Можно ли пытать плохого человека? Российские суды и показания под пытками

В 2022 году состоится посмертный суд над неонацистом Максимом Марцинкевичем по прозвищу Тесак, его планируют судить за участие в четырех убийствах. Марцинкевич, найденный мертвым на этапе в сентябре 2020 года, при жизни был известен как автор видеороликов, пропагандирующих насилие. Посмертный суд над Тесаком, как считают эксперты, привлечет внимание к проблеме показаний, полученных под пытками. Российские суды зачастую игнорируют заявления подсудимых о том, что признания получены с применением насилия, констатируют опрошенные Радио Свобода правозащитники и адвокаты.

Пропагандист жестокости

36-летний Максим "Тесак" Марцинкевич на момент смерти был одним из самых известных российских неонацистов. В 2000-е годы он "прославился" как автор видеороликов о расистском насилии: сначала снимал постановочные сюжеты, затем ему стали присылать видеозаписи реальных нападений на выходцев с Кавказа и из стран Азии, он эти видео публиковал. Закончилось это для "Тесака" тремя с половиной годами лишения свободы, его организацию "Формат 18" запретили.

31 декабря 2010 года Марцинкевич освободился и нашел новую для себя нишу. Он снимал на видео избиения и унижения людей, которых обвинял в попытке познакомиться с несовершеннолетними ради секса, либо в торговле наркотиками. Вокруг этой деятельности Марцинкевич сплотил сотни молодых людей – значительно больше, чем у него было соратников в 2000-х.

Максим Марцинкевич в зале московского суда. Декабрь 2018 года

Марцинкевич сотрудничал с властями, появлялся на телевидении, получал рекламные контракты как видеоблогер, пытался устраивать провокации против оппозиции. Затем по неизвестным причинам отношения "Тесака" с властями испортились: его организации ("Оккупай-педофиляй" и "Реструкт") закрыли, а самого арестовали 17 января 2014 года на Кубе и экстрадировали в Россию, где вновь отправили в колонию.

Марцинкевич должен был освободиться в мае 2021 года. В 2020 году его этапировали в Красноярский край, где, по утверждениям защиты Марцинкевича, он несколько месяцев подвергался пыткам. Он дал показания об убийствах, совершенных в начале 2000-х годов, по этим сведениям были найдены трупы и произведены аресты нескольких бывших товарищей "Тесака".

Адвокат Марцинкевича Алексей Михальчик рассказал Радио Свобода, что, по разным данным, его доверитель дал от 9 до 12 явок с повинной:

– Дошло до того, что [в Красноярском крае его вынудили] написать заявление, что он отказывается от посещения адвокатами.

Михальчик отмечает, что несколько месяцев его клиент находился под полным контролем силовиков. После признаний в убийствах Марцинкевича этапировали из Красноярского края в Москву. По дороге в столицу 16 сентября 2020 года его нашли мертвым в СИЗО в Челябинске. Было ли это убийство или самоубийство, достоверно неизвестно.

– В Новосибирске, когда он ехал по этапу, он встретился с адвокатом, нормально пообщался, была возможность позвонить. Он рассказывал, что его пытали, что необходима будет помощь правозащитников, когда он приедет в Москву, чтобы девальвировать явки с повинной. Никакой паники не было, был план действий. Адвокат разъясняла ему, что явки с повинной, данные под пытками и без адвоката, можно попытаться признать ничтожными, – рассказывает Михальчик.

После смерти в СИЗО Челябинска на трупе Марцинкевича были обнаружены ссадины на разных частях тела и ожоги на гениталиях, на некоторых пальцах отсутствовали ногти. По показаниям, которые он дал в Красноярском крае, Следственный комитет провел расследование.

По словам адвоката, в результате "Тесака" обвинили в участии в трех эпизодах убийств, в одном случае – в двойном убийстве – всего, таким образом, в причастности к четырем убийствам. В декабре этого года Следственный комитет предложил родителям Максима Марцинкевича закрыть дело по нереабилитирующему основанию: в связи со смертью обвиняемого. Они отказались, и теперь Марцинкевича будут судить посмертно.

Михальчик отметил в разговоре с Радио Свобода, что семья Марцинкевича будет требовать эксгумации тела: возможно, следы пыток даже сейчас удастся зафиксировать.

Каким бы человеком ни был Максим Марцинкевич, он достаточно известен в России. Посмертный суд над ним может стать ярким процессом, который вновь привлечет внимание к проблеме пыток, считает адвокат.

"Текущая судебная практика позволяет сделать вывод о том, что даже полностью доказанное утверждение о пытках к подследственному ровным счетом ничего не может поменять в его положении. Суды в подавляющем большинстве случаев приходят к странному выводу о том, что информация о недозволенных методах расследования может стать основанием для возбуждения какого-то другого дела, не связанного с делом конкретного запытанного. Ларчик, в принципе, открывается просто: поставьте жёсткий заслон доказательствам, полученным незаконными методами, девальвируйте их значимость для исполнителей среднего звена, и карточный домик [выбивания показаний с применением насилия] начнет рассыпаться! Даст бог – доживём до такого тренда и начнем строить нормальное уголовное судопроизводство", – пишет Алексей Михальчик у себя в фейсбуке.

Зафиксировать следы

Одним из самых громких недавних процессов, в которых фигурировали пытки подсудимых, стало дело против идейных оппонентов Марцинкевича – дело "Сети". Десяток анархистов и антифашистов в Санкт-Петербурге и Пензе, не совершивших никаких насильственных действий, получили большие сроки по обвинению в участии в террористическом сообществе. Многие из них заявляли о пытках, но суды и следователи не обратили на это внимания. Задержанный в Санкт-Петербурге Виктор Филинков (осужден на 7 лет) сразу после применения к нему насилия предал это огласке.

– Военные следователи, проводившие проверку, сделали все возможное, чтобы все улики и доказательства, имевшиеся на тот момент, были уничтожены временем, сокрыты. Они не сделали самого элементарного – не направили его на судмедосвидетельствование. Судмедэксперт не видел, какого характера телесные повреждения были на теле Филинкова. Я застал времена, когда [по заявлению о применении насилия в отношении подследственного] проверка проводилась в срок от трех до десяти дней. Сейчас на такую проверку берут 30 дней. В случае с Филинковым впервые в моей практике не было сделано ничего, – рассказывает адвокат Филинкова Виталий Черкасов. – В деле есть признательные показания, которые Филинков дал под пытками, когда его похитили, 30 часов удерживали, не предоставляя адвоката. Затем он отказался от этих показаний. Он подробно, доходчиво рассказал о пытках суду. Суд сослался на постановление военных следователей [о том, что пыток якобы не было].

Пикет в поддержку обвиняемых по делу "Сети" в Москве. Февраль 2020 года

Задержанные в Пензе Дмитрий Пчелинцев и Илья Шакурский (получили 18 и 16 лет лишения свободы) рассказали о пытках спустя несколько месяцев, но адвокат Эльдар Гароз все равно попытался добиться расследования.

– Мы нашли эксперта – к сожалению, он сейчас уже умер – у него экспертная организация, по-моему, он в прошлом полковник КГБ. В суде очень сильно удивились: он утверждал, что пытки током, в теории, можно обнаружить спустя три года, на практике он это делал спустя год, – рассказывает Гароз.

Суд отказался проверять утверждения этого эксперта. Сейчас жалобы на пытки Филинкова, Пчелинцева и Шакурского направлены в Европейский суд по правам человека.

Много проверок

Собеседники Радио Свобода, связанные с МВД, не считают, что пытки на сегодняшний день часто применяются в ходе следствия.

– Я сильно сомневаюсь, что кто-то в обычном районном отделе будет пытать наркомана ради "палки" (повышения раскрываемости преступлений. – РС). Или тем более обычного гражданина с улицы. Тот же наркоман знает, что, выйдя за порог отдела, он прямиком направится в СК и ситуация повернется на 180 градусов. Даже если пыток не было, можно лбом удариться о стену и обвинить оперов, что часто происходит. Другое дело, если тема коммерческая или политическая. Там глаза надзорных органов и Фемиды закрываются плотно. И как добыты показания, никого не волнует. Но это история уже не про пытки, наверное. Если речь идет о рядовом уголовном деле, сильно сомневаюсь, что факты пыток суд оставит без внимания, – рассказывает собеседник Радио Свобода, один из администраторов телеграм-канала "Полиция 2.0".

Другой собеседник Радио Свобода, связанный с МВД, отмечает, что любое сообщение подсудимого о недозволенных методах следствия хотя бы формально проверяется.

– Я понимаю судей, которые критически воспринимают слова подсудимых о пытках, поскольку подсудимые очень часто жалуются на противозаконные действия полицейских. Зачастую подобные заявления звучат как минимум смешно. Я сам неоднократно становился фигурантом подобных проверок Управления собственной безопасности [МВД]. Один обвиняемый в судебном заседании дал показания, что я якобы вымогал у него шестизначную сумму в иностранной валюте за изменение меры пресечения и изменение квалификации его действий. Любому мало-мальски знакомому с этой кухней человеку очевидно, что при сопутствующих делу обстоятельствах (килограммы изъятых наркотиков, расфасовка по дозам для дальнейшей продажи, иностранное гражданство подследственного) вариантов для изменения меры пресечения у следователя не было. Разве что впоследствии поменяться с обвиняемым местами и самому заехать в СИЗО.

Обвиняемые по особо тяжкому насильственному преступлению, которые совершили групповой разбой, избив пожилую женщину до потери сознания, на суде вдруг оказались агнцами божьими. Заявили, что следователь в ходе допроса (в присутствии адвоката, на секундочку) оказывал на них давление, угрожал шилом и загонял им иголки под ногти. Никакой необходимости в признательных показаниях по уголовному делу для следствия не имелось, на злоумышленников была собрана совокупность доказательств. Было изъято похищенное имущество, имелись видеозаписи с камер наблюдения, проведены экспертизы, – рассказывает он.

Попытался разобраться

У правозащитников и адвокатов – противоположный опыт в ситуациях, когда подсудимые заявляют о пытках.

– В нашей практике нет ни одного дела, где бы суд каким-то адекватным образом учел [заявление подсудимого о применении насилия в ходе следствия]. Как правило, когда подсудимый говорит, что, например, явку с повинной он дал под давлением, судья спрашивает: вот прошло два года, почему вы ни разу об этом не заявляли? В тех случаях, когда подсудимый говорит, что заявлял в Следственный комитет, получил отказ, но проверка была проведена из рук вон плохо, суды на это не обращают внимания. Считают, что если Следственный комитет дал оценку заявлению [о пытках], дополнительно разбираться нет необходимости. В редких случаях суды выделяют в отдельное производство разбирательство о том, применялось ли давление. При этом процесс продолжается, подсудимый продолжает оставаться подсудимым, – рассказывает Наталья Таубина, руководитель фонда "Общественный вердикт".

Наталья Таубина

Руководитель Комитета по предотвращению пыток Игорь Каляпин рассказал Радио Свобода, что за все годы его работы истории, когда на суд повлияло заявление подсудимого о пытках, "можно пересчитать по пальцам". В качестве примера Каляпин вспомнил случай, когда такое разбирательство поставило под угрозу благополучие самого судьи.

– Было очень громкое дело, когда заслуженный судья Верховного суда Чеченской республики Вахит Абубакаров – в свое время он чуть не стал генпрокурором Чеченской республики Ичкерия при [Джохаре] Дудаеве – рассматривал очередное дело. Человека, обвиняемого в терроризме и покушении на жизнь сотрудника полиции, находящегося при исполнении, – подсудимый должен был получить лет 25 – в зал суда буквально заносили, настолько он был избит. Судья начал спрашивать, почему он в таком состоянии. Подсудимый заявил в том числе о пытках электротоком. Показал достаточно свежие раны: были не просто электрометки, а очень серьезные ожоги.

Судья прямо в ходе процесса начал проверять информацию о том, что к подсудимому применялись пытки. Нашли медсестру, которую вызывали после пыток, чтобы она ему ожоги обработала. После двух или трех таких заседаний, когда стало очевидно, что судья сейчас установит факт пыток, и уголовное дело против подсудимого превратится в уголовное дело против чеченской полиции… судье позвонил министр внутренних дел Чеченской республики. Как судья сформулировал, "лицо, представившееся министром внутренних дел Чеченской республики, с голосом, похожим на его голос". Звонивший сказал, что судья "ведет процесс неправильно, расследует не то преступление".

В связи с этим судья взял самоотвод, сказав, что после такого давления он это дело рассматривать не имеет права: какой бы приговор он ни вынес, [будет выглядеть так, что] он либо поддался давлению, либо пытается продемонстрировать свою независимость. Мы всем президентским советом [по правам человека] всерьез занимались тем, что спасали судье жизнь. Вахита Абубакарова пытались лишить статуса, около года он не работал. Дело передали другому судье, тот быстренько сделал так, как от него требовали, – говорит Каляпин.

Игорь Каляпин

Адвокат Виталий Черкасов много лет занимается делами о насилии сотрудников силовых структур по отношению к гражданам. В практике Черкасова был только один случай, когда полученные под пытками показания были аннулированы. И аннулированы из-за доказанного алиби, а не факта применения насилия.

– Торговая фирма развозила товары из Читы по маленьким магазинчикам Забайкальского края. Кто-то получал информацию о маршрутах их передвижения, постоянно их грабили. Задержали двух человек, под пытками они дали признательные показания. В отношении одного затем дело вынуждены были прекратить. Он работал на одном из предприятий РЖД – а это организация серьезная в глазах силовиков – кадровики выдали справку, что в день совершения преступления [подследственный] находился на работе, ремонтировал железнодорожные пути, – рассказывает Черкасов.

Не увидеть и не услышать

Алексей Михальчик отмечает, что сейчас адвокатам запрещено проносить в СИЗО и колонии любую фото-, видео- или аудиотехнику: это препятствует фиксации следов пыток. Медицинское освидетельствование после жалобы могут провести через месяц после избиения заключенного, чтобы не осталось следов, или не провести вообще.

При этом в российском законодательстве есть положения, направленные на борьбу с пытками, но силовики их успешно обходят. Например, явки с повинной и показания, полученные без адвоката, легко девальвируются. Чтобы это обойти, вызывают адвокатов по назначению и препятствуют посещению подследственного адвокатом по соглашению.

– Почти во всех регионах есть система электронного распределения адвокатов – "бесплатные" адвокаты приезжают не по договоренности со следователем. Но задержанный [к моменту приезда адвоката] уже запуган. Он понимает, что когда "бесплатный" адвокат, которому особо много не надо, уйдет, он вновь останется один на один с теми, кто его пытает. При этом очень сложно доказать, что показания в присутствии "бесплатного" адвоката даны под давлением, – отмечает Михальчик.

Адвокат Анастасия Саморукова отметила в разговоре с Радио Свобода, что российское законодательство запрещает заявлять о применении пыток на суде в присутствии присяжных.

– Если подсудимый заявляет о пытках в судебном процессе с участием присяжных, этот вопрос рассматривается судьей в отсутствие присяжных. Это нюанс процедуры суда именно в России. Пытки – это свидетельство недопустимости получения доказательств. Вопросы недопустимости доказательств перед присяжными не рассматриваются. Соответственно, довести до присяжных, что человека пытали, практически невозможно.

Я лично присутствовала в суде присяжных [когда подсудимый начал говорить, что его пытали]. Это был не мой подзащитный. Он об этом пытался рассказать в процессе, его останавливали. В своих показаниях стал говорить прямым текстом. Сначала ему сделали очень жесткое замечание, затем остановили и удалили до приговора. По-моему, он остался даже без последнего слова, – рассказывает Саморукова.