Огласка может ее спасти. Лена Патяева – о Седе Сулеймановой

Я подруга похищенной из Питера чеченской девушки Седы Сулеймановой, которая больше года назад сбежала из дома, где ее хотели насильно выдать замуж. Правозащитники считают, что она почти наверняка убита своими кровными родственниками. Если же она жива, то находится под "домашним арестом" в руках тех, кто грозил ей жестокой расправой.

Мы познакомились с Седой, когда я искала себе соседку для совместного съёма жилья. Мы понравились друг другу, и она переехала ко мне. В первые дни она вела себя немного замкнуто, но, конечно, мне было любопытно узнать её прошлое.

Я узнала о нем, когда родственники нашли Седу в первый раз. Тогда ей удалось сбежать от них, ради безопасности уйдя с работы и поменяв жильё. Мы больше не жили вместе, но продолжали дружить.

Седа Сулейманова – это маленькое солнышко. Она прекрасная девушка, прекрасная подруга, и, если бы ей только позволили, она стала бы прекрасной женой и матерью. Однако у неё отняли и то немногое, что ей принадлежало по праву рождения: её свободу, а возможно, и жизнь.

Я знаю Седу чуть больше года, но за это время она стала для меня более близким и надёжным другом, чем многие из тех, кого я знала гораздо дольше. Этим летом мне пришлось пройти через неожиданное испытание, которое меня потрясло и выбило из колеи. В такие моменты человек теряет почву под ногами и чувствует невыносимое одиночество в своей беде. К Седе я сразу же без колебаний обратилась за помощью, и она меня спасла и выручила совершенно бескорыстно, ничего не прося взамен. Этот мир был бы лучше, если бы в нём было больше таких людей, как Седа Сулейманова.

В то же время я знаю её как смелого, решительного и свободолюбивого человека. Чтобы решиться на побег из традиционной чеченской семьи, зная, что в случае неудачи тебе грозит смерть, нужна невиданная смелость и сила духа.

В наше страшное время люди боятся не то что совершить побег – боятся собственной тени. И у стен есть уши, и у теней есть глаза, и даже муха, пролетающая мимо, – на самом деле не муха, а микродрон с видеокамерой. Паранойя стала нашей реальностью.

Когда я вышла на одиночный пикет к зданию прокуратуры в Питере, чтобы привлечь внимание к судьбе Седы, мне удалось простоять с плакатом почти час, прежде чем меня задержали, и многим прохожим явно было любопытно, в честь чего я пикетирую, но никто из них так и не решился остановиться и заговорить со мной. Но с безопасного расстояния – из машин на светофоре или с той стороны улицы – кто-то осмеливался быстро меня сфотографировать.

Я знаю многих, кто хотел бы поддержать Седу, но они боятся совершать даже самые простые и безопасные действия в интернете, например, анонимно распространять свои стихи про Седу, писать комментарии или репостить новости.

Я часто читаю в комментариях или слышу от людей, что, мол, выйти на пикет и отстаивать право подруги на жизнь и свободу – это в современной России какая-то запредельная смелость и чуть ли не героизм. Я благодарна за добрые слова, но мне грустно слушать подобные комплименты. Встать за своего друга или подругу, мужа, сына, за своих близких, даже если это сопряжено с рисками, – в нормальном мире это должно считаться нормой и естественным человеческим поведением, а не героизмом. Но сейчас мы живём в перевёрнутом мире, в карикатуре на нормальный мир, если даже такие базовые вещи кажутся чем-то выдающимся.

Тем людям, кто считает меня смелой, я хочу напомнить, что за участие в одиночном пикете, за общение с журналистами и публикацию текстов о Седе мне не грозит ни смерть, ни даже тюремный срок. А вот самой Седе, когда она решалась на побег, на свободу, на жизнь в Питере, на дружбу с русскими друзьями и на любовь к русскому мужчине, грозила смерть от руки кровных родственников. Даже если она до сих пор жива, её жизнь сейчас хуже любого тюремного заключения.

Седа Сулейманова – молодая двадцатишестилетняя женщина, но в её душе было больше храбрости, чем у многих людей за всю их жизнь. Она – героиня нашего времени, маленький человек в жерновах истории, отчаянно сражающийся за своё право на любовь и свободу.

Она никому не желала зла. В ней никогда не было зависти или ревности к более удачливым, богатым или счастливым людям. Она не хотела своего счастья ценой несчастья других людей. Даже сбежав от своих родственников, она старалась им не навредить, не хотела публично рассказывать свою историю или подавать на них заявления в полицию.

Я не пытаюсь изобразить свою подругу с нимбом над головой. Как все живые люди, она могла совершать ошибки, но никогда никому не причиняла злонамеренного вреда, не обманывала, не воровала, не предавала, не применяла насилие. Она зарабатывала деньги честным трудом, не делала ничего противного законам или традициям нашей страны.

Пока родственники в первый раз не нашли её с помощью своих связей в силовых ведомствах, у неё была нормальная работа – баристы в маленькой сетевой кофейне-будке в центре города. Получала она очень мало, ей едва хватало на жилье, еду и другие базовые вещи, и мне было очень её жаль. Но это был честный, нормальный труд, такой же, как и у миллионов других россиян.

