Сеанс с разоблачением. Новые приключения Мастера и Маргариты

Новая экранизация "Мастера и Маргариты" стала бесспорным хитом нынешнего киносезона. Сейчас, когда улеглись страсти и осела пыль, о ней можно наконец говорить спокойно. Обсуждать ее в подкасте "Обратный адрес" уместно потому, что режиссер картины – американец, хоть и выросший в СССР и России. Учитывая интернациональный актерский ансамбль, можно назвать проект международной, российско-западной коллаборацией. "Профессор, вы немец?" – "Я-то? Да пожалуй, немец".

Сеанс с разоблачением

Экранизациями редкий читатель бывает доволен, тем более такого романа, который в России знают практически наизусть. Про каждую экранизацию "Мастера" хочется сказать словами Иешуа: "Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил". Хотя у каждой экранизации есть свои достоинства. Например, для меня лучшая Маргарита – это Анастасия Вертинская. Она слегка вульгарна, в меру глупа, в ней есть сумасшедшинка. Но не будем отвлекаться. Мы говорим сейчас о картине Михаила Локшина и о реакции на нее.

Книга культовая, поэтому реакция в предельно широком диапазоне – от бурного восторга до столь же бурного негодования. Ну и, конечно, хайп вокруг фильма, возникший после его выхода на экран. Вообще это в каком-то смысле рискованная сюжетная схема – роман о писателе, который пишет роман. В случае экранизации добавляется еще третье лицо, режиссер, неизбежно примеряющий шапочку мастера на себя. Получается система зеркал, и еще не известно, кто кого пишет. Ну а в случае с Локшиным мы имеем не только эпилог, но и пролог в смысле истории семьи Локшиных, и он тоже неизбежно становится частью нарратива. Родители Локшина, напомню, в 1986 году попросили политического убежища в Советском Союзе и получили его. Оба они были левыми активистами и потом еще долго рассказывали советской публике, как их преследовало ФБР.

Роман, помимо того, что он распадается на библейские и московские главы, мистическим образом, конечно, связанные друг с другом, начиная с грозовой тучи, которая сначала накрывает Ершалаим, а потом Москву, ну и, конечно, темой преследования за мыслепреступление. Он распадается еще и на отдельные эпизоды московских бесчинств свиты Воланда – они как раз никак друг с другом не связаны, это серия новелл, как в "Декамероне" или "Кентерберийских рассказах". Поэтому любая из них легко изымается из сюжета, что мы и увидели в фильме Локшина.

Сценаристы Локшин и Михаил Кантор вытащили из романа самую, на мой вкус, слабую сюжетную линию – историю любви Мастера и Маргариты, в которой, собственно, совершенно нет любви. И если уж говорить о пошлости романа, то пошлость в нем – это как раз любовная линия. Надо признать, что отношения мужчины и женщины Булгаков описывать или не умел, или не хотел. Скажем, что касается их физической близости, в романе есть только одна фраза: "И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой". Сценаристам пришлось дописывать за Булгакова. Дописали они, прямо скажем, плохо. Но они придумали сюжетный ход: Маргарита читает в рукописи не только про Иешуа, но и про себя с Мастером. Это, кстати, могло бы объяснить двойную смерть героев (на самом деле Булгаков просто не успел выбрать, роман не дописан). Но сценаристы никак этот свой ход не развили, он тонет в спецэффектах.

На этом я пока прервусь и дам слово своему сегодняшнему собеседнику. По стечению обстоятельств он однофамилец режиссера, а кроме того, он, в отличие от меня, не такой уж страстный поклонник романа и даже считает его пошлым. Нью-йоркский кинокритик и эссеист Борис Локшин.

Борис Локшин

– Во-первых, с двумя вещами я сразу не согласен из того, что вы говорили, они не очень важные, но все-таки надо это сказать. Вы сказали, что оценки этого фильма могут быть только прямо противоположные, ничего посередине, но это не совсем так, потому что я как раз пример человека, для которого это было посередине. Я не могу сказать, что мне это прямо не понравилось, не могу сказать, что я прямо в восторге. Какие-то вещи мне понравились, какие-то не понравились. Вы сказали, что я считаю, что в этом романе есть пошлость. Нет, я ни в коем случае так не считаю. Я считаю, что по каким-то причинам, и об этих причинах я, наверное, скажу, этот роман провоцирует всплеск пошлости. Я этот всплеск пошлости увидел в том же русском фейсбуке, ужас какой-то, что люди писали, с одной стороны. А с другой стороны, люди писали очень неглупые, интересные вещи, столько было всего за эти буквально несколько недель написано. Именно поэтому я хочу заранее предупредить, кто меня будет слушать, что я вряд ли смогу высказать тут какую-то свою собственную мысль, потому что за меня все раз пять сказали.

По поводу структуры этого романа. Я нарочно, честно говоря, перед нашим разговором я его не пересматривал, не перечитывал, последний раз я его открывал, может быть, 10–15 лет назад. Он все-таки очень яркий, он задерживается в памяти очень хорошо. Структура романа какова? Там есть действительно три части: одна часть, связанная с Понтием Пилатом, другая часть, связанная с любовью Мастера и Маргариты, третья часть – это эпизоды, связанные с приходом Сатаны. Первая часть, которая связана с Понтием Пилатом, она для читателя, особенно для советского читателя – по тому, что я читал в фейсбуке, подозреваю, что сейчас не очень многое изменилось, – она отвечала за "духовность". Не знаю, сколько процентов людей при советской власти было знакомо с Евангелием. Да и сейчас не думаю, что намного больший процент открывает и читает Евангелие, какими бы православными люди себя не заявляли. И она, эта часть, как бы отвечает за такое Евангелие для бедных. То есть человек читает и думает, что он приобщился к чему-то такому очень высокому, замечательному. Хотя на самом деле эта часть... я не могу сказать, что она слабая, но это такой Леонид Андреев, вполне такой хороший Леонид Андреев, на этом уровне. И очень для своего времени. Вот как Ренан появился – все читали Ренана тогда. Но людям это нравится, потому что написано легко, им кажется, что они приобщились к чему-то очень-очень такому высокому и духовному. И опять-таки Пилат. Да, он испугался власти. Это тоже очень советская, кстати, тема, смалодушничал, а потом его в конце концов простили, то есть относительно простили там наверху.

Дальше мы имеем, Мастера и Маргариту – это вторая часть, она отвечает за романтику и генерирует из себя наибольшее количество пошлости. Я помню, в юности я включил телевизор, начиналась перестройка, пошла уже какая-то попсовая эстрада, которой раньше не было, я услышал песню "Я, конечно, не Мастер, но жду Маргариту"...

– Как же, Игорь Николаев.

– Я помню, что мне стало плохо тогда буквально. Надо сказать, здесь я с вами полностью соглашусь – это самая слабая часть романа. Там любви-то никакой нет, она непонятна, не описана. Я не думаю, что Булгаков не мог, в "Белой гвардии" есть вполне какие-то такие отношения между мужчиной и женщиной. Может быть, он не любил про это писать, это правда. Но так или иначе, это, безусловно, самая слабая и самая неубедительная часть книги. Я не знаю, я к нему в голову залезть не могу, но каким-то образом эта тема вообще в его творчестве очень слабо представлена.

Евгений Цыганов и Юлия Снигирь в фильме Михаила Локшина

– Да и в "Белой гвардии" – где там любовь?

– Елена есть, есть любовь старшего Турбина. Нет-нет, это он умел, но то ли не успел... Опять-таки все время надо помнить: когда мы говорим о "Мастере и Маргарите", мы говорим о незаконченном романе. И какой он мог бы быть, если бы Булгаков не умер, мы не знаем.

И наконец, есть третья часть – я бы сказал, часть мести. То есть фактически все, что там происходит, все, что делают Воланд и его компания, – они мстят. Причем мстят они людям плохим, не очень плохим и никаким. За что Берлиозу, скажите мне, отрезали голову? За то, что он атеист? Да, нехорошо, наверное, но голову-то зачем резать? За что каких-то несчастных бухгалтеров мочит, еще кого-то? Причем мочит, обратите внимание, очень своеобразным образом. Довольно типический прием всегда, в той же истории со Степой Лиходеевым, он абсолютно чекистский: сначала человека как-то расслабляют, с ним мило разговаривают, дают опохмелиться, еще чего-то, а потом раз – и на тебя наскакивает этот кот или Азазелло выходит. То есть когда человек расслабился, происходит эта штука. Написана эта часть великолепно, абсолютно по-гоголевски, она очень сценична, она очень смешная. Главное, что это ужасно нам всем приятно читать. Потому что мы все тоже, каждый из нас, окружен этими маленькими бездарными, неприятными такими людишками, которые не дают нам жить, нам хочется, чтобы что-то с ними наконец сделали. Мы всегда задыхаемся от этих людишек, потому что мы сами такие талантливые, такие интересные, а вокруг вот это всё. Самим нам как-то неудобно, а очень хочется, чтобы пришла какая-то сила и со всеми ними разобралась наконец. В известном смысле "Мастер и Маргарита" – это такой "Граф Монте-Кристо", только вместо графа Монте-Кристо там пришел Воланд и всем отомстил, за Мастера отомстил, да не только за мастера, он мстит людям, которые к Мастеру не имеют никакого отношения, просто так за что-то.

"Мастер и Маргарита". Театр на Таганке. Трейлер спектакля. Режиссер – Юрий Любимов. Премьера состоялась в 1977 году.

– Мне это тоже приходило в голову. Булгаков наказывает своих обидчиков.

– Абсолютно, это для него была тема мести, он с ними со всеми разбирается. Я понимаю, что типа Воланд – это Сталин, это какая-то внешняя сила злая, которая разобралась с этими людьми, с которыми надо было разобраться. Собственно, так и получилось, с этими Латунскими со всеми, с ними и разобрались тогда же примерно, в 30-х годах, когда уже дописывался этот роман. Если прикинуть, на фоне чего был написан, когда какой-нибудь Авербах уже был расстрелян, большая часть этих обидчиков была расстреляна, некоторые выплыли...

– Чисто для справки. Критик Осаф Литовский, прототип Латунского, умер своей смертью в 1971 году. Другой прототип, Александр Робертович Орлинский, расстрелян в 1938-м.

– Некоторые покончили с собой, типа Маяковского (Маяковский был одним из гонителей Булгакова. – В. А.). Она очень веселая, эта часть, очень симпатичная, очень нам льстит и приятно ее читать. И в то же время в этом есть действительно какая-то мрачная дьявольщина, именно в том, что мы на все это покупаемся. Там людей ведь мучают на самом деле, простых обычных людей, ну не очень хороших, ну квартирный вопрос их испортил. Зачем раздевать всех этих несчастных женщин на улице? Вот если подумать: Сатана пришел, ему не хрена было делать, как просто устроить это варьете, то есть заставить этих дам, этих теток несчастных замордованных советских понадеть всяких нарядов, а потом оставить их на улице голыми. Что они ему сделали, зачем, для чего? Но мы рады, мы смотрим и радуемся. В общем, этот роман, эта его часть, будит в нас то, что в нас не очень хорошо, неприятно. Это как-то настораживает.

– Советская власть в романе никак не представлена, это какие-то безликие агенты, о которых автор выражается во множественном числе и никак не называет учреждение, хотя и ясно по описанию, что это Лубянка. Собственно, даже не понятно, что именно произошло с Мастером. В окно подвала постучали, а дальше? Можно только догадываться из фразы про пальто с оборванными пуговицами и по вопросу Азазелло: "Это вы написали на него жалобу, что он хранит у себя нелегальную литературу?" (Тут можно вспомнить, что в 1926 году у Булгакова действительно был обыск, и арендодатель присутствовал на нем в качестве понятого.)

– Если об этом говорить, то, в общем, эта книга, с моей точки зрения, достаточно лоялистская в том смысле, что ничего такого против властей там нет, там есть мелкие людишки, которые гадят. Что касается мироустройства, Булгаков достаточно пессимистичен. Он понимает, что мир что при Понтии Пилате, что в современной ему Москве устроен примерно одинаково, ничего хорошего от власти ждать не надо. Но это не его задача – с властью здесь разбираться, он именно разбирается с теми, кого эта власть и так уже достаточно давит, или с теми, кому удалось эту власть как-то под себя приспособить и сделать какие-то свои мелкие дела.

– А как вам идея стимпанка (или дизельпанка, если угодно)? Мне нравится. Если кто читал черновики, а они изданы двумя огромными томами, тот знает, что действие в романе происходит в 1942 или 1943 году, когда и Дворец Советов должен был быть построен, и многое другое по генеральному плану реконструкции Москвы. В "Роковых яйцах" тоже описана Москва будущего, в какой-то мере похожая на то, что мы увидели.

"Новая Москва". Автор сценария и режиссер – Александр Медведкин. Мосфильм, 1938. Фильм в прокат не вышел.

А вообще кинематографичность романа обманчива, ею обманулись все экранизаторы. Я даже не говорю про кота, которого невозможно экранизировать. Про кинематографичность Набокова тоже много говорят, он, может быть, и мечтал об экранизациях, Кубрику мгновенно права продал на "Лолиту", сам писал сценарий, который Кубрик потом переписал, но результат Набокову не понравился, хотя Кубрик был мастером экранизации. Вот и тут, по-моему, получилось, что сделали упор на эффектную картинку, а обаяние булгаковского текста ушло. С булгаковскими диалогами, мне кажется, нельзя было так поступать. Такое впечатление, что сценарий писался по-английски или по-немецки для актеров-иностранцев, а потом переведен обратно на русский.

– Чисто зрелищно мне это скорее понравилось, с некоторыми оговорками. Я изо всех сил всегда пытаюсь смотреть на кино как на кино. Что такое, собственно говоря, экранизация и чем экранизация отличается от неэкранизации? Экранизация – это некое кино, которое обусловлено текстом. Скажем так: если бы этот текст не существовал, если бы мы его не видели, не знали, не читали, то фильм бы сам что-то потерял. Он находится с этим текстом в диалоге. В этом смысле есть какие-то выдающиеся фильмы, которые являются вроде бы формально экранизациями, типа "Крестный отец" или "Ребенок Розмари", но они используют такой некий вполне нейтральный текст, хороший текст, "Ребенок Розмари" – очень хороший пример, "Крестный отец" – тоже, с моей точки зрения, неплохой, но он нейтральный, они с ним не разговаривают, они его использовали как некоторую базу и делают собственную вещь, и делают здорово. А есть, например, великая экранизация "Идиота" Куросавы, в какой-то степени равновеликое Достоевскому произведение, оно находится с романом в постоянном диалоге и оно другое, а в то же время это экранизация.

Этот фильм, "Мастер и Маргарита" – да, они многое изменили, придумали собственную историю, придумали, как сложить вместе все эти три части, про которые мы с вами говорили, но они находятся с романом в диалоге. Они все-таки создают образ своего восприятия романа, я бы сказал так. Кстати сказать, сама по себе идея – это не их идея. Была экранизация 1972 года югославско-итальянская режиссера югославского Петровича с музыкой Морриконе. Там как раз про пьесу "Понтий Пилат", которая написана писателем Максудовым из "Театрального романа".

"Мастер и Маргарита". Режиссер – Александр Петрович. Композитор – Эннио Морриконе. В главных ролях Уго Тоньяцци и Мимзи Фармер. 1972.

– Была экранизация Анджея Вайды.

– Это была чисто пилатовская экранизация, она была, что естественно для того времени, очень политизированной. Был какой-то четырехсерийный польский фильм 1988 года, говорят, достаточно близкий к оригиналу, но я его не видел. Была опять-таки экранизация Юрия Кары, хорошие артисты, музыка Шнитке, но очень слабая технически. Все-таки были тяжелые времена для российского кино, 1994 год. Возможно, если бы у режиссера были деньги, это было бы гораздо интереснее. Была экранизация Бортко, буквалистская очень. Я посмотрел пару серий и, в общем, на это дело плюнул, мне было просто скучно. Можно воспринимать фильм как некую иллюстрацию к тексту. Да, есть тексты, бывают к ним красивые иллюстрации, бывают великие иллюстрации, все я понимаю. А вот ставить роман буква за буквой, сцена за сценой, одно за другим – это в кино не работает, так не бывает. Поэтому это, на мой взгляд, большая неудача.

Давайте вернемся опять к фильму, нас опять куда-то унесло. Но это, между прочим, специфическая особенность романа: он все время, когда начинаешь о нем говорить, все время тебя куда-то уносит, очень трудно свести это все в какой-то фокус, как и в самом романе, там нет этого фокуса. Мне понравилось вот что – возможно, это что-то ностальгическое. Наверняка вы помните, была такая по радио передача в нашей юности, в детстве, называлась "В стране литературных героев".

– Еще бы!

– Там брались литературные герои, их вытаскивали из книг, и они действовали сами по себе.

– Их сталкивали друг с другом: Остапа Бендера – с Хлестаковым, Чацкого – с д’Артаньяном, Шерлока Холмса – с папой Карло.

– Это было ужасно здорово, я в детстве от этого балдел. Это, кстати, не единственный такой пример, потому что, например, есть такой английский писатель, его зовут Джаспер Ффорде, у него есть целая серия очень популярных детективов, в которых действуют персонажи английской классической литературы. Thursday Next называется вся эта серия, как зовут главного детектива.

– Четверг Нонетот по-русски.

– На самом деле Локшин с Кантором взяли и сделали некоторую "Страну литературных героев", при этом засунули туда еще и автора заодно. Те, кто там действует, – это не настоящие люди, это именно литературные герои. Они их вытащили из "Мастера и Маргариты", они это связали во что-то похожее на "Мастера и Маргариту" сюжетно и заставили их как-то друг с другом взаимодействовать. Мне эта идея показалась в чем-то очень милой, особенно тем, что они туда же включили и автора.

– А что вы думаете о реакции патриотической общественности? Напомню некоторые высказывания. Писатель Захар Прилепин:

"Последовательный заукраинец Михаил Локшин после публикации, где была показана его ненависть к русскому миру, решил "замести следы". Собрав в кулак имеющуюся смекалку, он удалил все посты в Facebook, а профиль в Instagram и вовсе, от греха подальше, закрыл. Однако испугавшемуся народного осуждения режиссеру не удастся избежать последствий таких призывов – интернет, помни все его слова о том, что русские обязаны платить украинским нацистам.

Интересно, что родители живущего сейчас в Штатах сценариста, который переписал "Мастера и Маргариту" на современный лад, в свое время бежали из США и просили убежища в СССР. Тогда Россия их выручила и показывала эту историю по советскому телевидению, а спустя время сынок начал хаять страну, давшую ему буквально все".

Член президиума ЦК Объединенной коммунистической партии, сопредседатель Народно-патриотического союза молодёжи Дарья Митина:

"Будет забавно, если автора самого дорогого за последнее время фильма присадят на пятёрочку. Я бы на его месте сейчас уже мылилась на историческую и фактическую Родину, откуда его отец в своё время бежал в вожделенный СССР".

Телеведущий и блогер Трофим Татаренков:

"Имеет ли право мразь, русофоб и тварь, желающая поражения своим солдатам и своей стране, транслировать свои мысли через свои произведения искусства?.. Он жаждет поражения России и желает смерти Русских. Он, наверняка, хоть я и не смотрел, но могу предвидеть, изобразил мразями и людоедами НКВДшников, спасавших страну от таких мразей, как он. Уверен. Могу ставку сделать. И ведь кто-то дал этой мрази деньги на его кино. Кто-то подписал прокатное удостоверение. Кто-то нахваливает его русофобскую стряпню. Кто все эти люди?"

Дмитрий Лысенков в роли критика Латунского

– Я думаю, что реакция патриотической общественности вполне очевидна и оправдана: режиссер какой-то не наш, свалил обратно в Америку. Безусловно, еще возмутило людей то, что фильм действительно гораздо более антисоветский, чем роман. Плюс в этом фильме есть масса каких-то намеков, ассоциаций. Помните, Бездомный читает стихи про Крым, про нефть, еще что-то. То есть там есть какие-то подмигивания в сторону либеральной общественности. Я не думаю, что кто-то устраивал фильму какой-то искусственный пиар. Я думаю, что они сами пришли и все сделали. При этом мне на самом деле в какой-то степени создателей фильма жалко, но как раз не из-за того, что сейчас происходит в России, потому что порка эта действительно только помогает, вызывает дополнительный интерес у людей, люди ломятся в кинозалы, он собирает очень большие деньги по российским понятиям.

Фрагмент из документального фильма Ольги Козновой "Мастер" (1987). Воланд – Юрий Яковлев, буфетчик Соков – Олег Борисов.

Этот фильм, который, как они явно думали, увидят на Западе, прокатят по фестивалям, в связи с войной и со всей нынешней ситуацией вряд ли вообще попадет в западный прокат. А если и попадет, то в какой-то очень узкий прокат, уж точно его не будет ни на каких фестивалях. А в общем-то жалко, фильм очень яркий. Роман сам по себе – я, кстати, никогда до конца не понимал почему, но это самый популярный, по крайней мере, в Америке русский роман ХХ века, особенно он невероятно популярный среди подростков, они просто фанатеют. Вероятно, потому же, почему популярен "Гарри Поттер": вся эта мистика, вся эта романтика, это ведьмовство – это все всегда в подростковом возрасте очень нравится. Мне кажется, этот фильм в принципе мог бы быть здесь вполне успешен. Очень жалко на самом деле, в этом смысле им не повезло. Ну пусть хоть в России – это в любом случае успех, кассовый успех, невероятный медиауспех, это хорошо, я рад.

На мой взгляд, это все-таки достойная очень работа. Она, во-первых, очень целостная, они связали все узлы, у них все хорошо работает, все хорошо получается. Они наложили на роман такой комикс в стиле Тима Бертона. Но это сам по себе роман, который очень хорошо ложится на комиксы, по крайней мере его третья часть.

У меня есть некоторое количество претензий к этому фильму. Ну например, то, как они сделали пилатовскую часть. Я понимаю, что они ее сделали очень коротко. Но когда на это смотришь, думаешь, что, может быть, правильно его сняли со сцены – это очень плохая пьеса. Невероятная, очень яркая актриса Юлия Снигирь. Но опять-таки мне кажется, и это не ее вина, она должна была проходить какие-то стадии, какие-то преобразования. Потому что по идее в романе она должна была быть сначала красивой, но обычно красивой, потом она становится несчастной, а потом она вдруг раз – и ведьма, и она совершенно прекрасна. А здесь она только появляется, и все сразу: ах, какая красивая женщина! Так она и остается весь фильм, она играет красивую женщину. А когда ее раздевают – ну вообще...

– Не докручен зеркальный сюжет.

– Не докручен, я согласен.

– Я разочарован.

– Это потому, что вы очень любите роман. Я действительно не являюсь его фанатом, хотя я понимаю, что это прекрасный роман, что самое главное в этом романе – это то, что его вообще не с чем сравнить, ничего такого подобного нигде в литературе нет, это уникальная вещь. Но меня он оставляет достаточно равнодушным. Тем не менее я не очень понимаю: если человек любит какую-то книжку, чего он ждет от экранизации? Чего вы ждали, что вы хотели бы, чтобы там было? Понятно, что такого же удовольствия, как от книжки, вы не получите.

– Наверно, воплощения собственной, воображаемой экранизации.

– Но это же невозможно. Вы с самого начала будете сталкивать то, что вы увидели, когда читали роман, с тем, что пытается вам показать режиссер. Именно поэтому я и говорю, что сама по себе экранизация интересна бывает только в том случае, если вы увидели что-то еще. Вот вы посмотрели фильм, и вы увидели что-то еще, чего в книжке не увидели, но при этом то, что соответствует этой книжке, как-то из нее выходит, из ее духа вытекает.

– Пожалуй, понравилось общее изобразительное решение.

– Безусловно, то, что действие происходит в такой выдуманной Москве, на мой взгляд, это прекрасная идея. Это, по крайней мере, то, чего я в романе не видел, но в конце концов это из романа вполне логически вытекает, это не взято с потолка откуда-то, поэтому очень приятно и интересно было услышать то, что вы сказали про черновики, про 1942 год – это было мне очень интересно, я этого не знал.

Мейнкун Кеша в роли Бегемота

– Кот не получился.

– Да с котом, я думаю, никакой искусственный интеллект не справится, честно говоря. Именно потому, что это невозможное существо. Этот кот тем замечателен у Булгакова, что, с одной стороны, ты его представляешь, а с другой стороны, он ускользает. То есть ну да, вот такой кот, с рюмкой, закусывает грибочком. Ты это видишь, но при этом, если ты пытаешься как-то вовне спроецировать, то получается чушь какая-то. В этом смысле я не думаю, что кота возможно было бы хоть как-то экранизировать.

– Так вы не верите в то, что вся эта истерика патриотов – часть точно просчитанного пиара? Многих услужливых дураков, конечно, использовали втемную. Но ведь молчит Минкульт, молчит Бастрыкин, который обычно скор на расправу. И я не удивлюсь, если фильм будет демонстрироваться с предупреждением, что он создан иностранным агентом.

– Абсолютно не верю. Я думаю, что это само собой получилось. Во что я могу поверить – это в то, что в данный момент в каком-то смысле власть оказалась заинтересована в том, чтобы этот фильм крутился, чтобы о нем спорили, чтобы вокруг него столько всего было. Пусть эти ругаются, кричат, что надо запретить. Там же наверху не дураки сидят, зачем им сейчас его запрещать, кому он мешает?