Попить вместе чаю. Добьются ли Путин и Си друг от друга желаемого

Владимир Путин начал визит в Китай, чтобы в течение двух дней, 16 и 17 мая, видимо, проверить, как работает "неограниченное партнерство" Москвы и Пекина, о котором он вроде бы договорился с лидером КНР Си Цзиньпином пару лет назад. Это первая зарубежная поездка Путина после его уже пятой инаугурации на пост президента России. Российская делегация на переговорах в этот раз просто огромна, есть ощущение, что вся кремлевская власть сейчас улетела в Китай. Если перечислить самые важные вещи, которые сегодня Владимир Путин хотел бы получить от Си Цзиньпина, а Си – от Путина, то что это может быть?

В программе двухдневного визита Путина и его делегации запланированы поездки в Пекин и Харбин, переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином и главой правительства страны Ли Цяном, а также участие в нескольких мероприятиях, посвящённых российско-китайским отношениям. Как рассказал помощник президента России Юрий Ушаков, Путин и Си, и это будет самое главное за два дня, проведут 16 мая важную беседу "тет-а-тет", а потом встречу в формате "1+4".

"Один на один побеседуют, прогуляются по парку рядом с дворцом, попьют чай, очевидно, а затем состоятся неформальные переговоры в ходе неформального ужина с участием некоторых членов делегаций с обеих сторон. Ведь важнее всего в Китае попить чай один на один", – подчеркнул Ушаков.

Существенным моментом помощник Путина назвал участие во всех переговорах Андрея Белоусова – нового главы Минобороны России. Хотя и прежний министр обороны РФ Сергей Шойгу должен будет сидеть рядом с ним. Ушаков также сообщил, что Си Цзиньпин дал предварительное согласие приехать в Россию на саммит БРИКС в Казани в октябре.

Владимир Путин и Си Цзиньпин проходят мимо почетного караула в аэропорту Пекина во время церемонии встречи. 15 мая 2024 года

КНР начиная с 24 февраля 2022 года ни разу не осудила Россию за вторжение в Украину и не голосовала за соответствующие резолюции Генассамблеи ООН – но не раз обвиняла США и Запад в "провоцировании конфликта". Устойчивость российской экономики, по общему мнению экспертов, сегодня критически зависит от позиции Пекина. КНР, безусловно, оказала России немалую поддержку в условиях западных санкций – и как поставщик всего на свете, от автомобилей до смартфонов, и как покупатель ее энергоносителей. Но при этом Китай официально никогда не признавал аннексию Крыма и впоследствии Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей Украины, а также давал понять Кремлю, что применение им ядерного оружия в войне в Пекине сочтут "категорически неприемлемым".

24 февраля 2023 года, через год после начала российского вторжения, КНР представила собственный план прекращения огня между Россией и Украиной – который и в Киеве, и везде в странах Запада был встречен с очень большим скептицизмом.

По сути это был набор стандартных обтекаемых фраз, обычных для современной китайской дипломатии: "прекратить огонь, начать мирные переговоры, ликвидировать гуманитарный кризис и уважать суверенитет всех стран, согласно принципам Устава ООН". Однако при этом Пекин в этом документе настаивал на необходимости "отказаться от менталитета холодной войны" и призывал отменить введенные после 24 февраля 2022 года санкции против России и высших российских чиновников и бизнесменов и дать Кремлю "гарантии безопасности".

Сейчас Владимир Путин в интервью главному китайскому информагентству "Синьхуа", которое он дал накануне поездки в КНР, заявил, что всячески этот план Пекина поддерживает: "Мы положительно оцениваем подходы Китая к урегулированию украинского кризиса. В Пекине прекрасно понимают его первопричины и глобальное геополитическое значение". Также президент РФ привычно похвалил нынешние российско-китайские отношения, отругал Запад и упомянул конспирологическую теорию "золотого миллиарда". Полная стенограмма интервью Путина "Синьхуа" опубликована на сайте Кремля.

Так на какие успехи сегодня надеется президент России в переговорах с Си Цзиньпином и высшим руководством КНР? Об этом в беседе с Радио Свобода рассуждает китаист Алексей Чигадаев, политолог и востоковед из Лейпцигского университета в Германии:

– Каждый раз, когда Путин и Си встречаются друг с другом, есть ощущение, что они друг друга прощупывают и ждут каких-то сюрпризов. Несмотря, конечно, на долгую предварительную подготовку каждых их переговоров.

– Я соглашусь с вашей оценкой, потому что мы говорим о ведении переговоров автократами. Это люди, которые уже очень много лет у власти, которые единолично принимают решения, которые давно считают, что очень многое в реальности зависит от того, что они захотят и скажут. Вот Путин и Си Цзиньпин заявили, что все будет хорошо и что торговля наладится, и в их "идеальном мире" она должна взять и наладиться – потому что главные начальники так сказали. Бюрократия же их стран устроена иначе. Для всего нужны регламенты, приказы, методологическое оформление, операционная структура и вообще готовая инфраструктура – для того, чтобы какой-то там условный платеж, к примеру, прошел бы вовремя или чтобы некий условный закон начал бы применяться. Но об этом они не думают, потому что "ну, потом на нижних этажах разберутся".

И здесь выплывает на поверхность то, что ни в России, ни в Китае нет институтов контроля, нет свободных и независимых СМИ, нет институтов гражданской власти. То есть "вот что мы двое скажем, то и будет". Но цифры-то говорят другое: что где-то что-то провисает, где-то что-то не работает – и вот им кажется, что нужно опять встречаться и передоговариваться.

Есть это ощущение постоянного прощупывания почвы с двух сторон, потому что "мы же договорились, что все должно быть хорошо, а почему-то вот нехорошо". Отсутствует понимание того, что, к примеру, в банковской отрасли и особенно в нефтегазовой отрасли могут быть какие-то системные проблемы, которые не решаются устной договоренностью. Очень редко такое приходит в голову этим властям предержащим. Каждый раз они договариваются о большой формальной "рамке действий" и остаются очень друг другом довольны. Но потом дело доходит до реальных решений, а этим занимаются обычные люди, обычные ведомства и министерства – у которых свои повестки, свои регламенты, и поэтому многое проваливается, увязает и зависает.

– В этот раз это будут равноправные переговоры – или, как всегда, кто-то больше неизбежно выступает в роли просителя, а кто-то в роли более снисходительного, свысока смотрящего хозяина?

– Равноправные переговоры с Китаем невозможны по определению. Есть только одно главное исключение – если их ведут КНР и США, которые сопоставимы по экономической мощи и военно-политическому влиянию. Или, возможно, Китай и Европейский союз как единое целое – но не Китай и Франция или Китай и Германия. Да, Китай всегда сохраняет лицо той стороны, с которой переговаривается. И, конечно, во время визита Путина опять будет подчеркнуто, что это "переговоры двух влиятельных суверенных держав". Но ни по экономическому, ни по политическому весу Россия и Китай не сопоставимы, и у них не может быть равного торга. Москва сейчас находится под беспрецедентным санкционным давлением и поэтому выступает с позиции просителя.

– Если перечислить самые важные вещи, которые сейчас Путин хотел бы получить от КНР, а Си Цзиньпин от России, то что это будет? Давайте начнем с России.

– Называя Россию в этих отношениях "просителем", я не имею в виду то, что она находится в совсем унизительном положении по отношению к КНР. Москва в общем не просит у Пекина финансовой поддержки или там какого-то военного обмундирования и техники. Москва просит эффективного торгово-экономического взаимодействия. Это, наверное, первое и главное для Путина – можно ли организовать все так, чтобы платежи из России приходили в Китай бесперебойно? То есть Кремль говорит: "Нам не нужно ничего в долг, мы готовы продавать вот это и вот это, а просим о том, чтобы шла нормальная экономическая деятельность". Второе – это дальнейшее увеличение экспорта в Китай российского газа и нефти. Поэтому, собственно, и едут договариваться в Пекин все главы российских энергетических компаний. И третье – наверное, умозрительные китайские инвестиции. Но это уже история давно провисшая, потому что еще с 2015 года инвестиции из Китая в Россию не прибывают, а наоборот, уходят.

