Короткая память. Екатерина Герцман – о сроках непрощения

Историческое развитие – дело непрерывное. Спокойная ситуация в мире или вокруг взрываются бомбы, время продолжает двигаться вперед, не замедляя свой ход. Как бы ни было хорошо или плохо нам сегодня, завтра уже всё станет иначе, другие люди будут обмениваться новостями, о которых вчера никто не помышлял. Это движение невозможно остановить, однако случаются события, которые обретают сверхзначимость не только для конкретного человека, но и для общества в целом. Истории приходится долго переваривать их, пока годы не превратят трагическое воспоминание в исторический факт, не приносящий боли и переживаний.

Одна моя знакомая не любила ездить по Европе поездами – они всегда напоминали ей транспорты Шоа… Если она оказывалась на вокзале во Франции или Германии, то явственно ощущала подступающую тошноту. Нет, она не застала войну, родилась в благополучное время и жила в хороших условиях. Но что-то в подсознании породило этот страх: то ли рассказы родственников, то ли прочитанные в книгах истории. Конечно, 80 лет, прошедшие со времени Катастрофы, – это немного: всего лишь одна человеческая жизнь. Так что родные моей знакомой вполне могли оказаться в гитлеровских концлагерях. Поколение прошедших через Холокост было обожжено своим знанием, но нередко предпочитало молчать о том, что произошло. Поколение их детей догадывалось о многом, но боялось или стеснялось расспрашивать родителей, щадя их чувства. Для поколения внуков Холокост превратился в историю, которую слишком трудно почувствовать непосредственно.

Что тогда говорить о событиях, отстоящих от нашего времени на 8 или 9 веков? Способно ли подсознание психически здорового человека хранить подобную травму спустя 800 лет? Можем ли мы ощутить боль за убитых и замученных жителей Средних веков?

Небольшой городок Толедо выглядит тихой провинцией – чистый, качественно отреставрированный, спокойный. Туристы бредут по древней брусчатке, разглядывают каменные стены сефардских синагог и мощную фортификацию арабских и христианских стен. Заснувшей красавицей кажется Толедо, город, где уже не отыщешь кровавых следов средневековых погромов.

Еврейская община Толедо – древнейшая на Пиренейском полуострове. Иудеи поселились здесь в 6-м веке до нашей эры, так что многое здесь было связано с иудаизмом. Получив звание столицы вестготского королевства, город стал значимым для христианства местом, и права немногочисленных местных евреев регулярно ограничивали все новые дискриминационные законы. В те времена уже был найден удобный виновник всех проблем – иудеи.

Наступавшему христианству мешало могущество еврейских общин. В то же время грабежи, аресты, казни и попытки обратить иудеев в христианство не особенно меняли ситуацию: финансовый интерес как христианских, так и иудейских купцов оставался в приоритете, так что положение толедского еврейства оставалось вполне благополучным. С 11-го по 14-й век в Толедо существовал крупный центр еврейской науки и литературы, здесь жили знаменитые поэты, каббалисты, галахисты, переводились с арабского языка на испанский, а оттуда – на латынь трактаты по астрономии и математике. Так что, несмотря на все противоречия, город сохранял разнообразные этнические и культурные традиции и считался культурной столицей Пиренейского полуострова.

В 1391 году по всей Испании прокатились кровавые погромы, в которых погибли сотни евреев и еще сотни были вынуждены сменить вероисповедание ради сохранения своей жизни. Появились большие группы "новых христиан", которых заставили сменить веру под страхом смерти. Толедо быстро превращался в монохристианский город. Миссионеры огнем и мечем, грабежом и угрозами превращали иудеев в христианскую паству. Но одновременно с этим они не торопились уничтожать синагоги. Ведь качественно построенная и хорошо защищенная городская инфраструктура являлась ценным приобретением. Следовало лишь сменить название, поэтому синагоги превращались в церкви, а толедские евреи под воздействием проповедников и оружия дружно принимали католичество.

31 марта 1492 года король Фердинанд Арагонский и королева Изабелла Кастильская издали указ об изгнании из Испании всех исповедовавших иудаизм. Общины оказались перед выбором: отправиться в новые земли, где их никто не ждет, или креститься, оставшись жить на своей земле. Эту дилемму каждая семья решала в соответствии со своими представлениями о вере. Большинство евреев бежали в Португалию (откуда пять лет спустя их точно так же изгнали) либо еще дальше: те, кто был верен религии предков, отправились в долгую и опасную дорогу: Италия, Северная Африка, Османская империя, Эрец-Израэль.

Но далеко не все иудеи оказались готовы менять свою жизнь. Многие, очень многие предпочли стать новообращенными христианами, дабы не терять привычного образа жизни, имущества и всего того, что окружало их веками. Это, конечно, не принесло им особого облегчения или уважения – христиане по-прежнему презрительно называли их марраны (от испанского слова marrar – "заблуждаться").

Зато в Толедо вовсю закипела "инвентаризация" имущества уехавших евреев: делились земли, дома, лавки, общественные здания и культовые сооружения. Здания синагог пошли на продажу, а также передавались церквям и монастырям. Надгробия с еврейских кладбищ тоже шли с молотка… Впрочем, не только "темное средневековье" страдало подобными заболеваниями. Почти так же поступили в Чехии в 20-м веке, распилив надгробия с еврейского кладбища на Жижкове в Праге на брусчатку и замостив ими Вацлавскую площадь. Между этими событиями почти пять столетий, но сходство очевидно. Впрочем, жители Средних веков были бережливы, и в Толедо сохранилось множество памятников еврейской культуры.

Века текут безостановочно. Люди остаются людьми со своими страхами, обидами и памятью об этих обидах. Но как долго способна сохраняться эта память и от чего зависит ее продолжительность? Способно ли подсознание адекватного человека простить и забыть подобную травму и сколько для этого понадобится времени? В наш переполненный трагедиями век вопрос отнюдь не праздный. В 1391 году толедские евреи ненавидели своих обидчиков, проклинали и наверняка умирали с мечтой отомстить. Прошло семь веков, и что же? Много ли жителей Толедо помнят сегодня те погромы? Многие ли испанские евреи вообще знают о них? За эти века поменялась жизнь, изменился весь мир. Нет, жестокости меньше не стало, но испытывают ли до сих пор потомки изгнанных из Испании евреев обиду за то, что случилось в Средневековье? Наверняка нет.

Так сколько же времени должно уйти на то, чтобы травмы не отзывались душевной болью? Те, кто пережил Холокост, не способны о нем забыть. Вряд ли забудут об этой травме их дети. Но поколению правнуков Холокост покажется средневековой легендой, превратится в исторический факт, трагический, но уже не отзывающийся болью.

Получается, что лишь самые недавние и продолжительные трагедии способны задержать на себе внимание. Кровавые события в Израиле 7 октября, агрессия России против Украины, геноцид уйгуров – подобные преступления из разряда самых болезненных, потому что боль от пережитого свежа и долго будет напоминать о погибших, покалеченных и пропавших без вести. Но рано или поздно пройдет и это. Сменится одно-два поколения, и кровавые злодеяния забудутся. И уже не будет никакой разницы между задушенными в газовых камерах евреями 20-го столетия, жертвами 7 октября и тысячами уничтоженных христианами средневековых иудеев. Историческая летопись не останавливается ни на миг, и завтрашние трагедии так же молниеносно превратятся в сухие исторические факты, как то, что произошло вчера или 9 веков назад.

Екатерина Герцман – историк

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции