При нас хоть потоп

В Оренбурге звучит сирена: в городе проводится экстренная эвакуация. Уровень воды в Урале поднялся на 40 см. В Курганской области прошёл крестный ход по воздуху с чудотворной иконой Божией Матери. Владимир Путин отмечает День космонавтики и встречается с Александром Лукашенко. В день захвата Славянска Путин вновь вспоминает о переговорах с Украиной. Президент России занимается геополитикой, пока его граждане ждут выплат после наводнения и опасаются новой мобилизации. Войну затопленной России с Украиной в прямом эфире обсуждаем с политологом Дмитрием Орешкиным.

Ведущий – Иван Воронин.

Иван Воронин: Сегодня поговорим о том, как Владимир Путин со своим другом и коллегой Александром Лукашенко обсуждает важные геополитические вопросы, приуроченные ко Дню космонавтики, пока российские регионы уходят под воду.

Российские регионы уходят под воду

Иван Воронин: В Оренбурге звучит сирена, власти объявили массовую эвакуацию жителей города, где уровень реки Урал поднялся почти на 11,5 метров. Продолжается наводнение в Кургане, где пошли на совсем уж отчаянную меру помощи.

В Курганской области прошёл крестный ход по воздуху

Иван Воронин: Ровно десять лет назад так называемые "ополченцы" так называемой "ДНР" захватили Славянск и началась война, в итоге приведшая к полномасштабному вторжению России в Украину. "Нам не оставили выбора", – говорил Путин со товарищи. Он говорит это и сейчас, в контексте российских ударов по критической инфраструктуре Украины.

Путин о войне

Иван Воронин: Исходя из гуманитарных соображений, зимой не наносили ударов – очередной жест доброй воли. Удары прошлой зимой не считаются, ведь их не существует во вселенной Владимира Путина, где ему не оставили выбора. Наверное, точно так же не существует его покашливаний в отредактированной версии из его вселенной, в которой соагрессоры, как иронизировал Александр Лукашенко, не кашляют, а их не застают в положении полусидя, как мы видели на втором видео.

Соагрессор Лукашенко

Иван Воронин: В День космонавтики Путин поздравил с праздником семью потомственных оленеводов, живущих в тундре.

Путин поздравил с праздником семью потомственных оленеводов

Иван Воронин: В День космонавтики, когда большинство российских ракет летит не в космос, а в соседнюю страну, Путин снизошел до простого народа, но явно не до той его части, что испытывает очевидные трудности, как в Оренбурге или в Кургане.

С нами в студии политолог Дмитрий Орешкин. Любопытно, что сегодня пресс-служба снизошла до пиар-стратегии, когда Владимир Владимирович звонит простому народу. Спустя неделю после бедствий, после вчерашнего совещания, где была продемонстрирована тотальнейшая вовлеченность Владимира Путина, тотальнейший его контроль и раздача всех напутствий, пожеланий и требований, почему не позвонить пострадавшим?

Дмитрий Орешкин: На самом деле это неудивительно, потому что, начиная с "Курска" и продолжая "Норд-Остом" или Бесланом, Путин на личном опыте убедился, что не надо позволять связывать свое имя, свой имидж с неудачами. Вы помните, что во время событий с "Курском" он несколько дней просто отмалчивался. Есть такое простое правило пиара: президент должен быть на белом коне впереди победного войска. Все неудачи, все проблемы – это не его тема, его тема победная. Его тема – космос, геополитика. Не царское дело заниматься теми десятками тысяч людей, которые пострадали из-за наводнения. Большому кораблю большое плавание.

Поплыли достаточно широко и глубоко, но Путина там нет. Там есть МЧС, есть местные начальники, они пусть и разгребают, а Путин будет встречаться с Лукашенко или беседовать с оленеводами, что тоже символично. На самом деле это очень похоже на советскую систему ценностей, когда мы шли от победы к победе широким шагом, плечом к плечу.

Это радикальным образом отличает позицию и поведение политических лидеров от того же самого Запада. Если бы президент США столкнулся с наводнением где-нибудь в низовьях Миссисипи, то он обязан был бы или туда приехать, или, во всяком случае, продемонстрировать сочувствие, но каким-то образом показать, что он в курсе дела и озабочен проблемами, с которыми сталкивается народ. У нас этого нет. У нас соблюдается виртуальная победоносность, Владимир Путин – виртуальный победоносец. Людей это по большей части устраивает, за исключением тех, которые сейчас не понимают, где жить и что с ними будет в ближайшие месяцы. Ведь вода через неделю уйдет, но жить в этих домах будет невозможно. Поэтому все предсказуемо, все неинтересно.

Дмитрий Орешкин

Пожалуй, самое важное состоит в том, что не только народ, живущий через информацию, которую получает в основном из телевизора, думает, что есть важные темы и есть не важные, и не важная – это наводнение, а важная – это встреча с Лукашенко. Но и сам Путин уже живет в этом вымышленном царстве и, похоже, чувствует себя там вполне уютно, даже уже не способен оторваться от этой риторики победоносности, где бывают отдельные неудачные исключения, но ни Путин, ни режим, ни система за это не отвечают, за это отвечают неудачно сложившиеся природные факторы и, возможно, не очень эффективно действующие местные руководители, но никак не первое лицо.

Иван Воронин: Откуда всплыл День космонавтики? Это просто совпало по календарю? Вроде как корпорации "Роскосмос" особо нечем похвастаться, по крайней мере в последнее время.

Дмитрий Орешкин: Очень кстати случился День космонавтики, на него можно переключить внимание. Очень кстати случился полет тяжелой ракеты. Как ни крути, это успех, особенно в виртуальном пространстве. Поэтому, конечно, грех было любому пиарщику мимо этого пройти, они и не прошли – это вполне здраво.

У меня есть то преимущество, что я лично видел 1961 год, в первый класс ходил: нас сняли с занятий, пустили на улицы, была ситуация общенародного ликования. Весь Козинский переулок был наполнен людьми, которые удивили меня тем, что были абсолютно одинаково одеты: в каких-то серых брюках и в таких же пиджаках или рабочих робах. Их, как я сейчас понимаю, сняли с какого-то крупного производства и бросили в центр Москвы праздновать.

Мы тогда жили впятером – мама, папа, бабушка, сестра и я – в 16-метровой комнате в коммуналке и были счастливы. Мало кто знает, что в 1961 году в среднем на душу населения жилой площади приходилось 6,7 квадратных метра – это примерно как кухня в хрущевской пятиэтажке. Сейчас в среднем на одного человека 25 квадратных метров, и все равно не хватает. Представляете, как тогда жили люди? Но они были счастливы!

Иван Воронин: Вернемся к трагической дате, которая совпала с Днем космонавтики: ровно десять лет, как на тот момент неизвестные вооруженные люди перешли границу Украины со стороны России и заняли город Славянск. Месяцем ранее Россия аннексировала Крым.

10 лет войны

Перед эфиром мы поговорили с украинским военным экспертом Михаилом Притулой. По его мнению, фитиль поджег, выражаясь терминологией Стрелкова, другой сотрудник ФСБ, тот самый, который еще в 2008 году угрожал странам НАТО: мол, Россия больше ни с кем договариваться не будет.

Михаил Притула о разжигателе войны

Иван Воронин: Очень много споров о том, шел ли Путин всю свою политическую карьеру к войне с Украиной. Есть мнение, что и Крым, и другие события были сиюминутным решением, даже весьма нервным. Вам какая версия ближе?

Дмитрий Орешкин: Здесь мой опыт говорит о том, что Путин скорее оппортунист. Он приспосабливается к ситуации. Когда он чувствует себя сильным, он делает шажок вперед, испытывая соперника на слабость. Я думаю, не было в голове этого плана объединения земель русских, соответственно, представления себя как собирателя этих самых земель. Он вполне серьезно говорил о том, что безумно представить себе войну в Украине, никогда этого не будет. В то время это было разумно, потому что у России не было ресурсов.

Когда они появились, Путин был очень доволен тем, как изящно он оттяпал Крым. Это его вдохновило. Слабая реакция мирового сообщества дала ему понять, что его боятся. Сейчас люди в России с удовольствием повторяют эту сказку: а где вы были восемь лет, когда шла война? Эти восемь лет война затухала. Война началась в 2014 году, потери были порядка трех тысяч человек, потом они очень быстро стали уменьшаться, потому что худо-бедно работали Минские соглашения.

Да, там была серая зона, были какие-то перестрелки, но в первый год было несколько тысяч погибших, я уж не говорю про беженцев, людей, лишившихся крова. А потом, ближе к 2020 году число смертей уменьшалось до нескольких в месяц, порядка ста с чем-то человек в год. Нам сейчас рассказывают, что Украина развязала эту войну, хотя все знают про операцию "Северный ветер". Люди постепенно начинают в это верить, они забыли, как было на самом деле. Они забыли, что война выдыхалась и шла к худому, но миру. Теперь Путин говорит, что "у нас не было выбора, мы вынуждены были напасть, потому что там уничтожали русских людей". Русских людей уничтожали гораздо более активно в начале "русской весны", а вот "русским летом" процесс полыхнул во всю мощь, а потом благодаря Минским соглашениям стал затухать. Только в 2022 году процесс начался опять.

Иван Воронин: Я напомню, Владимир Путин назвал удары по энергообъектам Украины частью "демилитаризации". И вот её, демилитаризации, последние новости: полностью разрушена Трипольская теплоэлектростанция в Киевской области, которая генерирует около половины всей энергии в регионе. На ТЭЦ в Сумах сбросили авиабомбу. Обстрелы повредили городскую ТЭЦ в Харькове. В самой области началась эвакуация семей с детьми. О последствиях российских ударов – в нашем сюжете.

Путин назвал удары по энергообъектам Украины частью «демилитаризации»

Иван Воронин: Владимир Путин жалуется своему коллеге Лукашенко: никто его не слушает, никто с ним на переговоры не идет. Это тоже направлено на внутреннюю аудиторию, что мы вроде и были бы рады, но как-то не получается, не клеится диалог?

Дмитрий Орешкин: Это настолько близко и знакомо! Статья Молотова 1939 года, который объяснял, что после захвата Польши, когда это уродливое детище Версальского договора рухнуло под объединенными ударами сначала Вермахта, а потом Красной армии, Германия объективно заинтересована в мире, а вот Британия и Франция, которые объявили войну Германии после захвата Польши, они разжигают империалистическую войну в Европе. В лучшем виде перекладывание с больной головы на здоровую!

То же самое и здесь: конечно, "мы целиком за мир", конечно, "нас вынуждают". Во-первых, идет массовое уничтожение русского населения. Во-вторых, нас ставят на колени. Владимир Владимирович выступает как защитник, спаситель, собиратель на белом коне. Я думаю, он к этому шел, не имея этого в виду в самом начале, но по мере того как экономика улучшалась благодаря рыночным реформам, он чувствовал все больше сил, соответственно, все больше презирал так называемый Запад.

В результате мы получили новую операцию по "спасению русских людей", которая сопровождается уже на порядок большими потерями, в том числе и среди русских людей. Когда начиналась эта война, ее называли освободительной и специальной военной операцией. Специальную операцию обычно делают профессионалы, специалисты, спецслужбы в расчете на то, что уничтожат не устраивающий Путина режим, а Украина, где наши люди, как объяснял Путин, будет освобождена. Теперь мы видим, как эту Украину, понимая, что захватить ее ему не под силу, Путин просто уничтожает. Все "братское население" он просто превращает в развалины: захватить не могу, но зато уничтожу всю инфраструктуру тотальным катком.

На линии фронта продвижение есть, но незначительное. Если так будет продолжаться (два квадратных километра в день отвоевывают российские войска), то до Киева он никогда не дойдет. Поэтому переключились на такую воздушную войну, уничтожая эту самую территорию, просто выжигая ее.

Иван Воронин: Почему деньги на войну есть, а из затопленных регионов идут жалобы, что эти несчастные 20-100 тысяч рублей, в зависимости от ущерба, люди получить не могут?

Дмитрий Орешкин: День войны в Украине стоит порядка 30 миллиардов рублей. Нам говорят, что восстановление затопленных территорий будет стоить 40 миллиардов, то есть полтора дня войны. Конечно, стоить на самом деле будет дороже, потому что восстановление восстановлением, а пока все эти дома перестроят… Все равно это вещи несопоставимые: война стоит на порядки дороже, чем борьба со стихийными бедствиями. Но война важнее. И в этом Путин разделяет свою позицию с тем самым путинским большинством, которое поддержало его на выборах.