Казалось бы, романы Ильфа и Петрова изучены до последней запятой. Но эти зачитанные до дыр страницы таят в себе еще немало открытий. Сегодня мы устанавливаем личность безымянной свидетельницы смычки Турксиба, прибывшей на это торжество из-за океана.
В апреле 1930 года от платформы Рязанского (ныне Казанского) вокзала отошел литерный поезд из шести вагонов. Где-то на полустанке в вагон, украшенный траспарантом "Привет героям-строителям Восточной магистрали", вошел Остап Бендер. Началась последняя фаза охоты за миллионом.
Ильф и Петров с документальной точностью описали путешествие на успешное завершение одной из главных строек первой пятилетки – смычку Турксиба. Их журнальный очерк "Осторожно! Овеяно веками!" содержит многие детали, вошедшие в роман. Его можно считать черновиком соответствующих глав. Например, перекочевал из очерка в роман "плюшевый пророк", предрекающий пассажирам литерного случай массового песенного гипноза и смену шляп на тюбетейки. В нем узнают Михаила Кольцова, в то время – главного редактора "Огонька".
"Ели иностранцы за бабушек, пили за дедушек"
Антураж поездки довольно похоже описан и в романе "Созревание плодов" Бориса Пильняка, который тоже был пассажиром литерного поезда (уж не он ли, тогдашний глава Всероссийского союза писателей, выведен в романе под фамилией "Паламидов"?):
В Азию, удостоверить открытие Турксиба, в литерном поезде ехали иностранные корреспонденты. Их телеграммы и радио из Айна-Булака пошли во все концы земного шара. Путешествовали иностранцы подобно бабушкам, везли с собою по свиной ноге, по ящику с вином, по ящику с нарзаном, бидоны консервов, кофейники, чайники, хотя в вагоне-ресторане кормили отлично. Имелись у иностранцев два граммофона с фоксами, коктейлевые справочники, фотографические аппараты, даже киноаппарат. Ели иностранцы за бабушек, пили за дедушек, по американскому чину играли в покер, отдыхали фоксами и неграми, на станциях стреляли фото и кино в просто верблюдов, в себя с верблюдами, в казахов, в казахские юрты, от фотографического утомления восстанавливаясь коктейлями.
У Пильняка тоже много непридуманных подробностей. Он, к примеру, пишет, как казахи, вскарабкавшись в вагон литерного, впервые в жизни увидели себя в зеркале и расхохотались. Эта сцена описана и американским корреспондентом. Что не попало ни к Пильняку, ни к Ильфу и Петрову – это яростный спор во время митинга на станции в оренбургской степи. "Молодой русский крестьянин" говорил пассажирам спецпоезда: "Вы, москвичи, все время объясняете нам, что будет и как должно быть, что хорошо, что плохо, а я говорю, что есть. Нам обещали, если мы вступим в колхоз, платить до следующего урожая, обещали пайку чая и сахара. Мы вступили, но не получили ни денег, ни чая, ни сахара!" На это "раздраженная девушка-делегат из Москвы" отвечала: "Потерпите, товарищи, все будет". Этот диалог остался только в американской газете.
Стихотворный фельетонист Гаргантюа из "Золотого теленка" опознан комментаторами как поэт-сатирик Эмиль Кроткий, "наемник капитала" Гейнрих – как корреспондент австрийской Neue Freie Presse Николаус Бассехес, которого сам Сталин обозвал "капиталистической мразью" и велел выгнать из страны. В японском дипломате, похожем, как брат-близнец, на казаха-кочевника, угадывается вождь японских коммунистов Сэн Катаяма, произнесший пламенную речь на празднике смычки. В репортаже New York Times об открытии Турксиба есть и всадники, наблюдающие за церемонией с окрестных холмов, и летающий над их головами самолет, и маленькая казашка, поставленная руководителем стройки на стол и задорно выкрикнувшая "Да здравствует Турксиб!", и подбрасывание в воздух этого руководителя, о котором журналист не забывает сказать, что это бывший чикагский анархист Bill Shatoff.
Фрагменты документального фильма Виктора Турина "Турксиб. Стальной путь" (Востоккино, 1929)
Но кто такая "стопроцентная американка из старинной пионерской семьи с голландской фамилией"? Есть ли у нее реальный прототип? Ни Юрий Щеглов, ни Михаил Одесский и Давид Фельдман – авторы самых фундаментальных комментариев к романам Ильфа и Петрова – не упоминают американку ни единым словом. Но мне удалось ее установить.
Что сообщают нам о ней романисты?
...которая прославилась тем, что в прошлом году отстала в Минеральных Водах от поезда и в целях рекламы некоторое время скрывалась в станционном буфете (это событие вызвало в американской прессе большой переполох. Три дня печатались статьи под заманчивыми заголовками: "Девушка из старинной семьи в лапах диких кавказских горцев" и "Смерть или выкуп", и многие другие).
...Маленький и злой Гейнрих шнырял в толпе и всем говорил:
– Вы за ней присматривайте, а то она случайно застрянет на станции, и опять будет сенсация в американской прессе: "Отважная корреспондентка в лапах обезумевшего верблюда".
Американку можно было бы и придумать. Но это реальное лицо.
"В прошлом году"? Значит, нужно посмотреть, что за американцы приезжали в Советский Союз в 1929-м и не потерялся ли кто из них.
"Большая охота в СССР". Рекламный плакат "Интуриста. Художник Георгий Савицкий. 1931.
Этот год стал годом рождения государственного акционерного общества "Интурист" и началом западного коммерческого туризма в СССР. В мае советский дипломатический агент в США Борис Сквирский докладывал в Москву о том, что Американо-русская торговая палата готовит ознакомительный тур в Советский Союз:
Предварительные сведения говорят о том, что делегация будет состоять из свыше 50 человек. Палата хочет ограничить общее число, включая и жен, сотней лиц. Некоторые фирмы пошлют, конечно, своих менее ответственных представителей. Некоторые же, судя по имеющимся сообщениям, пошлют ответственных представителей. Во всяком случае, сейчас еще трудно сказать определенно, насколько серьезен будет состав делегации. Это выяснится лишь через две-три недели. Однако сама поездка делегации, каков бы ни был ее состав, имеет серьезное значение как первая более или менее организованная попытка представителей американских деловых кругов ознакомиться с экономическим положением СССР и с перспективами советско-американской торговли.
Москва жаждала дипломатического признания СССР Америкой. Поэтому всячески способствовала приезду делегации. Журналистам было даже дозволено бесцензурно передавать корреспонденции об этом визите. 8 июля 1929 года коллегия Наркоминдела постановляет:
а) Решительно отклонить требование Амторга о том, чтобы разрешить
цензору Амторга сопровождать делегацию для визирования всех корреспонденций, которые по поводу пребывания делегации в СССР будут посылаться в Америку.
б) Отклонить ходатайство "Ассошиэйтед пресс" о том, чтобы корреспондент "Ассошиэйтед пресс" Милс сопровождал делегацию в СССР.
(Джеймс Алоизиус Миллс – один из самых маститых американских журналистов-международников того времени.)
В тот же день коллегия отменяет пункт "б". В новом постановлении говорится:
Принять меры к тому, чтобы здесь было проявлено к делегации максимальное внимание и предупредительность, но, однако, в прессе не раздувать пребывание делегации в СССР.
...от мировых гигантских банков до предприятий, производящих крысоловки
НКИД запрашивает справку на наиболее значительных членов делегации и получает ее из Отдела печатной информации Совнаркома и Совета труда и обороны. Авторов этого документа несколько смущает разношерстность делегации:
Состав делегации, прежде всего, поражает своей пестротой: в ней представлены почти все разновидности буржуазного мира, от мировых гигантских банков и промышленных предприятий до предприятий, производящих крысоловки; от крупных политических деятелей и бизнесменов до невест с миллионным приданым.
Одна такая невеста, которая занимает "видное" положение в нью-йоркском буржуазном обществе, едет в СССР в сопровождении какого-то лица, путешествующего инкогнито. В списке делегации оно обозначено под № 60, как "друг мисс Алисы Деламар". Не исключена возможность, что это Джон Рокфеллер-младший, который, по сообщению "Джорнал оф коммерс", едет в СССР.
Имеется в виду Джон Дэвисон Рокфеллер III, единственный сын Джона Дэвисона Рокфеллера II. Он действительно в 1929 году побывал в СССР и пересек всю Сибирь, откуда направился в Японию, Корею и Китай, но путешествовал он отдельно, сам по себе. Что касается Алисы Деламар, то она замуж никогда не выходила, предпочитая интимные отношения с дамами. Из интересующих нас лиц в справке упоминаются следующие:
3. Генри Дж. Пирс из Нью-Йорка, президент "Вашингтон ирригэйшен энд девелопмент К". Очень богатый и деловой человек. Едет с женой, получившей недавно громкую известность в качестве единственной женщины-пассажирки во время неудачного полета на цеппелине из Германии в САСШ.
4. Мисс Мэри ван Ренселлаер Когсвел – известная в "общественных кругах" Нью-Йорка.
Составитель справки, видно, не знал, как перевести слово socialite и которое так неудачно переводят теперь выражением "светская львица". Мэри, она же Молли, Ван Ранселлер-Когсуэлл – именно та, кто нам нужен. Старинная голландская фамилия, потомок одного из основателей Новых Нидерландов Килиана Ван Ранселлера. В стопроцентности ей не откажешь. Была в делегации и ее подруга, тоже богатая невеста – племянница Джей-Пи Моргана Мэйбл Инголлс.
Американец и москвичи. Фото Брэнсона Деку. 1930
Никакими бизнес-леди они не были. Просто захотели прокатиться в Советскую Россию из любопытства, озорства и авантюризма. Заводилой в этой паре была Молли. Родственникам ничего не стоило пристроить любознательных девушек в делегацию. О своей первой поездке в СССР Молли, ставшая впоследствии репортером светской хроники под псевдонимом "мадам Флаттербай" и написавшая первую биографию Жаклин Бувье-Кеннеди, сочинила занятные записки, которые пока никто не удосужился перевести на русский. Начинаются они так:
До самого недавнего времени всякий, кто ездил в Россию, делал это с какой-то определенной целью в голове. Полчища небесталанных авторов ехали в гости к Советам, дабы поведать миру о "великом эксперименте", деловые люди спешили туда, чтобы отхватить кусок пожирнее, матерые торговцы искусством предпринимали дальний вояж, привлеченные ароматом выгоднейших сделок.
Но примитивные существа, путешествующие для собственного удовольствия, не преследуя никакой выгоды, – таких кот наплакал. Большинство из них напугано невероятными рассказами, состряпанными возвращающимися путешественниками, и трудностями получения визы.
Прошлой весной, когда я решила ехать в Россию и в одиночку поболтаться по ней пару месяцев, я в простоте своей была уверена: все, что от меня требуется, – это сообщить о своем желании, и восхищенные Советы пришлют мне визу. Но когда я попыталась получить визу, то натолкнулась на ледяную подозрительность. Выглядело это так, будто в России дамы моложе сорока не имеют обыкновения ездить без сопровождения мужчин просто ради собственного любопытства. Вам потребуется полтора месяца, чтобы получить визу, если (подчеркиваю это "если") ваше прошение будет одобрено. Единственный способ обрести визу наверняка - это присоединиться к какой-нибудь группе туристов.
Американцам предлагалось столько водки и икры, сколько они пожелают
Обе барышни опоздали к отъезду делегации, а может быть, отстали от нее по дороге, задержавшись в Париже или Берлине, и догнали группу только в Ленинграде. В заметке о прибытии делегации в Москву 17 июля NYT сообщает массу заманчивых подробностей:
Для путешествия в столицу были предоставлены оставшиеся от царского режима просторные, обшитые красным деревом спальные вагоны, оборудованные электровентиляторами, водоохладителями и душевыми кабинами. Американцам предлагалось столько водки и икры, сколько они пожелают. Каждый член делегации заплатил по тысяче долларов за 30-дневный тур, организованный Российско-американской торговой палатой и компанией American Express. Это мелочь для большинства участников поездки, девять из которых, включая трех женщин, очень богаты.
Сообщалось также, что на банкете в честь делегации оркестр впервые после большевистской революции исполнил национальный гимн США. В следующей корреспонденции говорится, что визитерам предлагаются на продажу по сходной цене предметы искусства. Миссис Генри Джей Пирс, в частности, приобрела в Ленинграде за 30 тысяч долларов русские иконы и картины из Эрмитажа, в том числе портрет девушки Жан-Батиста Греза (XVIII век, Франция), два мужских портрета голландца XVII века Николаса Маса и автопортрет Элизабет-Луизы Виже-Лебрен, придворной портретистки Марии Антуанетты и Екатерины II. Спустя сутки она же прославилась новым подвигом: стала первой иностранкой, облетевшей Москву на аэроплане. Полет заядлой воздухоплавательницы совершился на двухмоторном "юнкерсе" советских военно-воздушных сил. Гостей сводили и в Грановитую палату, и они приценились к сокровищам короны, но там ценник начинался с миллиона долларов.