После того как её нашли родственники, она потеряла работу и была вынуждена снова обратиться за помощью в правозащитную организацию СК SOS, которая помогала ей бежать из Чечни. Они предоставили ей всю необходимую помощь и самое главное – безопасное убежище. Но, конечно, она уже не могла работать, видеться с друзьями и вести хоть какую-то социальную жизнь, ей нельзя было даже лишний раз выходить из дома. Через несколько месяцев она приняла решение выйти из организации и снова жить самостоятельно.

Многие не понимают, почему же, зная, что в России ей грозит опасность, Седа всё-таки вышла из-под опеки СК SOS, вместо того чтобы уехать по их программе за границу. Я скажу так: Седа (как и мы все – её близкие и друзья) сильно недооценила связи и возможности своей семьи.

Она была уверена, что её родственники не обладают достаточными деньгами и влиянием, чтобы после первой неудачной попытки продолжать серьёзные поиски и планировать похищение. Седа родилась и всю жизнь прожила в маленьком селе на окраине Грозного, никогда не знала шикарной жизни. Поэтому для неё стало полной неожиданностью, что её никому не известная небогатая семья из маленького села вдруг находит средства для многомесячной охоты на человека в далёком Петербурге.

Седа Сулейманова

Кроме того, она очень любила свою страну, с детства мечтала жить в Петербурге. Она не хотела скитаться на чужбине, в бегах, переезжая из города в город, из страны в страну.

А еще ее удерживали отношения с петербуржцем Станиславом, быстро переросшие в любовь. Седа честно призналась Стасу в том, что она беглянка из чеченской семьи, но его это не оттолкнуло. Он хотел создать с ней семью и завести детей, познакомил Седу со своей семьёй, наивно надеялся, что со временем и с её семьёй удастся наладить хорошие отношения.

Сегодня наша тогдашняя наивность мне кажется запредельной. И сама Седа, и её жених, и я, и все наши друзья – мы были просто горсткой безумцев, не осознававших, что готовит нам завтрашний день.

Я очень хорошо помню тёплый летний вечер за десять дней до её похищения. В тот раз мы увиделись вдвоём, без Стаса и компании друзей. Она пришла ко мне в ту самую квартиру, где мы когда-то недолго жили вместе. Я – монтажница дверей на стройке, и одним из приятных бонусов моей работы был доступ на крышу здания, в котором я живу. Летом мы часто сидели там с друзьями, тихо любуясь поздними закатами и видом на залив.

В тот вечер мы были двумя сказочно беззаботными молодыми женщинами. Мы наслаждались теплом солнца, прекрасным видом, вкусной едой и ледяной газировкой. Мы говорили о ерунде. О том, что у них со Стасом в квартире ремонт никак не закончится. О том, что я никак не могу забыть парня, в которого безответно влюбилась. Мы шутили и смеялись, как дети, вели себя так, как будто в мире нет войн, убийств и пыток, как будто это лето и наша молодость не закончатся никогда, как будто всего через десять дней одну из нас не похитят.

Сегодня всё это вспоминается как красивая картинка из чужой жизни. Сегодня Седа не думает о ремонте. Возможно, она думает о том, как вести себя так, чтобы избежать очередных побоев и пыток. Возможно, она уже ни о чём не думает и давно покоится в безымянной могиле.

Сегодня я стала безумцем, который, забросив работу и близких, сутками напролет перерывает интернет в надежде отыскать какие-то следы жизни или смерти своей подруги. Такой же жизнью живут и другие её друзья.

Ты получаешь какую-то новость и в голос рыдаешь в душе, уверившись, что твоя подруга наверняка убита. А потом читаешь другую новость и плачешь от счастья, потому что тебе кажется, что она жива. Эти эмоциональные качели сводят с ума. Каждый день появляется новая информация, очень ненадёжная, слухи, сплетни, и каждый грамм этой информации падает на чаши твоих внутренних весов, и ты мечешься между отчаянием и надеждой.

Я понимаю, что для тех, кто никогда не видел Седу, не обнимал её при встрече, не слышал её смех, она никто – ещё один человек из новостей, с которым что-то случилось. Вы листаете новостную ленту, задерживаете на пару секунд взгляд на её фотографии, ставите грустный смайлик и листаете дальше. Но я прошу вас сегодня сделать исключение и не пролистывать новость. Я прошу вас сделать всё от вас зависящее, чтобы помочь этой девушке выжить.

Я обращаюсь к вам потому, что сегодня даже малые и простые ваши действия могут помочь. Мне нужна ваша помощь. Мне нужна помощь простых людей. Только максимальная огласка может спасти Седу Сулейманову.

Если у вас есть соцсети, пожалуйста, распространяйте о Седе информацию, делайте репосты, оставляйте комментарии, пересылайте новости в другие паблики. Если у вас есть знакомые журналисты, блогеры, SMM-менеджеры, депутаты или другие влиятельные люди, пожалуйста, попросите их со мной связаться. Если вам известна какая-то информация о судьбе Седы, пожалуйста, напишите мне.

Седа должна жить. Возможно, она всё ещё жива. Возможно, мы сейчас спасаем ей жизнь. Спасая одного человека, вы спасаете весь мир.

Лена Патяева – активистка, феминистка. Этот текст был впервые опубликован на странице сайта Север.Реалии

Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции