Поддержка до победы

Как Украину защищает западный мир. В эфире политолог, аналитик и публицист Андрей Пионтковский и военный эксперт Михаил Притула.

^{Видеоверсия}

Михаил Соколов: Наши гости сегодня: политолог и публицист Андрей Пионтковский и военный эксперт Михаил Притула. Давайте обсудим политические и военные новости.

Украинское контрнаступление ослабило российские войска?

Михаил Соколов: Как вы оцениваете нынешнее положение на российско-украинском фронте? Почему пока нет явного успеха контрнаступления?

Андрей Пионтковский: Положение на российско-украинском фронте лучше оценивать профессиональным военным. Причина того, что заявленные цели не реализуются, она очевидна, об этом говорил генерал Залужный несколько раз, когда подобные обвинения звучали в американской прессе, типа: мы дали им все необходимое для наступления, а они не достигают заявленных целей. Он заявил, что он в бешенстве от таких заявлений, посоветовал их авторам посмотреть американские учебники о военной доктрине, в которой первым положением о суперстратегическом наступлении – это требование господства в воздухе. А где истребители Ф-16, которые обещаны были нам?

Михаил Соколов: Михаил, какова ваша оценка положения на фронте? Были взяты определенные населенные пункты, но пока такой однозначной победы не видно, что вызывает определенную тревогу в том числе и у аналитиков.

Михаил Притула: Глупость, никакой тревоги быть не должно, все идет очень даже планомерно, системно и правильно. Давайте внимательно почитаем прессу, что сказала "Уолл-стрит джорнал". Там сказано, что наступление на Мелитополь не будет достигнуто. А кто сказал, что украинские вооруженные силы собирались идти на Мелитополь? Никто не сказал. Давайте посмотрим на карту, и мы увидим, что от тех мест, в которых сейчас ведутся боевые действия, гораздо ближе до берега Азовского моря, тогда будет достигнута цель наступления, то есть будет отрезан Крым и станет таким логистическим островом. То есть будут большие проблемы у России с тем, чтобы снабжать группировку войск на юге Херсонской области и на юге Запорожской области. Не будет возможности поставлять необходимое количество боеприпасов, еды и военной техники. Собственно говоря, это план вооруженных сил Украины. Относительно того, что продвигается медленно наступление – это вообще нонсенс. Потому что если мы смотрим сводки Генштаба ежедневно, то мы видим, что ежедневно работа вооруженных сил Украины сосредоточена прежде всего на том, чтобы уничтожать артиллерию России. Прежде, чем идти вперед, нужно уничтожить противника на его позиции, где есть артиллерия. Основная работа ведется именно по артиллерийским системам России, которые окопались, которые подтянулись и так далее. Чем меньше артиллерии, особенно тяжелой, тем будет проще идти вооруженным силам Украины. Когда эта цель будет выполнена, только тогда имеет смысл говорить о том, что вооруженные силы Украины будут идти вперед. Вывод простой: сейчас идет планомерная работа по уничтожению российской артиллерии, систем залпового огня, систем противовоздушной обороны. Когда эта задача будет выполнена, тогда можно говорить, вооруженные силы Украины продвинулись или не продвинулись. Задача стоит номер один – это сделать из Крыма логистический остров. На этих задачах сейчас сосредоточены не только вооруженные силы, но и Служба безопасности Украины, и разведка Украины. Мы видим регулярные атаки на морские объекты, на мост. Это в конце концов обеспечит преимущество Вооруженных сил Украины на этом театре военных действий. У России не останется никакого другого выбора, кроме как просто сделать жест доброй воли и уйти из Крыма, из Херсонской, Запорожской областей.

Михаил Соколов: То есть вы смотрите на ситуацию достаточно оптимистично. А по срокам как это выглядит?

Михаил Притула: Как-то я на одной станции техобслуживания у слесаря видел такой лозунг "Быстро. Качественно. Дешево. Можно выбрать только две опции". Если мы будем спешить, то нам придется платить жизнями наших военнослужащих. Если у нас есть время, то мы должны действовать медленно и качественно, тогда цена будет низкой, тогда мы меньше потеряем наших граждан, каждый из которых является ценностью для нас, в отличие от россиян, которые исповедуют несколько иную идеологию, они родились для того, чтобы умереть. Поэтому там другая логика событий, они бросают в бой людей для того, чтобы отчитаться: взяли населенный пункт. Давайте уйдем от парадигмы, что результат будем мерить количеством территорий. Результат нужно мерить количеством уничтоженной техники, уничтоженных артсистем, уничтоженной авиацией. Для того чтобы прикрыть с воздуха, уничтожать российскую авиацию, нужны самолеты, а где и когда они поступят – это, естественно, является военной тайной. Поэтому мы видим тут определенную долю дыма в информационном пространстве. Никто не будет говорить, когда они поступят, – это будет сюрпризом, прежде всего для нашего противника, они узнают об этом первыми.

Михаил Соколов: Андрей Андреевич, разделяете ли вы оптимизм вашего коллеги, высказанный в эфире сейчас?

Андрей Пионтковский: Оптимизм замечательный. Я бы вернулся к критериям, поставленным коллегой, – время и цена. И время достижения этих замечательных целей, и цена в виде человеческой жизни были бы другими, если бы Соединенные Штаты поставили дальнобойные ракеты и самолеты Ф-16. Здесь дело не только в сознательном дыме войны в том, чтобы скрыть поставки от противника. Я нахожусь в Вашингтоне и наблюдаю за очень серьезной борьбой по этому поводу внутри американской администрации. Присутствуют две концепции, два ответа на вопрос: а в чем, собственно, цели Соединенных Штатов в русско-украинской войне? Одна концепция была очень четко выражена еще в мае 2022 года, когда в Киеве были вместе Блинкен и Остин. Они отвечали на вопрос: победа Украины, ослабление России до такой степени, чтобы она никогда не могла повторить подобную агрессию. Но присутствует и другая точка зрения, два других очень видных сотрудника байденовской администрации, директор ЦРУ Бернс и помощник по национальной безопасности Салливан, они за эти 550 дней войны ни разу не выдавили из себя слов "победа Украины". Формула, которую с первого дня предлагал Салливан, такая лукавая формула: "непоражение Украины", которая по существу для него означала непоражение России. Эти люди глубоко убеждены в том, что не в интересах Соединенных Штатов бесспорная решающая победа Украины, реализующая те цели, которые официально заявлены не только Украиной, но и "Большой семеркой": полный вывод оккупационных войск с территории Украины. Это окончательно обнажилось в ходе недавних секретных переговоров, которые Том Грэм вел в Москве и протоколы которых стали известны. Он прямо говорил русским собеседникам: "Мы заинтересованы в сильной России, проецирующей свою стабильность на свои периферии". Эта публикация вызвала, конечно, скандал в Вашингтоне. Тот же Салливан начал категорически отмежевываться от миссии Грэма: мы ничего не знаем, мы никогда не посылали этого Грэма, наша позиция – "ничего об Украине без Украины". Эту формулу все американские руководители в последние дни постоянно напоминают, отмежевываясь от этих переговоров. Грэм просто откровенно выразил ту политику, которую проводят Бернс и Салливан. Эта дискуссия о самолетах и дальнобойных ракетах не новая. По каждому технологическому новому пакету помощи, начиная с "Джевелинов", потом гаубицы, "Хаймерсы", "Пэтриоты", все время велись многомесячные дискуссии. Сначала говорилось, что нет, ни в коем случае нельзя, потом наша проукраинская группировка брала верх и это оружие поставлялось. Сторонники сохранения так называемой сильной России для каких-то непонятных геополитических целей в этом вопросе о самолетах и дальнобойных ракетах уперлись очень серьезно. В последние дни Байден снял последние формальные препятствия на подготовку летчиков, но все это будет в лучшем случае через несколько месяцев.

Михаил Соколов: После вильнюсского форма как реализуются его решения? Получает ли Украина действительно большую экономическую и военную помощь? Удалось ли показать Путину, что альянс намерен увеличивать и поддерживать эту помощь и финансовую, и военную в долгосрочной перспективе?