Документальный фильм "Советская Россия сегодня", сделанный на основе киноматериала Чарльза Эдварда Стюарта – американского инженера, работавшего в СССР с 1926 по 1932 год. Картина начинается приездом в Москву американской делегации – вполне вероятно, именно той, о которой рассказывается в этом материале.
Словом, богачи зажигали по полной. Было на что обидеться Ивану Бездомному: "До чего же вы все интуристов обожаете! А среди них, между прочим, разные попадаются".
Тем временем подруги мчались вдогонку обычным поездом. По пути из Варшавы к советской границе они тревожно обсуждают, что ждет их на советской таможне. Некий знаток сказал Мэйбл, что большевики не позволяют провозить в страну печатные материалы с критикой режима, и Молли по настоянию Мэйбл выбрасывает в окно книжку под названием "Москва без прикрас". "Я как раз читала про культ наготы в Ростове-на-Дону", – сожалеет Молли.
"Москва без прикрас" (Moscou sans voiles) – книга бельгийского дипломата Жозефа Дуйе, высланного из СССР после девятимесячного тюремного заключения. В ней действительно есть место о ростовских нудистах:
Проходя однажды по улице Фридриха Энгельса, я увидел следующую картину: мужчина и женщина стояли возле остановки трамвая совершенно голые, лёгкая повязка из широкой красной ленты прикрывала те места, на которые скульптор налагает обыкновенно виноградный листик. На ленте была надпись: "Долой стыд! Долой буржуазный предрассудок!" У женщины кроме этого в руке была сумочка. В то время как я, остолбенев, смотрел на них, собралась толпа, и милиция должна была защищать этих бесстыжих от враждебной толпы, большей частью состоящей из торговок и дам, возвращавшихся с базара.
Москва, набережная Центрального парка культуры и отдыха. Фото Елеазара Лангмана. 30-е
Но, судя по заметке в NYT и некоторым фотографиям, голых можно было наблюдать и в Москве, в двух шагах от Кремля. Молли и Мэйбл, столкнувшиеся с этим явлением на Волге, объясняли его отсутствием в продаже купальных костюмов. В той же заметке говорится, что за неимением в магазинах легких рубашек привычного фасона американцы обзавелись в антикварной лавке украинскими вышиванками по восемь долларов штука. Получается, и эта деталь не придумана Ильфом и Петровым.
Одолевала жара. Первым изменил форму одежды один из американцев. Стыдливо посмеиваясь, он вышел из своего вагона в странном наряде. На нем были желтые толстые башмаки, чулки и брюки-гольф, роговые очки и русская косоворотка хлебозаготовительного образца, вышитая крестиками.
На границе выяснилось, что виза Молли просрочена, но та напугала пограничников неприятностями, и ее, поколебавшись, впустили без визы, что нашло свое отражение в очередной корреспонденции NYT под заголовком "Нью-йоркские девушки въехали в Россию по визитной карточке".
"Ленин – бог!"
Осмотрев Ленинград, бойкие американки взяли такси и поехали в Детское Село. "Наш шофер, – рассказывает Молли, – показал пальцем на закрытую церковь. "Бог – капут! – сообщил он нам. – Ленин – бог!" Он был в восхищении, но мне было сложно представить себе Ленина в белоснежной ризе и с нимбом вокруг головы".
Посетив Москву, путешественницы поездом добрались до Нижнего Новгорода, а оттуда по Волге – до Сталинграда, где встретились со своей делегацией. Гостеприимство хозяев превосходило самое смелое воображение. Корреспондент АР сообщал с борта парохода "Академик Тимирязев": после посещения Казани татарский оркестр еще 80 миль сопровождал делегацию на лодке.
"Волга". Рекламный плакат "Интуриста". 1932
С волжских берегов Молли и Мэйбл вместе с делегацией на роскошном поезде отправились на Кавказ к минеральным источникам. В Кисловодске они познакомились с наркомом просвещения Луначарским, который любезно дал интервью членам делегации. Из Кисловодска американцев повезли в Грозный, затем во Владикавказ и по Военно-Грузинской дороге – в Тифлис. Там после лукуллова пира с обильными возлияниями и концертом национального ансамбля барышни решили снова отделиться от группы. Им пришла в голову идея конного похода по горным тропам – о такой возможности они слышали от кого-то из бывалых путешественников. "Интуристское бюро" в Тифлисе отнюдь не обрадовалось желанию избалованных сервисом американок. Чиновники объяснили им, что не берутся отвечать за безопасность групп численностью меньше 20 человек, а в горах встречаются разбойники.
Тогда подруги решили действовать на свой страх и риск. Глава тифлисского отделения американской организации "Помощь Ближнему Востоку" (она была создана для помощи жертвам армянского геноцида) нашел для них гида-переводчика, снабдил их одеялами и консультировал при покупке обмундирования. Молли облачилась в белую черкеску, черные штаны и баранью папаху. Этот костюм обошелся ей после отчаянного торга в 20 долларов.
Американки попрошайничают в России
Оказалось, для верховой прогулки нужно ехать поездом, да еще и с пересадкой, в Кутаиси, а оттуда автобусом в Шови. Тут и начались приключения. Дикие горцы американок не похищали, но обокрасть их обокрали (впрочем, вовсе не в горах, а в поезде). Их задерживала милиция за фотографирование без разрешения (камеру тоже украли). Конная прогулка им совсем не понравилась: седла неудобные, а дорога слишком каменистая. Вернувшись в Москву в жестком вагоне без денег, драгоценностей и паспорта, Молли рассказала корреспонденту NYT, что они с Мэйбл хотели совершить восхождение на Арарат, но оказалось, что для этого надо просить разрешения у властей Турции или Персии, но и те и другие ответили отказом. К концу интервью, уснащенного драматическими подробностями, корреспондент начинает называть Молли "мисс Марко Поло" и отмечает, что несмотря на злоключения "обе девушки в отличном настроении и чувствуют себя прекрасно". Делегация к тому времени уже покинула Советский Союз. Судя по публикациям NYT, похождения Молли и Мэйбл освещались американской прессой куда подробнее, чем пребывание остальных 97 ее членов.
Невзгоды первого путешествия не смутили Молли, и в апреле следующего года она оказалась в вагоне литерного поезда, мчащегося на смычку Туркестано-Сибирской магистрали. К сожалению, эту поездку она не описала, но без происшествий и тут не обошлось.
Заголовок статьи в NYT: "Две нью-йоркские женщины попрошайничали на дорогу в России".
На обратном пути в Ташкенте она увлеклась шопингом и отстала от поезда. "Русская секретная полиция прочесала весь город в поисках американской любительницы приключений, которая прошлым летом начала свою карьеру в России с того, что взломала ворота Москвы без советской визы, – гласит депеша AP. – Но не нашла никаких ее следов". Спустя два часа после отхода литерного Молли объявилась на вокзале, увешанная багажом. Покуда железнодорожное начальство пыталось задержать поезд на ближайшей станции, она кротко объяснила, что провела вечер в обществе супруги Артура Пауэлла Дэвиса: они вместе закупали тюбетейки, паранджи, узбекскую бижутерию и прочие "прибамбасы", необходимые ей для нью-йоркских вечеринок.
(Инженер-гидрограф Дэвис, автор проекта знаменитой плотины Гувера через реку Колорадо, в то время работал в Узбекистане над созданием ирригационной системы.)
Поезд останавливаться отказался, и путешественнице предложили полететь в Москву на аэроплане. Но узнав, что полет обойдется в 2000 рублей или тысячу долларов, Молли заявила, что осталась без копейки и должна теперь или брести по шпалам пешком до самой Москвы, или ехать зайцем в товарном составе.
На этом сага обрывается. Надо полагать, американку все же посадили на следующий поезд. Мэри Ван Ранселлер-Когсуэлл благополучно добралась до Нью-Йорка и в следующем году вышла замуж.
Но какая разница в обслуживании чужих и своих миллионеров! Ведь Бендера с Корейко в самолет не посадили ни за какие деньги. Прав великий комбинатор: "Интересуют меня наболевшие вопросы бережного отношения к личности одиноких миллионеров..."