"Это вопиющая жестокость!" Фермы как концлагерь для животных

Общественная организация "Голоса за животных" обратилась в МВД и Россельхознадзор с просьбой провести проверку и привлечь к ответственности виновных в гибели сотен животных на промышленных фермах в четырех российских регионах.

Зоозащитники обеспокоены массовой гибелью животных на сельскохозяйственных предприятиях. По свидетельству Динары Агеевой, главы организации "Голоса за животных", таких случаев очень много: коровы, лошади, свиньи в большом количестве страдают и погибают.

– В последнее время такие случаи были в Новосибирской области, в Марий Эл, Удмуртии, Калининградской, Тюменской, Ленинградской областях, а также в Подмосковье, – рассказывает Динара Агеева. – В феврале стало известно о гибели 1470 свиней на ферме в поселке Шелангер Звениговского района Республики Марий Эл. Как сообщили в региональном управлении Россельхознадзора, они задохнулись из-за технической неисправности вентиляции. В марте из-за нехватки кормов в Новосибирской области погибло более 600 коров. Животные перешли по конкурсному производству предприятию "Покровское", собственники которого на связь не выходят. В Удмуртии в сельхозкооперативе "Заречный" сломался навозный транспортер, и животные стояли по колено в фекалиях. Очевидцы сообщали, что коровы содержатся в ужасных условиях и сильно истощены.

В декабре в Малмыжском районе Кировской области заложниками ситуации стали сотни лошадей и коров. Из-за банкротства собственник агрофирмы "Калинино" оставил их умирать медленной смертью. Региональный Минсельхоз подтвердил, что 878 коров и 48 лошадей не обеспечены кормами и водой и сильно истощены, а 120 уже погибли. В январе в ситуацию вмешался губернатор Кировской области (редчайший случай!), его пресс-служба сообщила о "благополучном завершении истории": нашелся новый покупатель фермы, животные спасены. Там вроде бы даже возбудили дело, но будет ли оно доведено до суда и какое решение примет суд – это еще под вопросом.

– А как обычно реагируют власти, когда защитники животных или местные жители обращаются к ним с подобными жалобами?

– Правоохранительные органы, как правило, отвечают, что нет состава преступления. Мы обычно просим провести проверку по статье 245 Уголовного кодекса (жестокое обращение с животными). Но трудно возбудить дело по этой статье, даже когда речь идет о кошке или собаке, а уж если о корове или свинье, то тем более. Был резонансный случай, когда небезызвестный Стерлигов со своим подручным долго и жестоко убивал бычка, снял все это на камеру и выложил в "ВКонтакте". Мы тогда обратились в правоохранительные органы, просили провести проверку. Нам пришел ответ, что состава преступления нет.

Динара Агеева

Свидетелями страданий сельхозживотных в первую очередь являются местные жители или работники предприятия, именно они первыми начинают бить тревогу, но забрать или выпустить животных они не могут: это же собственность, ее нельзя куда-либо перемещать без согласия владельца. Несчастные коровы, свиньи, лошади становятся буквально заложниками такой ситуации. Во многих странах, если, предположим, животное заперто в доме или в машине и его жизни есть угроза, то полиция и даже обычные граждане имеют право взломать и машину, и дом, не нарушая при этом закон, потому что они спасают жизнь животного. У нас такого нет. Когда нам поступали жалобы, что уехали соседи и в квартире осталась запертой кошка или собака, что она погибает, плачет, полиция разводит руками и ничем не может помочь.

И вот, начиная от крупных промышленных ферм и более мелких хозяйств и кончая частными случаями, мы наблюдаем запредельную жестокость в отношении сельскохозяйственных животных.

– С чем вы это связываете?

– Это безучастное отношение большей части общества к этим животным и, как следствие, отсутствие законодательства, которое регламентировало бы содержание с учетом их благополучия, обеспечивало более гуманное обращение с ними, предписывало ответственность за нарушения. На данный момент собственник может делать все что угодно со свиньей или коровой и не нести при этом никакой ответственности.

– То есть принятый несколько лет назад закон об ответственном обращении с животными не распространяется на сельхозживотных?

– Нет, не распространяется. И мы как раз хотим, чтобы он был расширен до сельскохозяйственных животных.

– Ваша организация выходила с подобными законодательными инициативами?

– Мы ведем такую работу, но это сложнейшая задача. Ведь собственникам такое законодательство не нужно, оно только усложнит ведение бизнеса, хотя есть и для них плюсы. Сами мы не можем выйти с этой инициативой, нужны представители законодательной власти, которые будут готовы нас поддержать и выдвинуть законопроект на рассмотрение. У нас уже есть союзники как среди региональных депутатов, так и среди депутатов Государственной думы.

– Почему все-таки возникают такие ситуации? Казалось бы, хозяевам ферм, сельскохозяйственным компаниям должно быть выгодно, чтобы животные были живы и здоровы, чтобы на них можно было заработать или хотя бы их продать, если они уже не нужны. Почему же они допускают гибель животных, почему не кормят их, содержат в чудовищных условиях? В конце концов, можно ведь просто выпустить их на волю, чтобы они сами нашли себе пропитание.

– У нас в стране есть такая практика, когда не вполне честные люди получают гранты на развитие сельского хозяйства, закупают коров, овец, кур, а потом бросают животных на произвол судьбы. У них не было в планах заниматься фермерством, им нужно было только обозначить, что они не просто так получили грант. Понятно, что они не будут вкладываться в содержание животных, тратить на это деньги. Именно такая ситуация была в Ленинградской области. Мы ездили на место, видели этих несчастных худых коров, стоящих в мороз по колено в собственных фекалиях. Там ситуация была доведена до того, что среди животных началась эпидемия, и забили тревогу уже жители той деревни, рядом с которой хозяин построил ферму.

При этом животные буквально плачут, кричат, особенно слышно коров: у них громкий голос, такое трубное мычание, которое, конечно, обращает на себя внимание и вызывает реакцию у местных жителей.

Обычная ситуация в животноводстве: собственники сельхозпредприятия рассматривают животных как сырье, из которого необходимо выжать как можно больше прибыли в короткие сроки и с наименьшими затратами. Поэтому положение коров, свиней, кур, овец и других животных доведено до крайне мучительного, животные существуют на оптимальном пределе. Если, например, произойдет их массовая гибель по причине нарушения ветеринарных правил, то собственник несет только административную ответственность, в тюрьму его не посадят, риски для него не самые большие. Ну, погибло столько-то животных – издержки производства, что тут поделаешь? Так зачем вкладываться в хорошие условия, в безопасность, если можно задешево все сделать?

А продать ненужных животных – тоже непростой процесс. Есть, наверное, причины, по которым они этого не делают. Если с этого была бы выгода, то наверняка бы сделали. А если животные застрахованы, то в случае их гибели и деньги можно получить.

Мамлыж, Кировская область, источник – progorod43.ru

– Каким должен быть закон, способный предотвратить массовую гибель сельхозживотных?

– Я бы по-другому поставила вопрос: закон, который предотвратит причинение излишней жестокости животным. Должны быть регламентированы условия содержания животных, которые соответствуют их биологическому виду, повышают их благополучие. Например, достаточное пространство для перемещения, а не тесные клетки, в которых нельзя развернуться. Отсутствие скученности. Постоянный доступ к еде, воде и медпомощи. Контроль за процессом убоя, гарантирующий, что животных умерщвляют в бессознательном состоянии. Должна быть предусмотрена строгая ответственность за нарушения, чтобы собственник не позволял себе такого халатного отношения. Если речь идет о большом количестве пострадавших животных, то это, конечно, уголовная ответственность, в иных случаях – административная, но очень существенные штрафы.

В числе прочего в нашем законопроекте есть пункт, который посвящен теме банкротства. Если фермер обанкротился, то живые существа не должны оказаться в таком же статусе, как, например, недвижимость или транспорт. Сейчас они фактически рассматриваются как неодушевленные предметы в едином нормативе по банкротству.

