Приемные, но гордые дети. Традиции испанских цыган

Иван Толстой: В Испании живет примерно 750 тысяч цыган. Правозащитная организация – так называемый Цыганский секретариат – опубликовала доклад о ситуации этого национального меньшинства в испанском обществе. В нем отмечается, что хотя в стране уже давно не существует какой-либо дискриминации цыган со стороны властей, их положение продолжает оставаться сложным.

Испанские цыгане в прошлом и настоящем. Самиздат: собирание и структурирование вольной мысли

Рассказывает наш мадридский автор Виктор Черецкий.

Виктор Черецкий: Цыгане живут в Испании на протяжении шести веков. Однако определенная часть из них в испанское общество так и не интегрировалась, сохраняет свои патриархальные обычаи. От кочевого образа жизни местные цыгане давно отказались, хотя некоторые продолжают жить отдельно от остального населения – в хижинах на окраинах городов, в маргинальных поселках, порой без современных удобств. Испанские цыгане никогда не попрошайничают: ни дети, ни женщины, ни, разумеется, мужчины. Трудятся все с раннего возраста. Сфера, в которой они чаще всего находят себе применение, – рыночная и уличная торговля. Цыгане ездят от рынка к рынку, торгуют на них овощами, фруктами, цветами, одеждой и обувью.

Мадридский рынок Растро. Многие торговцы – цыгане

Рассказывает Эмилио Бермудес. Он работает в мадридском регионе.

Эмилио Бермудес: Первые цыгане, которые пришли в Испанию из других стран, занимались торговлей. У них даже королевские грамоты были, что они являются кочевыми торговцами. И это занятие до сих пор сохраняют многие цыгане. Рыночная или уличная торговля – доступный для нас способ зарабатывать на жизнь. Но это вовсе не легкий труд. Встаешь в четыре утра, чтобы получить свежий товар на складе. Не знаешь, ни когда вернешься домой, ни сколько удастся заработать. У большинства цыган нет возможности заняться более достойным делом, поскольку с профессиональной подготовкой у нас плохо. У нас нет знаний, которые требуются для многих работ. Объясняется такая ситуация нашим образом жизни и нашей нерасположенностью к учебе.

Правда, цыгане, решившие учиться, получают любую профессию, которую выбирают. Среди нас есть адвокаты, инженеры, есть врачи, есть медсестры. Они ставят перед собой цель и добиваются ее. Правда и то, что каких-то особых льгот для того, чтобы цыганам было легче приобщиться к хорошей профессии, у нас не существует.

Виктор Черецкий: По статистике, которую приводит Цыганский секретариат, высшее образование получает не более 2% цыган, а обязательное среднее имеет лишь 20%, хотя в школу поступает большинство цыганских детей. Но в 14–15 лет они бросают учебу.

О жизни цыган в мадридском регионе говорит Рамон Лопес, председатель местной общественной организации под названием "Граница".

Рамон Лопес: У нас есть поселки, где цыгане ютятся в убогих жилищах, и мы вместе с мадридской мэрией хотели бы переселить этих людей в городские квартиры. В подобных поселках живет не менее 250 семей. Самое большое поселение называется Каньяда-Реаль. Народ там вполне адекватный, трудолюбивый.

Население поселков, как правило, занимается сбором и продажей утильсырья – металлолома, картона, древесины, уборкой производственных помещений и иной деятельностью.

Цыганский поселок

К сожалению, для многих испанцев цыгане, что там живут, – подозрительные маргиналы. Это давно стало стереотипом, с подобным отношением нам приходится постоянно сталкиваться. А ведь среди обитателей поселков нет наркоманов и преступников. 90% детей посещают школу, хотя довольно рано ее бросают. И не потому, что не хотят или не способны учиться, а потому, что по цыганским законам подростки должны трудиться и помогать семье. Что же касается девочек, то их забирают из школы, чтобы они не женихались со своими одноклассниками нецыганами.

Виктор Черецкий: Рамон Лопес считает, что решить проблемы цыган не так просто. Вот, к примеру, вопрос жилья. Государственные программы помощи живущим в лачугах, принимаемые в последние десятилетия, пробуксовывают. Ведь зачастую, как отмечает Цыганский секретариат, переселению в многоквартирные дома противятся сами цыгане. Некоторые из них не хотят или не могут платить за коммунальные услуги, но в основном их не устраивает городской быт. Поселившись в многоэтажке, к примеру, нельзя заниматься привычным делом – держать домашний скот и птицу, ремонтировать во дворе грузовики или устраивать склад утильсырья. А ведь сбор этого сырья – второй по значению после торговли промысел цыган. Нельзя в городе и организовывать шумные праздники под открытым небом. Да и детям негде порезвиться – кругом множество людей и машин.

Не желает переселяться и 60-летний Алехандро Сильва, патриарх своего семейного клана, живущий в поселке в 70 километрах к югу от Мадрида.

Алехандро Сильва: Нас как-то хотели переселить в квартиры – мы воспротивились. Некоторые считают, что мы живем в ''жалких лачугах'', но эти дома нас устраивают. Здесь у нас и жилье, и наш промысел, без которого мы не проживем. Занимаемся сбором и продажей картона и цветных металлов. В этом поселке мы уже 17 лет – пятеро моих братьев, наши дети и внуки – двадцать семей, всего 90 человек. Мы живем счастливо и довольствуемся тем, что у нас есть. Работаем каждый день, соблюдаем цыганские обычаи. Если кто к нам хочет присоединиться и вместе жить, то милости просим.

В цыганском поселке в Испании

Виктор Черецкий: Пожилые цыгане – патриархи кланов – всегда легко узнаваемы. Они носят усы и длинные волосы, ходят в темном костюме с жилетом, в шляпе, в тряпичных теплых домашних тапочках и с тросточкой. На груди обязательно золотой крест на золотой цепочке, толщина которой зависит от достатка семьи. Пользуются патриархи в своих кланах огромным авторитетом, их слово – закон.

Патриарх одного из цыганских кланов

Кстати, семья для цыган – дело святое. Цыганки любят покричать, поспорить, но отношение к мужьям у них трепетное. Пилар – супруга Алехандро и мать семерых детей – не исключение. Для супругов, как и для большинства цыган, соблюдение традиций, определяющих весь их образ жизни, является обязательным. Нарушать обычаи нельзя, иначе цыган перестает быть цыганом. Речь, к примеру, идет о ранних браках, да обо всем процессе общения цыганской молодежи между собой. Вот что говорит об этом Пилар.

Пилар: Моей младшенькой 15 лет, и она уже пристроена. А почему бы и нет, если молодые любят друг друга. Мы знаем семью, с которой породнились, и муж ее – хороший парень, дочка моя его знает с детства. Так что замужество ей удалось. Женщина должна выходить замуж девственницей, иначе брак у нас не признается, это наш закон. Я своей дочке всегда говорила: "Если хочешь замуж, ни с кем не гуляй, а то потом никто тебя не возьмет". И она знала, что цыганке надо пройти ''проверку платком'', поэтому всегда вела себя целомудренно. Свадьба, как положено, длилась три дня и три ночи. Дочь ''прошла'' платок. Думаю, что это очень хорошая свадебная традиция.

Цыганская свадьба

Виктор Черецкий: ''Проверка платком'' – одна из церемоний цыганской свадьбы. Она может показаться архаичной и даже дикой, но цыгане отказываться от нее не намерены. Традиция состоит в том, что интимная близость жениха и невесты, которую цыгане так и называют – ''сближением'', должна произойти в первый день брачных торжеств. После нее отец или мать невесты обязаны продемонстрировать гостям окровавленный после дефлорации платок. Процедура происходит под аплодисменты собравшихся, под музыку и бурные танцы.

О своем бракосочетании рассказывает жительница Мадрида Перла Кортес.

Перла Кортес: Я жила в доме у своих родителей, а он, мой жених и будущий муж, жил у своих. Он днем приходил за мной, и мы прогуливались вместе, а вечером каждый шел к себе домой. Дело в том, что по нашей традиции девушка не может иметь интим с парнем, и в первый день свадебных торжеств она проходит "испытание платком". Мы гордимся этим обрядом. После него тебя обнимает отец, другие родственники. Ты бываешь очень взволнована, чувствуешь себя настоящей принцессой, сделавшей что-то важное. По традиции я сменила два свадебных платья в день "сближения" и два на следующий день. Эти платья, которые шьют себе на свадьбу только цыганки, немного утомляют, но они меня всегда приводили в восторг. Это очень тяжелые, обшитые блесками наряды, потому что невеста должна быть ''блестящей".

Виктор Черецкий: В Испании очень развито движение феминисток, и для них, разумеется, подобные обряды неприемлемы. Однако для цыган делается исключение. Их не критикуют, и в первую очередь потому, что любую критику своих традиций цыгане воспринимают как ксенофобию. Бытует в их среде и откровенный мачизм, мужской шовинизм. И на него испанское общество тоже закрывает глаза, тем более что он проявляется в основном на словах.

Об отношении к своей жене говорит Хуан, торговец из мадридского рабочего пригорода Вальекас. Одновременно он критикует образ жизни испанцев нецыган, которых цыгане называют ''пайо''.

Хуан: Цыганская культура и традиция имеют этический кодекс, и он соблюдается. Нашим детям он известен. Мы, цыгане, их воспитываем в духе уважения традиций. Моя жена – только моя. Она при мне, а если к ней кто-то начнет подбираться, я тому нос оторву. А как же иначе, женщина должна принадлежать только одному мужчине, кому еще? Соседу, что ли? "Пайо" ошибаются, говоря, что это неправильно. У них и по жизни все не так, как надо: одни провалы и неудачи, а они даже себе отчета в этом не отдают. Вот, к примеру, "пайо" без конца разводятся с женами, бросают детей, от своих стариков-родителей избавляются – в богадельни определяют. Совсем утратили совесть и мораль! Хоть бы поучились у цыган! Ведь наши традиции очень важны!

Виктор Черецкий: Действительно, среди цыган очень мало разводов. Между тем о своем месте в обществе любят посудачить и сами цыганки. Должны ли они довольствоваться положением домохозяйки в патриархальной семье? Может, женщинам стоит отказаться от привычного образа жизни и жить, как остальные испанки, учиться, работать, самой решать, за кого и когда выходить или вообще не выходить замуж?

Мария Хесус, которая живет в цыганском поселке под Мадридом, выбор сделала: ее дочери учатся, а старшая – гордость для всего клана – даже стала фармацевтом. По поводу образования дочерей Мария Хесус шутит.

Мария Хесус: Они видят, что их мать на всю жизнь осталась неграмотной дурехой, и не хотят быть такими же. Ведь я не умею ни читать, ни писать, не разбираюсь ни в песетах, ни в евро. Только детей рожала всю жизнь. А моя старшая выучилась, теперь человеком будет. Ей только 24 года. Еще успеет заиметь детей. Уделом цыган до сих пор был лишь сбор металлолома или в лучшем случае уличная торговля. Порой нас обвиняли в воровстве и били за это. Я такой участи для своих детей не хочу. Мои сыновья выучились на автослесарей, если нужно, они любую машину починят. У нас семья открытая, один сын женился на "пайа", и у одной из дочек муж тоже не цыган. У дочерей другая жизнь, носят мини-юбки, которые мы не носили. Мы даже в кино не ходили, не говоря уже о дискотеках, а они ходят.

В цыганском поселке в Испании

Виктор Черецкий: Семья Марии Хесус не исключение. Многие цыганки в последние десятилетия решаются порвать с традиционным образом жизни. Одна из них – университетский преподаватель Хертру Варгас.

Хертру Варгас: Я считаю, что в мире существует искаженное представление о цыганских женщинах. На самом деле сегодня наши женщины очень разные. Разумеется, в какой-то исторический период можно было говорить об их повальной неграмотности, сегодня цыганок мы можем найти в разных слоях общества, они имеют разные профессии и трудятся в разных сферах. Таким образом, быть цыганкой уже не означает жить в патриархальной среде. Я, к примеру, получила образование, работаю и не замужем. Разумеется, даже те цыганки, которые ведут традиционный образ жизни, мечтают, чтобы их дети и внуки жили по-другому, лучше, чем они. Но вместе с тем многие из них опасаются, что цыгане, отойдя от традиций своих предков, от всего того, чем они гордились до сих пор, в конце концов лишатся своей идентичности.

Виктор Черецкий: Почему столь важны эти традиции? По мнению Хертру Варгас, дело в истории цыган, которые на протяжении столетий, живя в чужой и порой враждебной среде, сохранили себя как народ лишь благодаря крепким семейным связям и другим особенностям своего образа жизни.

Хертру Варгас: Для цыганки очень тяжело потерять положение, которое она по традиции занимает как мать семейства, лишиться уважения и влияния на молодежь, почитания и помощи в старости. У нас есть и другие традиции, которые достойны сохранения, – это большие и крепкие семьи, супружеская верность, взаимная выручка в трудных ситуациях и так далее. Поддержка со стороны семьи очень важна, особенно для молодежи и стариков. Все это нам всегда помогало выжить. Я думаю, что подобные традиции цыгане должны сохранять. Ведь это то, что определяет нашу идентичность.

Виктор Черецкий: Отметим попутно, что в Испании долгое время предпринимались попытки ассимилировать цыган, силой заставить отказаться от своего образа жизни. Правда, поначалу к ним проявлялась терпимость. Первые цыгане появились на Иберийском полуострове в начале XV столетия, когда здесь шла "реконкиста" – война между коренными испанцами-христианами и мусульманами, выходцами из арабского мира, завоевавшими Испанию еще в VIII веке. Цыгане были христианами, поэтому испанцы приняли их: дали возможность кочевать по стране, тогда еще разделенной на отдельные королевства.

Рассказывает историк Маргарита Гонсалес.

Маргарита Гонсалес: К цыганам хорошо относились. Правда, их долгое время ошибочно называли египтянами. Считалось, что они прибыли в Испанию для поклонения мощам апостола Иакова в городе Сантьяго-де-Компостела. До конца XV столетия они спокойно кочевали по Испании, а местная знать давала им еду и одежду. Однако эпоха толерантного отношения сменилась временами преследований. Так называемые "католические короли" – Изабелла и Фердинанд – не довольствовались победой над мусульманами в 1492 году и объединением Испании. Они хотели для народа не только единого языка и католической веры, но и одинакового образа жизни. С этой целью в 1499 году был принят закон, обязывающий цыган осесть, заниматься каким-то определенным ремеслом и стать вассалами феодала, на земле которого проживают. Альтернатива – уехать из Испании. Того, кто продолжал кочевать по стране, ждало наказание вплоть до отправки на галеры.

Цыганское рагу

Виктор Черецкий: Правда, галеры предусматривались для злостных нарушителей, а тех, кто попадался первый раз, ждал кнут, и им предписывалось убраться за пределы Испании. Однако цыгане всеми правдами и неправдами не только не покинули страну, но и не отказались от своих традиций. Хотя со временем они все же перестали кочевать и многие из них утратили родной язык. Так что сегодня языком "кало", испанизированной разновидностью "романи", владеет не более 65 тысяч цыган. Впрочем, и многие цыганские слова вошли в испанский язык. Как и цыганские блюда в испанскую кухню. Самое известное из них – похлебка из турецкого гороха, фасоли, с добавлением свинины, острой домашней колбасы, перца и шафрана. Блюдо это называется "Цыганское рагу", и его подают в некоторых ресторанах на юге Испании.

Разумеется, разговор об испанских цыганах будет неполным, если мы не вспомним их огромный вклад в развитие музыкальной культуры страны. Это именно они создали знаменитое фламенко, искусство, совмещающее пение и танец под гитару.

Фламенко

О фламенко говорит рано ушедший из жизни певец Хосе Монхе Крус, более известный по псевдониму Камарон (Креветка). Он считается гением фламенко. А в его представлении это искусство – своеобразное зеркало, в котором отразилась жизнь цыган и их чувства.

Камарон: Фламенко – это всегда грусть, даже если речь идет о любви, потому что для цыгана любовь – это тоже грусть. И грусть, и радость одновременно. Ведь у фламенко глубокие народные корни, у него наш характер. Сегодня фламенко несколько изменилось. В песнях стало больше слов, а не только традиционные жалобные стенания цыган. Чтобы исполнять фламенко, думаю, надо родиться цыганом и вкладывать в пение весь наш темперамент, всю душу. Научиться этому можно только с детства, впитать в себя мироощущение предков, а потом импровизировать – вносить во фламенко что-то новое.

Виктор Черецкий: Впрочем, далеко не все исполнители являются цыганами. К примеру, к ним не относилась Лола Флорес, считавшаяся на протяжении многих лет одной из лучших певиц фламенко. Менее эмоционально, чем Камарон, но более профессионально рассказывает об искусстве цыган музыковед и гитарист Фаустино Нуньес.

Фаустино Нуньес: Фламенко – это род музыкального искусства, имеющий множество стилей, так называемых "палос". Эти стили отражают разные настроения, которые стремится выразить исполнитель. Это могут быть страдания, радость, праздничное веселье – весь спектр человеческих чувств. Любопытно, что искусство исполнения фламенко обычно передается от мастера к ученику в устной форме. Партитуры фламенко не существует, вы никогда не увидите ни певца, ни гитариста с партитурой. Они обучаются на слух. При таком обучении происходит явление, напоминающее детскую игру: когда садятся рядом, к примеру, восемь детей и нашептывают по очереди на ухо друг другу какую-то одну короткую историю. Случается, что последний участник игры получает историю, предложенную первым, в очень искаженном виде. Так и традиция устной передачи фламенко чревата тем, что появляется множество различных интерпретаций того или иного стиля. К примеру, если бы сейчас воскрес знаменитый автор и исполнитель фламенко XIX века Энрике Эль-Мельисо, то он не узнал бы свои произведения в исполнении современных певцов-"кантаоров". Он бы наверняка сказал, что это не его работы, написанные в свое время в стиле "малагенья".

Виктор Черецкий: Для музыковеда Нуньеса фламенко – это классика. Его истоки – в музыкальной культуре разных народов, некогда населявших Испанию. Во фламенко прослеживаются и старые испанские мотивы, и арабские, и мелодии евреев-сефардов. Ну, а цыгане во все это не только внесли свои традиции, но и создали свое собственное неповторимое искусство.

Фаустино Нуньес: Фламенко для нас – это классика, появившаяся во вполне определенную эпоху, в конкретных социальных условиях, под влиянием разных музыкальных традиций. В одной из оперетт испанского композитора XIX столетия Франсиско Барбьери есть такие куплеты: "Говорят, что Господь однажды сварил похлебку, добавил в нее розмарина, соли, черного перца и чили". Так и появилась "сигирийя" – один из самых ранних стилей фламенко.

И действительно, фламенко – это южноиспанское, андалузское "блюдо", которое готовилось много веков и в которое добавляли свои ингредиенты разные народы, населявшие этот регион. Как особое искусство оно сложилось в начале XIX века. Таким образом, у нас сегодня имеется вид искусства и его различные стили, а также вариации этих стилей. Ну, а каждый исполнитель вносит свои особенности в работу над той или иной вариацией. Именно поэтому фламенко и является столь сложным для изучения, лишь немногим удается понять все его особенности. Для этого требуются годы труда и огромное терпение, и только так можно в конце концов постичь все многообразие фламенко, разобраться в его стилях.

Танец фламенко эволюционирует, игра на гитаре меняется еще быстрее. Особенно сильно на гитарное сопровождение повлиял наш знаменитый Пако де Лусия. Его исполнительский уровень, его интерпретация различных стилей беспрецедентны. Однако многие певцы фламенко предпочитают классическую игру на гитаре. Пение – это главное во фламенко. А гитара и хлопки ладоней – это всего лишь его музыкально-ритмическое сопровождение.

Фламенко

Виктор Черецкий: В Испании существует множество профессиональных коллективов фламенко, которые выступают на сценах театров и концертных залов, гастролируют за пределами страны. Выступления менее выдающихся, но вполне профессиональных мастеров можно увидеть в некоторых ресторанах Мадрида и других крупных городов. Подобные спектакли рассчитаны в основном на иностранных туристов. И вместе с тем фламенко остается подлинно народным искусством, без него не обходится ни один цыганский праздник.

Рассказывает жительница Кордовы Мария Антония Суарес.

Мария Антония Суарес: Мы, цыгане, развлекаемся именно таким образом. Я имею в виду моих друзей и моих домашних. Мы обычно идем куда-то поесть, а потом отводим душу исполнением фламенко – поем и танцуем. Мы можем так развлекаться дня два. Нам другого не надо, мы получаем от такого времяпрепровождения огромное удовольствие. Таким образом мы выражаем свои чувства и передаем их друг другу, что очень важно для человека. Все это создает особую атмосферу. Ну, а наши выдающиеся исполнители, такие как Пако де Лусия и Камарон, привнесли во фламенко необычные для него инструменты, помимо гитары, к примеру, флейту. Это было в 70-х годах прошлого века. Внедрение флейты стало огромной находкой, фламенко зазвучало по-новому.

Виктор Черецкий: Надо сказать, что еще относительно недавно образованные представители испанского общества относились к фламенко равнодушно или даже с презрением, как к пляскам и песнопениям малокультурной этнической группы. И, разумеется, никто даже не подозревал, что в наше время фламенко станет одной из визитных карточек Испании, его фестивали будут проводиться в разных странах мира, включая Россию, а ЮНЕСКО назовет это искусство объектом всемирного наследия.

Говорит Беатрис Бадоррей, искусствовед, исследователь истории фламенко.

Беатрис Бадоррей: Фламенко ассоциировали с цыганским разгулом, с примитивной экзотикой, низкопробной культурой. Особенно его критиковали литераторы, относящиеся к так называемому поколению 1898 года. Они, на мой взгляд, слишком поверхностно оценивали это искусство. К счастью, другие интеллектуалы того времени, к примеру братья-поэты Мачадо, смотрели на фламенко по-иному. Их отец, Антонио Мачадо, исследователь фольклора, первым открыл для испанского общества все богатство фламенко. Его дело продолжили сыновья – Антонио и Мануэль. Они передали свое увлечение молодым литераторам, поколению 1927 года, – это поэты Федерико Гарсия Лорка, Рафаэль Альберти, Мигель Эрнандес, Педро Салинас и другие. Им мы обязаны полным признанием фламенко со стороны интеллектуалов.

Виктор Черецкий: Сегодня в искусстве фламенко лидируют певцы Диего эль-Сигала, Нинья Пастори, танцовщик и хореограф Хоакин Кортес, его коллега Фаррукито, гитарист Томатито и многие другие известные артисты. Поддержкой молодых талантов, желающих войти в мир искусства, занимается Институт цыганской культуры, действующий при испанском Минкульте. Институт также занимается исследовательской деятельностью, издает работы об истории цыган, их языке и традициях.