Опасность сотрудничества или даже просто пассивного принятия преступного режима – тема, ставшая вновь актуальной сегодня, когда диктатуры снова на подъеме. Наиболее трагические примеры подобных ошибок дает история Холокоста. Имя одной из них, о которой стоит вспомнить, – Культурбунд.
Cто лет назад, в начале 1920-х, в ряде стран Восточной Европы, в том числе Украине, Польше и Литве, предпринимались попытки создания еврейских культурных организаций – для популяризации национального изобразительного искусства и музыки, развития литературы и театра на идиш. Подобные замыслы были понятны: попытка самоидентифицироваться для европейских евреев была чуть ли не единственной возможностью сохранить национальные отличия и не затеряться среди других восточноевропейских народов, переживавших период постимперского подъема собственных национальных движений. Прошло десять лет, и идею подхватили в Германии – но совсем иные люди и с другими целями.
Смотри также Ложь без спасения. История фильма "Фюрер дарит евреям город"7 апреля 1933 года, через два с небольшим месяца после назначения Гитлера рейхсканцлером, началась новая эпоха в жизни немецких евреев, особенно тех, кто работал в сфере искусства. "Закон о возрождении государственной службы", принятый правительством Германии, изменил их жизнь радикально: с этого дня они не имели права работать в немецких учреждениях культуры. Безработными остались тысячи режиссеров, артистов, художников и музыкантов. Некоторые из них, уже тогда поняв, какая угроза появилась на горизонте, покинули Германию и тем самым спаслись. Но многие, не веря в кровожадность нового режима, приняли иное решение.
Закон от 7 апреля 1933 года не стал для них предупреждением, хотя, помимо запрета на профессию, содержал и запрет жителям Германии еврейского происхождения посещать концерты, выставки и театры. Таким образом, огромная часть населения лишилась возможности получать образование, эстетически развиваться и вести привычную культурную жизнь. Тогда-то и возникла идея создания Еврейской культурной лиги, приведшая в итоге немецких евреев в культурное гетто, из которого было уже рукой подать до настоящего.
План создать "Лигу культуры немецких евреев" (Kulturbund Deutscher Juden) принадлежал молодому режиссеру Курту Бауману, который до рокового закона 1933 года работал в Берлинском оперном театре. Прежде всего Бауман обсудил идею и заручился поддержкой своего наставника Курта Зингера. Этот немецкий военный врач, прошедший Первую мировую войну, стал известным невропатологом и музыкантом. Соединив медицину и музыку, он был основоположником и теоретиком арт-терапии в Германии. Зингера не спасло даже то, что он долгие годы исследовал народные немецкие песни и творчество любимцев фюрера – композиторов Рихарда Вагнера и Антона Брукнера. Уволенный из Берлинской оперы, Зингер увлекся идеей временного обособления внутри еврейского микромира, не подозревая конечно, о замыслах его полного уничтожения. Мысль об эмиграции Зингеру, который был по духу истинным немцем, в голову не приходила. К тому же он считал, что новый проект поможет сберечь для прекрасной Германии будущего множество талантливых людей.
Курт Зингер
Зингер и Бауман начали искать единомышленников среди других еврейских деятелей немецкой культуры. Ведь именно их в первую очередь должна была заинтересовать подобная инициатива. И они попались на эту удочку, точно так же как несколькими годами позже поверили советской государственной машине участники Еврейского антифашистского комитета, образованного органами НКВД для пропаганды за рубежом.
Первым откликнулся главный раввин Берлина Лео Бек, для которого необходимость продуктивно сотрудничать с любой властью была аксиомой. С 1933 по 1939 год Бек являлся президентом "Представительства немецкого еврейства при Рейхе", ликвидированного после Хрустальной ночи. Созданное чуть позже уже самими нацистами под кураторством гестапо "Объединение евреев Германии" тоже возглавлял Лео Бек. Среди поддавшихся соблазну создания "культурного гетто" оказался и выпускник Венской академии музыки, главный дирижер оперного театра города Мангейма Йозеф Розеншток. Его участие в проекте, судя по всему, было практически единственным возможным для него вариантом обрести какие-то профессиональные перспективы, ибо указ 1933 года окончательно и бесповоротно разрушил его карьеру. Еще один основатель Культурной лиги был иностранцем – но, разумеется, еврейского происхождения. Журналист Вернер Леви родился в Нидерландах, а потому имел голландское гражданство. Однако закон 1933 года застал его в Германии, так что предложение о создании Лиги показалось ему вполне логичным.
