"Контрольный выстрел в гражданское общество"

• Как становятся шутерами, и кто мог предотвратить трагедию.

• В России готовят штрафы за "намерение стать иностранным агентом".

• Участников антивоенных чтений в Москве сначала пытали, а теперь обвиняют в экстремизме.

"Контрольный выстрел в гражданское общество"

^{Видеоверсия программы}

СТРЕЛЬБА В ШКОЛЕ ИЖЕВСКА

В Ижевске траур и похороны. Жители города прощаются с жертвами стрельбы в школе номер 88. Утром 26 сентября бывший ученик этой школы – 34-летний мужчина – пришел туда и открыл стрельбу. Погибли 11 детей, 2 охранника, 3 учителя и еще один сотрудник школы. Десятки человек получили ранения. Сам нападавший застрелился на месте. Следствие предполагает, что он состоял в запрещенной российским судом организации "Колумбайн".

Что известно о трагедии в иркутской школе

О природе шутинга расскажет Александра Славянская, глава благотворительного фонда "Плюс Р", который занимается помощью подросткам, в том числе с психиатрическими заболеваниями.

Александра Славянская: В некотором смысле шутинг – это всегда символический суицид, на этот шаг обычно решается человек, для которого его нынешняя жизнь стала совершенно невыносимой. Есть люди, которые готовится к тому, что покончат с собой после шутинга, есть те, кто понимает, что их могут убить полицейские в процессе задержания. Есть даже такой термин "суицид с помощью полицейского". Но в любом случае это всегда последний отчаянный шаг, чтобы покончить с той жизнью, которая есть сейчас. По статистике, более 80% случаев шутинга имеют отношение к подросткам или к молодым людям (по западной классификации, это люди до 23 лет).

Есть еще случаи "полицейского шутинга". И есть индивидуальные случаи: это могут быть люди с психическими заболеваниями, с какими-то сверхценными идеями (например, Брейвик), это могут быть фашистские, нацистские идеи. Люди могут устраивать шутинг из-за какой-то травмирующей ситуации в жизни – несчастная любовь, например. Но эти случаи всегда стоят немножко особняком.

Можно выделить несколько причин. Первая – это психиатрические заболевания, когда человек совершает это в состоянии острого психоза, галлюцинирует, видит себя богом или кем-то еще. Есть жертвы буллинга, которые решают, что иначе нельзя покончить с этой ситуацией. Есть другие причины. Но в любом случае это люди, которые прошли какую-то внутреннюю границу, доведенные до отчаяния. Это может быть связано с общей атмосферой в обществе, с нервозностью, политическими и военными конфликтами, сложной экономической ситуацией. Общий прессинг, который ощущается всем обществом, переносится на уровень ниже и переходит в то, что подростки и молодые люди более активно и агрессивно выплескивают друг на друга свои негативные эмоции.

Марьяна Торочешникова: А правда ли, что в России не самая сложная ситуация с нападениями на учебные заведения? Уж во всяком случае, она заметно лучше, чем в США.

Александра Славянская: По случаям, связанным с применением огнестрельного оружия, Америка действительно лидирует, потому что есть свободный доступ к оружию. Кроме того, это очень жесткое полицейское государство, что тоже оказывает влияние на поведение подростков и молодых людей. Они, как барометры, очень четко считывают все это. Но если посмотреть статистику в целом по России... В учебные заведения приходят с самодельными взрывными устройствами, топорами, ножами, палками. Был знаменитый случай в Улан-Удэ, когда ученик пришел и топором зарубил шестерых. И здесь мы вполне на мировом уровне: статистика та же самая, в год происходит несколько десятков случаев. И, к сожалению, уровень эскалации потихоньку нарастает.

Александра Славянская

К каждому ведь не приставишь охранника с карабином. Тут может помочь внимание, наблюдение и доступность психологической помощи. Если ты замечаешь, что с твоими одноклассниками, одногруппниками, коллегами по работе происходит что-то странное, стоит об этом рассказать. Я мечтаю о том, чтобы у нас в школах и университетах появились хорошие подготовленные психологи, которые умеют работать с молодыми людьми, понимают их. Качественная психологическая помощь действительно снижает количество подобных случаев.

Марьяна Торочешникова: А можно ли в толпе распознать потенциального стрелка?

Александра Славянская: Это не всегда просто даже специалисту. Ижевский стрелок, например, имел психиатрический диагноз, за неделю до расстрела посещал своего психиатра, и тот ничего не заметил. Это действительно сложно заметить. Но вспомним казанского стрелка, который шел по улице с оружием и дошел, никто его не остановил. На какие-то вещи стоит обращать внимание.

Марьяна Торочешникова: В начале этого учебного года ФСБ рапортовала, что взялась за профилактику шутинга в российских школах. Тогда сообщали об обысках в 46 регионах страны у россиян, которых назвали "сторонниками признанного в России террористическим движения "Колумбайн". Решение о запрете "Колумбайна" в феврале этого года принял Верховный суд России. Но, насколько я понимаю, такого объединения никогда не существовало.

Александра Славянская: Шутинг – это всегда одиночки. Человек совершает последний акт отчаяния по отношению ко всему этому миру, который он ненавидит. И этот последний отчаянный шаг он совершает всегда один. В "Колумбайне" их было два, но это не самый распространенный случай. Бывают единичные случаи, когда люди приходят по двое, но назвать это организацией или движением нельзя.

Марьяна Торочешникова: А можно ли ставить на одну доску две истории, которые произошли в один и тот же день – 26 сентября: массовое убийство детей в Ижевске и стрельбу в военкомате в Иркутской области?

Александра Славянская: С социальной, философской точки зрения – можно. И в том, и в другом случае человек понимал, что перед ним стоит неразрешимая проблема, и он решил ее тем способом, который видел единственно приемлемым.

ЗАКОН О "МЫСЛЕПРЕСТУПЛЕНИЯХ"

Для тех, кто намеревается стать иностранным агентом, в Госдуме придумали наказание. Группа депутатов внесла законопроекты, расширяющие законодательство об иностранных агентах. Поправки вводят штрафы за нарушение существующего закона, уголовную ответственность за повторное нарушение и понятие "намерение стать иностранным агентом".

В Госдуме предложили наказывать за намерение стать "иноагентом"

С нами адвокат Максим Крупский. Штраф за "намерение стать иностранным агентом" – это как? Что это за намерение такое?

Максим Крупский: Термин "намерение" не является принципиально новым. В действующем законодательстве об иностранных агентах говорится, что лицо, намеревающееся осуществлять функции иностранного агента, обязано подать заявление о включении себя в реестр. Новой является ответственность за неподачу заявления в том случае, если у тебя есть намерение. Формулировка о намерении до этой инициативы была, можно сказать, мертвой. Естественно, намерение никто не устанавливал, потому что его невозможно установить.

Марьяна Торочешникова: Получается, это сродни "мыслепреступлению".

Максим Крупский: Это очень актуальный для нынешних времен состав. Некоммерческие организации, общественные объединения или физические лица осуществляли какую-то деятельность, Минюст по факту ее осуществления проводил проверку и принимал решение, что этот человек является иностранным агентом, и включал его в реестр. Никаких иных действий со стороны Минюста не осуществлялось. Никто не анализировал заранее посты человека, не устанавливал факт намерения, то есть это было уже по факту совершения какого-то действия.

А сейчас, когда эти нормы будут приняты, произойдет следующее. В диспозиции ряда статей КоАП будет записано, что человек, который не выполнил свои обязанности, предусмотренные законом, то есть, например, не направил заявление о включении себя в реестр... Или там есть еще интересная формулировка "несвоевременное представление документов, которые необходимы органу исполнительной власти, чтобы осуществлять свою деятельность". В том случае, если это лицо намеревается осуществлять деятельность иностранного агента либо уже осуществляет, ему грозит наказание. То есть, грубо говоря, законодатель вводит в диспозицию статей понятие "намерение".

Марьяна Торочешникова: А как это будут доказывать? Вот Минюст говорит: "Иван Иванов намеревался стать иностранным агентом". А Иван Иванов говорит: "Нет, у меня ничего подобного и в мыслях не было!", И тут получается слово против слова? Или всем уже наплевать на доказательства?

Максим Крупский: Конечно, наплевать. За редчайшим исключением судьи удосуживаются проверять собранные доказательства, требовать представления каких-то доказательств, если их недостаточно в деле. А в общем и целом все это построено исключительно на декларировании статуса иностранного агента со стороны Минюста. Минюст называет того или иного человека "иностранным агентом", и на этом все заканчивается. Поэтому, скорее всего, Минюст просто ограничится указанием на то, что у этого человека или организации было намерение, без предоставления каких-либо доказательств. И суд не будет обращать на это внимание, как это во многих процессах. Либо это будет попытка создать видимость сбора доказательств и притягивание их за уши к формулировке, которая есть в законе.

Но самая любопытная формулировка содержится в статье, где говорится, что несвоевременное представление сведений лицом, намеревающимся действовать в качестве иностранного агента, тоже повлечет за собой ответственность. То есть тут, если следовать нормальной логике юриспруденции и требованиям доказывания, предусмотренных КоАПом, в нормальном государстве и в нормальной судебной системе Минюсту необходимо будет еще доказывать момент, в который возникло это намерение. Я думаю, это просто превратится в фарс, как и многие другие нормы законодательства об иностранных агентах. В суде, как обычно, вытрут ноги о принцип доказывания и принцип презумпции невиновности, и никто не будет ничего доказывать.

Марьяна Торочешникова: Зачем и дальше закручивать гайки и ужесточать законодательство об иноагентах? Поляна уже зачищена, не осталось уже практически ничего живого, что не носит ярлык "иностранного агента". Или нужен жупел, чтобы пугать любых несогласных?

Максим Крупский

Максим Крупский: Это же закон инерции: ты очень-очень сильно разгонял эту вагонетку на протяжении десяти лет и сейчас придаешь ей следующий, уже более мощный импульс. Принятие закона о контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием, – это контрольный выстрел в голову гражданского общества. Там уже можно будет поголовно признавать таковыми кого угодно. И действительно, это желание додавить все живое, что осталось. Депутаты же очень боятся, что из какого-нибудь маленького ростка гражданской активности может вырасти что-то серьезное.

Есть выражение "война все спишет", и в данном случае так называемая "спецоперация", мобилизация и все прочее служит очень хорошим фоном для того, чтобы реализовать инициативы, которые в более спокойные времена привлекли бы гораздо больше общественного внимания. Кто сейчас будет думать про иностранных агентов, когда людей пачками отправляют на фронт?

Марьяна Торочешникова: Все это можно каким-то образом относить к праву?

Максим Крупский: На мой взгляд, нет. Это не правовой, а политический инструмент, который был сделан специально для политического преследования тех людей, которые даже не то что не согласны… Ведь иностранными агентами был признано огромное количество благотворительных организаций, которые не выступают с политическими заявлениями, но при этом делают очень важную и нужную для общества работу: помогают пожилым людям, детям, людям с ВИЧ-инфекцией. Этот инструмент направлен исключительно на достижение одной цели – угнетение любой возможности консолидации российского общества. Он вносит в общественное пространство недоверие, раскол и не позволяет обществу консолидироваться даже вокруг инициатив, которые не имеют ровным счетом никакого отношения к политике. Ведь если общество начнет консолидироваться, то им будет сложнее управлять.

В последнем законе о контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием, не осталось вообще ничего от права. Его можно вертеть как угодно и применять как захочется. Это уже говорит о том, что люди, к которым этот закон потенциально может быть применен, не будут чувствовать себя защищенными.

ПЫТКИ ЗА СТИХИ

После антимобилизационных Маяковских чтений на Триумфальной площади в Москве к трем активистам, участвовавшим в акции, пришли с обысками. Основанием стало уголовное дело о возбуждении ненависти либо вражды. Поэта и активиста Артема Камардина полицейские сначала избили и изнасиловали гантелей, а потом заставили извиняться на камеру за слова о Донбассе. Видео с изнасилованием Камардина показали другой задержанной активистке, угрожая ей тем же.

Чтение стихов в Москве закончилось задержаниями и пытками

Мы попросили адвоката Артема Камардина – Леонида Соловьева – рассказать о том, как проходили вечером в среду слушания об избрании меры пресечения его подзащитному и удалось ли довести до суда сведения о пытках во время обыска.

Леонид Соловьев: Нам удалось донести это до судьи, но никакой реакции не последовало. Следователь и прокурор тоже на это не реагировали. Единственное, что говорила следователь: "Если у вас есть претензии к органам, вы можете подать соответствующее заявление, и все травмы должны быть установлены на судебно-медицинской экспертизе". В общем-то, мы о том и просим. Мы буквально в этот же день подали заявление о том, что его избили, подвергли унижениям. Еще заявили ходатайство о проведении судебно-медицинской экспертизы: своими силами мы не можем ее провести, поскольку он находится не на свободе.

Леонид Соловьев

Заседание прошло не очень хорошо, мы почувствовали довольно сильную симпатию судьи в сторону обвинения. Нам задавали много вопросов, вопросы повторялись. При этом к следователю вопросов не было вообще никаких, хотя он пояснял, что "необходимо обязательно закрыть Артема в изолятор, потому что такая политическая ситуация". Но политическая ситуация не является предметом, который должен исследовать суд в этом процессе!

У Артема огромное количество положительных характеристик, у него есть родители, о которых надо заботиться, и официальный источник дохода, и зарегистрирован он в Москве, ему есть где жить и отбывать домашний арест; даже лингвистическая справка не говорит ни о чем в плане состава преступления, – и несмотря на все это, суд все равно посчитал, что его можно закрыть в изоляторе.