Михаил Притула: Для Соединенных Штатов Америки, для Европы, для всего блока НАТО очевидна одна простая истина, что если Россия победит в Украине, если Украина проиграет, то им придется платить гораздо больше и больше лет для того, чтобы защищаться от растущей мощи России. Страны Запада, с одной стороны, может быть, и не хотели бы помогать, но с другой стороны, выгоднее экономически помогать сейчас Украине в полном объеме, что, собственно говоря, они и делают. Наши враги не чувствуют у нас ни снарядного голода, ни того, что у нас чего-то не хватает. Это лучшая характеристика того, что происходит на театре военных действий. На самом деле Украину снабжают всем необходимым. И это справедливо, потому что Украина отказалась от многих видов вооружений под гарантии США в том числе, отдала России 600 крылатых ракет, которые сегодня возвращаются к нам в виде оружия, которое убивает. Мы не должны забывать одну вещь, что к этой войне не готовились специально в странах НАТО. Прежде, чем поставлять Украине оружие, нужно помнить, что любое оружие, которое поставлено нам, может оказаться в руках врага, будет захвачена утерянная ракета, будет утерян бронетранспортер и так далее. Поэтому всю эту технику нужно готовить таким образом, чтобы попадание какого-либо образца в руки россиян не было критично и не нанесло вреда для наших союзников, которые это оружие сделали, которые нам его поставляют. Это, кстати, один из моментов, почему иногда происходит задержка поставок. Любое оружие, когда Украина была вооружена советским оружием, все системы были советского образца, перейти в срочном порядке на стандарты НАТО, на образцы оружия, которые находятся на вооружении стран НАТО, для этого нужен и персонал подготовленный, и материально-техническая база. Это все нужно создавать практически с нуля и очень быстро. Война вносит свои коррективы, приходится перестраиваться. Те события, которые происходят на поле боя, они заставляют менять тактику, менять то, как применяется оружие, делать новые системы вооружений, новые беспилотники. Это все очень динамично развивается, эти коррективы тоже сразу же вносятся.

Михаил Соколов: Четыре страны – Эстония, Латвия, Литва и Болгария присоединились к декларации стран "Семерки" по гарантиям безопасности для Украины. Что дал бы Украине статус основного союзника НАТО вне НАТО?

Андрей Пионтковский: Это статус известный, это статус таких замечательных государств, как Израиль, Южная Корея, Тайвань. Это все, кроме пятой статьи, кроме готовности участников этого соглашения посылать своих солдат умирать вместе с украинскими солдатами, если потребуется, для защиты своих стран и Украины от агрессии с востока. Многие в Украине были разочарованы результатами вильнюсского саммита. Как-то не получила заслуженного внимания такая новость, что 20 стран членов НАТО во время этой внутренней дискуссии выступали за немедленное принятие Украины в НАТО, они готовы уже были посылать солдат в Украину. Это очень обнадеживающая вещь. Эта решимость европейских стран очень важна для той дискуссии, которая идет внутри Соединенных Штатов. Мой коллега украинский очень политкорректно выразил официальную точку зрения Украины, конечно, эта официальная точка зрения в том, что Украина благодарна за ту громадную помощь, которую Соединенные Штаты оказывают, без этой помощи не удалось бы сейчас выстоять. Хотя первые успехи Украина достигла почти голыми руками, отбросив агрессора от Киева, Сум и Чернигова. Но при этом мы, люди, не связанные политкорректностью и дипломатическим тактом, не можем не видеть деятельность той влиятельной группы внутри администрации Соединенных Штатов, которая тормозит решающую поддержку. Сегодня, если бы в небе Украины оказалась сотня, а еще лучше две сотни Ф-16 и дальнобойные ракеты, то война кончилась бы в течение недели и не военными действиями даже, а она бы кончилась на московском, на кремлевском фронте, где достаточно сложная обстановка возникла в российской верхушке после событий 24 июня. Сопротивление Путина как раз во многом опирается на ту поддержку де-факто, которую ему оказывает группировка Бернса – Салливана, тормозящая решающую помощь Украине.

Михаил Соколов: Как вы восприняли появление таких разновекторных заявлений? С одной стороны, генсек НАТО Столтенберг говорит, что НАТО будет поддерживать Украину до ее победы, с другой стороны, такой видный политик, бывший президент Франции Николя Саркози заявил, что Европе необходимо искать компромиссы с Россией, поскольку ситуация может ухудшиться в любой момент, это пороховая бочка, которая может привести к страшным последствиям. Есть ли здесь какой-то зондаж вариантов переговорного процесса?

Андрей Пионтковский: Зондаж такой есть в высказываниях американских деятелей. Саркози здесь мелкий бывший чиновник, который находится под обвинениями в коррупции. Это же ветеран "путинферштейнства", человек, который одобрил путинскую агрессию в Грузию в 2008 году. Поэтому тут на одну чашу весов нельзя ставить Столтенберга и Саркози. Моя специфика – я смотрящий у вас за Вашингтоном.

Михаил Соколов: У вас там предвыборная кампания в разгаре. Вы нам расскажите, как она влияет на помощь Украине.

Андрей Пионтковский: Будет предстоящее голосование по 25 миллиардам помощи Украине, она никаких вопросов не вызывает, двухпартийная поддержка в Конгрессе очень твердая Украины. Особенно интересно развитие в Республиканской партии. Есть хорошо известная нашим зрителям трампистская группировка, Трамп критикует Байдена за помощь Украине, которая ведет к третьей мировой войне ядерной, а он бы войну остановил за 24 часа, отдав 20 или 30% украинской территории Путину. Этой позиции придерживаются около трети республиканских конгрессменов, а две трети скорее выразители рейгановского традиционного крыла Республиканской партии. Весь истеблишмент Республиканской партии нацелен на то, чтобы ни в коем случае не допустить номинации Трампа. 23-го числа начинаются дебаты депутатов Республиканской партии, они будут очень показательны. Лучший сценарий для Украины – это если республиканцам удастся объединиться вокруг кандидата с твердой проукраинской позицией, таких достаточно, которые бы атаковали Байдена, как это и делают многие конгрессмены республиканские, за недостаточную поддержку Украины.

В связи с обсуждением в ближайшее время бюджета новых расходов на Украину положительно то, что впервые обозначились критики Байдена в Демократической партии, критикующие его за недостаточную помощь Украине. Консолидация этих людей важна не столько даже на избирательный процесс. Давайте вспомним, что новый президент Соединенных Штатов появится в Овальном кабинете 21 января 2025 года. Есть все шансы завершить эту войну победой Украины значительно раньше. Для этого нужны простые вещи: как раз предоставление Украине "орудия победы" – истребители и дальнобойные ракеты. Давление в Конгрессе со стороны республиканцев, конечно, усилит позиции проукраинской группы Блинкена и Остина внутри американской администрации. Вот такая сложная комбинаторика в американской политической системе накануне решающего этапа избирательной кампании.

Михаил Соколов: Если участие Трампа будет заблокировано всякими судебными процессами, тогда кто наиболее вероятный кандидат?

Андрей Пионтковский: Трамп, скорее всего, не будет представлен в бюллетене 4 ноября 2024 года. Но у меня есть сомнения относительно Байдена тоже, они сейчас широко обсуждаются, но еще не на страницах печати открытой. Все-таки возрастные факторы сказываются. Конечно, удручает такое политическое поле возможных кандидатов, если выбор будет между Трампом и Байденом. С другой стороны, где другие кандидаты? Поэтому большое значение я придаю тем дебатам 23-го, после которых обычно становится ясно, кто есть кто, резко меняются и по существу становятся более серьезными опросы общественного мнения. Сейчас главное использовать ту конфигурацию в Конгрессе, в целом она в пользу Украины. Особенно те разоблачения, о которых я упомянул, секретных переговоров за спиной Украины, они усилили проукраинскую партию и внутри демократов, и внутри республиканцев. Мы же видим целый ряд шагов, подчеркивающих декларированное отмежевание от переговоров Грэма – это и окончательное снятие табу с поставки самолетов, и обсуждение, начавшееся между Германией и Соединенными Штатами, тоже многообещающее о скоординированной передаче немецких ракет "Тауэрс" и американских "Атэкс". Немцы уже один раз сыграли удачно эту комбинацию с "Леопардами": мы будем поставлять "Леопарды", если американцы поставят свои танки, бронемашины. А сейчас они хотят повторить ту же комбинацию с дальнобойными ракетами.

Михаил Соколов: Давайте теперь посмотрим на ситуацию в России. Как вы видите, что происходит внутри, ослабла ли система Путина после путча Пригожина или случайно возникшая проблема решена, столпы диктатуры не пошатнулись?

Андрей Пионтковский: Относительно мятежа Пригожина существует масса противоположных версий, что хотел Пригожин, кто за ним стоял и так далее. Все согласны с одним: что это ослабило позиции Путина внутри российской верхушки, внутри бункера. Но это естественно, в любой криминальной структуре, а российская политическая верхушка – это криминальная структура, преступное сообщество, когда кто-то из членов этого преступного сообщества бросает главарю вызов, этот вызов остается безнаказанным – это автоматически означает ослабление власти первого лица. Это прекрасно понимают в Америке, они это знают лучше, чем мы, они прослушивают телефонные разговоры в бункере. Неслучайно тот же президент Байден уже на второй день после этих событий заверял, что позиции Путина внутри российской системы власти абсолютно ослабли. Об этом говорят и сенсационные показания, известные нам, о чем Грэм говорил в Москве откровенно в таком узком кругу, как он полагал тогда, его единомышленников в американском посольстве. Я уже цитировал скандальные высказывания по поводу целей Соединенных Штатов: цель Вашингтона – сильная Россия. Мы предлагаем такой вариант: Крым остается в руках России, естественно, а в четырех областях проводятся новые референдумы российскими властями или военными. Но самое интересное в этом документе – он рассказывает о неожиданном ответе тех людей, с которыми он беседовал. И что же они в ответ ему сказали? А в ответ ему сказали: вы знаете, мы понимаем те негативные явления, которые вызваны этой войной, мы хотим ее прекратить, мы целиком принимаем ваш план. Но есть одна проблема: Путин на него не согласится. Не только это свидетельство Грэма, но и другие сигналы в Москве показывают, что Путин травмирован серьезно психически событиями после 24 июня, когда он увидел, что никто из силовиков не бросился выполнять его приказ покончить с мятежом, у него изменилась концепция. Он действительно тратит все усилия на создание так называемой почетной ничьей. Для этого он засылал в Киев достаточное количество посредников, начиная с Папы Римского, африканских вождей и так далее. Сейчас он полагает, что он может удержаться у власти, только продолжая войну, бесконечную войну где-то там, где-то взрываются дома в Украине, где-то на Донбассе и в Запорожье переходят из рук в руки какие-то деревеньки. Война продолжается, он главнокомандующий, в это время его никто не осмелится снять, что абсолютно не нравится его окружению непосредственному. Последняя фраза этих протоколов Грэма, по существу рекомендации людям, которые его туда послали, он говорит: "Мы должны наладить отношения с этими людьми. Как я понял, они в случае отказа Путина в заключении мира готовы будут от него избавиться".

Михаил Соколов: Экономические проблемы – удалось ли режиму преодолеть их? То, что связано с санкциями, видим ли мы какую-то эффективность, влияние или нужна какая-то существенная доработка, поскольку экономический кризис в связи с растущим дефицитом бюджета пока не просматривается однозначно? Власть, похоже, способна финансировать войну, пока поддерживать на прежнем уровне социальные расходы.

Андрей Пионтковский: Независимо от того, способна она и на каком уровне поддерживать расходы, мне кажется, она прежде всего способна предотвратить любые социальные волнения такого типа, как в Дагестане люди выходят по поводу отсутствия света, тепла, воды, чего угодно. Это все может быть локализовано, этого власть никогда не допустит в столицах. Для политической власти имеют значение прежде всего события в столицах. Так что экономические факторы – это не те, которые могут повлиять на исход войны. Во всяком случае не тяготы народных масс. Вот недовольство олигархов, а олигархи – все те же силовики, конечно, они из своих личных соображений хотят закончить войну. Их сейчас интересует другое, их интересует не победа в Украине, не идея "русского мира", их интересуют две вещи – власть и сохранение власти и собственности в России. В этом плане можно сказать, что экономические факторы влияют.

Михаил Соколов: О событиях, которые связаны с ситуацией с гражданским обществом в России. Сегодня Мосгорсуд по иску Минюста ликвидировал Сахаровский центр, что давно уже предполагалось. В четверг силовики провели операцию против движения "Голос", которое традиционно многие годы наблюдало за выборами.

Григорий Мельконьянц арестован на два месяца

Михаил Соколов: Как вы объясните такую мощную атаку властей на "Голос"? Почему Кремль сейчас давит даже такую внешне не опасную наблюдательную активность? Они всерьез воспринимают то, что называется выборным или электоральным процессом?

Андрей Пионтковский: Именно так, именно всерьез, собственный фарс они воспринимают как-то всерьез. Это приурочено к сентябрьским выборам. Возможно, какие-то внутренние процессы идут относительно президентских выборов, назначенных на 2024 год. Хотя я полагаю, что вопросы власти в России будут решаться любыми способами, но не голосованием на выборах 2024 года. Очень тревожно, конечно, за господина Мельконьянца. Мы же видели, как срока на два месяца перерастали потом в 25 лет у тех же Яшина, Кара-Мурзы. Мы живем в откровенно фашистском государстве, почему мы будем каждый раз этому удивляться?

Я помню, как в 2014 году после знаменитой так называемой "крымской речи" Путина, которая была по существу копией "судетской речи" Гитлера, явно провозглашала фашистские тезисы во внешней политике. Помните, тогда впервые мы услышали такой термин "разделенный народ": мы, русские, разделенный народ, мы обязаны заботиться не только о наших соотечественниках, но о всех потомках Советского Союза, Российской империи во всем мире. Все основные гитлеровские тезисы внешней политики германского Рейха 1930-х годов прошлого столетия. Тогда, я помню, забавный эпизод, такой путинский холуй Мигранян неуклюже пытался выйти из этой ситуации, выдвинул концепцию двух Гитлеров. Был хороший Гитлер, который боролся за суверенитет своей страны, а потом стал плохой Гитлер. Но хороший Гитлер, видимо, в его представлении был до 22 июня 1941 года. В гитлеровской Германии, между прочим, были случаи гражданского сопротивления успешного. Наиболее известный случай был в 1943 или 1944 году, когда решили ужесточить до предела расовое законодательство, немецким женам удалось отстоять своих еврейских мужей, которых арестовали, собирались отправить в концлагерь, выступление немецких жен их спасло. Я не думаю, что кого-то в сегодняшней России может спасти чье-то выступление. Мы уже в полном фашизме живем, абсолютном.

Михаил Соколов: То есть вы считаете, что система является идеологической, а не, как некоторые уверены, криминально-мафиозной?

Андрей Пионтковский: Криминально-мафиозная, которая искала, нащупывала и с удовольствием приняла на себя такой идеологический фашистский панцирь.

Михаил Соколов: На ваш взгляд, поведение российской власти зависит от реальных настроений в обществе, которое в значительной части, особенно в крупных городах, хотело бы быстрого окончания войны? Или здесь уже полный разрыв между народом и правящим классом?

Андрей Пионтковский: У меня есть такая рабочая модель, я на ней не настаиваю, социальная модель российского общества по отношению к войне. Во многом она подтверждается закрытыми опросами Федеральной службы охраны. Я полагаю, что таких абсолютно упертых Z-фашистов в России сейчас примерно 10, максимум 15% населения, и примерно такое же количество людей – принципиальных противников войны. Основная масса, примерно 70% населения, в общем, потенциально пропутинский электорат, такая равнодушная. Она бы с удовольствием посмотрела парад победы в марте прошлого года по Крещатику, но становиться пушечным мясом для недостижимой победы она не собирается. Именно из опасения реакции 70% пассивного болота Путин тем не менее опасается объявить официально мобилизацию, а будет пытаться проводить ее всякими секретными средствами. Например, через неделю объявят срочнику, что он уже контрактник и должен поехать умирать на фронт. Поэтому непосредственной угрозы власти нет, на таком этапе вопрос власти решается в самой верхушке, там они, жабы и гадюки, уже реагируют на взаимные угрозы. Мы же видим весь этот процесс напряжения в военно-политической верхушке, он не прекратился после мятежа Пригожина. Мы видели выступление генерала Попова с теми же примерно тезисами, которого удалось отправить в Сирию в ссылку. Сейчас по интернету гуляют выступления от имени самого генерал-полковника Теплинского, который обличает ту же шайку Шойгу, Герасимова. Эти процессы сейчас определяют судьбу власти, а не настроения народных масс.

Михаил Соколов: Можно посмотреть на настроения народных масс. Мы сегодня спросили москвичей: есть ли конкуренция на выборах в России, что они думают о выборах вообще?

Есть ли реальная конкуренция на выборах в России?

Михаил Соколов: Каковы перспективы все-таки, дальше-то что? В конце концов, у людей многих сомнения в легитимности системы остаются, страхи тоже есть. Что им может предложить эта власть сейчас?

Андрей Пионтковский: Судьба этой власти будет решена на поле битвы в Украине, а судьба этой войны будет решена в Вашингтоне после того, как самолеты и дальнобойные ракеты будут предоставлены Украине.

Михаил Соколов: На ваш взгляд, поражение в войне ведет обязательно к падению существующего режима путинского?

Андрей Пионтковский: Поражение в войне, конечно, приведет к падению. Кстати, одна из причин, почему эта группа внутри американской администрации не передает оружие, необходимое для победы, потому что они заинтересованы в сохранении путинской власти по двум причинам. Во-первых, как говорил тот же Грэм, для каких-то, хрен знает, геополитических целей им нужна сильная Россия. Во-вторых, они выучили прекрасно русские слова "русская смута", и вот они пугают себя "русской смутой", которая случится на пространстве 11 часовых поясов в случае падения и Путина, и всей системы российской власти. Чтобы предотвратить эту смуту, они и провозглашают своей целью в войне так называемое непоражение Украины, а по существу непоражение Путина.