Однако очевидно творческих замыслов еврейских активистов оказалось недостаточно: еще нужно было уговорить соратников фюрера. Слава и имя Курта Зингера открывали даже крепко двери нацистских руководителей. Идею Культурбунда поддержал Ханс Хинкель – государственный комиссар министерства науки, искусств и народного образования Пруссии, ставший вскоре генеральным секретарем Имперской палаты культуры и руководителем Общества германской культуры. Именно он оценил огромную практическую пользу данной организации для Германии. Объяснял он эту пользу так. Во-первых, политическая конъюнктура требовала от немецкого правительства сохранять видимость цивилизованного отношения к еврейскому населению, – а легальная, вписанная в государственную систему культурная организация являлась прекрасным доказательством терпимости немцев к евреям. Во-вторых, Хинкель знал, что обнищавшее еврейское население – проблема для страны, способная привести к социальным затруднениям. Дать евреям легальный способ зарабатывать какие-то гроши будет и выглядеть достойно, и погасит возможные возмущения.
Смотри также Код смерти "Т-4". Как нацисты ликвидировали "неполноценных"Наконец, главным аргументом за Культурбунд для Хинкеля была та цель, к которой стремился каждый нацист: изгнать евреев из всех сфер жизни и очистить от них Германию. Законная же организация может помочь в этом деле: отныне у деятелей искусств еврейской национальности не будет повода заниматься изготовлением фальшивых документов и пытаться "затеряться в толпе" среди настоящих немцев. Теперь все они добровольно будут сами сообщать о своем происхождении, дабы иметь возможность вступить в Лигу и пользоваться её бонусами. Таким образом списки будущих жертв будут создаваться руками самих жертв!
Вдобавок нацисты обрисовали два обязательных условия, при которых организация может существовать. Первое – полная финансовая автономия, ибо немцы не собирались оплачивать "еврейские развлечения". С каждого члена Лиги взимались взносы, которые тратились на аренду театральных и концертных залов и оплату работы исполнителей. Второе условие – абсолютная этническая автономия. На сцене или в зрительном зале мероприятий, проводимых Культурбундом, могли находиться только евреи. Посещение этих мероприятий немцам категорически запрещалось.
Лидеры Культурбунда послушно пошли по указанной нацистами дороге, возглавив безропотную "карманную" организацию. Работа Культурбунда закипела с 1 октября 1933 года. Его филиалы исправно появлялись в большинстве крупных и средних городов Германии, так что в результате их оказалось 46. Театральный сезон Еврейской культурной лиги был открыт в Берлине премьерой новой постановки "Натана Мудрого" Лессинга. Еще через две недели изголодавшихся по духовной пище берлинских евреев ждал концерт симфонического оркестра под управлением знаменитого дирижера Михаэля Таубе. Он, кстати, всего через год сбежит от нацистов в Палестину, а в 1936-м возглавит камерный ансамбль при радиостанции "Голос Иерусалима", превратившийся впоследствии в Иерусалимский симфонический оркестр.
Курт Зингер дирижирует оркестром "Лиги культуры немецких евреев" в Берлинской филармонии, 7 мая 1934 года
Главной проблемой Культурбунда, не считая общей политической ситуации, стал репертуар. Ведь нацисты, соглашаясь с существованием этой организации, настойчиво давали понять ее руководителям, что авторами произведений, исполняющихся евреями, не должны быть "арийцы". С другой стороны, в Культурбунде были убеждены, что не существует собственно еврейской музыки, есть просто музыка, хорошая или не очень. Поэтому на концертах произведения, написанные евреями, щедро "разбавлялись" сочинениями Чайковского, Моцарта, Генделя. Вагнера и Штрауса отказывались исполнять сами музыканты, связывавшие их музыку с пропагандой антисемитизма, а произведения самого популярного композитора – Бетховена им запретили исполнять нацисты.
Организаторам концертов и спектаклей приходилось выдумкой и хитростью преодолевать репертуарные накладки. Например, ставили оперу на "еврейский" сюжет – "Набукко" Верди. Затем организаторы Лиги "вспомнили" о европейских драматургах из других стран: пригодились и Софокл с его "Антигоной", и Мольер с "Мнимым больным", и Шекспир с пьесами "Сон в летнюю ночь" и "Зимняя сказка".
Но не будем забывать, что первой и главной задачей Культурной лиги являлось обеспечение работой еврейских деятелей искусств. И результаты были прекрасны! Уже в 1933 году Культурбунд обеспечил работой 200 человек, и количество желающих непрерывно росло. Зрители активно записывались в организацию: через год после рождения Лиги ее членами были уже 20 тысяч человек. Правила, на базе которых действовала Лига, были просты: каждый член организации мог посетить два мероприятия в месяц по собственному выбору. Из чего выбирать – было: концерты, лекции по философии, религии или искусству, оперные и драматические спектакли, шоу кабаре. Все акции проходили с неизменным аншлагом. Только одно огорчало: количество исполнителей постепенно сокращалось, ибо очень многие, видя усиливающийся антисемитизм, отправлялись в эмиграцию. До Хрустальной ночи 1938 года это не слишком беспокоило организаторов Лиги, потому что деятелей культуры было много, и на место уехавших артистов, музыкантов или режиссеров приходили другие. Но после начала физического уничтожения немецких евреев этот поток начал быстро иссякать, и стало крайне сложно поддерживать высокий уровень исполнителей.
Формальное существование Лиги с 1939 по 1941 год превратилось в агонию, а 11 сентября 1941 года организация была закрыта. К тому моменту смотреть спектакли, слушать музыку и лекции было некому: зрители, слушатели и исполнители находились либо в гетто, либо в концентрационных лагерях, либо уже были убиты.
Из основателей Культурбунда почти до самого конца в Германии оставался лишь Вернер Леви, который тщетно пытался сохранить хотя бы издательский отдел организации, но и это не удалось. Не спасло сотрудничество с нацистским режимом и самого Леви. В 1940 году он, воспользовавшись своим голландским гражданством, бежал в Нидерланды, где возглавил Еврейский театр. Но немецкая армия следовала за ним по пятам, и совсем скоро Нидерланды были оккупированы. Леви депортировали в концлагерь Берген-Бельзен, где он провел три с лишним года. Когда зимой 1945-го заключенных Берген-Бельзена переправляли в чешский Терезин, поезд, в котором ехал Вернер Леви, был остановлен солдатами советской армии. Но спасение пришло слишком поздно: больной тифом журналист умер.
Смотри также Школа ненависти. Чему и как учили детей в Третьем рейхеСудьба остальных активистов, придумавших и реализовавших этот культурный проект, сложилась по-разному. Лео Бек был депортирован в Терезин, где в 1945 году его освободили советские войска. Познавший в полной мере ужасы Холокоста, он не стал возвращаться на родину и навсегда переселился в Великобританию. Дирижеру Розенштоку удалось еще в 1936 году бежать в Японию, где он возглавил Японский симфонический оркестр, а после окончания войны уехал в США. Курт Бауман, составивший первоначальный проект Культурбунда, оказался одним из немногих счастливчиков, кто смог в 1939 году эмигрировать в Америку.
Самым преданным делу Культурбунда остался Курт Зингер. Глубоко погруженный в общественную деятельность, он совершенно потерял связь с реальностью. В первые годы существования Лиги он еще по возможности помогал некоторым деятелям искусств покинуть Германию. Но позже, забыв об опасности, грозящей каждому еврею, и пытаясь сохранить высокий уровень деятельности Культурбунда, он активно уговаривал их остаться. Более того, в 1938 году Зингер ездил в США с курсом лекций для Гарвардского университета. Разумеется, руководство Гарварда предлагало ему остаться и продолжить работу в стенах этого учебного заведения. Но ослепленный любовью к "своей" Германии и Культурбунду, он категорически отказался.
Мемориальная доска в Берлине в память о немецком дирижере Курте Зингере и "Лиге культуры немецких евреев"
Только вернувшись на европейский континент, Зингер наконец понял, что происходит. Он остался в Голландии, где вместе с Леви работал в Еврейском театре. Когда же немцы оккупировали и эту страну, Зингер прозрел окончательно. Но было уже слишком поздно: возможности уехать больше не было, теперь всеми его передвижениями руководило нацистское государство. Учитывая заслуги Зингера перед немецкой культурой, чиновники Третьего рейха депортировали его не в Аушвиц, как большинство евреев Амстердама, а в концлагерь Терезиенштадт (Терезин). Именно там в начале 40-х нацисты сосредоточили немалую часть еврейской культурной элиты Европы. Курт Зингер умер в Терезине в феврале 1944 года. Трудно сказать, понял ли он перед смертью, какую ошибку сделал, погнавшись за иллюзией духовного и финансового спасения за счет добровольного подчинения преступному режиму.
Что касается международной общественности, погруженной в собственные политические и экономические проблемы, то тут Геббельс и его ближайший соратник Хинкель всё рассчитали абсолютно точно. Политическому истеблишменту разных стран и так долгое время не хотелось верить в упорно циркулировавшие слухи о положении евреев при нацистах. Существование же в Германии официальной еврейской организации, которой Рейх позволял заниматься вопросами культуры и продвигать собственные национальные традиции, вообще снимало многие подозрения. Прозрение наступило только в разгар Второй мировой, когда свидетельств о Холокосте стало так много, что их более было невозможно игнорировать.
Автор – историк, специалист по истории Холокоста