Испанский полк императора Александра

Иван Толстой: В июле исполняется 210 лет со времени создания в России пехотного полка имени императора Александра I. Он был одет в обычные для российской пехоты того времени темно-зеленые мундиры, вооружен ружьями тульского завода, а на его знамени красовались инициалы российского монарха. Однако у этого полка была и своя особенность. Он полностью состоял из испанцев, бывших солдат и офицеров наполеоновской армии, сдавшихся войскам Кутузова. В очередную годовщину создания полка группа реконструкторов провела марш в Мадриде. Из испанской столицы – наш автор Виктор Черецкий.

Поверх барьеров с Иваном Толстым

Виктор Черецкий: В напавшей на Россию в 1812 году армии Наполеона было почти 4 тысячи испанцев. Речь шла о завербованных французами бывших бойцах испанской так называемой Северной дивизии, некогда расквартированной в Дании. Поначалу они были союзниками Франции, участвовали в боевых действиях в Германии. Однако в 1808 году испанцам стало ясно, что французы превратились из союзников во врагов их родины и воевать на их стороне отказались. Это решение они приняли, узнав, что 2 мая того же года в Мадриде вспыхнуло народное восстание против находившихся там войск Наполеона. Восставших поддержали солдаты столичного гарнизона под командованием капитанов Даоиса и Веларде. Это выступление было жестоко подавлено, но именно оно положило начало долгой войне испанцев с наполеоновскими завоевателями. Военный историк подполковник Хосе Мануэль Герреро:

Хосе Мануэль Герреро: В Дании под командованием маркиза Де ла Романа первоначально находилось 18 тысяч человек. Примерно 80 процентам состава этого контингента удалось обмануть бдительность французов и вернуться, не без приключений, достойных особого описания, в октябре 1808 года в Испанию, чтобы противостоять французскому вторжению.

Виктор Черецкий: Ну а остальные 20 процентов оказались на положении пленных. Фактически эти люди стали жертвой безответственности испанских королевских властей и неразберихи в отношениях между Парижем и Мадридом. Ведь, в отличие от России, Наполеон на Испанию формально никогда не нападал. Испанский король Карл IV был верным союзником Франции. Северную дивизию он предоставил Наполеону в 1807 году и в том же году добровольно впустил французские войска на территорию Испании. Официальной целью похода французов была борьба с Португалией, которая являлась союзницей главного врага Наполеона – Великобритании. Однако французские войска застряли в Испании и занялись грабежами, пьянствовали, волочились за женщинами. Испанское правительство закрывало глаза на произвол, что, естественно, не нравилось народу, который стал оказывать французам сопротивление, а заодно поднял мятеж против главы правительства Мануэля Годоя, любовника королевы, интригана и казнокрада. Ну а Наполеон, используя ситуацию, решил покрепче привязать к себе Испанию: усадил на трон в Мадриде своего брата Жозефа. Предварительно он добился отречения от престола Карла и его сына. Рафаэль Санчес, профессор истории Мадридского университета:

Рафаэль Санчес: При захвате Испании Наполеон ошибся в расчетах. Он сам признал этот факт, будучи уже в ссылке на острове Святой Елены. Он ошибся, посчитав, что прибрать к рукам Испанию будет легко, что-то вроде прогулки. Он был свидетелем жалкой грызни за трон между королем Карлом IV и его сыном Фердинандом, был в курсе народного недовольства и мятежа против премьер-министра Годоя. Император подумал, что испанцам надоела династия Бурбонов, к которой относились король и его наследник, что они устали от Годоя и что, в конце концов, примут Жозефа как освободителя. Так что он рассчитывал на беспроблемное присоединение Испании к своей империи.

Виктор Черецкий: Но подобного не случилось. Война, начавшаяся в Испании в 1808 году, бушевала шесть лет. Задействованы в ней были и войска, и партизаны – практически весь народ, мужчины, женщины, дети, старики. Вооруженные присланными из помогавшей партизанам Англии ружьями, а часто лишь кривыми ножами – ''навахами'', испанцы не давали покоя французам. Днем они укрывались в горах, а по ночам делали смелые вылазки, вырезая целые гарнизоны противника. Известны имена многих народных вожаков. Среди них были профессиональные военные, такие как капитаны Висенте Морено Баптиста и Хуан Мартин, священники, как Херонимо Мерино, или крестьяне, как Мартин Диес.

Ну а какова в это время была роль короля Жозефа? Он представляется многим историкам скорее не завоевателем, а жертвой амбиций Наполеона. К войне он не стремился и даже пытался быть хорошим королем для испанцев. Жозеф отменил существовавшую со средних веков зловещую Инквизицию, ограничил власть церкви, пытался провести административную и налоговую реформу, наделить крестьян землей и даже придать испанской столице более современный облик, обустроив в Мадриде множество площадей. Любопытно, что король воспрепятствовал обычной практике своих соотечественников – вывозу во Францию трофеев, в частности картин великих испанских художников. Увы, все тщетно! Испанцы его ненавидели и прозвали ''Жозеф или Пепе-бутылка'', намекая на пристрастие к выпивке, хотя алкоголем француз не злоупотреблял. Рикардо Гарсия Карсель, исследователь биографии короля Жозефа:

Площадь перед королевским дворцом в Мадриде – детище короля Жозефа.

Рикардо Гарсия Карсель: Не будучи верующим, Жозеф даже участвовал в пасхальных процессиях в Севилье в попытках завоевать доверие и любовь испанцев. И в этом его драма: за то короткое время, что он находился на троне, он доказал, что может править и что мог бы многое сделать для страны, к примеру, провести необходимые реформы, которые в Испании были в конце концов реализованы, но только 30 лет спустя. В силу своих способностей Жозеф вполне мог вести Испанию к прогрессу. Однако народ был с самого начала против него, а война не позволяла проводить в жизнь его обширные планы. И это при том, что испанская королевская династия Бурбонов полностью разложилась. И король Карл IV, и наследник являли собой недостойную картину. Подписав так называемые Байонские соглашения с французами, они фактически добровольно отказались от власти, бросили страну на произвол судьбы. Жозеф знал обо всем этом и полагал, что предательство Бурбонов облегчит его правление. Так что сопротивление испанского народа, как и для брата, стало для него неожиданностью.

Мадридское кафе Пепе-бутылка в честь короля Жозефа.

Виктор Черецкий: По мнению большинства исследователей той эпохи, подобная ситуация сложилась из-за того, что Жозеф был для испанцев чужаком, в добрые дела которого никто не верил. Да и бесчинства французских солдат авторитета ему не прибавляли. Аналогичные чувства к брату Наполеона испытывали и пленные солдаты Северной дивизии, многие из которых хотели любой ценой вернуться на родину, чтобы включиться в борьбу с французами. Но для этого в первую очередь следовало обрести свободу.

Такая возможность, хотя и сомнительная, вскоре представилась. Пленным предложили вступить в наполеоновскую армию. При этом французы тщательно скрывали, что испанцы нужны им для предстоящего похода на России. Речь якобы шла о службе исключительно на родине. Идея оказаться в Испании и повернуть оружие против французов привлекла многих. Сам Наполеон вполне сознавал к тому времени, что испанцы, завербованные в его так называемую Великую армию, настроены против него. Накануне похода в Россию он писал маршалу Даву: ''Посылаю вам испанцев, но знайте: им нельзя доверять какие-то важные миссии''.

Ну а после начала кампании император и вовсе разделил испанские батальоны и направил по частям в различные дивизии. Беспокойство Наполеона оправдалось. Испанцы начали дезертировать сразу после вторжения в Россию. Первый инцидент имел место недалеко от Вильны еще летом 1812 года. Тогда попытались сбежать более 130 солдат. Они были схвачены, и половину из них расстреляли. Подполковник Хосе Мануэль Герреро:

Хосе Мануэль Герреро: Инциденты начались с самого начала похода и продолжались постоянно – испанцы использовали любой удобный случай для бегства. Сохранись очень интересные воспоминания молодого испанского офицера Гальярдо де Мендоса. Он описывает весь поход, начиная от границы России. Вначале, как он пишет, все было спокойно, но события не заставили себя ждать. Начались даже убийства испанцами французов. Многие думали о дезертирстве. И эта тенденция постоянно набирала силу.

