Последний сюрприз киндера

Сергей Кириенко, главный идеолог Российской Федерации, – человек-перевертыш. То есть он даже в этом похож на яйцо ("киндер-сюрприз" – его историческая кличка). Даже фильм так называется, который снял про него журналист Константин Гольденцвайг: "От либерала до хозяина Донбасса". Но надо брать шире. Хозяина умов! Причем главное увлечение первого замглавы кремлевской администрации – это лепка или коррекция умов молодых. О тренировочных идеологических лагерях имени Сергея Кириенко – Наталия Шавшукова, Леонид Швец, Дмитрий Морозов. Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.

^{Видеоверсия программы}

Елена Рыковцева: Как выяснилось на днях (это выяснилось давно, но на днях было еще раз повторено), гражданам России недостаточно телевизора, по крайней мере, молодому поколению. Молодое поколение будущих политиков и политологов нужно свозить в специальные тренировочные лагеря и объяснять им, как жить дальше, как жить в условиях войны с Украиной. И занимается этим Сергей Кириенко. Мы посмотрим сюжет о том, что происходит на "территории смыслов" по версии Кириенко.

Форум молодых политологов "Дигория"

Елена Рыковцева: Совершенно понятно, как их обучают смотреть на жизнь и на войну, потому что сам Сергей Кириенко занимается донбасской операцией, он ездил в Мариуполь, где открывал памятник известной бабушке.

С нами Леонид Швец. Вы вообще-то могли себе представить, что главного идеолога сегодняшней войны в Кремль привел когда-то за руку Борис Немцов? Вы могли представить, что в российской политике случится такой перевертыш?

Леонид Швец: В свое время, насколько я помню, Борис Ельцин назвал Кириенко боевым молодым демократом. Сейчас это вызывает только смех. Судя по всему, у этого человека никогда не было никаких взглядов, поэтому даже странно называть его идеологом. Просто перед ним сейчас стоит задача что-то такое сострогать, вот он и строгает что-то этакое, правда, из чего, из какого, извините, говна и палок, не очень понятно, но что-нибудь придумают. В этом смысле он верный ученик своего учителя, школы Щедровицкого. Стоит задача, надо ее решить, и он ее решил. Спустя какое-то время, возможно, в России встанет задача построения системы концлагерей с хорошими душегубками, чтобы сильно не загрязнять атмосферу, и этот бывший "боевой молодой демократ" замечательно справится с этой идеей. Он подберет молодых инженеров, они устроят конкурс, устроят вокруг этого какие-то замечательные игры. Он с комсомольским задором все это проведет. Извините, у этого паскудства нет никаких принципов, ничего. Вот он так проживает свою жизнь. Бориса жалко.

Елена Рыковцева: Мы назвали программу "Последний сюрприз киндера", то есть нам кажется, что больше перевернуться уже некуда, но как вы считаете, могут настать такие времена, когда он снова?.. Он скажет: меня заставили, этот страшный гитлеровский фашистский режим, я не хотел, я хотел спасти людей, я держал этот стул, чтобы не пришли еще хуже. И он опять пригодится какой-то новой, более демократической, либеральной власти, снова станет таким, каким был в начале.

Леонид Швец: Этот вопрос надо задавать не мне, потому что мой ответ понятен: пускай он чаще приезжает в оккупированные области, и у него появится шанс побыстрее встретиться с господом богом. Наши силы специальных операций или партизаны с удовольствием ему в этом помогут. Что касается его дальнейшей судьбы, если он не будет приезжать на ныне оккупированные территории, это вопрос к россиянам. Что у вас еще может быть такое, что вам может пригодиться это, извините, г…, Кириенко?

Елена Рыковцева: С нами Наталья Шавшукова. Вы считаете, это для проформы или действительно этим молодым будущим политологам вкладывают в мозги "правильную" концепцию, которую как им вложили, так они и реализуют в своей последующей молодой политической и политологической жизни?

Наталья Шавшукова

Наталья Шавшукова: Все-таки, мне кажется, Сергею Владиленовичу или кому-нибудь еще вряд ли удастся создать деревянных солдатиков Урфина Джюса. Что касается этих школ, это достаточно стандартная и распространенная технология. Собственно, те самые упомянутые методологи ничего нового не изобрели, они просто в свое время привезли в тогдашний СССР какие-то западные технологии, которые казались тогда в новинку: проводить мозговые штурмы, обрабатывать решения в группе. Но ничего нового по сравнению с тем, что происходило, условно, в 1999 году, Кириенко не делает.

Я помню, как первый раз увидела Кириенко – это был съезд тогда еще движения "Правое дело", потом оно преобразовалось в Союз правых сил. Кстати, Валерия Новодворская была в том же самом зале. Сергей Владиленович сделал потрясающую карьеру: от главного демократа до главного негодяя.

Я не вижу большой опасности в этих форумах. Я могу понять, почему Кириенко это делает. Не случайно он сказал, что скоро будут голосовать люди 2006 года рождения. У нас идет очень большая демографическая волна, скоро на политический рынок в большом количестве выйдет молодежь. С одной стороны, это таит опасность, потому что это потенциальные призывники, а с другой стороны, такое количество молодежи последний раз появлялось у нас 30 лет назад, то есть это поколение 40-летних, а сейчас в мир выходят наши дети. И это уже внуки самого многочисленного советского поколения, поколения бэби-бумеров. Они будут играть очень большую роль, через несколько лет их будет раза в два больше, чем нынешних 20-летних. Понятна обеспокоенность Сергея Владиленовича, на его месте я бы тоже по стенке бегала.

Елена Рыковцева: Давайте посмотрим еще один репортаж о его бурной деятельности по лепке из молодежи того, что ему надо, чтобы слепилось.

Форумы сотворённые Кириенко

Елена Рыковцева: С нами Дмитрий Морозов. Из того, что вы услышали: такой лагерь, сякой лагерь, эта школа, 25-я школа, – вам что показалось бы полезным для себя, вы куда бы съездили к ним?

Дмитрий Морозов: Конечно, поучиться стрелять прикольно, тем более если бесплатно. Я хотел бы подчеркнуть важную вещь. То, что мы сейчас посмотрели, – это часть процесса исчезновения из нашей институциональной науки, из академий такого предмета, как политология. Все это красивая декорация, праздничный салют в честь того, что мы теряем политологию как науку.

Я бы хотел подчеркнуть те риски, к которым мы придем, когда эта наука исчезнет, что конкретно потеряет Россия. Мы уже знаем пример из истории, когда из нашей академической жизни исчезал научный предмет: например, когда в Советском Союзе исчезла генетика, мы чуть не потеряли селекцию, очень важную для экономики, для жизни людей вещь.

Второй важный момент, который тоже подсказывает история. Во время Гражданской войны произошла смена политических кадров, царских чиновников убрали со своих мест, а они все-таки имели опыт, образование, знания. Их пришлось заменять как раз людьми без политического опыта, то есть кадрами без политологии как науки в голове. Это привело к росту бюрократического аппарата, потому что вместо одного царского чиновника пришлось ставить четыре-пять новых советских политических деятелей. То же самое ждет нас в России – еще один рост бюрократического аппарата.

И параллельно с этим вместо этой науки политологии, вместо институционального размышления о политике попытка гнуть конкретную идеологию, а значит, убрать реальное изучение политики как предмета. Все-таки запрос на это есть, значит, выйдя из институционального поля, из академии, она перейдет в теневое, а это означает, что изучать ее будут не на семинарах и лекциях, а будут изучать уже самостоятельно на каких-то кружках. Когда ты изучаешь что-то сам, ты очень сильно сужаешь выборку изучаемого предмета, а значит, радикализируешь его, поэтому мы получим более радикализированную молодежь.

Дмитрий Морозов

Елена Рыковцева: Вас прямо надо лектором в эти лагеря: вы так хорошо все объясняете! Как вы оцениваете эффективность всех этих кириенковских территорий смыслов, школ? Они в правильном направлении выстраивают мозги ваших сверстников по части политологии, по части объяснения происходящего? Они смогут объяснить так, как их научил Кириенко?

Дмитрий Морозов: Это очевидно смена науки на идеологию, попытка заменить изучение, содержательное рассуждение о чем-то на конкретные штампы, несущие идеологическую подоплеку. Естественно, это негативно. Эффект в том, что мы потеряем будущие молодые образованные кадры и получим молодежь, которая не понимает суть вещей на серьезном уровне, на каком это можно задействовать для улучшения жизни людей и обновления, омоложения государственного аппарата. Мы получим идеологических монстриков.

Елена Рыковцева: Пока Дмитрий говорил, вы видели кадры из фильма под названием "От либерала до хозяина Донбасса", который сделал для телекомпании "Дождь" журналист Константин Гольденцвайг. Сергей Кириенко стал не только хозяином Донбасса, но и властителем дум, умов. Это человек, который "закатал" Фургала, а Сергей Фургал был не системным губернатором, его выбрали люди, потому что они так захотели, – это редкий случай. И вот говорят о Кириенко в этом фильме только и исключительно либералы, демократы – Евгения Альбац, Сергей Пархоменко, Леонид Гозман, потому что они хорошо его знали. Это просто поразительно!

Леонид, а в Украине существовала такого рода работа с молодыми людьми для того, чтобы концептуально вложить им в голову, как нужно относиться к миру, к России, к патриотизму?

Леонид Швец

Леонид Швец: Безусловно, разные политические силы пытаются готовить молодые кадры. Работали люди из национал-радикального крыла, это тоже сопровождалось боевой подготовкой. Как ни удивительно, это пригодилось: именно из этих людей в значительной степени формировались добровольческие батальоны в 2014 году, когда армия была мало на что способна. Естественно, были попытки со стороны пророссийских сил (денег же не жалели): все эти "Украинский выбор", "Молодые регионы". Там тоже были попытки каких-то сборов, игр. Я так думаю, приезжали соответствующие представители из России, все это организовывали по понятной причине. Такое, конечно, есть, но у нас нет в этом смысле государства как заказчика, у нас каждый тянет свое одеялко, и все друг с другом ругаются.

Елена Рыковцева: То есть разница в том, что в Украине нет государственного заказа на формирование единой молодежной идеологии.

Леонид Швец: Может быть, кто-то попытался бы сформировать этот заказ, но его просто послали бы к чертовой матери. У нас в этом плане нет общественного запроса – это точно. Общество, которое не имеет такого запроса, достаточно жестко реагирует, когда за его деньги, за его счет пытаются навязать какую-то комсомольскую чепуху. Я должен сказать Диме, что спрос на политологию в Украине есть, потому что здесь есть политика. Как быть с политикой в России, зачем там политология, не знаю. Наверное, сейчас должна возникать политология сопротивления, запрос на это должен появиться в России.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБСУЖДЕНИЯ СМОТРИТЕ В ПОЛНОЙ ВИДЕОВЕРСИИ ПРОГРАММЫ

Хватает ли вам поводов для гордости за страну?

А вам хватает поводов для гордости за страну? Опрос московских прохожих