– А что нужно Си Цзиньпину?

– Си Цзиньпину нужен, во-первых, понятный план российского будущего, по замыслам Кремля. В последние два года Владимир Путин убеждал Си Цзиньпина в том, что у Москвы такой план есть, есть какая-то понятная цель в войне в Украине и что Россия этого плана придерживается и добьется цели. Все это может быть неубедительным для нас – но, видимо, какое-то время было убедительным для Си Цзиньпина. Потому что два года Пекин не предпринимал никаких усилий для того, чтобы стать активным реальным переговорщиком в российско-украинском противостоянии. Поэтому сегодня ему нужен ясный, четкий план, Си хочет понять, что вообще происходит. Собственно, для этого Путину и нужны эти встречи, для того чтобы еще раз обрисовывать китайцам свое видение мира.

Вторая вещь, скорее всего, это перспективы военно-политического сотрудничества. Потому что КНР нужны российские технологии, а у России еще много чего есть, в том числе и в военно-технологическом плане, и Китаю это интересно. И КНР интересно, как при этом минимизировать риски для себя. Пекин хочет по-прежнему покупать российские нефть и газ со скидками и открывать российский рынок для китайских товаров – но, естественно, делать это так, чтобы не попасть под риск вторичных санкций со стороны Запада.

– И то, что сам Кремль подчеркивает особенную важность участия в переговорах в Китае нового главы Минобороны России Андрея Белоусова, хотя и прежний, Сергей Шойгу, там будет, это нам о многом говорит?

– Мы помним историю бывшего министра обороны Китая Ли Шанфу, который пропал из поля зрения общественности уже почти год назад, и о его судьбе нам до сих пор ничего не известно. А еще – как всякие российские прокремлевские СМИ и паблики рассказывали, что министр обороны Китая Ли Шанфу – это прямо невероятный "друг России". В чем, наверное, есть часть правды, потому что он был под американскими санкциями за сотрудничество с российскими госкорпорациями, которые в том числе поставляли в Китай какие-то российские технологии. Точные подробности есть, но о них в Москве предпочитают не говорить. Так вот, он исчез после обвинений в коррупции, и мы не знаем, где он и что с ним.

Бывшие министры обороны КНР и РФ Ли Шанфу и Сергей Шойгу. Московская область, 15 августа 2023 года

Вообще это к тому, что министр обороны России, наверное, выступает в той же роли, что и министр обороны КНР. То есть это должность не для военного, а для гражданского чиновника, который должен обеспечивать нормальное кровообращение военной системы. Который имеет задачу "поженить" военных на фронте и гражданские и военно-технологические компании, должен заниматься поставками, он – этакий завхоз. Поэтому расширенное участие Белоусова в этих переговорах даже не удивляет. Действительно очень много товаров, в том числе с двойным назначением, поставляются в Россию из Китая, и действительно многие эти поставки находятся под угрозой. России нужны комплектующие. А вот как они поступят и как они будут оплачены – это большой вопрос. Прибудут ли они в РФ через Казахстан, или через Гонконг, или через Северную Корею? Пойдут ли они сначала в Турцию, или в Саудовскую Аравию, или в ОАЭ и только потом в Россию? Есть что обсуждать.

– Российская делегация в Пекине огромна, в нее, кроме понятного и обычного набора персон, вошли еще очень многие высшие чиновники и частные бизнесмены, от Татьяны Голиковой и Антона Силуанова до Германа Грефа и Олега Дерипаски. Так упор больше будет делаться на координацию хотя бы риторики во внешней политике – или на деньги и проекты, говоря простым языком? Или на все вместе, поровну?

– Внешняя политика России и Китая ими координируется в рамках ООН. Есть два больших центра силы в Совете Безопасности – Китай и Россия, и в большинстве случаев они уже выступают с единой позиции. Поэтому здесь особых открытий ждать не следует, мы вряд ли услышим о каком-то новом глобальном проекте переустройства мира (хотя, наверное, Владимиру Путину этого бы хотелось).

Хотя вообще есть между Москвой и Пекином противоречия. Потому что та структура мира, которая давно сложилась, – с ВТО, с банками, с международными банковскими платежами, с военно-политическими блоками – она в целом Китай устраивает, и он от нее очень много выигрывает. Пекин, вообще-то, ничего не имеет против ВТО и даже против НАТО или ЕС. Китаю вообще все это – замечательно и отлично, пускай будут. И АСЕАН тоже пусть будет. Это Кремль не устраивает современный миропорядок, и он стремится его разрушить, а у Китая своя повестка.

Поэтому, действительно, полагаю, фокус будет все-таки смещен на экономическое взаимодействие между Россией и Китаем. И мы опять возвращаемся к вашему первому вопросу. Потому что в логике автократа, наверное, все это понятно и выглядит так: "Вот, смотри, это твой китайский коллега, а это твой российский коллега – дружите! Этот коллега – глава Центробанка России, этот – глава Центробанка КНР (хотя по-другому он в Китае называется), так тоже дружите и договаривайтесь!" В целом, я думаю, расчет именно на это: "Давайте познакомимся и посмотрим друг другу в лицо".

– Я много видел информации о том, что торговля России с Китаем как раз начинает падать в том числе из-за того, что начал работать системный эффект вторичных санкций со стороны Запада. Китайский экспорт в Россию который месяц сокращается, в основном в разделах автомобилей, оборудования, электроники и так далее. Правда, российский экспорт в Китай понемногу растет, но это лишь в основном за счет нефтепродуктов. Главное все равно то, что президент США Джо Байден подписал указ о санкциях против всех банков из третьих стран, которые помогают финансировать российский военно-промышленный комплекс и связанные с ним отрасли. И в результате традиционно осторожные китайские фирмы и банки стали отказываться иметь дело с Россией и вообще прекратили с ней расчеты, даже вне SWIFT.

– Российская экономика – все-таки рыночная. Она хочет продавать, хочет получать деньги, ей это очень нравится. Поэтому российские банки и другие финансовые организации делают все, что в их силах, для того чтобы получить деньги и чтобы самим заплатить за что-то китайцам. А у КНР есть товары, которые попадают под санкции, и ими КНР старается не торговать, как бы ни хотелось их получить Москве. Потому что если Китаю говорят: "Ты поставляешь этот товар X в Россию – попадаешь под санкции!", то Китай, конечно же, выбирает не поставлять товар X русским. Россия, конечно, прекрасный, привлекательный рынок для КНР, но все-таки когда выбор стоит между рынком российским и всем глобальным рынком, то никаких сомнений нет, Китай собирает вещи и уходит.

Важно при этом помнить, что есть такие вещи, как третьи поставщики и агентские схемы. Да, Китай что-то поставляет в РФ "запрещенное", но не напрямую, а опять же через страны Центральной Азии, через Турцию, Саудовскую Аравию, ОАЭ, через Гонконг. А Западу контролировать весь этот процесс из дочерних компаний и "аффилированных структур" практически невозможно. То есть вот здесь все еще остается для Москвы и Пекина пространство для манипуляций. И ведь, по разным данным, до 97 процентов того, что отправляет Китай в Россию, – товары и техника не китайского производства. Это те самые микросхемы, чипы и комплектующие, которые произведены либо на Западе, либо прямо в США. Китай здесь выступает в качестве торгового агента, поэтому неплохо было бы контролировать и самого производителя.

Судно с товарами на экспорт в порту Ляньюньган в китайской провинции Цзянсу. 2023 год

И еще, если мы говорим об импорте из КНР в Россию, то здесь главная проблема возникает у среднего и мелкого российского бизнеса. Потому что "серьезные мужчины" в Москве, которые занимаются продажей китайцам нефти и газа, уж точно не останутся без каких-то каналов приема и отправки платежей, мы можем абсолютно не сомневаться. Китаю нужна нефть, Китаю нужен газ, а у России есть нефть, у России есть газ, и она готова продать их со скидкой – в Пекине и Москве что-нибудь точно придумают. Проблемы возникают у малого и среднего бизнеса, которые обеспечивают нормальную жизнедеятельность России. Это китайские станки, это китайские товары широкого потребления, это мобильники, ноутбуки, мебель, все то, что люди видят вокруг себя. Вот здесь есть большая проблема. Предприниматели в России в этой сфере вынуждены крутиться сегодня так, как, возможно, не крутились даже в 90-е.

– Я думаю, что во время этого визита мы, конечно, услышим и увидим слаженное нарастание антизападных выпадов из уст и Путина, и Си Цзиньпина, и всякие колкости в адрес Вашингтона, хором. Но при этом, например, "Нью-Йорк таймс" напоминает, что Китай-то сейчас очень стремится (как всегда) улучшить свой имидж на Западе, сохранить доступ к его рынкам, чтобы оживить свою экономику, которая находится не в лучшем состоянии. И встреча Си с Путиным может еще больше оттолкнуть Запад от Китая. Или все не так? Или той же Европе Китай на самом деле самой необходим позарез и Си Цзиньпину нечего бояться?

– Давайте назовем нынешнюю поездку Путина к Си "смотринами". Си Цзиньпин недавно сам съездил в Европу, и разные европейские лидеры прилетают к нему, все они общаются и встречаются, предлагают Си какие-то варианты, говорят о своих болях, делятся своим видением будущего. Так что мяч на стороне Си Цзиньпина, действительно. Если мы посмотрим на то, что говорят китайские СМИ, на 99 процентов по своей сути пропагандистские и полностью контролируемые государством, – так там, вообще-то, прямо ренессанс отношений с "замечательной Европой"! Недавно еще госпожа Пэн Лиюань, первая леди Китая, блистала в своих невероятных нарядах в Париже, Белграде и Будапеште, очень тепло их встречали и во Франции, и в Венгрии, и в Сербии. "Европейцы очень любят Китай, Китай очень любит европейцев, ах, фотографии, ах, видео".

Президент Франции Эммануэль Макрон, его супруга Брижит Макрон, председатель КНР Си Цзиньпин и его супруга Пэн Лиюань перед официальным ужином во время государственного визита китайского лидера во Францию. Елисейский дворец, Париж, 6 мая 2024 года

И про США, после апрельских переговоров в Пекине госсекретаря Энтони Блинкена, собственно, в китайских СМИ писали ровно то же самое. "Давайте дружить, давайте возобновим академические обмены, мы ждем американских студентов. И вот, смотрите, и Илон Маск к нам приезжает, дружески общается". То есть публичного антизападного, антиамериканского курса у Китая теперь нет. Пекин говорит: "Места хватит всем". Это главный, наверное, месседж, который Си Цзиньпин отправил президенту США Джо Байдену.

Так что, очевидно, Владимир Путин что-то свое предложит Си Цзиньпину – а потом Си Цзиньпин сядет вечером у себя в кабинете, посмотрит на предложения США, ЕС, посмотрит на предложения России и, думаю, сделает выбор.

– В октябре прошлого года, когда Путин был в Пекине на третьем форуме "Один пояс – один путь", Си Цзиньпин в главной речи предложил гостям воспринимать отныне КНР как альтернативу "доминированию Соединенных Штатов". Причем, по его словам, намного лучшую. Путину Си в своей речи тогда, в общем, также отвел некую заметную роль, подчеркнув, что их отношения очень важны для "нового мира". Но такого мира, каким его видит председатель КНР. А каким он его видит, этот новый мир?

– У Китая вообще отсутствует какая-то привлекательная и понятная остальным модель мира будущего. Если кто-то говорит: "Я маленькая страна, хочу стать членом Европейского союза, что мне для этого нужно сделать?", то ЕС показывает список: "Уважайте права человека, стройте рыночную экономику, пускай у вас будет разделение властей, независимые суды, парламентская система, много партий, свободные СМИ и так далее". То есть какая-то понятная матрица. Вашингтон, если вы хотите привлечь инвестиции из США, вашей стране также поставит ряд четких условий (ну, может, и не всегда справедливых). А Китай лишь невнятно говорит: "Планета разная, страны все удивительные и суверенные, поэтому давайте строить… непонятно что".

Производственная линия фабрики игрушек в городе Панью в китайской провинции Гуандун

Вот есть последний такой, наверное, проект под названием "Сообщество единой судьбы", это новая инициатива Си Цзиньпина. Собственно, "Сообщество единой судьбы" – это план бороться как бы "за все хорошее, против всего плохого", без малейшей конкретики. В этой концепции нет наполнения: а что нужно делать, чтобы построить такое сообщество единой судьбы человечества? Пекин лишь заявляет: "Давайте не будем воевать, давайте будем торговать". Все это напоминает древние китайские мудрости, которые цитируются в "Искусстве войны" Сунь-Цзы: "Будь храбрым, будь хитрым, будь миролюбивым"… В этом манифесте нет никаких понятных правил игры.

Китайский глобальный проект "Один пояс – один путь" – лишь торгово-экономическая и инфраструктурная теория, которая выгодна в первую очередь лишь самому Китаю, который в нее инвестирует и надеется посредством нее поставлять свои товары всему миру. Но как теория на экспорт – это мертвый вариант. Так как вот это "Я маленькая страна, и я хочу построить у себя отдельный "Китай" – такое ни за что не получится. Потому что мне придется создать одну правящую партию, как в КНР, построить уникальную политическую систему, как в КНР, выстроить уникальную экономическую систему, как в КНР, и так далее. Это просто неповторимо, так как есть уже Китай, и он один такой. Ведь при этом что транслируется Китаем: "А давайте просто торговать". Но между строк тут же Китай намекает: "Я очень большой, и я все равно вас подавлю, и на равных со мной вы не сможете разговаривать".

– Судя по всему, "Пояс и путь" вообще-то, если говорить о реальных фактах, а не о каких-то глобальных философствованиях Пекина, сейчас в паршивом состоянии оказался – с учетом войны в Украине, войны на Ближнем Востоке, ситуации в Красном море, нарушения поставок, разрыва транспортных коридоров, санкций и всего на свете.

– Он оказался в разных случаях в разном состоянии. К примеру, Беларусь должна была стать таким китайским хабом и окном в Европу, но тоже попала под санкции – и все китайские инвестиции, которые одно время туда лились рекой, конечно же, простите, накрылись медным тазом. Но, допустим, возьмем другой пример, Сербии и Венгрии, куда неслучайно Си съездил, – новая важная железная дорога туда через Турцию строится. И планируется, что все будет готово уже в следующем году, ну, либо в 2026 году. Это уже готовый и понятный участок проекта "Пояс и путь", по которому китайские товары пойдут в Европейский союз.

Есть участки, где проект идет лучше, есть места, где хуже, и опять мы возвращаемся к тому, что это не формализированный проект, поэтому и оценить его мы не можем – если лишь по китайским меркам. Если бы это была концепция с понятным KPI, с понятной оценкой эффективности инвестиций, эксперты бы говорили, мол, оно "не работает" либо "оно работает". А так это сложно просчитываемая, обтекаемая китайская история. Пекин вроде как говорит: "Вы знаете, мы что-то там вам построили, и все это очень хорошо". И что? Вот, в Киргизии китайцы что-то построили, взяли у Киргизии очень много земли в аренду, и при этом вогнали Бишкек в долги, и теперь вся киргизская экономика работает на погашение этих долгов. Но проект "Один пояс – один путь" идет через Киргизию, частично, но идет. И Пекин рад. И как это оценить?

Старая карта спроектированной в Пекине и уже построенной силами КНР железной дороги "Китай – Кыргызстан – Узбекистан"

– Я думаю, что Путин сам, как всегда, и в октябре так было, и ранее в прошлом, сейчас явно будет строить свои речи и предложения на увязывании всех планов КНР с российскими внешнеполитическими и внешнеэкономическими инициативами. То есть – с его личными представлениями об "идеальном мироустройстве". Я при этом видел несколько бесед с китайскими комментаторами, экспертами и журналистами, в связи с нынешней поездкой Путина в КНР, и все они везде подчеркивают, что "мы друзья, но мы ни в коем случае не союзники". Это явная установка у них сверху такая? И на самом деле это вообще просто временное совпадение некоторых интересов, никакой не союз, и каждый до поры до времени будет играть свою игру, "а там посмотрим"?

– Нужно вообще сильно постараться, чтобы найти пример союзнических отношений Китая и какой-то другой страны. Это всегда краткосрочная история, просто потому что с этой страной Китаю в этот день по пути. Одна из главных проблем России сейчас в том, что и у нее нет ни одного понятного союзника. Вот у Украины есть союзники, они предоставляют ей военную и финансовую помощь, и они подписали много договоров. Иметь какой-то такой договор – это очень важно. А у России, кроме Беларуси – и то это не очень официально, союзников нет.

Так вот, если мы почитаем полуофициальные заявления и мнения некоторых китайских экспертов, то увидим, насколько их происходящее в отношениях Пекина и Москвы возмущает, даже бесит. Потому что действительно складывается уникальная ситуация для КНР! Китайские аналитики задают вопрос: "Россия – она не очень большая по нашим меркам, по ВВП она как одна наша провинция Гуандун, к примеру. И теперь эта страна влияет на наш внешнеполитический курс? Россия задает повестку не только в ООН, но вообще в мире, фактически разрушает мировой порядок – а мы, Китай, что, должны следовать за Россией? Поддерживать Россию либо выступать в качестве нейтрального переговорщика? Это что вообще такое? А где здесь мы? Почему хвост виляет собакой? Почему мы должны поддерживать инициативы Москвы, в чем наша китайская выгода?"

– Еще недавно назад президент Франции Эммануэль Макрон и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен вовсю призывали Си Цзиньпина использовать свое влияние на Москву для завершения войны в Украине. Си Цзиньпин ничего внятного им не ответил. Но вообще-то товарищ Си, что бы ни случилось на фронте в Украине и что бы ни предпринял в связи с этим Запад, все-таки не бросит Путина? Или возможны и другие сценарии?

– Это ошибка – преувеличивать влияние Си на Путина. Ситуация, при которой завтра Си Цзиньпин звонит Владимиру Путину и говорит: "Владимир, опомнись! Что ты делаешь?", мне представляется фантастической. То есть нет, такого абсолютно точно не будет. Есть хороший пример с КНДР. Вот уж, казалось бы, эта страна на 99,9 процента во всем зависит от Китая – однако Ким Чен Ын нас не перестает удивлять своими заявлениями и выкидывать такие коленца, которые приводят в шок и бешенство даже самих китайских руководителей.

Да, нам кажется, что экономика определяет политику. Но Владимир Путин показал нам, развязав войну, что нет. Как выгодно было России торговать с Европейским союзом, продавать ему газ и нефть, причем по очень выгодной цене, без предоставления каких-то больших скидок, как КНР. Но нет, в Москве развернули курс на 180 градусов и отправились в Китай.

