовавшись твоей слабостью, поднимутся на тебя. Пусть тогда у тебя и будут умные слуги, после этого ничего поделать не сможешь.
Поэтому на войне слышали об успехе при быстроте ее, даже при неискусности ее ведения, и не видели еще успеха при продолжительности ее, даже при искусности ее ведения.
Никогда еще не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству.
<…>
Война любит победу и не любит продолжительности".
Сейчас, когда февраль длится уже два года, важно проговаривать одну простую вещь. Путинский режим обречен не из-за действий ВСУ и уж тем более не потому, что российские оппозиционеры – молодцы. Он обречен по сугубо внутренним причинам. У каждого развивающегося общества есть мечта о будущем. СССР при всех его минусах просуществовал так долго потому, что у него была пусть и неосуществимая, но мечта о коммунизме. И рухнул он, когда в эту мечту уже не верил никто кроме самых наивных. Она разложилась на плесень и липовый мед, выродилась в пошлые политинформации и бурные продолжительные аплодисменты смешным старикам на трибуне. Мечта порождала свежую эстетику – прекрасные симфонии, интересную архитектуру, сильную литературу, полеты в космос. Она не смогла победить убожество советского быта, пошлость передовиц и лицемерие властей, но продержалась десятки лет. У нынешнего же режима вместо мечты о будущем – старческое желание вернуться в прошлое, а самое яркое порождение эстетики – вскидывающий руку перед толпой белокурый певец с повязкой на рукаве. Образ сильный, спору нет, но глубоко вторичный. Неэстетичная, нацеленная на возврат в прошлое власть может протянуть годы за счет крови земли и крови людей, но она обречена. Причина ее падения – в ней самой, в язвах, от которых сложно отворачиваться и самым ярым сторонникам, в стремлении загнать в рамки все радостное и живое, грубо залезть людям в постель и в душу. Полицейский, избивающий вышедшего на протест жителя Башкирии, подрывает корни режима больше, чем сам протестующий, а чиновник, на глазах потрясенного мира отказывающийся выдать матери тело Навального, невольно продолжает дело погибшего оппозиционера. Вопрос лишь, сколько трагедий произойдет перед тем, как все это рухнет, и сколько выживших удастся вытащить из-под обломков.
Прогноз (впервые дан 1,5 года назад). Военные действия – до 7 – 8 лет (аналог – ирано-иракская война). Вероятнее – до 4 – 5 лет. Два года уже прошли. Общее число жертв – до 1 млн. Каждая из сторон объявит о своей победе. Все это время – под ядерной угрозой (нужно еще пройти по острию ножа, вероятность – значима).
Придется набрать воздуха – и жить, не тонуть. На годы, может быть, на десятилетия (Иран – 40 лет).
Россия:
а) с вероятностью 15 – 20% – административная / мобилизационная экономика советской модели (прямое распределение людей, материальных ресурсов, денег, централизованные цены),
б) с вероятностью 80 – 85% – иранская модель, ее мобилизационный вариант (роль государства в экономике – до 75 -85%, частный сектор – 15-25% – кормит, одевает, развлекает, огромная роль серой – черной экономики, окружены странами – посредниками, чуть более приоткрыты окна в Европу, чем Иран, обмен топлива на то, что позволено).
Все это время цельнометаллическая оболочка вокруг страны (санкции) сжимается. То одно отсечется, то другое.
Курс рубля – фиксирован или полуадминистративный (увидим с течением времени), мобильность людей и капитала через границу – резко ограничена, с каждым годом все больше (как Россией, так и извне). Глубокая китаизация технологий и оборудования
Невероятное переплетение наказаний ("вытянуться в стойку") и стимулов (нужен рост, военное производство) внутри страны.
Жизнь "как обычно", если только это позволит накопленная сумма потерь.
Масса людей строит потусторонние сценарии, в которых резко повышается вероятность применения ядерного оружия. Им не страшно. Им хочется всем показать. Хорошо бы им молчать в тряпочку.
Подводная лодка – тоже хорошее место для обитания.