Отсутствие подобных законов говорит о том, что органы власти и общество в целом пока равнодушны к положению животных в сельском хозяйстве. Мы проводили опросы и выяснили: многие люди до конца не понимают, что творится с животными за стенами промышленных ферм. Но когда доносишь до них информацию, то выясняется, что им жалко животных, они согласны с тем, что ни корова, ни свинья, ни курица не должны вот так страдать.

Общество в большинстве своем пока не задумывается об этой проблеме. Соответственно, нет пока и законодательства. И поэтому мы скоро запускаем общественную кампанию, где будем рассказывать, как страдают сельскохозяйственные животные, как необходим закон, который защитил бы их от излишней жестокости. Я говорю "излишней", потому что животноводство само по себе жестоко, это насилие, встроенное в систему. Здесь мы пока не можем ничего изменить, но можем снизить степень страдания животных. Если им суждено лишиться жизни, чтобы дать человеку пищу и материалы для одежды, то в наших силах хотя бы не допустить этих запредельных мучений.

В некоторых странах Евросоюза сельскохозяйственные животные признаны такими же живыми существами, как кошки или собаки. Их содержание регламентировано законодательством с учетом благополучия. Например, нельзя кастрировать поросят без наркоза, нельзя содержать свиней в так называемых "станках", кур – в клетках. А у нас они содержатся так, что не могут даже свободно двигаться.

– Ваша организация занимается только сельскохозяйственными животными?

– Да, мы специализируемся на защите животных именно в сельском хозяйстве, что большая редкость для России, впрочем, и для многих других стран тоже. И это естественно: обычно люди занимаются защитой животных-компаньонов (кошки, собаки и др.), еще – диких животных. Наша цель – совершенствование законодательства в защиту сельхозживотных, влияние на предпринимательство, продвижение альтернатив продуктам животного происхождения – как в еде, так и в одежде. Популяризация здорового растительного питания, включая инновационную пищевую продукцию, дает хороший результат для животных. Человек, который сегодня купил веганскую котлету, вряд ли тут же купит котлету из мяса животного, а значит, будет снижен спрос, и, соответственно, снижено производство: жертв в животноводстве станет меньше. Мы реализуем проект "Пища для ума: растительное меню – в вузы России", включаем веганские блюда в меню столовых учебных заведений.

Мы реализуем также проект "Мех для животных". Цель – прекращение производства и продажи изделий из меха животных на территории России. Кстати, этот посыл проще объяснить людям. Многие уже понимают, что в наше время нет надобности носить мех убитых животных при наличии качественных и красивых альтернатив. Есть у нас и образовательный проект "Биоэтика детям", его задача – интегрировать тему этичного отношения к животным в образовательную систему. Некоторые школы уже пользуются нашими программами, – говорит зоозащитница Динара Агеева.

Ирина Новожилова, президент Центра защиты прав животных "Вита", также отмечает, что страдания и гибель сельхозживотных в современной России – системное явление.

Ирина Новожилова

– Мы постоянно сталкиваемся с такими ситуациями, когда животные брошены на произвол судьбы, стоят в загонах и буквально гниют заживо. Это давным-давно система. Как мы можем предполагать, все это укладывается в один ряд с той же бесконечной сменой бордюров на городских улицах и с тем, что растения-многолетники в парках каждый год выкапывают и снова сажают, хотя они должны жить долго. Видимо, некие хозяева жизни (назовем их так) получают ссуды на ведение сельского хозяйства и дальше уже не интересуются судьбой животных: привезли стадо и бросили. Деньги они, видимо, получают не от того, насколько успешно там что-то будет реализовано, а просто по факту.

