Русский закон и европейская мечта. Иван Пауков – о распре в Грузии

Не успел тбилисский официоз отбыть в Тегеран на похороны президента Раиси, мотивировав поездку “давней кавказской традицией добрососедства”, как народ Грузии получил сюрприз от европейских “доброжелателей”. Несколько стран – Нидерланды, Швеция, Эстония и Чехия – выступили с инициативой отмены безвизового въезда в Евросоюз для грузинских граждан. Эта мера, по глубокой мысли ее инициаторов, должна стать частью ответа политической Европы на теперь уж почти неизбежное принятие в Грузии “русского закона”.

На фоне убедительно прописанного санкционного проекта США, адресно направленного против руководства грузинской правящей партии, понять, в силу какой логики не правительство Грузии, но ее народ должен остаться перед захлопнутой дверью в ЕС, едва ли возможно.

Можно лишь догадываться, что в глазах весьма гордых своими успехами на ниве социального прогресса североевропейских стран – как и подчеркнуто секулярной Чехии – репутация Грузии как была сомнительной, так и осталась, и в этом смысле недавно полученный ею кандидатский статус вряд ли что-то изменил. Ясно, конечно, что на самом деле проблема тут скорее культурная, чем политическая, но ведь в мире, где мы с недавних пор очутились, подмена первого вторым (и наоборот) вовсе не редкость.

Правда состоит в том, что в Европе вообще не слишком ясно представляют, чем живет сегодня грузинский народ в свободное от антиправительственных протестов время. И действительно ли переживает общество Грузии тектонические сдвиги, о которых говорят представители политической оппозиции. Ведь даже информация о степени сплоченности этого общества – либо его расколотости – довольно фрагментарна и противоречива. В то время как оппозиция настаивает на 80–85% поддержки евроинтеграции среди граждан, "Грузинская мечта" ни шатко ни валко подходит к окончанию третьего срока своего правления и, похоже, не слишком опасается растерять свой электорат к моменту октябрьских выборов. Иначе не протаскивала бы именно сейчас непопулярный “русский закон” с таким маниакальным упорством.

Можно сколько угодно хохотать, слушая россказни депутатов от "Мечты" о некоей “глобальной партии войны” (самобытная грузинская версия “мирового жидомасонского правительства”), которая якобы спровоцировала сначала вооруженный конфликт в Украине, затем на Ближнем Востоке, – и вот теперь важнейшая задача “мечтателей” – не допустить расползания этого глобального конфликта на территорию Грузии. Однако обескураживающая, без тени цинизма серьезность, с которой “мечтатели” вываливают эту чушь интервьюерам международных медиаконцернов вроде ВВС, заставляет задуматься, так ли уж мала в Грузии группа поддержки подобной конспирологии.

Ясно же, что одними “мечтателями” она далеко не ограничивается. Кто-то ведь за них голосует – да еще и регулярно, и в количествах, обеспечивших "Мечте" три каденции подряд.

Ясно также, что столь любезный сердцу многих европейцев и украинцев Саакашвили для собственной страны, однако, оказался настолько “на вырост”, что в итоге не только потерпел поражение (и последовавшее унижение), но и до сих пор не может занять приличествующего места в рейтинге популярных в Грузии политиков. Даже его партия "Единое национальное движение", являясь влиятельным оппозиционным голосом, тем не менее пока не может рассчитывать на лидерство в очень фрагментированной оппозиции "Мечте".

По крайней мере, на тот момент, когда все это пишется, ни один из заметных оппозиционных акторов – ни "Лелу", ни "Ахали" – желания вступить в коалицию с ЕНД не выразил. Впрочем, до октябрьских выборов еще дожить надо…

И все же события последнего месяца оставляют несколько осторожных надежд. Во-первых, никакого чуда не случится, выяснись вдруг, что электорат "Мечты" отнюдь не такой железобетонный, как привыкли думать “мечтатели”. Что как раз тот самый не приветствующий резких движений ультраконсервативный семейно-клановый уклад грузинского общества, с которым в свое время, как ни старался, не справился Саакашвили, в изменившемся контексте ровно так же сможет сработать и против “мечтателей”. В конце концов, кем они себя возомнили, чтобы почем зря утюжить дубинками и поливать химической дрянью наших прекрасных детей?! И за что? За то, что те выросли грузинскими патриотами и не хотят, чтобы тут была Россия?! Ну так мы и сами не хотим, хватит с нас Абхазии. Да, пока "Мечта" сохраняла какое-то приличие, мы могли за нее голосовать, но теперь-то они вон что творят!

Во-вторых – и те, кто следит за событиями, наверняка это заметили, – решительно никто в Грузии (исключая, понятно, “мечтателей”) не употребляет официального названия “иноагентского” закона. Грузинам даже нет особого дела, что, помимо РФ, подобный закон существует в нескольких других государствах – к примеру, в орбановской Венгрии. Потому что для грузин это прежде всего "русский" закон. Именно так, и никак иначе, его вся страна и величает. Это придает тбилисскому противостоянию выразительные обертоны национально-освободительной борьбы, родня его с украинским Майданом и качественно отличая от протестов в Беларуси, где деколонизационная нота, увы, звучала очень слабо.

И это очень хорошая новость. Опыт многих народных сопротивлений показывает, что именно наличие национально-освободительной составляющей обеспечивало им успех, “склеивая” даже весьма расколотые ценностно общества. Ведь любые дискуссии о том, насколько "хорошо" или "плохо" правительство, в одночасье теряют смысл, когда чуть ли не каждому становится ясно: это правительство – чужое.

Нелишне также напомнить, что в конце лета Грузия отметит столетие августовского восстания 1924 года, самого масштабного эпизода борьбы ее народа против советского порабощения. Результатом подавления того восстания стали, по разным оценкам, от 7 до 12 тысяч расстрелянных, чистки в Тбилисском университете и репрессии против национальной культурной элиты. Вне сомнения, юбилей идеально уложится в контекст не обещающего особого спокойствия лета 2024 года и лишь усилит национально-освободительный акцент в грузинском противостоянии.

А третье очевидно каждому, и даже при очень поверхностном взгляде. В Грузии выросла качественная молодежь. Неясно, всегда ли европейская, но, несомненно, открытая, цивилизованная, современная, часто отучившаяся в какой-либо западной стране. Неудивительно, что все свои надежды на достойное будущее эта молодежь родом из маленькой кавказской страны между Турцией, Ираном и Россией связывает именно с Европой – а с чем еще, особенно в таком окружении, может она их связывать? Именно Европа стала для молодых грузинских граждан символом свободы, сколь бы наивны и поверхностны ни были представления многих из них о европейскости. (Представляю себе, с какой нордической иронией могли подавать те же шведские и нидерландские телеканалы протесты против “русского” закона, пришедшиеся на дни восточнохристианской Пасхи, когда молодые грузинки и грузины включили в протестную “программу” зажженные свечи и громко распеваемые – и никем, как выяснилось, не забытые – церковные гимны.)

Спору нет, между неким багажом историко-культурного наследия и европейскостью в Грузии принято с размаху ставить знак равенства. Дескать, раз уж мы сохранили такую древнюю христианскую культуру, то ничем иным, кроме Европы, не можем быть по определению.

Ясно, что на самом деле материя эта куда сложнее и первое никак не является автоматическим гарантом второго. Как сказал поэт, можно многие привесть примеры. Даже в случае той же Украины, страны не только, несомненно, европейской, но и защищающей сегодня весь Старый континент от наседающего с северо-востока варварства, мы, однако, отчетливо видим, что ее быстрое превращение после войны в либеральную демократию западного образца вовсе не факт. Что впереди у Украины еще довольно длинная – и ухабистая – дорога.

Но ведь, точно так же как и с Украиной, в случае Грузии это проблемы завтрашнего дня. Уместно ли фокусироваться на них в тот момент, когда обе страны, частично захваченные Россией, каждая как может пытаются вырваться из зоны постсоветского неоколониального несчастья? Сегодня их главная задача – отбиться. От российских ли полчищ, от “русских” ли законов. Только вот в случае Украины свободный мир все это прекрасно видит и ведет себя соответствующим образом, а в случае Грузии – не вполне.

При каждом удобном поводе маленькой кавказской стране пеняют ее патриархальными устоями, клерикализмом и пещерной гомофобией – и поделом. При этом из виду упускают простой факт: останься Грузия и далее под нынешним правительством, ее шансы на социальный прогресс будут улетучиваться день ото дня. Неужели Нидерланды, Чехия, Эстония и Швеция заинтересованы в ускорении этого соскальзывания? Сильно ли укрепит молодых грузинок и грузин в их вере в Европу унизительное возобновление визового режима с ЕС? Или скорее обернется массовой фрустрацией в Грузии – и ликованием в Кремле?

Я понимаю, что всем известная фраза Сент-Экзюпери про нашу "ответственность за прирученных" давным-давно затаскана в лохмотья, – и, однако, обращусь к ней. Потому что цитата цитатой, но факта этой ответственности до сих пор никому не удавалось оспорить. Если уж Евросоюз отважился дать Грузии надежду – хотя и отлично понимал, сколь долгим и непростым будет путь этой по всем параметрам неевропейской (хоть и христианской) страны в семью своих заморских кузенов и кузин; если уж слово “Европа” стало ключевым в сопротивлении ее общества “русским” инновациям карманного правительства Иванишвили, шаг за шагом уничтожающим субъектность Грузии, – то теперь лишать грузинский народ этой надежды, надменно поворачиваясь к нему спиной, в высшей степени неприлично.

Да и не слишком дальновидно. Куда разумнее дождаться хотя бы октябрьских выборов в грузинский парламент: их исход многое прояснит.

Иван Пауков – журналист и историк искусства

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции