Тюркский мир и славянская война. Олег Борский – о страхе отрыва

Чем больше слабеет Россия, тем сильнее враги ей угрожают извне, в том числе и тюркский мир. Пантюркизм подбирается к Москве из Центральной Азии и Турции, воздействуя на тюркские народы РФ. Примерно так обрисовывают нынешнюю ситуацию российские ультрапатриоты. Они убеждены, что пантюркизм пытается внести свою лепту в грядущий развал страны.

Сторонники тюркского единения, конечно, не соглашаются с подобными утверждениями. Сегодня тон этим процессам задаёт Анкара. В Турции смотрят на тюркский мир как на возможность разработать и внедрить в отношения между странами новые экономические и культурные проекты. Объединяться в новую империю никто не собирается. Но сторонникам тюркского сотрудничества не может нравиться, что при Владимире Путине из схемы международного сотрудничества полностью исключены тюркские регионы России. Они не участвуют в саммитах Организации тюркских государств, они отрезаны Москвой от многочисленных совместных начинаний, даже в сфере культуры.

Приступая к полномасштабным реформам, Борис Ельцин свою программную фразу "Берите столько суверенитета, сколько можете проглотить" впервые произнёс именно в Татарстане, а потом повторил в Башкортостане. Его преемник превратил само понятие суверенитета для республик Российской Федерации в пустую формальность. Анкара с начала 1990-х годов не скрывает своего интереса ко всем десяти тюркским "автономиям" России. Наиболее крупными из них остаются Башкортостан и Татарстан, где проживает примерно по 4 миллиона человек, из которых более половины тюркского происхождения (татары, башкиры, чуваши, азербайджанцы, узбеки).

Получается, что Россия отчасти тоже тюркское государство. Но Москва никогда не принимала серьёзного участия в работе Организации тюркских государств. Опасность пантюркизма Кремлю мерещиться с давних пор, и после развала СССР эти страхи только увеличились. Российские придворные политологи стали даже сравнивать пантюркизм с фашизмом. Любое сближение тюркского региона с Турцией воспринималось как покушение на территориальную целостность России. Одной из многих причин развязывания в середине 1990-х годов войны в Чечне как раз и стало желание Москвы поиграть мускулами перед "другими сепаратистами", отбить у них охоту к суверенитету и сотрудничеству с тюркским миром, как, впрочем, и к сближению с исламским миром.

Намёк касался и Татарстана, который – надо отдать политикам из Казани должное – сразу после развала СССР подошёл к Кремлю с большей изворотливостью, чем Чечня. До чеченской войны, в феврале 1994 года, Татарстану удалось заключить с Москвой бессрочный договор о разграничении полномочий. Благодаря этому документу Татарстану лучше других российских регионов удалось узнать, что такое реальный федерализм. Республика занималась внешнеэкономической деятельностью, налаживала гуманитарные связи с другими государствами. Уровень жизни в Татарстане стал расти. Но всё это продолжалось до прихода к власти Путина. При нём Москва внедрила "вертикаль власти" – глав регионов стал назначать Кремль исходя из своих интересов, правоохранительная и фискальные системы были выведены из-под контроля местных властей.

Стали ли после таких "реформ" российские регионы жить лучше? Татарстан с его нефтью, Якутия с её алмазными месторождениями, Кабардино-Балкария с её горными курортами не без удивления наблюдают, как по уровню жизни в России лидируют Москва и Петербург, где особых природных богатств нет. Это одна из причин, по которой центральная власть уничтожила федерализм, – почти всеми доходами теперь распоряжается Москва, регионам эти средства раздаются по принципу лояльности. Например, в недрах Якутии добывается четверть всех мировых запасов алмазов, которыми фактически распоряжается федеральная компания "Алроса". Якутии принадлежит 25% акций компании, республика может рассчитывать только на выплату дивидендов. Потенциально богатые тюркские регионы России вынуждены идти на поклон Москве, "выбивая" по сути свои же финансы.

Чтобы удержать национальные республики в унитарной узде, Москва прибегает не только к политическим и финансовым средствам. Контролируемые из Кремля идеологи рассуждают в СМИ о "духовном единстве славян и тюрков", приводя в пример работы Льва Гумилёва, Константина Леонтьева, считавших, что российская государственность базируются в том числе и на тюркских корнях. Но звучные теории разбиваются о современную реальность. Народы, которым навязывают "тюркско–славянское единство", не может не настораживать конфронтация среди славянских государств. "Спор славян между собою" вылился в жуткую агрессию России против Украины; не так давно сербы вели войны с хорватами и боснийцами. Тюркские народы таких кровавых "споров" между собой не устраивали; никакому Эрдогану, например, в голову не придёт аннексировать часть Туркмении, Азербайджана или Казахстана.

В этом сегодня кроется существенное различие между славянским и тюркским мирами. Тюркские страны занимаются совместными экономическими проектами, торговлей, а не выясняют среди "своих братьев", кто более велик. На недавнем форуме Организации тюркских государств в Самарканде главы пяти стран обсудили транспортные коридоры, проходящие через их страны из Азии в Европу, создание инвестиционного фонда в размере 500 миллионов долларов, взаимовыгодные проекты для всех стран. Тюрки во все времена отличались тонкими подходами к сложным проблемам. Им незачем "отрывать" национальные регионы от Москвы, но выгодно сотрудничать с ними, что возможно даже при нормальном федерализме в России, о котором Кремль при Путине заставил всех забыть.

В тяжёлую первую половину 1990-х годов от развала российское государство спасли уход от унитаризма и Федеративный договор. 24 февраля 2022 года Россия погрузила себя в испытания гораздо серьёзнее, чем у неё были в 1990-е. Истощающая страну война, неудачи на фронте, шквал санкций ведут российскую государственность к катастрофе. Но Кремль только усиливает репрессии, власти бросают в тюрьмы своих оппонентов, а в топку войны – простых россиян, в том числе жителей национальных регионов. Это только углубляет общий кризис в стране. Не сгореть в нём российским тюркам будет пытаться помогать тюркский мир, бурятам и калмыкам – Монголия, карелам – Финляндия, северокавказским народам – та же Турция.

А Москве обращаться за помощью не к кому - союзников и друзей она потеряла, даже Минск отдаляется от неё. Тюркское сообщество, похоже, всё это понимает и не спешит форсировать события в отношении собратьев в России. Все препятствия (не обязательно границы) на пути к нормальному мирному сотрудничеству между близкими народами рано или поздно падут.

Олег Борский – московский журналист и блогер

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции