"Память не убить". Соцсети о судебном закрытии "Мемориала"

Под конец года правящий режим в России продолжает разгром оппозиции, независимой прессы и гражданского общества. Во вторник Верховный суд принял решение о ликвидации международного общества "Мемориал".

Ксения Астафурова:

В соцсетях периодически возникает вопрос, а что про наше время напишут в учебниках? Это и напишут.
В новый 2022-й мы войдём без "Мемориала", с сотнями политзаключённых, с пытками в колониях, с десятками вынужденно эмигрировавших только за этот год (сколько ещё уедут?).

Дмитрий Колезев:

Закономерный конец года, который начался с посадки Навального. И заканчивается вот этим – уничтожением "Мемориала". Барельефом Сталина в Екатеринбурге. Поздравлением Сталина с днем рождения с трибуны Государственной думы. Это страшно, потому что память о государственном терроре нужна для предотвращения этого террора в будущем. Когда государство пытается запретить работать с этой памятью и восславляет организатора террора – понятно, в какую сторону оно движется.
Сегодня по всей стране хватали оставшихся соратников Навального. Уголовное дело с тяжелыми статьями и чудовищными сроками, до 12 лет. Координаторы штабов, СММ-щики… Беларусь, в общем.
Работа по сохранению памяти о репрессиях продолжится. И уже сделанное не вычеркнуть, фарш не провернуть назад. Но государство сегодня ясно дало понять, что оно хочет быть жестким. Возможно, даже жестоким.
Вслушайтесь: ""Мемориал" – запрещенная в РФ организация…". Дожили.

Павел Пряников:

"Мемориал" очень жалко. Начали работой в подполье и закончили работой в подполье. На его примере отчётливо виден вечный исторический цикл в России "Заморозка (около 25 лет) – Оттепель (около 8 лет)", и так по кругу.
14 декабря 1989 года умер академик Сахаров. На похоронах Михаил Горбачёв спросил у его вдовы Елены Боннэр, как увековечить память Сахарова, на что та ответила: "Зарегистрируйте Мемориал!"
Понятно, что "Мемориал" – это люди и память, и их отменить нельзя. Как нельзя отменить и вечный российский цикл исторической колеи.

Зоя Светова:

Когда Генпрокуратура только заявила о своём желании ликвидировать " Мемориал", я подумала и сказала, что это государственный переворот. Меня не поняли и решила, что очередное mot "городской сумасшедшей" . Но я то имела в виду, что власть окончательно решила отвязаться и перестать имитировать демократию, независимость суда и все вот это. Просто по факту вернуться к тоталитаризму и бульдозером пройти по всему живому.

Катерина Гордеева:

Если представить себе страну как человека, то это если бы в человеке ликвидировали совесть и память и отправили жить дальше.

Александр Минкин:

Все повторяют: "Верховный суд ликвидировал Мемориал".
Нет, Путин ликвидировал Верховный суд.

Денис Билунов:

Ликвидация "Мемориала" – это, конечно, сильный символ. Как заколачивание гвоздей в крышку гроба. Ощущение, что путинский паровоз не может ни свернуть, ни притормозить.

Стас Кувалдин:

На последней пресс-конференции Путин утверждал, что против штрафов за отказ от вакцинации, т.к. прекрасно знает, что "каждое действие вызывает противодействие".
Он действительно действует, "соблюдая лишь один закон"
Поэтому "противодействия" тяжелых масс антипрививочников он боится.
А с "Мемориалом" – ну, чего ему нас бояться. По крайней мере, пока
К сожалению проводить "красные линии" и требовать "юридических гарантий" сторонники иного развития событий сейчас не могут. Поэтому государство продолжает, как НАТО по мысли Лаврова "освоение бесхозных территорий".
А "бесхозным" видимо считается все, где у двери не стоит солдат с ружьем, который может отогнать покушающихся
(ну или что не трогается, исходя из каких-то суеверий – ну, вот, шаманов они боятся, например, а духов безвинно казненных – видимо, нет).

Андрей Лошак:

Реванш потомков сталинской вохры необратимо ведет к новой катастрофе. И мы уже ее наблюдаем в режиме реального времени – как зрители разбившегося когда-то при посадке Шаттла, с той только разницей, что мы – внутри корабля, а не снаружи. Очевидно, что из крушения СССР россияне никаких уроков не извлекли. Надо еще раз наступить на те же грабли, чтобы на этот раз разбить себе башку вдребезги. Никак иначе изжить эту травму ХХ века видимо не получится.

Максим Трудолюбов:

Ликвидируя Мемориал, российское государство пересматривает отношение к истори и к человеку. Современное гражданское общество, для которого Мемориал – одна из основ, появилось раньше нынешнего государства. В конце 1980 – начале 90-х была короткая, но важная полоса, когда общество – и прежде всего Мемориал – уже было, а государства РФ еще не было.
Лидеры общественного мнения тех времен помогали формированию государства, иногда и служили ему – в то время проницаемость этих разделений была высокая. Многие тогда верили, что ключевыми ценностями нового общественного устройства будут защита прав на жизнь, свободу, неприкосновенность частной сферы, уважение к человеческому достоинству. Тогда, вероятно, можно было представить себе такую РФ и это наверное даже не звучало дикой фантазией. Это было бы естественно для бывшей тоталитарной страны, всех своих побед добивавшейся ценой пренебрежения жизнью и достоинством человека. Все бомбы и ракеты были оплачены именно этой валютой.
Мемориал занимается этой валютой – возвращением ценности достоинства человека. Благодаря Мемориалу те, чьими жизнями и достоинством был оплачен СССР, поднимаются из пыли и возвращаются хотя бы в виде имен. Для РФ это самое осмысленное общее дело. Эта работа не закончена и будет продолжаться.
Путин и его коллеги, представители государства, которое младше гражданского общества, пытаются эту работу прекратить, по сути, лишая общество общего дела. Решение государства (отдельного от государства суда в РФ нет) о ликвидация Мемориала, это еще один шаг в фундаментальном пересмотре не просто отношения к истории, но отношения к человеку. Ликвидируя Мемориал, государство утверждает сейчас, что достоинство человека – разменная монета, им можно было платить за бомбы, ракеты и прочее раньше, можно и сейчас.

На многих произвели большое впечатление слова прокурора о том, что организация "создает лживый образ СССР как террористического государства, обеляет и реабилитирует нацистских преступников".

Григорий Явлинский:

Этим решением нынешняя российская власть объявила себя преемником сталинского и советского режима. Таким образом любая критика советского режима и раскрытие исторических фактов о преступлениях сталинизма является дискредитацией сегодняшней российской власти.

"Мемориал" ликвидировали, потому что "Мемориал" говорит правду.

Это переход от авторитарного режима к тоталитарному.

Это еще один шаг к войне.

Дарья Серенко:

Ликвидировали организацию, более 30 лет занимающуюся восстановлением памяти о репрессированных, раскопками общих могил и помощью родственникам погибших. Мемориал – это наша совесть и наша память, Мемориал – это летопись тоталитарных режимов, Мемориал – это огромный труд. Мемориал ликвидируют, чтобы контролировать нашу память, чтобы репрессированные и мертвые были забыты (то есть чтобы они были повторно репрессированы), Мемориал ликвидируют, потому что он ведёт летопись и современных репрессий: списки политических заключённых, которых государство хочет от нас спрятать, хочет уничтожить. Списки несогласных и вышедших однажды на протест. Сейчас в РФ более 450 политзеков. И будет только больше. Только кто теперь будет вести их учёт и организовывать им централизованную поддержку?
Мемориал ликвидируют, чтобы мы забыли. Чтобы новые репрессии нельзя было сравнивать со старыми. Чтобы под заслонкой 9 мая и Великой Победы, которую Путин юзает как ему удобно, пытать и мучить ни в чем неповинных людей.
Я ещё осенью скопировала себе списки нынешних политзеков. Пока сайт не ликвидировали, сделайте то же самое.
Мне никогда ещё не было так стыдно за свою Родину. И я знаю, что никаких массовых протестов сейчас скорее всего не будет. Никто не хочет стать новыми политзеками. И я это понимаю.
Думаю, через много лет Возвращение имён пополнится и именами наших современников. Даже если вы считаете себя далёким от политики, умоляю, не молчите в соцсетях хотя бы сегодня. Насилие любит тишину.

Анна Наринская:

Ликвидация общества "Мемориал" – это преступление власти.
Против истории. Против культуры. Против человечности.
Это демонстрация того, что миллионы убитых задешево им безразличны.
И давайте себя не обманывать – ровно так же как жертвы репрессий им безразличны жертвы блокады и вообще жертвы фашизма. Любые жертвы.
Все что не ложится в разверсточку выгодной им сегодня подтасовки.
Но как бы они ни гопничали сегодня – память убить нельзя.
И этот их позор останется – в памяти, в книгах, в тех самых учебниках, которые они пытаются переписать.
Вот за такое их помнить и будут.

Илья Барабанов:

Немцам не приходит в голову отрицать преступления нацизма, они и спустя семьдесят лет переживают эту национальную травму и стараются ее как-то загладить.
Англичане однажды отрубили королю голову и потом несколько столетий выстраивали институты, чтобы все работало.
Преступления бельгийцев в Конго или американцев в отношении индейцев – повод для рефлексии и дальнейшего осмысления. В Испании писатели и кинематографисты до сих пор обращаются к теме инквизиции, чтобы понять, как это так можно было: отправить тысячи людей на костер, пусть нынешние испанцы и имеют уже к тем весьма опосредованное отношение.
История всех великих стран очень сложна и противоречива. Только из таких взлетов и падений, постоянных ошибок и рождаются великие страны с устойчивыми обществами.
Страна, в которой единственно правильное понимание истории утверждено посредственным подполковником, а за любое отклонение от генеральной линии грозит тюрьма, не может быть ни великой, ни сверхдержавой. Туркменистаном можно быть, там тоже газа много, можно быть снежной Нигерией с ядерной дубинкой, можно быть сырьевым придатком Китая или просто большой бензоколонкой.
За 20 лет у Владимира Путина были все шансы построить успешное общество в богатой стране, а в итоге он уйдет через 30 лет правления, оставляя за собой выжженное поле, плац федерального масштаба, большую казарму имени генерала Золотова.
Даже интересно, о таком результате он мечтал в уже далеком 1999-м? Впрочем, хороший вопрос: умеет ли он вообще мечтать.

Антон Орехъ:

В том, что "Мемориал" ликвидируют, у меня не было ни малейших сомнений. Когда Путин достал на СПЧ справочку, что среди миллионов имен реальных жертв репрессий, в списки "Мемориала" попали (по ошибке, которая к тому моменту уже была исправлена!) три пособника нацистов – стало всё ясно. Потом решение придвинули вплотную к Новому году в надежде, что шампанское всё смоет. Я считаю, что ликвидация "Мемориала" – в том же ряду, что разгром ЮКОСа, захват НТВ, посадка Навального. Это черные метки нашей истории, по которым когда-то потомки будут определять наше время и думать, что мы тут жили в сумасшедшем доме.

И еще одна мысль. То, что сейчас устраивают с подачи Путина в России – это не ликвидация оппозиции или любого вольнодумства и хоть каких-то свобод. Это прямой путь к развалу самой страны. Дальше они ускорят этот развал, начав войну с Украиной и всем цивилизованным миром. Пристегнитесь крепче – мы взлетаем!

Илья Красильщик:

Меня трясет от злости и сложно формулировать. Государство ликвидировало Мемориал – тот Мемориал, который появился вместе со свободой в конце восьмидесятых. Тот Мемориал, который основал Сахаров. Тот Мемориал, благодаря которому мы столько знаем о преступлениях государства (другого? да нет, того же самого, более клептократичного и поэтому травоядного, но не менее лживого и омерзительного). Это триумф силы государства? Да, это триумф тестостероновой силы государства. И одновременно это триумф его слабости и разложения.

Лев Оборин:

Ощущение, что и "Мемориал", и "ОВД-Инфо", и много чего еще уничтожают за бескорыстие – абсолютно непонятное, антропологически чуждое палачам явление. "Кто-то заплатил", бубнят они, потому что ничего другого не могут себе представить: может быть, если я так скажу, оно уйдет. Нельзя ни помнить убитых, ни помогать живым просто так.

Алексей Слаповский:

Мемориал "создает лживый образ СССР как террористического государства, обеляет и реабилитирует нацистских преступников", сказал представитель Генпрокуратуры.
Знакомая риторика. Вышинский такую любил, прикрывая государственное беззаконие.
Теперь ждём формулировок "гнусная клевета", "заведомо лживые измышления", а потом и "расстрелять, как бешеных собак".
А прокурор, который это произнёс, на самом-то деле и есть настоящий преступник и враг моей страны.

Андрей Захаров:

Что ж, прокурор в чем-то прав. Деятельность "Мемориала" не дает нам восторженно смотреть на прошлое. Мешает прильнуть к прошлому. Мешает нам, в едином и прекрасном порыве, ощутить свое единство с великим прошлым и с не менее великим настоящим, продолжающим его славные традиции. Собраться, всем вместе, в единый кулак-государство для борьбы с внешними и внутренними врагами, извечно коварными и посягающими на священное. Чувствовать, проглатывая комок в горле, трепет при мысли о власти, единой и сильной, и лидере, стоящем во главе. Вместо этого, "Мемориал" заставляет нас думать, сомневаться, рефлексировать, отстраняться от прошлого. Возвращая замученным людям имена, учит нас ставить на первое место человека, а не государство. Учит нас быть требовательными к своему государству и помнить, что страна и государство – это не одно и то же. Говорит нам, что государственное насилие отвратительно и неприемлемо. "Мемориал" мешает нам превращаться в фашистов.

Егор Холмогоров:

Оказывается это были люди, которые осмелились, изучая тему репрессий, "создавать лживый образ СССР как террористического государства". То есть, с точки зрения не советистов, не сталинистов, нормальных русских людей, были правы.

Я готов повторить – СССР был террористическим государством, созданным узурпаторами-русофобами во главе с Лениным, Троцким и Сталиным на месте исторической России. Целью СССР был террор против русской нации и подрыв нашей идентичности, истории, религии и культуры. Очень хорошо, что СССР закончился, плохо, что на его место не вернулась нормальная историческая Россия. Но будем надеяться, что однажды вернется.

Михаил Калужский:

Это они не "Мемориал" закрыли. Они вслух, в официальной формулировке решения суда назвали один из главных своих страхов – создание образа СССР как террористического государства.

Алхас Абгаджава:

Думаю, и прокуроры, и судьи, и кураторы АП не могут не понимать одной простой вещи – огромный и могучий СССР, чью "репутацию" они сегодня спасали, за 70 лет своего существования так и не смог стереть и уничтожить следы злодеяний безумных фанатиков.
Лично я воспринимаю это позорное решение как подтверждение трусости и страха, его принявших, не более.

Глеб Морев:

Имеющая на сегодняшний день, судя по всему, карт-бланш партия, ярко представленная на суде прокурором, обвинявшим Мемориал в том, что он рисует СССР "террористическим государством", изо всего возможного идеологического спектра нынешней РФ наследует самой интеллектуально нищей и примитивной – партии "советского держиморды" или, говоря словами Бродского, партии "жандармской кирзы" – наследникам именно террористической составляющей советского проекта (его, в конце концов, и погубившей).
Будут ли эти люди, скажем прямо, не отягощенные интеллектом, лучшим гарантом сохранности активов Путина и Ко (объединенных сегодня под брендом "государства") – совсем, мне кажется, не факт.
Результат мы точно застанем, он не за горами.

Хотите почитать злорадные и издевательские комментарии? Их, конечно, хватает.

Александр Коц:

Ехал в машине, листал радиостанции, на одной (не на той, о которой вы подумали) убивались по поводу ликвидации "Мемориала". Как же мы теперь будем без глубоких исследований о сталинских репрессиях, как нам их будет не хватать. Мы ж каждое утро просыпались и бежали в Интернет, что там "Мемориал" новенького накопал про кровавого палача.

Мне кажется, под занавес 2021 года как минимум лукавство и ханжество говорить, что "Мемориал" занимался исследованиями репрессий. Никому эти репрессии в контексте деятельности организации интересны не были.

При этом "Мемориал" долгие годы пытался легитимировать в России настоящих экстремистов и террористов, которые к сталинским репрессиям никакого отношения не имели. От чеченских боевиков (еще тогда надо было прикрывать эту контору) до украинского "режиссера" Сенцова, от Хизб-ут-Тахрир до Свидетелей Иеговы (запрещенных в России).

Поэтому не надо тут рассказывать про "научно-просветительскую" работу. За что боролись, на то и напоролись.

Алексей Мухин:

Вот вы говорите: правозащитная организация. Может быть так оно и было в приснопамятные "святые" 90-е годы. Однако уже давно были замечены странности: НКО, помимо воистину странного внешнего финансирования, вдруг взялось защищать сомнительных персонажей из "Хизб ут Тахрир" и "Свидетелей Иеговы", вообще-то, запрещённых не только в РФ, но и в Германии (последние – точно).
Всё встало на свои места, когда "Мемориал" принялся составлять списки "политзаключенных", защищая головорезов и террористов, и настойчиво игнорировать свой статус иноагента.
Всё это, по совокупности, и привело к запрету организации, а не это ваше предвзятое мнение о "происках режима".

Илиас Меркури:

Ликвидация "Мемориала" – вещь вполне закономерная. Эта контора на протяжении всей своей истории занималась антироссийской деятельностью. Начиная от общей крайне оппозиционной риторики, заканчивая откровенной медийной поддержкой запрещенных в России организаций (например, "Хизб-ут-Тахрира", который стремится установить халифат на всей планете, на секундочку), а также людей, осужденных за экстремизм.
Для меня удивительно другое: как "Мемориал", который, по сути, враг страны, просуществовал так долго. Вот это вопрос.

Чего же ждать теперь?

Николай Кульбака:

Сегодняшнее решение Верховного суда – всего лишь цепочка в длинном противостоянии силовых органов страны с теми, кто к ним не принадлежит, включая, кстати, и чиновничество.
Это месть не только за страх 1991 года, это более широкий процесс, начало которому положила хрущевская десталинизация, которая во многом основывалась на страхе чиновников перед силовыми структурами.
Последнее сталинское поколение силовиков не успело испытать на себе разрушительное воздействие сталинских чисток и считало себя теми, кого верховный так долго искал и выращивал.
Хрущев и его окружение, наоборот, прекрасно понимали опасность такого положения и постарались себя, да и партаппарат в целом, от этого обезопасить.
Но в силовых ведомствах всегда жила идея реванша. По их мнению, он чуть не состоялся в период правления Андропова. И вот, наконец, есть возможность сейчас поквитаться и с либералами, и с правозащитниками, да и с чиновниками, которых силовики, судя по всему, презирают.
Конечно, это не окончательная победа, жизнь продолжается. Но впереди не самые простые времена, когда силовики будут считать, что они побеждают. Впрочем, время победить они точно не смогут, как и экономику.

Сергей Пархоменко:

Верховный суд попытался уничтожить закон, совесть и достоинство в России. Но ничего у него не вышло.
Мемориал ликвидировать невозможно. Потому что Мемориал – это люди. Они люди несут в себе эти закон, совесть и достоинство.
А холуи, которые оклеветали Мемориал, лживо и бессмысленно обвинили Мемориал, и попытались сделать вид, что они в силах “ликвидировать” Мемориал, – несут в себе только корм, который они жрут с руки хозяина.

Александр Коляндр:

"Мемориал" запретить-то можно. А память – нельзя. Главное, совершенно непонятно, чем, кроме близорукого корпоративизма руководствуются запретители. Зачем это нужно?

Борис Овчинников:

Если смотреть на вещи в долгосрочной перспективе, то сегодняшний запрет Мемориала не то, чтобы к лучшему, но несет и позитивные последствия
Ведь мы же не верим, что этот морок – навсегда? Это же не тысячелетний рейх. И если напоследок они не устроят третью мировую, то потом будет другая Россия – и в ней память о преступлениях государства будет куда крепче и значимее, чем она оказалась бы, не случись реставрация чекистской власти. Они могут уничтожить Мемориал – но тем самым только укрепляют ту память, которую сохранял Мемориал
Куда страшнее – расправы над конкретными людьми. Юрий Дмитриев, Лилия Чанышева, Андрей Пивоваров, Ксения Фадеева, ингушская "семерка" и сотни других. Память может быть вечной, а люди – нет. Временной ресурс каждого человека ограничен.

Александр Архангельский:

У меня очень плохая новость и для тех, кто решил угробить Мемориал, и для тех, кто это решение выполнил. Бог есть. Он никуда не спешит, потому что вне времени, но встреча будет.