Конечно, нам сложно рассуждать на эту тему, потому что успех здесь предполагает, что животное все равно потом убьют и сделают из него котлеты. В связи с этим я, будучи на веганской позиции, когда идут такие отмывы в гигантских масштабах, задаюсь уже более глобальным вопросом: а для чего это нужно? Почему не идти в ногу со временем? Уже почти все страны говорят о том, что животноводство наносит непоправимый вред окружающей среде. Если есть возможность переориентировать сельское хозяйство на растениеводство, то это был бы со всех точек зрения оптимальный вариант. Да еще и с учетом пандемии: ученые говорят, что три четвертых вирусов – зоонозные, они как раз получаются в результате скученного содержания животных во всех этих невольничьих сферах (рынки, пушное звероводство, животноводство). Эти индустрии все равно постепенно уходят из нашей жизни, уже и цирки с животными запрещают в разных странах, и рынки сокращаются, уходят корриды, содержание подопытных животных в вивариях, косметика не тестируется на животных. Евросоюз уже запретил хотя бы эти "концлагеря".

Так что здесь нам сложно говорить о том, что если бы хозяева были более рачительными, они благополучно довели бы этих животных до состояния котлет, и это было бы хорошо. Но тут речь идет о том, что это вообще в никуда, просто погубленные жизни для того, чтобы кто-то отмыл деньги. Это просто вопиющая жестокость! Если бы люди видели, в каком состоянии содержат этих животных… Просто волосы дыбом встают.

– В 2020 году вы писали обращение к зампреду правительства РФ
по вопросам сельского хозяйства Виктории Абрамченко в связи с ситуацией на трех фермах в агропромышленном комплексе Никулино Московской области ("Никулино", "Слащево", "Бережки"). Что там происходило?

– Нарушение около десяти законодательных актов России, федеральных законов: и ветеринарные нарушения, и всевозможные административные, жилищные, миграционные, начиная от жестокости к животным и заканчивая грубым нарушением трудового законодательства. Ужасные условия содержания животных, невентилируемые пространства (с этим мы, кстати, часто сталкиваемся). Хозяева сэкономили на кирпиче, стены тонкие, а когда начинается зима, они принимают решение заколотить все дверные проемы, не проветривать и таким образом удерживать тепло. В такой ситуации на стенах сразу начинает расти грибок, задыхаются и рабочие, и животные, там невозможно дышать, у всех начинаются сипы, кашель, все болеют. Потом у животных начинаются все виды копытных гнилей, они просто лежат на полу с гниющими копытами.

Все это усугубляется тем, что к работе на фермах привлекаются гастарбайтеры. Они обозлены рабскими условиями жизни, им недоплачивают даже те крохи, которые обозначили в договоре, месяцами тянут, идут постоянные задолженности по зарплате, и они, что называется, отрываются на животных, то есть умудряются их калечить. Те, кто за ними ухаживал, долго не могли понять, откуда у коров ножевые раны, буквально всё утыкано. Потом выследили, после кого, в какую смену животные искалечены. А эти гастарбайтеры ранят животных и проговаривают: "Вот так, ты не заплатил, так заплатишь больше, на скотине прогоришь!" Стены в клопах, люди живут в помещениях, вообще не приспособленных под жилой фонд. И любые попытки жаловаться обречены, потому что дальше все это сказывается на самих же жалобщиках: их и карают.

Новосибирская область, источник – tayga.info

Та же ситуация была в 2013 году на ферме в Лотошино Московской области. Когда мы туда приехали, с нами была съемочная группа одного телеканала. В какой-то момент оператор провалился в рыхлый снег, и обнаружилось, что там кругом кости. Как начали оголяться хребты один за другим – это был такой ужас! Потом выяснилось, что там сотни животных умирали мучительной смертью. И опять мы видим ту же картину: стоят насквозь больные коровы с извитыми хребтами из-за отсутствия кальция. Хозяева сэкономили на всем, опять все поросло грибком, опять все животные задыхаются, у всех копытная гниль, рыжая парша.

А дальше я все это выкладываю в Сеть, и тут же на следующий день мне звонок: кто-то из местной администрации еще пытался качать права, как это мы посмели их опорочить. Мы записали этот разговор и потом представили аудиозапись в суд. Они тут же откатали судебные иски против тех двух рабочих, которые сообщили нам, что они просто устали хоронить животных: мол, приезжайте, посмотрите.

А ведь продукция этих ферм идет достаточно известным производителям мясных и молочных продуктов. Если посмотреть, кому сбывает свою продукцию та же ферма в Слащево, там выплывают известные молочные бренды.

– Возникает вопрос: продукты какого качества производят такие фермы? Это же, очевидно, отражается и на людях, которые их покупают?

– Лучше всего охарактеризовать это фразой самих работников: "Мы только молимся, чтобы эти коровы доехали до мясокомбината не в виде трупов. Мы поднимаем этот полутруп, загружаем его в грузовик (копытная гниль такая, что корову уже надо понимать просто краном) и молимся, чтобы она доехала живой, потому что труп так просто не сбагришь. Если она доехала до бойни и хоть на минуту еще жива, то это наш вариант". Я не представляю, какого качества молоко и мясо они сдают, если там кругом полутрупы, все в гное, в грибке, животные лежат в лужах, никто не моет вымя. Поэтому я не знаю, что там дальше происходит с людьми.

– Вот вы писали Виктории Абрамченко, обращались еще к каким-то властям – какова реакция?

– Реакция всегда нулевая. В лучшем случае – отписки: все хорошо, меры приняты… И всегда это работает против тех, кто посмел рассказать об этом беспределе.

– Когда животные болеют и гибнут, неужели это выгодно собственникам?

– Мы терзались тем же вопросом: как такое может быть? Причем все это имеет массовый характер. Когда мы слышим, что потери исчисляются сотнями, напрашивается ответ: значит, это выгодно. Там совершенно не важно, сколько погибнет, не важно, что там всего двое рабочих будут обслуживать 250 или 300 коров. Понятно, что там запрограммирован мор. Это значит, что хозяева отмывают деньги на чем-то другом, получают гораздо большую ссуду.

Меня это все интересует в связи с развитием альтернативного сектора, который пока никак не может пробить себе дорогу. Нам хотелось бы видеть на прилавках большее разнообразие продуктов, которые получены вообще без убийства. Уже создано несколько союзов предпринимателей, которые делают продукцию на растительной основе, но они не могут ничего пробить, потому что для того, чтобы получить субсидии государства, чтобы эта сфера вошла в правовое русло, нужны четкие стандарты, что такое растительное молоко и растительное мясо, нужны ГОСТы, а их до сих пор нет.

Я по этому поводу собираюсь делать большое обращение: ребята, у нас огромная страна, и в ней такое многообразие культур, что мы могли бы не только эти пельмени и сосиски безальтернативно предлагать людям, мы могли те же вареники и пельмени делать, например, из различных видов шляпочных грибов, которыми богата Россия. У нас есть бобовые: чечевица, горох, нут, я уж не говорю про сою. Я не понимаю, зачем нам везти тот же агар-агар из-за рубежа, когда у нас есть Белое море, свои виды бурых водорослей.

Но вот мы общаемся с Союзом предпринимателей, производящих продукцию на основе растений, и тут же вечером приходит ответ: "Как это можно? Мы, мясники, возмущены! Новожилова хочет, чтобы ввели налог на мясные продукты по экологическим параметрам (так называемый углеродный след), а это значит, что мы оставим людей в регионах без всего!" Но мы так не ставили вопрос. Пожалуйста, насыщайте рынок! Конечно, когда вы перекрыли всё, у бабушки есть только один вариант – есть ваши пельмени и сосиски. А почему нельзя сделать эти же пельмени и котлеты гораздо более дешевыми на растительной основе? Они стоили бы вообще три копейки! И бабушка с нищенской пенсией как раз больше бы сэкономила и пользу для здоровья получила, если бы взяла те же чечевичные или льняные котлеты. Это же наша родная культура – лен, из него можно столько котлет накрутить, просто всю страну завалить! Нет, почему-то нет такого.