Мне кажется, Си Цзиньпин это все прекрасно понимает – и у него ко всему свое отношение. Давайте уж совсем огрубим и взглянем на ситуацию его глазами. "Сражаются два каких-то славянских племени где-то на территории Европы? Это проблема одной только Европы". Ведь сам Си, вообще-то, никого не призывает вмешаться в проблемы, допустим, Китая и Индии, не требует от Германии или Франции помощи, говоря что-то вроде: "Ой, смотрите, у нас тут с Индией раз в пару лет военные столкновения в Гималаях, помогите нам!" Нет, Китай решает свои дела сам и, наоборот, очень просит никого не вмешиваться. И в случае с войной в Украине китайский лидер придерживается той же самой логики: "Почему я должен как-то участвовать в этом вашем европейском конфликте?"

А второй его месседж: "А если и да, то вы мне что?" Пока что ни США, ни Европейский союз, ни Великобритания, ни Франция с Германией не предложили КНР что-то такое, в обмен на что в Пекине могли бы сказать: "Хорошо, все санкции будем соблюдать, все платежи с Россией заблокируем и ни капли нефти у Путина покупать не станем". Поэтому Китай в целом равнодушен. Ну, идет далеко война, и идет. Си Цзиньпину от этого ни холодно ни жарко. При этом Китай покупает пшеницу и у России, и у Украины и продает свои товары и Украине, и России. То есть во время войны многих товаров воюющим сторонам можно продать в два раза больше – согласитесь, очень выгодная история для Пекина?

Бросать Путина или не бросать в случае радикального изменения мировой обстановки? Это хороший вопрос. Но ситуация, при которой Си придется признать Путина нелегитимным и нелюбимым и продемонстрировать это, на сегодня кажется также очень маловероятной. Для самого же президента России такая поездка в КНР и рукопожатия с председателем Си – это один из инструментов признания его легитимности. Собственно, белорусский президент Александр Лукашенко этим давно занимается: как только ему что-то угрожает от России или из Европейского союза, так он собирает чемодан и приезжает в Пекин и обнимается там с Си Цзиньпином.

– Насколько сегодня велика вероятность того, что КНР, понимая, что у Запада точно не будет сил и желания вмешиваться еще и в это, вдруг все же решит атаковать Тайвань?

– Тайваньская проблема – это часть истории борьбы США и Китая. И в таком контексте противостояния двух ведущих мировых держав КНР рассматривает вообще все, что происходит в мире: выгодно ли это США или выгодно ли это КНР? Все остальные государства для Китая, наверное, лишь хорошие торговые партнеры, но все они на втором месте, потому что, как считают в Пекине, все они либо под колпаком США, либо под колпаком Китая, будущим либо уже нынешним, – в виде кредитов, инвестиционных и инфраструктурных проектов, таких как "Пояс и путь", и так далее.

Для КНР было бы идеально, если бы США оказались вовлечены сразу в несколько мировых конфликтов. Вот пусть будет война между Россией и Украиной – и часть американского внимания уйдет туда. Пусть будет война между Израилем и палестинцами и Ираном – и часть внимания и денег США уйдет туда. Пусть будут еще какие-то вооруженные конфликты в Африке, в Латинской Америке – и силы Вашингтона будут отвлечены еще и туда. А еще хорошо бы, чтобы американские союзники поссорились между собой, и пусть, допустим, Япония и Южная Корея каким-то образом поссорятся с США (потому что Токио и Сеулу по многим причинам очень сложно сидеть вместе за любым одним столом). Отлично будет, если в КНДР Ким Чен Ын окончательно сойдет с ума и устроит какую-нибудь глупость, которая приведет в шок весь мир. И тогда внимание США будет неравномерно распределено по всему земному шару, в целом настанет "идеальный шторм" – и вот тогда действительно Китай решится и, скорее всего, присоединит Тайвань военной силой. А США просто не успеют прийти Тайваню на помощь.