Война России с Украиной продолжается. Бои идут под Бахмутом. Беспилотники уже достают аэродромы в Энгельсе и Рязани. С 5 декабря вводятся новые энергетические санкции.
В программе "Лицом к событию" выступают нефтегазовый аналитик, востоковед Михаил Крутихин и профессор финансов Мадридской бизнес-школы Максим Миронов.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ СОКОЛОВЫМ МИХАИЛОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА СОКОЛОВА МИХАИЛА ВЛАДИМИРОВИЧА. 18+
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Говорим о новых энергетических санкциях против режима Путина. Итак, война России с Украиной продолжается. Новые ракетные обстрелы городов Украины сегодня произошли: Запорожье, Кривой Рог, Сумы, Одесса. Так совпало, что против России вводятся новые санкции.
5 декабря в связи с войной России в Украине начинает действовать эмбарго на ввоз российской нефти в Европу морем и так называемый потолок цен на российскую нефть.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Мир вводит потолок цен на российскую нефть
Михаил Соколов: Давайте начнем как раз с эмбарго, что мы знаем об эмбарго стран Евросоюза, какие правила и какие исключения из правил?
Михаил Крутихин: Прежде всего страны Евросоюза и не только страны Евросоюза, а вся "Большая семерка" – это и США, и Великобритания, Канада, Австралия, эти страны с понедельника, 5 декабря, прекратили покупать российскую сырую нефть. США и Канада сделали это еще раньше, намного раньше, а с 5-го числа это сделали в Евросоюзе. Причем готовились к этому давно. Когда я смотрю на последнюю неделю ноября, вижу, что еще пара танкеров из балтийского региона вышли в направлении Роттердама, повезли туда нефть, но это уже последнее. В течение последнего месяца страны Евросоюза уже фактически российскую сырую нефть не покупали. Это означает, если ориентироваться на цены прошлого года, в прошлом году весь экспорт российской нефти составил 232 миллиона тонн. Посмотреть на то, какую долю эти страны, объявившие эмбарго, занимают в том объеме, у меня получается 51%. То есть куда-то России нужно пристроить еще 118 миллионов тонн нефти в следующем году, остальное уже пристроили, там Китай есть, там Турция есть, там другие потребители есть, но 118 миллионов тонн – это та нефть, от которой страны, участвующие в этом эмбарго, отказались. Это очень много – это половина российского сырого нефтяного экспорта.
Михаил Соколов: Кто-то сохранил возможность получать нефть России трубопроводным путем?
Михаил Крутихин: Да. Давно было оговорено, что работает в Европу нефтетранспортная система "Дружба", она уже раз 10 окупила свою стоимость, по южной ветке получают российскую нефть Чехия, Словакия и Венгрия, а по северной ветке получали Польша и Германия. Сейчас Польша и Германия уже отказались, они не получают оттуда нефть, а тем странам, которые на юге еще получают, им была дана некоторая отсрочка. Эту отсрочку я уже включил в эту уравнение, все равно надо куда-то пристраивать 118 миллионов тонн. Даже учитывая исключения из санкций, все эти правила, где-то надо найти рынок для такого объема.
Михаил Соколов: Максим, как вы смотрите на ситуацию с эмбарго, почему такие меры не были приняты ранее? По-моему, еще весной, в начале войны подобные планы обсуждались.
Максим Миронов: Да, это очень важный вопрос. Я расскажу с позиции экономиста, как работает равновесие, как работает глобальный рынок в том числе нефти. Не только нефти, любого продукта, который с относительно небольшими издержками можно перепоставить с одного рынка на другой. Весной такое эмбарго было бы очень важно, потому что одновременно арестовали у Путина резервы, если бы ввели эмбарго, как предлагали многие экономисты, что нужно либо эмбарго, либо как мягкий вариант ограничение цены на нефть верхнее вводить, из российских экономистов два самых известных – это Сергей Гуриев и Олег Ицхоки, они в том числе в немецкой прессе писали очень много статей по этому поводу, доказывали с цифрами, что не будет никаких серьезных последствий для экономики, но это эмбарго не было принято. В итоге было принято некое компромиссное решение в июне, что с декабря вводится эмбарго. Представьте, как работает рынок. Вам говорят, что вам не сейчас запретят покупать, например, гречку, а через полгода, какая ваша разумная реакция как потребителя? Вы тут же бежите и затариваетесь гречкой, чем в моменте повышаете цену гречки. Вы уже готовы через полгода ее не покупать, потому что вы купили заранее.
Когда началась война, произошел рост цен на нефть, именно в опасениях, что будет наложено эмбарго, в итоге Путин получил денег от Евросоюза даже больше, чем он получил, если бы этого эмбарго в декабре не было. Да, сейчас они, конечно, будут меньше покупать нефть, это будет некоторый удар по Путину. Но опять же я бы не стал переоценивать. Например, 60 долларов был бы введен потолок цен весной, то это было бы болезненно, потому что цена на нефть была больше ста долларов за баррель, Путин продавал со скидкой 25–30 долларов за 70–75.
Сейчас уже Путин продает свою нефть дешевле, чем 60 долларов. Вообще происходит глобальное снижение спроса на нефть, потому что рецессия. Рецессия идет в Европе, назревает рецессия в США. Поэтому когда спрос на нефть падает, эти ограничения становятся не очень болезненными. Когда у вас цена на нефть сама по себе падает из-за снижения спроса, даже если вы введете ограничения Путину на нефть, то Путин потеряет деньги скорее из-за того, что экономика замедляется. Я не согласен с тем, что если вдруг перестанут покупать половину нефти, Путин не знает, куда ее пристроить. Если не будет ограничений по другим рынкам, то рынок нефти глобален, в отличие от рынка газа. Если ему запретят продавать в Европу газ, то он не может никуда этот лишний газ деть, нет в России мощностей, достаточных для сжиженного газа, только сжигать. Нефть, какие-то покупатели, которые раньше покупали в Саудовской Аравии, Саудовская Аравия будет продавать ее в Европу дороже, а Россия перенаправит с потерями, с некоторыми дисконтами, но перенаправит, потому что нефть дешевле транспортировать, чем газ. Глобально, что цена на нефть падает сама по себе. Я бы не переоценивал эффект эмбарго и ограничение цен на нефть, потому что рынок плохой, и так бы все падало.
Михаил Соколов: Мы дошли, я так понимаю, до проблемы потолка, который установлен 60 долларов за баррель. Я так понимаю, что он должен касатьсяименно не европейских стран, не "Семерки", а других, тех, кто сейчас пользуется российской нефтью. Михаил Иванович, объясните, пожалуйста, как должен работать этот механизм и когда он, собственно, будет влиять на рынок в полную силу?
Михаил Крутихин: Дело в том, что этот механизм не усугубление санкций против России, а, наоборот, облегчение санкций. Потому что по оригинальному варианту этих санкций, так называемому шестому санкционному пакету, запрещалось не только закупать сырую нефть в России с этой даты, но запрещалось страховать и перевозить эту нефть морем вообще, на страховые компании был наложен запрет. А сейчас по новому постановлению и Евросоюза, и Соединенных Штатов Америки 60 долларов вводится такой потолок.
Михаил Соколов: Почему 60 долларов, а не 30, которые Польша хотела?
Михаил Крутихин: Это по согласованию. В принципе решили, когда согласовывали, что это будет ориентировочно на 5% ниже устоявшейся цены на российскую нефть. Если дальше на рынке конъюнктура будет меняться, то тогда опять будут пересматривать этот потолок, сокращать его до тех самых 5% от цены российской нефти. Посмотрим, что получится. Решили, чтобы не разбалансировать глобальный рынок, разрешить страховать нефтяные перевозки из России, разрешить эти перевозки туда, где нефть будут покупать дешевле, чем этот определенный потолок. Ввели его для того, чтобы облегчить жизнь судовым компаниям, страхователям. У Греции 35 тысяч танкеров нефтяных, она зависит от этих перевозок очень сильно. Поэтому, чтобы не разбалансировать все это хозяйство, было такое предложение. Тут очень хитро получается, представим себе, что Россия начнет продавать больше нефти в обход этого тем самым странам, которые ввели эти санкции. Начнет им спокойно по рыночной цене что-то такое продавать. Главные три страны – это Китай, Индия и Турция, куда можно ориентировать российскую нефть, остальные по мелочовке. Официальное заявление в Китае было очень хитрое, там не было сказано, что Китай присоединяется к схеме этого потолка, а было сказано, что Китай будет поддерживать торговые отношения с Россией, как они были прежде, и так далее. Индия вообще никак не прореагировала, но некоторые индийские компании стали отказываться от российских контрактов, от закупки российской нефти, там конкуренция. Там иракцы сказали, что они им готовы еще 10 долларов скинуть цену на свою нефть по сравнению с российской ценой. Индия и Турция вместе не заменят тот объем пропавшей с рынка нефти, а Китай не увеличит закупки нефти в России. Он был рад, конечно, потому что всегда в китайских переговорах с Москвой было: мы готовы, говорили китайцы, столько нефти, сколько вы нам сможете дать. Но там транспортные проблемы, ограничена мощность трубы.
Все работает по максимуму, сверх этого только несколько танкеров в месяц можно каким-то образом, контрабанда или по спотовым сделкам, откуда-то отправить, из Балтики или из Черного моря в Китай, но это абсолютно некоммерческая сделка получится, несерьезно. Китайские компании уже требуют скидки. Насколько я знаю, индийские компании требуют скидки. Сейчас получается такая ситуация, когда ввели этот потолок, а Россия все равно будет поставлять свою нефть по цене ниже этого потолка, хочет она этого или не хочет. Просто не купит у нее нефть никто выше этого потолка. Это ограничение формально существует, но оно существует для покупателя, а не для России. Россия будет пытаться что-то дороже продать, у нее это не получится.
Михаил Соколов: Есть еще опасения по поводу цен на нефть мировых в связи с этими решениями. Например, такой тезис, что из-за эмбарго часть экспортируемой из России нефти может сойти с рынка и спровоцировать рост мировых цен, предупреждает журнал "Экономист". Как вы относитесь к этому прогнозу, это возможно или нет?
Максим Миронов: Все эти ограничения в том числе не были приняты весной. Весной ни Евросоюз, ни Штаты не находились в рецессии. Было опасение, что мы сейчас введем эмбарго или потолок на цены, а Путин взбрыкнет, перестанет поставлять нефть, произойдет скачок нефти за 200 долларов, бензин в Америке будет стоить 10 долларов за галлон – это смерть для любого политика американского, потому что все американцы ежедневно смотрят цены на бензин, самый важный ценовой индикатор для большинства американцев. Поэтому в том числе решили не вводить. Сейчас ситуация другая, уже Евросоюз в рецессии, и Америка либо близка к рецессии, либо уже даже вползла, главное, что она бурно не растет. То есть вводить ограничения на экспорт нефти, когда страны растут, – это тяжело. Спрос на нефть очень неэластичный товар, когда экономика растет больше ограничений, то происходит рост цен в космос – это плохо для потребителя. Сейчас мы видим, что уже ввели эмбарго, мы видим 60 долларов потолок. На самом деле по сравнению с весной это почти в два раза ниже, чем весенние цены.
Правильно сказал Михаил, что даже по 60 долларов Россия эту нефть не втюхнет, потому что есть избыток нефти в мире из-за рецессии. Поэтому на самом деле не стоит ожидать какого-то резкого скачка цен на нефть, потому что нет сейчас проблем, в мире бурный рост, нехватка нефти. Более того, переход на экологически чистые машины постоянно идет – это тоже происходит замещение, процессы идут параллельно. В нынешней ситуации опасения, что Путин решит полностью убрать нефть с рынка, есть другие страны, которые с удовольствием ее заменят, потому что нет сейчас таких проблем из-за рецессии.
Михаил Соколов: Что вы скажете об этих факторах влияния на мировые цены, как это повлияло на решение стран ОПЕК? Было совещание буквально в воскресенье. Я так и не понял, снижают они добычу или нет? Как они будут себя вести?
Михаил Крутихин: В самом начале передачи вы процитировали Путина, который в очередной раз глупости изрек. Он когда-то говорил, что при цене нефти 80 долларов будет крах мировой экономики. Сейчас он пообещал крах мировой экономики в результате того, что российскую нефть будут игнорировать, из-за этого повысятся страшно цены. Посмотрите сегодня на цену нефти на мировых биржах. Да, было повышение, но где-то на 2%. Это дневные колебания сейчас, которые происходят на рынке, ничего заметного не произошло. Тем более что за день до этого было заседание сначала ОПЕК, потом ОПЕК+, там они даже не собирались в Вене, они все это дистанционно по интернету собрались, кивнули головами, сказали: ребята, оставляем все как прежде. В октябре приняли они решение об объеме квот на добычу нефти, которые существуют, вполне это комфортная схема. Они пришли к выводу после анализа ситуации, что на рынке нет дефицита нефти, есть, наоборот, навес в виде предложения излишнего, который, по их оценкам, от одного миллиона до полутора миллионов баррелей в сутки лишняя нефть.
Если у России убрать ее экспорт сырой нефти, то наличие этого профицита на рынке позволяет не замечать вообще такую ситуацию и обходиться прекрасно без российской нефти вообще. То есть Россия будет страдать от того, что ей придется затыкать скважины, сокращать добычу нефти, а мир этого абсолютно не заметит, там остались при своих. Тем более что после решения ОПЕК октябрьского несколько сократить квоты на добычу, не саму добычу, а квоты исходные на добычу, то сейчас оказывается не только у одной-двух стран – членов ОПЕК есть излишний мощный потенциал для наращивания добычи, а уже как минимум у десятка стран – членов ОПЕК+ есть потенциал довольно быстро, оперативно нарастить добычу и отрегулировать рынок так, чтобы он был более или менее стабильным. Там уже Россия исключена из всех переговоров. Очень многое будет зависеть, интрига какая сохраняется – как удастся договориться Соединенным Штатам Америки с Саудовской Аравией. Если вдруг американцам нужно, чтобы понизились цены на бензоколонках, все чтобы там было тип-топ для администрации Байдена, то им придется договариваться с Саудовской Аравией о том, чтобы те взяли да несколько повысили добычу нефти. Саудовская Аравия пока упирается, там никакого прогресса в таких переговорах, в этой интриге не наблюдается. В принципе все нормально. И это усугубляется тем, что Китай, как выяснилось, крупнейший потребитель энергии в мире, и он вдруг оказывается в тяжелейшем положении, которое грозит в самое ближайшее время экономическим спадом, лопанием нескольких пузырей очень мощных экономических, от пузыря недвижимости до банковского пузыря, ковидные меры, много что еще в Китае. Укрепление у власти председателя Си Цзиньпина, там все говорит о том, что Китай будет меньше потреблять энергии, меньше будет потреблять энергоносителей, и это еще один мощнейший фактор для того, чтобы не ожидать повышенного спроса на нефть, какого-то будущего дефицита. Россия в этом плане только проигрывает. Давайте не обращать внимания на заявление Путина, которые он уже 20 с лишним лет делает без всякой пользы для дела.
Михаил Соколов: Кстати, еще Си Цзиньпин едет на этой неделе как раз в Саудовскую Аравию. Смысл такого визита?
Михаил Крутихин: Это замечательно. Это как раз игра не с Россией – с Соединенными Штатами Америки. Потому что Саудовская Аравия сейчас в фокусе внимания американцев с точки зрения возможности влияния на энергетический рынок. Сейчас все карты перешли от финансового рынка, где большая была игра на всяких фьючерсах, к Саудовской Аравии, которая воздействием на баланс спроса и предложения может этим рынком манипулировать так, как хочет. Китайцы показывают, что они могут поиграть вместе с Саудовской Аравией в эти нефтегазовые игры, а Вашингтону надо за этим наблюдать и приготовиться ко всяческим неприятностям. Это большая игра. России в этой игре как микроскопической экономике вообще нет никакого места.
Михаил Соколов: Максим, согласны, что Россия выходит из игры благодаря тому, что она вляпалась в ужасную войну, благодаря санкционным решениям? Как вы прокомментируете ситуацию на рынках? Пакистан тоже собрался было закупить российскую нефть, 40% скидку попросил, а следующие встанут в очередь страны Латинской Америки, возможно?
Максим Миронов: Я согласен с выводом, что Россию сейчас можно игнорировать, но не из-за того, что Путин начал войну, а мир довольно циничный. Несмотря на то, что Путин начал войну не сейчас, а в феврале, когда нужно было вводить эмбарго и цены на нефть, мир не ввел. Более того, даже нарастили перечисления Путину из Евросоюза, именно потому что были опасения, что будет нехватка нефти на рынке, если Россию исключить. Сейчас из-за рецессии, из-за спада нет таких опасений. Михаил правильно сказал, что можно Россию вообще исключить из этого уравнения, даже если Путин перестанет половине стран посылать нефть, есть избыток нефти, избыток предложения в мире. Это сейчас намного важнее фактор и для Байдена, и для других западных политиков, чем то, что кровожадный Путин начал войну. Конечно, всем хочется наказать кровожадного Путина – это абсолютно правильно, но так же не хочется повредить своим экономикам. Сейчас просто отличный момент, чтобы и нанести урон Путину, и не повредить экономикам. Я немножко расстроен, что такой высокий потолок цен на нефть. Россия, если ей удастся продавать по 60 долларов нефть, все в Кремле будут хлопать в ладоши, быть счастливы. Более того, он даже облегчает поставки, потому что теперь все эти компании могут сказать: мы поставляем нефть в рамках решения Евросоюза в пределах 60 долларов, будем без проблем страховать, без проблем отправлять. Раньше они опасались: мы поставим танкеры в Венгрию, еще куда-то, а вдруг будут санкции. Как это ни парадоксально, я считаю, что такой высокий потолок на руку Путину, это облегчит его возможности экспортировать, потому что он сейчас в правовом поле.
Михаил Соколов: Еще один интересный факт – это то, что за последнее время по оценкам судовых брокеров было приобретено более ста танкеров, некоторые из них устаревшие, некоторые нет, для перевозки сырой нефти. Подозревают, что это рука России работает для поставок в те же вышеупомянутые нами страны, как Индия, Китай и Турция. На ваш взгляд, это такой создается рабочий механизм обхода санкций, запрет, например, на страхование в определенных случаях, то есть сами везем, сами продаем?
Михаил Крутихин: По слухам, идет приобретение, как минимум сто танкеров приобретено компаниями, которые могли бы быть связаны с Россией. Были предложения российских деятелей, российских официальных лиц о том, что необходимо увеличивать танкерный флот, для этого необходимо потратить не меньше триллиона рублей. Выяснилось, что та же самая компания Совкомфлот, которая, кстати, уже под санкциями, она вынуждена была треть своего флота продать, у нее хватает танкеров. Строительство новых танкеров для России заморожено, потому что в Южней Корее, где танкеры и суда для перевозки сжиженного природного газа должны были строиться в основном, они сказали: нет, все под санкциями, мы ничего для вас строить больше не будем. Поэтому России, возможно, приходится покупать какие-то устаревшие танкеры, готовые почти отправиться в металлолом, чтобы отправлять свою нефть. Эти танкеры повезут нефть куда-то, возможно, кто-то согласится со страховкой таких танкеров не международно признанными компаниями страховыми, а какими-то российскими компаниями. Хотя, кстати, должен тут заметить, что Китай уже отказался принимать страховые полисы, оформленные российскими компаниями. Первое соображение: нет таких покупателей, которые могли бы по общему объему заместить те 118 миллионов тонн в год, от которых отказалась Европа, США, Великобритания, Австралия и так далее. Второе соображение главное: если будут что-то покупать, то будут покупать обязательно с такими скидками, которые будут и ниже потолка, и ниже вообще всех возможностей и невозможностей. Я не думаю, что Россия от этого призрачного ржавого флота что-то приобрела – это дышать на ладан.
Михаил Соколов: Все-таки, что будет с добычей нефти в России в этой ситуации, насколько она может упасть? Какая часть месторождений вынуждена будет законсервироваться, то есть добычу невозможно будет на них восстановить?
Михаил Крутихин: Мне очень понравилось заявление одно из последних вице-премьера Александр Новака, отвечающего за энергетический сектор, он сказал, что, во-первых, не будем поставлять нефть тем, кто примкнет к теме потолка цены. Второе: мы будем воздействовать на рынок путем сокращения, мы сократим добычу. Ребята, это не вы сократите добычу – это нефтяные компании вынуждены сокращать добычу, потому что эту нефть некуда продавать. Сейчас, судя по всему, только за ноябрь сокращение добычи в России где-то по официальным данным было 13,5% по сравнению с ноябрем прошлого года. Сейчас мы видим, что с рынка уходит значительная часть сырой нефти российской, а с весны, февраль-март, вводятся санкции на 57% российского экспорта нефтепродуктов. Если посмотреть, закрывается часть рынка нефтепродуктов, закрылся рынок наполовину российской нефти. В результате по разным оценкам российскую добычу нефти придется сокращать практически наполовину.
Я видел ссылку на высокопоставленного чиновника государственной компании "Зарубежнефть" в интервью западному журналисту, он сказал, что "Зарубежнефть" вынуждена будет сократить добычу на 70%. В целом надо ждать, что где-то наполовину будет сокращена добыча российской нефти, российские нефтяные компании уже об этом только и говорят. Это называется секвестрировать. Они не рассчитывают начать новые проекты или не добыть больше нефти, они считают, сколько скважин на каких промыслах придется ликвидировать или законсервировать, чтобы остановить добычу, сократить добычу, нефть больше некуда продавать будет. Это означат, если грубо говорить, потому что не только нефтяные компании надо считать, тут надо считать компании, которые их обслуживают, поступления дивидендов от государственных компаний, налоги с персонала этих компаний. В целом, если посмотреть, сокращение нефти в России на 50% - это означает минус 30% доходной части федерального бюджета. Это чудовищной силы удар по российской экономике.
Михаил Соколов: Как будет с доходами российского бюджета, что будет происходить в этой ситуации? Есть разные прогнозы: падение производства нефти от 1 до 2,5 баррелей в сутки к началу весны, падение доходов от экспорта нефти то ли на 23, то ли на 30%.
Максим Миронов: Есть два фактора. Действительно, цена за баррель нефти, который в России экспортируется, она гарантированно упадет по сравнению с 2022 годом. Экономика в рецессии, ограничения дополнительные, будет 40, 50, а может быть и ниже, несмотря на потолок в 60. Второй момент: действительно, из-за избытка нефти сейчас все будут отказываться. Можно прогнозировать падение экспортной выручки от нефти в разы, в два раза она может упасть легко, если не больше. Как правильно сказал Михаил, это же не только экспортные пошлины. Я много раз видел близорукий анализ, все смотрят, сколько бюджет получает от экспортных пошлин на нефть, на самом деле это не только прямо доход от экспортных пошлин, они же платят не только дивиденды, они платят налоги, зарплаты, налоги на прибыль, у них куча подрядчиков. Люди, которые получают зарплату в нефтянке, ходят в рестораны, заказывают сервисы. Это огромный мультипликативный эффект.
В конце концов, львиная доля выручки – это импорт нефти и газа. Есть еще металлы, но металлы тоже будут падать, несмотря на то, что на большинство нет ограничений, они тоже будут падать. Конечно, будет огромный эффект, особенно учитывая то, что у России сейчас отрезаны логистические цепочки для закупки дешевого импорта. Несмотря на то, что изначально это был не сильно большой эффект, потому что было очень много нефте и газодолларов весной из-за всплеска цен на нефть и из-за отсутствия ограничений, Россия смогла обойти много ограничений, просто переплачивая другим странам за импортные товары. Буквально по всем ключевым категориям через месяц-два через Турцию, через Китай, через Казахстан, другие страны импорт наладился. Он не просто наладился, он всегда был с наценкой. Понятно, что если вы закрываете прямые поставки, то люди будут переплачивать и доставать товар. Но главное, чтобы у вас были деньги на это. Когда у вас упадет экспортный доход в два раза, у вас будет огромный эффект на экономику, плюс вы не сможете дешево купить какие-то вещи, вам все равно придется покупать их дорого. Здесь тяжело прогнозировать, потому что много факторов. Если, например, рецессия будет краткосрочной, быстро будут страны выходить, опять пойдет рост цен на нефть, то Россия легко пройдет.
Михаил Соколов: Как вы считаете, что имел в виду представитель Путина, Кремля, когда он сказал, что Россия не будет поставлять нефть тем, кто поддерживает ценовой потолок? Они же и так большинство не собираются ее покупать, я имею в виду страны европейские, страны "семерки". Если будут какие-то вторичные санкции против других стран – это же будет просто вредить той же российской экономике в данном случае. Они против себя начнут играть?
