Клара Иерусалимская и общее дело

Иван Толстой: Исполнилось 30 лет крупнейшей русской публичной библиотеке вне России. Она находится в Иерусалиме и называется "Иерусалимская городская русская библиотека". Страницам ее славной истории посвящен недавно выпущенный издательством "Филобиблон" двухтомник.

Издание задумано как книга-альбом, где запечатлены история создания, процесс становления и сегодняшнее состояние Библиотеки, сближение русской культуры с еврейской традицией и современными израильскими реалиями. Здесь сотни фотографий и отсылки к видеосюжетам.

Особая роль принадлежит одной из наиболее ярких представительниц последней алии – основателю и директору Библиотеки Кларе Эльберт, блестяще воплотившей свою мечту о создании в Иерусалиме "русской библиотеки с еврейским акцентом".

В юбилейном двухтомнике представлены основные отделы Библиотеки: Отдел редких книг имени Иды Мильгром (матери Натана Щаранского); Библиотека искусств имени Соломона Михоэлса; Отдел иудаики имени рава Адина Штейнзальца; Отдел физико-математической литературы имени Акивы и Исаака Ягломов; Отдел правозащитной литературы имени Андрея Сахарова и Елены Боннэр; Отдел Еврейского национального движения в СССР имени Юрия Штерна; Отдел лингвистики имени Аарона Долгопольского; Отдел поэзии имени Михаила Генделева; Отдел литературоведения; Отдел мемуарной и биографической литературы; Отдел фантастики, Отдел детских книг имени Тани Винокур.

Параллельно с чисто библиотечной деятельностью Библиотека стала Культурным центром русской общины. При ней работают многочисленные клубы, студии, кружки, в том числе Иерусалимский клуб библиофилов (руководит которым Леонид Юниверг) и Клуб любителей фантастики; Литературное собрание и Литературные посиделки. В 2016 году появился новый клуб "Триалог авраамических религий", создавший пространство для обсуждения острых межконфессиональных проблем.

Мы пригласили к разговору книговеда и издателя Леонида Юниверга.

Возможен ли вообще такой феномен – создание русской библиотеки вне России? Полноценной общественной, публичной, как раньше говорили, в которой книги нашлись бы для людей самых разных интересов?

Леонид Юниверг: Как я понимаю, это возможно, потому что вот уже тридцать лет такая библиотека в Иерусалиме существует. Но здесь самым главным фактором ее создания является тот двигатель, тот человек, который взял на себя эту миссию и сумел, несмотря ни на какие преграды, которые, конечно, чинились, учитывая, что здесь все библиотеки в основном на иврите, есть какие-то на английском, на арабском, но никак не на русском. Поэтому эту идею надо было пробивать и для этого должен был быть человек, как часто говорят, несколько сумасшедший, который заклинен на своей идее. Вот таким человеком и оказалась Клара Эльберт. Именно благодаря ей, миниатюрной женщине, очаровательной, умнице, которая, не повышая голоса, смогла обойти все эти препятствия и добиться того, чтобы в конце концов появилась библиотека, которая, как она всем говорила, должна была быть домом для всех тех людей, имя в виду, прежде всего, репатриантов, и особенно пожилых, которые растерялись поначалу, особенно в 90-е годы, когда буквально миллион репатриантов приехали почти одновременно, и для них должен был быть дом, где они бы нашли такое пристанище, которое помогло бы им адаптироваться в новых условиях. Что для них более всего важно было – это книги, к которым они привыкли, книги на русском языке.

Клара Эльберт

И вот именно это Клара Эльберт, бывшая московская библиотекарь, сумела, сделать и настолько успешно, что когда сюда в 1992 году приехал Сергей Юрский и увидел масштаб всего сделанного, узнал еще и о планах грандиозных, он на титуле своей книги "Кто держит паузу" написал: "Кларе Иерусалимской, деятельной и очаровательной". Вот именно он возвел в этот статус Клару, и после этого это звание пошло в народ, подхваченное русской общиной с большим удовольствием, потому что это как раз отражало то, что на самом деле и происходило. Как показало время, Клара носит это звание по праву, за преданность делу своей жизни.

Тут я должен сказать еще один момент. Когда мы приезжаем в другие города крупные – Тель-Авив, Беэр-Шева, Хайфа – и общаемся с местной интеллигенцией русскоязычной, мы спрашиваем: "Ребята, почему у вас негде выступить, даже презентацию провести, почему вы себе не организуете библиотеку, подобную иерусалимской?" И слышим только один ответ: "У нас же нет такой Клары, как у вас!" Ответить на это обычно нечего, потому что именно так и происходит, именно Клара. В данном случае нам посчастливилось, поэтому община иерусалимская более активная и, в то же время, надо сказать, Клара всегда открыта и для жителей других городов, приезжают авторы с презентациями из других мест и она никогда не отказывает. В результате библиотека превратилась в деятельный культурный центр и притягивает людей со всего Израиля и из-за рубежа. Если кто-то приезжает из писателей, актеров, художников, они тоже стремятся обязательно побывать в библиотеке. Это стало традицией.

Иван Толстой: С нами по скайпу создательница и бессменный руководитель библиотеки – Клара Эльберт.

Клара Эльберт: В 1990-м я приехала без всякого багажа, с двумя детьми и пятью чемоданами, а мама мне выслала триста моих книг из нашей библиотеки. Вот с них она началась. Сейчас у нас больше ста тысяч, и это самая большая именно публичная библиотека, где можно будет брать книги, за пределами бывшего Советского Союза, и самая большая еврейская библиотека на русском языке. Но, главное, что она – в Иерусалиме. Мне кажется, благородя этому нам и присылают книги, и дарят, и вообще все нас любят, потому что мы в центре мира, в Иерусалиме, это ее главная "фишка". Иерусалимская русская библиотека – здорово, правда?

Иван Толстой: Конечно! Клара, а что было первым ярким эпизодом в ее истории?

Клара Эльберт

Клара Эльберт: Во-первых, в 1991 году началась "Буря в пустыне", мы ходили в противогазах и уже начали делать библиотеку, в подвале шесть метров комната, в Центре выходцев из бывшего Советского Союза. И мы решили ответить Саддаму Хусейну тем, что стали работать уже с утра и до вечера, делать первые вечера. Это была совершенно добровольческая наша инициатива. Все ходили в противогазах, а мы уже развернули нашу культурную деятельность. И нас усыновили в 1990 году, 1 октября, поэтому было 30-летие в прошлом году, Сионистский форум, который тогда возглавлял Натан Щаранский, и у нас теперь есть отдел русской книги имени его мамы, она главный мой лоббист был, и Отдел имени Юрия Штерна (Еврейское национальное движение в Советском Союзе), и еще потрясающий правозащитный отдел имени Сахарова, который мне Боннер помогала делать, присылала книги, была здесь, а после ее смерти мы назвали уже Правозащитный отдел имени Сахарова и Боннэр. И "Мемориал", и Фонд Сахарова приезжали к нам и открывали в новом месте. И Библиотека искусств, тоже для меня очень дорогая, имени Михоэлса, мы открывали ее вместе с дочерями, с Натальей и Ниной Михоэлс, и они нам подарили, она до сих пор висит, это оригинал Тышлера на металле – Михоэлс в роли Короля Лира. Он делал офорт с нее. И они на открытие привезли плащ и парик, в котором он играл короля Лира, теперь это в Еврейском музее.

А теперь расскажу о забавном эпизоде.

Обложка 1-го тома

Когда мы начали, это уже, правда, было наше второе место, на Кинг Джордж, мы немножко расширили, Сионистский форум дал аж двенадцать комнат, это раньше было общежитие для солдат в самом центре Иерусалима, и когда мы из одной комнаты переезжали, я с ужасом, кстати, думала: что мы поставим в остальные одиннадцать? Но через три месяца уже не было свободного места. Наташа Рубинштейн, которую вы знаете, предложила нам забрать библиотеку, которую мы вообще грузовиком вывозили из Тель-Авива. В общем, мы стали разрастаться и мне предложили командировку в Россию, в Москву, чтобы я познакомилась, наладила отношения со всеми центральными библиотеками в Москве.

Было очень забавно. Только что восстановились дипломатические отношения и меня пригласили на центральное телевидение, на очень популярную программу, которая называлась "Добрый вечер, Москва!". Я радостно пошла, еще показала фильм документальный про наши кружки, про библиотеку, и вел этот вечер такой Горячев. Он, оказывается (это все потом я узнала), в "Памяти" состоял. И вот он у меня берет интервью, очень доброжелательно, и последнее, что он у меня спросил: "Обо мне сложилось, наверное, превратное мнение. Вы увидели на моем лице "звериный оскал антисемита"?". Я говорю: "Нет, не увидела". А когда он выходил, там, где эта башня телевизионная, то его друзья-соратники из "Памяти" стояли с плакатом "Горячев, убирайся в свой Тель-Авив!".

Чем он был еще знаменит? Когда Бродскому дали Нобелевскую премию, он во всех газетах писал, какой, конечно, он бяка, и Нобелевский комитет, и там, на этом же интервью, он сказал: "Вы знаете, у меня много книг Бродского". Естественно, тогда же в России не печатали, а ему, как специалисту по руганию, наверное, из спецхрана давали. "Я, – говорит, – смогу передать вашей библиотеке". В общем, началась перестройка, и даже "памятники" старались перестроиться, это очень было забавно.

Вообще, когда я по телевидению сказала, что у нас мало книг в нашей библиотеке, это была, конечно, ошибка с нашей стороны, потому что я дала телефон своей родственницы, у нее квартира на Патриарших, через неделю там было больше тонны книг! Люди несли в рюкзаках, люди просто умоляли взять, причем не только евреи. Конечно, чтобы их книги стояли в Иерусалиме! Вообще, это магия слова. Все библиотеки, и с Катей Гениевой мы в "Иностранке" познакомились, и бывшая Ленинка, и директор Исторической библиотеки Афанасьев, и Ада Колганова, Библиотека искусств, они все стали нашими большими друзьями – они привозили выставки, книги, приезжали, и они все есть в этой книге тоже. То есть произнесешь слово "Иерусалим" – и открываются сердца сразу, это было потрясающе. И до сих пор так оно и есть.

Обложка 2-го тома

Я все время хожу на почту, потому что присылают и авторы, и просто коллекции – коллекции автографов, редких книг. Это очень здорово! Если бы она была не в Иерусалиме, а у нас всегда была проблема с помещением, и мне предлагали другие города, но я понимала – только Иерусалим может стать таким центром культурным, потому что из всех городов Европы, Америки, из России, естественно, приезжают люди, они приходят к нам, выступают, договариваются заранее. Знаете, сколько у нас автографов? Больше восьми тысяч! И масса уникальных. У нас есть все поэты и писатели, которые писали на русском языке, даже 19-го века есть что-то. В Отделе редкой книги – невероятные сокровища. В нашей книге есть две статьи, Рома Тименчик, который здесь часто работает, и Леня Юниверг, там подробно этот Отдел редкой книги описан. Он уникальный, конечно.

Иван Толстой: Возвращаемся к разговору с книговедом и издателем Леонидом Юнивергом

Леонид Юниверг: С 1993 года при библиотеке существует Иерусалимский клуб библиофилов. Надо сказать, что за 28 лет его существования в нем выступило большое число интереснейших людей и, прежде всего, настоящих библиофилов, которые знакомы многим любителям книги. В частности, Владимир Хазанович Мазель, известный ленинградский библиофил, который неоднократно выступал у нас, Марк Владимирович Рац, тоже один из крупнейших библиофилов и теоретиков библиофильства, он живет до сих пор в Иерусалиме и время от времени выступает у нас. Были многие выступления московских и петербургских библиофилов, которые приезжали в Израиль и мы, конечно, всегда предоставляли им возможность выступить у нас и с удовольствием выслушивали их информацию о том, что происходит сейчас в России на книжном фронте. Большую роль в нашей повседневной жизни книголюбской сыграли пять выпусков альманаха "Иерусалимский библиофил", в котором участвовали не только члены нашего клуба, но и многие зарубежные авторы. Не только из России, но и из Германии, Америки и других стран. И это тоже очень важный момент, который объединял нас и придавал всему нашему сообщество творческий импульс.

Леонид Юниверг в студии Радио Свобода, Прага

Хочу сказать о том, что к каждому заседанию мы готовим пригласительный билет иллюстрированный, и есть люди, которые собирают их и у нас, и за рубежом, это памятки такие. И все вместе дает возможность нам существовать и тянуться к общению друг с другом. Конечно, за тридцать лет немало ушло людей, но мы о них помним, устраиваем время от времени вечера их памяти. Буквально в этом месяце мы хотим провести вечер памяти известного ученого-физика, поэта и эссеиста Константина Кикоина. Он был одним из самых активных членов нашего клуба, мы вспоминаем о нем всегда с большим пиететом. Мне, как издателю, довелось выпустить около десятка его стихотворных сборников, и сейчас мы хотим выпустить второй сборник его прозы как раз к пятилетию со дня его ухода. Над этим я сейчас работаю.

Касаясь моего издательства, оно называется "Филобиблон", существует оно двадцать года, за это время вышло более двухсот изданий. Помимо заказных изданий я всегда старался делать что-то из художественных, иллюстрированных изданий. Вот удалось выпустить семь выпусков поэтических сборников, это такая серия из русской поэзии 20-го века. В ней такие тематические сборники стихов, какая-то локальная тема в каждом сборнике, это поэзия, прежде всего, авторов Серебряного века – Цветаева, Ахматова, Пастернак, Андрей Белый, Иосиф Бродский и Белла Ахмадуллина. Сейчас мы готовим сборник стихов Мандельштама. Все они иллюстрированы очень интересными художницами из Москвы, две художницы, с которыми я много лет уже работаю, и каждый из этих сборников имеет предисловие или послесловие, написанное специалистами-литературоведами, это тоже условие каждого сборника, поэтому они ценятся особо среди любителей книг и поэзии.

Иерусалимский Клуб библиофилов. Пригласительный билет

Теперь, возвращаясь к деятельности нашего клуба, мне хочется рассказать об одном из интересных вечеров, об одном из заседаний клуба, посвященному еврейскому самиздату. Первый такой вечер, а их было два, прошел в 1994 году. Вот один из сюжетов. Доктор Нафтали Прат, в дальнейшем он стал главным редактором "Краткой еврейской энциклопедии", был одним из самых ранних самиздатчиков. И он рассказал как вначале 50-х годов в Киеве, где он вырос, вместе с несколькими отчаянным старшеклассниками-евреями он надумал бороться с коммунистическим режимом и с антисемитизмом путем составления и распространения листовок. Конечно, первая же такая листовка, написанная от руки 17-летним, тогда его звали Толя Порташников, а затем опущенная им в почтовый ящик какого-то верноподданного гражданина, оказалась вскоре в МГБ. Правда, пока шли поиски членов группы "Пробуждение народа", как юные киевляне подписывали свои листовки, они не теряли время и, обзаведясь печатной машинкой, размножали на ней свои страстные воззвания. И все же в 1956 году все члены группы были арестованы и вскоре получили свои законные срока, от 4 до 6 лет. Любопытно, что спустя более 40 лет первая рукописная листовка Прата нашла его в Израиле, она стала частью своеобразного дара правительства Украины нашему правительству, преданного через посла Юрия Щербака. Вот такая интересная концовка в этом сюжете.

Одним из главных инициаторов прошедшего вечера был математик Владимир Гершович, известный правозащитник, связанный с сионистскими кругами. Будучи близок к редакции знаменитого самиздатского журнала "Хроника текущих событий", Гершович отметил, что в нем всегда уделялось большое место еврейским делам, была даже заведена специальная рубрика "Движение евреев за выезд в Израиль". Кстати, немало было евреев и среди авторов "Хроники", не говоря уже о том, что с 1969 по 1972 годы, до репатриации в Израиль, редактором журнала был один из лидеров правозащитного движения, литературовед Анатолий Якобсон.

К авторам самиздата принадлежал и один из давних друзей библиотеки Михаил Рувимович Хейфец, советский и израильский писатель, автор работ по истории, журналист, диссидент. Он окончил литературный факультет Ленинградского Педагогического института имени Герцена, а по окончании свыше десяти лет преподавал литературу и историю в старших классах. Позже он стал членом группы профессиональных литераторов при ленинградском отделении Союза писателей и активно печатался в издательствах "Советский писатель", "Молодая гвардия", в журналах "Вопросы литературы", "Звезда", "Нева" и так далее.

Однако в 1974 году, когда ему уже было сорок лет, Хейфец был арестован и осужден по 70-й статье УК "антисоветская агитация и пропаганда" - на четыре года он был лишен свободы и получил два года ссылки. Причиной стало написанное им, но еще не успевшее быть опубликованным предисловие к самиздатскому собранию сочинений Иосифа Бродского, так называемому "марамзинскому собранию". Кроме того, ему инкриминировали изготовление в 1969 году и хранение с целью распространения двух экземпляров эссе Амальрика "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года" и ознакомление с ним трех человек. Впоследствии, под влиянием этих событий Хейфец послужил прототипом Изи Кацмана в Романе Аркадия и Бориса Стругацких "Град обреченный". В годы заключения Хейфец написал, переправил за проволоку и выпустил в Париже три книги публицистики, документальной прозы и интервью. После освобождения из ссылки в 1980 году он выехал в Израиль. Здесь Михаил прожил еще почти сорок лет, активно печатался в местной прессе и параллельно выпустил семь книг. В Харькове в 2000 году вышло его трехтомное "Избранное". Конечно, свои книги Михаил подарил библиотеке, с автографами, и они до сих пор весьма востребованы читателями.

Кстати, с воспоминаниями об упомянутом судебном процессе Михаил Хейфец выступил на вечере памяти Бродского, который мне довелось провести в рамках Иерусалимского клуба библиофилов, так как это было связано с презентацией нового художественного иллюстрированного сборника Бродского "Лагуна", вышедшего в моем издательстве в 2013 году. Это как раз первая книга в той серии, которую я упоминал. Добавлю, что с Михаилом Хейфецом у меня связан один забавный эпизод. В 1993 году, после выхода моего буклета, посвященного проекту создания в Иерусалиме Музея еврейской книги, Михаил опубликовал в газете "Вести" статью с провокативным заголовком "Зачем Израилю Юниверг?". Поначалу я был в шоке, но, внимательно прочтя текст статьи, понял, что Хейфец вполне оценил и искренне поддерживает идею создания музея еврейской книги, для реализации которой, оказывается, и нужен в Израиле Юниверг.

Иван Толстой: И на этом мы заканчиваем передачу "Клара Иерусалимская и общее дело". Поздравляем русскую библиотеку с юбилеем и желаем ей многократных и плодотворных нулей на конце.