Виктор Черецкий: Российский академик Евгений Тарле отмечал, что ''на свое дезертирство испанцы не могли не смотреть… как на свой патриотический долг перед далекой родиной, истерзанной Наполеоном''. Так, под Бородином произошла трагикомичная история, которая была использована в романе писателя Артуро Переса Реверте ''Тень орла''. Солдаты двух испанских батальонов из корпуса Даву решили воспользоваться штурмом Шевардинского редута, чтобы дезертировать. Они закололи французских офицеров, которые за ними присматривали, и бросились к редуту. Россияне, ничего не подозревая, открыли огонь. Ну а испанцы, подхватив раненных и даже убитых, продолжали, не стреляя, бежать к редуту. Все это наблюдал Наполеон. Атака испанцев ему представилась как проявление мужества и лояльности к своей персоне, а посему он послал им на подмогу кавалерию. Испанцы потеряли 350 человек и… против своей воли взяли редут. Хосе Мануэль Герреро:

Хосе Герреро: Русские батареи стреляли картечью и причиняли много потерь. Наполеон все это видел и даже наградил в последствии некоторых испанцев – участников штурма – орденом Почетного легиона, заявив, что они достойны быть зачисленными в императорскую гвардию. Поступок испанцев ему явно понравился, ведь он всегда радовался, когда удавалось сломить сопротивление противника. При этом император, естественно, рассматривал испанцев лишь в качестве пушечного мяса.

Виктор Черецкий: У некоторых исследователей вызывает сомнение, что описанный эпизод у редута действительно имел место. Они полагают, что Перес Реверте использовал легенду, а не реальные события. Но что совершенно однозначно, так это желание дезертировать, которое в то время испытывали испанские солдаты и офицеры. Свидетельство тому – опубликованный не так давно дневник майора Рафаэля Льянсы, фигуры вполне реальной – командира одного из испанских батальонов. Своих французских коллег майор называет в дневнике не иначе как ''грабителями и злодеями'', причем повторяет это неоднократно. А вот что он пишет, касаясь событий вокруг упомянутой атаки на Шевардинский редут.

Диктор: ''Когда велась борьба за редут, мой батальон в ней не участвовал. Он был построен недалеко в каре для отражения русской кавалерии. Ну а для атакующих открылась великолепная возможность перейти на сторону России вместе со своими знаменами! Тем более, что всем было очевидно, что нас цинично отправляли на убой под шквальный огонь артиллерии. Проблема в том, что мы не были уверены, что русские готовы принять нас. Итак, возможность была упущена, поскольку в последующем большом сражении (имеется в виду Бородинское) испанцы участия не принимали, нас отправили в резерв''.

Памятник капитанам Даоиса и Веларде в Мадриде.

Виктор Черецкий: Между тем, в российской армии были прекрасно информированы о подобных настроениях. Так что россияне начали печатать листовки, адресованные испанцам, в которых звучали призывы ''вернуться на родину или найти пока убежище в России''. Систематически печатались и известия об успехах партизан в Испании. Как эти листовки доставлялись испанцам, история умалчивает. Правда, в некоторых источниках утверждается, что с помощью лазутчиков. Вот что было написано в одном из подобных посланий:

Диктор: ''Испанские солдаты! Ваши законные государи и ваша любимая отчизна желают, чтобы вы оставили знамена презренного Наполеона. При любой возможности сдавайтесь русским властям, которые примут вас как братьев и вскоре вернут вас к родным очагам, к вашим семьям. Солдаты! Русские вас любят, уважают и ожидают с нетерпением; родина верит в вашу верность. Не обманите ее ожиданий!''

Виктор Черецкий: Профессор Рафаэль Санчес отмечает, что французское командование тщательно скрывало от испанских солдат все происходившее на их родине. Так что российские листовки читались испанцами с огромным интересом. Тем более что события в Испании в годы войны развивались далеко не однозначно. Так, лето 1808 года было удачным для испанцев. Их армия, усиленная ополчением, нанесла французским войскам поражение при городке Байлен, в юго-восточной провинции Хаэн. Был разгромлен 20-тысячный экспедиционный корпус французов. Но осенью того же года Наполеон двинулся самолично из Франции на Мадрид во главе 250 тысяч солдат. Испанская армия отчаянно сопротивлялась, но терпела поражение за поражением. Несколько месяцев продолжалась осада Сарагосы. В результате разрушенный город оказался в руках французов. Крупное поражение потерпели испанцы и у города Медельин в Эстремадуре. Летом 1812 года боевые действия активизировались. Испанцев поддержали британцы и португальцы. Профессор Рафаэль Санчес.

Городок Медельин, вблизи которого состоялась крупная битва.

Рафаэль Санчес: Это была самая страшная и разрушительная война за всю историю Испании, даже более разрушительная, чем последняя гражданская война 30-ых годов прошлого века. Никакой линии фронта не было. Фронт был повсюду. Противоборствующие стороны изощрялись в зверствах, что засвидетельствовал в своих известных работах серии ''Бедствия войны'' художник Франсиско Гойя. Армии Наполеона противостоял народ, который воевал как мог и чем мог.

Виктор Черецкий: Тем временем дела Наполеона в России пошли значительно хуже, чем в Испании. Просидев чуть больше месяца в Москве и не дождавшись мира с Россией, он двинул свою армию назад. Майор Рафаэль Льянса во время отступления продолжал вести дневник. Он описывает несчастья, с которыми пришлось столкнуться ему и его солдатам на обратном пути: болезни, голод, холод и постоянные атаки российской армии. В ноябре 1812 года он принял участие в сражении под Красным, вблизи Смоленска, которое продолжалось несколько дней и завершилось поражением французов. Не менее 20 тысяч бойцов наполеоновской армии оказались в плену. Сдался с остатками своего батальона и Льянса, раненный в последнем бою. Он пишет:

Диктор: ''От длительных переходов у меня страшно разболелась лодыжка правой ноги. Я снял сапог и убедился, что нога почернела. Я едва мог передвигаться. 25 октября французская дивизия, к которой был приписан мой батальон, попала в засаду. Казаки перебили массу людей и оставили нас без артиллерии. Мы питались мясом павших лошадей. У дороги валялось много роскошной мебели и других ценных вещей, которые мародеры-французы пытались увезти из России, но были вынуждены бросить. У Красного маршал Ней не ориентировался в обстановке из-за сильного тумана. Тем не менее он приказал нам идти в штыковую атаку, чтобы прикрыть отступление основных сил. Катастрофа не заставила себя ждать. Русские, прекрасно знавшие местность, встретили нас картечью. Мало кто выжил. Раненный, я едва дополз до ближайшего селения. В нем уже были оставшиеся в живых солдаты моего батальона. Из офицеров выжил только я. Вскоре появились русские. Ими командовал полковник. Я ему представился по-французски:

-- Господин полковник, перед вами – несчастный испанец. Сдаюсь в плен на вашу милость...

-- Почему несчастный? Мы не считаем испанцев пленниками, ответил русский. Мы – ваши союзники. Когда судьба нас сталкивает, мы принимаем вас как братьев и обязываемся защищать.

-- Тогда я и мои солдаты просим вашей защиты. Распоряжайтесь нами как пожелаете, – сказал майор. А в своем дневнике он в последствии записал, что после разговора с полковником его, как раненного, отправили в тыл на телеге в сопровождении казака.

Памятник участникам антинаполеоновского восстания в Мадриде.

Виктор Черецкий: В конце 1812 года число сдававшихся в плен испанских солдат и офицеров непрерывно росло. Идя навстречу их желанию сражаться, в Санкт-Петербурге было принято решение собрать их вместе и создать отдельный полк для отправки в Испанию. В полк должны были влиться и те испанцы, которым еще предстояло сдаться. Поэтому в ноябре военный министр князь Алексей Горчаков писал Кутузову, чтобы впредь испанцев направляли лишь в столицу, откуда им предстояло отправиться на родину:

Диктор: ''Государь император, желая поддержать связь с восстановившеюся испанскою державою, соизволяет, чтобы все пленные испанцы были собираемы в Санкт-Петербурге. Они по прибытии сюда… будут формироваться в батальоны и останутся до весны, а с открытием коммуникации будут отправляемы отсюда в свое отечество… На том основании покорнейше прошу вашу светлость… всех пленных испанцев отсылать в Санкт-Петербург''.

Виктор Черецкий: Между тем разгром Наполеона в России имел огромное моральное значение для Испании, которая к тому времени уже четыре года сражалась с французами, была разорена и понесла огромные людские потери.

Хосе Герреро: Значение этой победы трудно переоценить. Наполеон впервые потерпел поражение, проиграл целую военную кампанию. Разумеется, это моментально положительно сказалось на ситуации во всей Европе и особенно в Испании. Разгром французов в России прибавил силы нашему народу – всем патриотам, противостоящим вторжению.

Виктор Черецкий: Испанцы, вступавшие в пехотный полк, получивший название Александровского в честь российского императора, принимали присягу на верность Кадисским кортесам – испанскому парламенту. В Петербурге кортесы считались тогда единственной законной властью в Испании, так как король Жозеф Россией не признавался. Историк Хорхе Вильчес:

Хорхе Вильчес: Кадисские кортесы появились в результате политического процесса в Испании, который вполне можно назвать революционным. Ведь королевская власть Бурбонов в самое сложное время перестала выполнять свои функции. А Жозефа испанцы не приняли. Представители нации взяли власть на местах в свои руки, создав повсеместно временные органы управления – хунты. Они понимали, что центральная власть должна обновиться – это было в национальных интересах. В результате и появились кортесы – парламент в Кадисе, единственной свободной от французов территории.

Перед ними стояли две задачи. Во-первых, это ведение войны. Испанцам казалось тогда, что они участвуют в глобальной миссии, в освободительной борьбе, совместно с другими европейскими народами, против общего врага-тирана. Именно об этом писала пресса того времени. Испанцев объединяла ненависть к завоевателю и гордость за свою страну, которая способствует избавлению Европы от Наполеона. Во-вторых, кортесам предстояло решить вопрос о власти, пересмотреть основные законы государства. Представленные в Кортесах либералы настаивали на принятии первой в истории Испании конституции. Они задавали тон дебатам и добились продолжения заложенного ранее процесса обновления страны.

Виктор Черецкий: Между тем знамя, врученное испанскому полку, было особым. На нем был изображен испанский так называемый Бургундский крест, аналог Креста Святого Андрея, и инициалы российского императора Александра Павловича. Знамя и батальонные штандарты были торжественно освящены 19 июля 1813 года в дворцовой церкви в Царском Селе в присутствии супруги Александра – императрицы Елизаветы Алексеевны и вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Знамя вышила лично мать императора. Командиром полка назначили подполковника Антонио Алехандро О’Доннелла, который перешел на сторону россиян вместе с тремястами испанцами в декабре 1812-го в Вильне. 9 августа 1813 года Алексей Горчаков составил записку Александру I:

Испанские реконструкторы.

Диктор: ''Счастие имею всеподданнейше донесть, что испанский Августейшего имени Вашего полк в числе 2 штаб-, 7 обер- и 115 унтер-офицеров, 42 музыкантов и 1866 человек рядовых, переправленный пред сим в Кронштат, посажен на прибывшие туда 7 английских транспортных судов. Остальные 415 человек, которые на означенных транспортах поместиться не могли, расположены в Кронштате до прибытия за ними вновь ожидаемых английских судов. Изнутри империи прибывающие испанцы присоединяются к оставшимся в Кронштате''.

Виктор Черецкий: Напутствуя соотечественников, испанский дипломат, представлявший в России Кадисские кортесы, Франсиско Сеа Бермудес говорил: ''Ступайте, спешите и довершайте изгнание неприятеля, попирающего еще часть нашей прекрасной земли''. Александровцы были доставлены на север Испании в город Сантандер.

Памятник испанцам, погибшим в бою у Медельина.

Тем временем вернувшийся из изгнания на родину в 1814 году наследник престола, ставший королем Фердинандом VII, выпустил декрет, по которому пожизненной ссылке подлежали все испанцы, некогда служившие французам, невзирая на их последующие заслуги. Поэтому Александровский полк подлежал расформированию, а все офицеры званием старше лейтенанта – высылке из страны. Однако благодаря вмешательству российского посла в Мадриде Дмитрия Татищева, входившего в круг приближенных к королю лиц и имевшего на него определенное влияние, в отношении подполковника О’Доннелла и других офицеров сделали исключение, оставили при своих должностях. Ну а их полк был восстановлен и стал регулярной воинской частью королевской армии.

Название Александровского он носил до 1823 года. Память о нем сохраняется до сих пор. Действующая в Мадриде группа испанцев-реконструкторов по случаю юбилейных дат, связанных с войной против Наполеона, проводит построения и марши под восстановленным флагом Александровского полка.