Ровно два года назад Путин развязал войну против Украины. Это было агрессивное, ничем не мотивированное военное вторжение в соседнее государство. Россия начала подлую кровавую войну против народа Украины, против украинского государства. Коварство и бесчинство этого преступления будет подробно описано в исторических документах, в протоколах международного военного трибунала.
Народ Украины объединившись вокруг своей армии дал агрессору адекватный отпор. Большую помощь Украине в борьбе против путинских оккупантов оказала, крупнейшая со времен Второй Мировой войны, коалиция цивилизованных стран.
Спустя два года можно уверенно утверждать о полном моральном и политическом проигрыше Путина. Третья годовщина начала войны будет отмечаться на границах 1991 года.
Без Путина.
Роман Попков, переехавший в Киев ещё до войны.
Два года назад мы не знали, проживем ли еще сутки. Это ощущение чем-то напоминало последние часы перед акциями времен НБП, но было, конечно, куда пронзительнее. Мир вокруг стал тонким и чистым, когда не существует никакого завтра. Когда горизонты планирования сузились до расстояния вытянутой руки.
До сих пор в памяти миллионы деталей тех дней.
Как Виолета поправляла волосы, ее аристократичный профиль на фоне забаррикадированного окна. Как над Киевом впервые завыла сирена и уличная собака бежала, прижав уши. Как полицейские, высыпав на крыльцо своего отдела, вставляли магазины в АКСУ. Как спортзал превращался в лагерь добровольцев, первое построение ребят из киевских правых движей. Они все еще в были штатском, никакому еще не выдали ни форму, ни оружие. Как уже утром следующего дня Юля сказала мне, что мы продержались уже сутки, а каждый новый день станет историей, сколько бы их ни было. А муж Юли в те часы сражался в "Азове", в Мариуполе, и вокруг города уже замыкалось кольцо.
Вокруг Киева тогда тоже замыкалось кольцо, но дикой была сама мысль бросить бесконечно родной город.
В последующие дни смерть всегда была где-то рядом, нарезала свои круги.
Мы со Шкипером стояли и курили во дворе частного дома, под Киевом, Шкипер усмехался над тем, какой-же все таки Путин долбоеб что полез сюда вот так. Через несколько дней Шкипер погибнет.
Деймос рассматривал мои треснувшие в одной из передряг очки и говорил, что надо как-то срочно намутить новые. Через несколько дней Деймос погибнет.
Оксана Баулина написала мне, что приехала в Киев, и хочет со мной увидеться. Я сказал, что в окрестностях города сейчас, на левом берегу, но скоро вернусь, увидимся. Оксана погибнет на следующий день. Не увиделись.
Макс вернувшись с задания, лучезарно улыбаясь, говорил мне: "Эх, Ррроман, когда я тебя вижу, у меня аж настроение поднимается!" Макс погибнет через два месяца.
Смерть всегда была рядом с нами. Кольцо вокруг Киева они сомкнуть так и не смогли.
Уехавший в марте 2022 Александр Коляндр пишет о том, как оставшиеся в России за два года приспособились к войне.
За два года помимо всего прочего у меня выработалась какая-то брезгливость к моральной ассимиляции у знакомых. Я не знаю варварство ли "писать стихи после Освенцима", как уверял Адорно, но видеть что люди, с которыми когда-то сидел за одним столом, стали только тёплыми, а не холодными или горячими, как написано в чужой книге, как-то очень неприятно.
У них всегда красивые картинки, жизнь продолжается, потому что "а что такова", и ни капли помощи, поддержки, рефлексии – ни словом, ни делом, ни кошельком.
Понятно, что они не негодят разных цветов и оттенков. Просто люди.
Владислав Иноземцев того же мнения.
Cегодня исполняется два года развязанной Россией против Украины войны. Она радикально изменила российское общество, подняв на поверхность всё самое плохое и позорное, что в нём до поры до времени не проявляло себя в явной форме. Когда это безумие закончится, подведение итогов станет ужасным делом.
Другие блогеры пишут о собственном стыде и бессилии.
Два года полномасштабной войны. Как мы могли это допустить? До конца дней будем искать ответ. И нет нам прощения. Нет и не будет.
Два года полномасштабного.
Десять лет войны.
Кроме невыносимого ужаса, бесконечной жалости и скорби – дикий стыд от того, что ничего не могу сделать. И от понимания того, что это не война Путина, это не война путинского режима – это война России. Пора перестать себя убаюкивать.
Морок, конечно, рано или поздно кончится, но убитых не вернешь.
И впервые в моей жизни я несу ответственность за убийство людей. Может она не так велика, может быть я ничего поменять и не смог бы. Может эта война была предначертана, как элемент окончательного распада империи. Но я меру своей вины знаю. Это очень тяжело.
Еще тяжело, что годы прожитой жизни не позволяют обманываться. И по той же причине веры в чудо нет. Упырь жив и здоров, а герой мертв.
И размышляют, когда всё пошло не так.
Два года ужасного конца.
Гнулось, гнулось, и сломалось. Усталость металла – в прежнее состояние уже не вернуть, теперь это два разных куска времени – до и после.
Когда оно непоправимо надломилось? В 2020? В 2014? Когда стало возможным то, что могло быть невозможным никогда вообще?
Набоков считал 1917-й от Чернышевского, а где начало нынешнего? "Крепость Россия" Юрьева? Но она после…
Действия – это последствия текстов. Действия – 1999-й и поиски Пиночета, что сладить с темной массой, которая повадилась не за тех голосовать. 1996-й и создание современной машины пропаганды для благой цели, ну как иначе? 1993-й и танки вместо компромисса. 1990 и 1991 с ужасными дикими законами об МСУ, отдавших собственность в руки номенклатуры, и последующая уже официальная приватизация, которая вместо того, чтобы выровнять, усугубила.
Когда же все случилось?
Когда самоубился, иссяк благородный запал Перестройки? Когда в конце августа 1991 все разбрелись делать свои дела – мол, наши победили, а мы займемся своими делами?
Нет, раньше. Полемика Померанца – Солженицына – Сахарова об интеллигенции и народе. Она идет до сих пор. Гражданской нации так и не образовалось в 1991-м именно потому, что август 1991-го стал символической отменой февраля 1917-го, такого выстраданного и тоже про..ного. Вместе отмены октября без восстановления того, что было до февраля.
Получили новый феодализм. Там где останется деление на "народ" и "не народ", остается феодализм. Там, где вместо "мы, интеллигенция" и "они, народ" возникает "мы, граждане" феодализм уходит.
Украина совершила свой переход в гражданское состояние. Россия останется монархией. Отсюда и война. Власть нелегитимная, потому что не от Бога, а от толпы. Надо задавить, чтоб было неповадно, чтоб зараза не распространялась. В 2004 Украина вольно или невольно дотянулась корнями, проросла даже не до 1789 – до 1689, потому что Оранжевая, и даже еще глубже.
На самом деле с абстракцией-то легче, в прошлом году спасалась WFU с генераторами, сейчас – абстракциями. Потому что если начать чувствовать, а не осознавать, просто умрешь.
Российская оппозиция до сих пор спорит о том, кто виноват в войне: лично Путин или Россия в целом – и кому придётся за это платить.
Два года назад в этот день, 24 февраля 2022 года, Путин отдал приказ о нападении на Украину, обстрелах мирных украинских городов, десантных высадках на украинской территории и наступлении танковых колонн через границу.
Нападение на Украину нарушало международные договора и законы, законы России и противоречило российской истории и традициям. За два года войны русские бомбы и ракеты, оккупационные войска и полиция на захваченных территориях убили десятки тысяч мирных украинцев, а миллионы стали беженцами. В захватнической войне, на чужой земле погибли десятки тысяч русских солдат и офицеров, а сотни тысяч россиян, включая цвет российской науки, культуры и образования стали беженцами.
У меня нет сомнений, что на тех, кто готовил, начинал и ведёт эту войну – Путина и его ближайшее окружение, руководство президентской администрации, правительства, армии и спецслужб, найдётся правосудие. Как нашлось правосудие для их исторических предшественников в Нюрнберге. Даже если им заплатят той же монетой, которой заплатили Меркулову, Берии, Абакумову и прочей сталинской нечисти после смены власти, и это будет справедливым наказанием за их преступления против мира, против Украины, и против России.
О чем важно помнить в день двухлетия войны? Мафиозный лидер, в отличие от тоталитарного, умеет управлять впечатлением c помощью постепенности. Постепенность — главное орудие путинизма. Только постепенными шагами по снижению прав граждан, только медленным удушением общества Путину удалось построить свою систему правления.
Вместе с тем Путин смертельно боится общественных лидеров, которые этот секрет постепенности разгадали. Поэтому он стал прибегать к шоковым действиям: попытался убить, а потом посадил Навального. Поэтому он напал на Украину, а теперь окончательно умертвил тело Алексея. Но нельзя забывать, что его социальная природа принципиально мафиозна. Поэтому он снова прибегает к постепенности, в том числе не отдавая тело Навального матери.
Эффективным ответом гражданского общества мафиозному государству может быть такое сопротивление, которое преодолеет путинскую постепенность. Нельзя давать себя дальше удушать, нужно строить Сопротивление. В этом и состоит дело Навального.
Два года назад РФ напала на Украину. [...]
Война необратимо изменила каждого из нас, вне зависимости от того, какой личный выбор сделал конкретный человек.
Вот профессор-философ рассуждает об этике беспилотных вооружений, ссылается на свои довоенные академические публикации и хвастается: в отличие от западных теоретиков, у его студентов нет этических сомнений в том, чтобы использовать дроны против украинцев, вот только нужно больше денег собрать на дроны и ударить как следует. Такая теперь философская этика войны, говорит профессор. Вот корреспондентка "Новой-Европа" в Украине едет из Киева в госпиталь к своему тяжелораненому сыну, защитнику страны, солдату ВСУ. Редакция всегда должна защищать своих сотрудников и их семьи. Что мы должны сделать с тем, что семьи моих коллег убивает армия страны, гражданином которой я являюсь?
Вот сотни новых политических заключенных, вина которых состоит в том, что они с детства знали, что война — невозможное преступление, и не изменили своему детству. Вот следователи и тюремщики, которые угрожают матери Алексея Навального закопать ее сына в неизвестной могиле, выдолбленной наспех за полярным кругом, – чтобы их повелителю и хозяину было спокойнее. И публикация Олеси Герасименко в "Верстке", в которой российские военные рассказывают о наказаниях, практикуемых ими на фронте: голых мужчин отправляют в яму и заставляют совокупляться.
Война сделала возможным всё это, и над Россией взошла новая кровавая мораль, своим обликом напоминающая главный храм ВС РФ. Если для войны что-то полезно, значит это оправдано; если что-то мешает войне, помеху следует устранить. Человеческое достоинство первое в списке на ликвидацию; мой знакомый профессор философии, пожалуй, лично выстрелил бы достоинству в голову. [...]
Тем, кто будет бороться против верховного гробовщика, роющего для людей могилы в Украине и в российском Заполярье, нужно быть расчетливыми и беречь себя. Помнить, что эта борьба будет долгой.
В "Гарри Поттере", Новом завете и в истории Второй мировой войны смерть героя в конечном счете ведет к сокрушению зла. Нам никто не гарантировал подобного исхода. Это мнение непопулярно — я тестировал на нескольких собеседниках. Но, по-моему, даже если нам будет достоверно известно, что в конце нашей жизни Путин спляшет канкан на безымянных могилах всех, кто хотел для России мира и свободы, это ничего не меняет. Кант, которого назвал злодеем малоизвестный губернатор Калининграда Алиханов, одобрил бы это контринтуитивное правило: выступить против зла следует не в расчете на награду, а потому что иначе перестанешь быть свободным.
Вот мы и должны сделать то, что зависит от нас, чтобы зло было остановлено. Задача-минимум: не участвовать в военных преступлениях и пропаганде войны, а дальше – кто чем может.
Спасибо каждому, кто выступил против войны, рискуя потерять жизнь, свободу, дом или родину.
Хотелось бы, чтобы к двухлетию полномасштабной войны России против Украины русские люди в оппозиции и изгнании начали честно признавать, что это война России против Украины, а не война Путина против Украины.
Эта честность – самое базовое, из того что каждый русский должен всем украинцам.
Потому что слова важны. И действия, предпринимаемые на основе услышанных слов, важны. Нельзя построить другую Россию на лжи – одну уже построили.
Тем более что русские люди внутри России из числа Простого Большинства этого не скрывают и не стыдятся, что они ведут войну против Украины и украинцев.
Подводя итоги двух лет войны, повторю то, что говорил много раз. Если русские скажут "не хотим умирать", это ничего не изменит. Все опять повторится сначала, как пелось в жизнеутверждающей советской песне на стихи Константина Ваншенкина.
Надеяться можно только на "мы не хотим убивать". Тогда это будет другая Россия и другая русская нация.
А пока русские с радостью убивают и умирают. И если сейчас – тоже повторю – с ними заключат мир на их условиях, то это будет замирение с рейхом даже не после Холокоста, а при продолжении Холокоста. Геноцид украинцев возобновится после передышки агрессора, угрожающего всему человечеству.
Войну остановит – снова и снова говорю об этом – только повторение решения Черчилля и Рузвельта, принятого без участия Сталина в январе-1943 в Касабланке, – безоговорочная капитуляция русского рейха. Разоружение России, временное ограничение ее суверенитета без оглядки на настроения ее населения.
Ах, это невозможно? Увидим. Пока все говорит против такого поворота событий. Но ничто другое не спасет ни Украину, ни весь остальной мир. Включая Россию, и русский народ, от которого бессмысленно ждать "мы не хотим убивать".
Не знаю, что там сомкнулось в голове верховного главнокомандующего и почему он назначил начало войны на следующий день после 23 февраля, который считается в России днем воинской славы. Что-то у него связано с цифрами все же --ровно через сто лет и один день после учреждения этого праздника имени красной армии. С 24 февраля 2022 и далее этот день перечеркнул предыдущий и стал днем начала российской агрессии, позора и воинских преступлений. Ни он и никто другой не сможет вычеркнуть этот день и эту коннотацию из истории, как и личную ответственность верховного и личную ответственность каждого из поддакнувших ему околоверховных за все, что последовало и продолжается. Как и всех размышлений и споров по поводу вины и ответственности каждого из нас. Год начинается и год заканчивается 24 февраля. И пока идет война, иначе не будет.
У украинцев подобных вопросов нет.
Дорогая моя! Ну, как тебе спится ночами?
Два года войны молча стоят за плечами,
похожие на епископов с панагиями и свечами.
За эти годы твои герои научились быть палачами.
Год назад всё было ужасно. Год прошел – лучше не стало.
Безумец не выздоровел. Враль не заткнул хлебало.
Смерть не забыла, где хранит своё жало.
Поколение выродков выросло и возмужало.
У тебя нет выродка. Есть подкидыш-приёмыш.
Ты писала, что когда-нибудь нас познакомишь.
Что мы будем в одной стране – не возражай – говорила.
Верю, что он герой, если не фронта – то тыла.
Как ни крути – он мой враг. Гражданин кощеева царства.
От патриотизма в расее не отыщешь лекарства.
Хорошо, что не выгорело, что мы с ним незнакомы.
Я желаю ему непробудной благополучной комы.
Да, мы будем в одной стране. Не в той, где друг друга встречали,
а той, где нет ни войны, ни болезни нет, ни печали,
где жизнь (или смерть?) бесконечны. Где радости нет предела.
А тут мне только и радости, что рать врагов поредела.
Вот сбит еще самолёт. Вот убиты два генерала.
Вот матушка смерть еще одного прибрала.
Но и в царстве ином мы с тобою не будем рядом.
Тебе там поставят телик – любуйся военным парадом.
Мне оставят мой книжный шкаф и десяток любимых пластинок.
Тебя отпоют, как положено. Мне не устроят поминок.
Бог захочет – нас воскресит. Не захочет – мы не воскреснем.
Ангелы не обучены нашим любимым песням.