Михаил Крутихин: Реакция российских официальных лиц на то, что происходит, на санкции, на потолки цены, она очень примечательна. И Путин сказал, и Песков потом сказал, и Новак сказал: не будем поставлять нефть тем, кто примкнет к этим санкциям по потолку нефти. Те страны, которые ввели потолок нефти, они уже отказались от получения российской нефти. Смысл какой в таких заявлениях? Работают на публику, которая просто не понимает, не способна связать причину со следствием. Второе заявление было, как сказал Новак: мы сократим добычу. Добычу сокращают, потому что спроса нет на эту нефть из-за санкций, а не потому, что из Кремля дали указания отомстить Западу, сокращать каким-то образом добычу. Третье заявление, которое было сделано: заранее мы подготовились ко всем этим санкциям, ко всему поведению Запада, и мы совершенно спокойно сможем и дальше финансировать наши военные усилия. Как подготовились? Это резко повысили налоги на все, на что только можно повысить. Вы посмотрите: налог на добычу полезных ископаемых повышен практически для всех, введен новый налог на "Газпром", дополнительные изъятия от "Газпрома", увеличено срочное изъятие дивидендов "Газпрома", "Роснефти" и бог знает кого. Введены новые налоги на прибыль компаний, которые экспортируют сжиженный природный газ. С 1 декабря повышаются тарифы на газ. Следующее повышение тарифов намечено на следующий год. Каким образом будет выходить из положения российское правительство – это обдирать население и обдирать те компании, которые могут что-то еще заработать и что-то дать российскому бюджету. Раз нет возможности экспортировать что-то ценное, то надо обдирать собственное население и тех, кто на самом деле работает. Формула очень простая.
Михаил Соколов: Есть оценки, что один день войны обходился России в 500 миллионов долларов – сумма, которую Россия получала от экспорта энергоносителей в Европу за сутки. Теперь ситуация изменится, деньги, которые получала российская власть от экспортных операций, финансировала военные действия, теперь придется брать с населения?
Максим Миронов: Да, ситуация изменится. Не только получала 500 миллионов, она получала намного больше, если мне не изменяет память, получала от экспорта нефти и газа 700-800 евро ежедневно. Эта ситуация начала меняться и не сейчас, она еще в июле, когда Путин вдруг решил перекрыть экспорт газа в Европу, потом кто-то взорвал "Потоки". Весной было примерно половина на половину, 350 миллионов евро шли в день от газа, 350 миллионов от нефти. Этот ручеек тает. Я не считаю, что можно налогами с населения и с компаний компенсировать. Частично они попробуют это сделать, повышая тарифы для населения на 8%, что опять же парадоксально, цены на нефть в мире падают, газ вообще некуда девать, должны и в России падать. Как обычно, если цены на нефть в мире растут, то и в России бензин растет, а если цена на нефть в мире падает, надо же компаниям компенсировать убытки, поэтому тоже растет. Потенциал стрижки населения и компаний очень небольшой.
Компании находятся в тяжелейшей ситуации, некоторые отрасли просто при смерти. Автомобильная промышленность, "Москвич" перезапустили недавно, все видели репортаж, что это просто экспортируют китайские машины, разбирают, три детали отвинчивают, потом другие привинчивают, получается "Москвич". Но если брать реальную промышленность, она упала в 5-6 раз за год. Кинотеатры, торговые центры, авиационная отрасль, сильно длинный список, он находится при смерти, ему самому нужны деньги, чтобы просто выжить. Очень мало отраслей, у которых есть какие-то сверхприбыли, может быть оборонная промышленность, которая тоже очень небольшая. Конечно, не удастся, даже если резко повысить налоги, компенсировать даже половину тех денег от экспорта. Очень дохлая корова, чтобы ее доить.
Михаил Соколов: То есть рост бедности гарантирован фактически теперь?
Максим Миронов: Он уже идет, не то, что гарантирован. Посмотрите опросы даже ВЦИОМа – резкий рост людей, которые говорят, что им не хватает на еду. Люди боятся отвечать, поддерживаешь ты войну или не поддерживаешь, потому что, понятно, если не поддерживаешь, тебе "трешечка", поэтому на всякий случай отвечают, что я, конечно, за линию партии и правительства. Но когда спрашивают, хватает ли вам денег на еду, тут никакого подвоха нет, люди честно отвечают. Резко выросло число людей, которые говорят, что им не хватает денег на еду. Поэтому он не вырастет, он уже растет, но будет хуже. Почему многие экономисты, включая меня, предсказывали быстрый кризис, он замедлился вследствие, что не было введено ограничений на экспорт российской нефти.
Но есть еще второй эффект, что, представьте, у вас в пять раз упали доходы, вначале скорее всего не почувствуете на своем потреблении, потому что есть капитальные товары, а есть текущие товары. Продукты – это небольшой процент ваших трат. Вы также покупаете иногда холодильники, стиральные машины, машины, мебель. Какое-то время вы можете прожить, не покупая новую стиралку, холодильник, машину и так далее. Но через какое-то время это все начинает ломаться, у вас не будет денег на возмещение капитальных затрат. Чем дальше, тем больше будет не только у людей, но у компаний выходить из строя капитальные товары, их нельзя будет легко возместить ни за счет импорта, потому что импорт закрыт или очень дорогие позиции, ни за счет внутреннего производства. Мы видим, что все те сказки про импортозамещение, не может Россия ни машины производить, ничего, потому что без интеграции в мировые цепочки это невозможно. Именно поэтому рост бедности ускорится, потому что начнут из строя выходить эти товары, которыми люди запаслись в сытые годы.
Михаил Соколов: Путин путем газового шантажа хотел повлиять на позицию Европы, и что из этого получилось, как это ударило или не ударило по российской экономике?
Михаил Крутихин: Путин фактически убил газовый экспорт России. Под разными предлогами он отказался поставлять газ сначала Финляндии, которая не захотела участвовать в обманной, притворной схеме оплаты в рублях. Сказала: какой смысл, мы снова будем платить в той же валюте, в тех же евро, а потом вы будете сами все конвертировать в рубли, а мы будем притворяться вместе с вами, что мы оплатили в рублях. Ах так, сказали в России, мы вам не будем поставлять газ. Дальше хуже. Резко сократили поставки газа в Германию через "Северные потоки". Потом вообще произошел взрыв на "Северных потоках". Но перед этим было сокращено до смешного абсолютно минимума. Затем по воле российских властей закрыли мощный газопровод Ямал-Европа через Беларусь, Польшу в Германию. Тоже ввели какие-то странные контрсанкции против оператора польского участка. Затем из двух входов газопроводов на территории Украины один полностью закрыли, потому что там стоят российские войска и невозможно проверить оператору газотранспортных сетей Украины, как там вообще работается, что там делают с этой насосно-измерительной станцией. Оставили один, а там сократили прокачку. Обещали по всем контрактам прокачивать 176 миллионов кубометров в сутки, а прокачивают 40-42. Остался маленький ручеек через Турцию. То есть волею российского руководства российский газовый экспорт был убит, уничтожен, "Газпром" перестал быть тем экспортером газа, с которым кто-то мог считаться. Это исключительно по воле Путина, больше никто тут не виноват.
Михаил Соколов: Мы подошли к моменту опроса, который мы провели сегодня: понимают ли люди, от чего зависит их жизнь, от нефти и от газа, наверное?
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Зависит ли ваша жизнь от экспорта нефти?
Опрос в Москве
Михаил Соколов: Я бы хотел, чтобы участники передачи сказали, что они ждут дальше от России воюющей и находящейся под санкциями, какие будут главные проблемы?
Максим Миронов: Я считаю, если ты уже оказался в яме, нужно переставать ее копать. Нужно быстрее выводить войска с Украины и договариваться об отступных. Но, к сожалению, похоже, что Путин совсем кукухой поехал. Я думаю, пока он не разрушит и Россию, и Украиной полностью, он не успокоится. Надеюсь, что есть элиты, которые задумают какой-нибудь переворот. Потому что Путин больше все ударил по своим элитам на самом деле, потому что элиты потеряли все. Очень надеюсь на то, что они сместят его и начнут быстрее переговоры мирные с выводом войск.
Михаил Соколов: Михаил Иванович, что вы скажете о перспективах?
Михаил Крутихин: Если чудом война закончится, вдруг против воли Путина будут выполнены все нормальные человеческие требования - вывод оккупационных войск, возмещение ущерба Украине, суд над военными преступниками, то сразу санкции никто, конечно, не отмети. Я думаю, тяжелейшее положение в российской экономике сохранится еще очень и очень надолго. Когда пыль осядет, возможно будет наладить сотрудничество с внешним миром в той же самой энергетике, то выяснится, что поздно, поезд ушел, извините, отстали мы от мирового прогресса навсегда.
Михаил Соколов: Надежды власти российской опереться на Азию – это иллюзия?
Михаил Крутихин: Кому Россия нужна? Никто ни завоевывать ее никогда не собирался, никто не собирался ее эксплуатировать самостоятельно. Достаточно воли российского руководство, чтобы начать продавать за бесценок российский газ тому же Китаю или российские леса Сибири истреблять, отдавать Китаю. Не нужно ничего завоевывать, разрушают сами по воле руководства, которое в этом процессе распиливает бюджеты, выделенные на проекты, так, как надо коррумпированным чиновникам и друзьям президента.