Ультиматум Путина саммиту мира. Россия готовится к долгой войне

Время Свободы - Темы дня 14.06.2024

В Швейцарии открывается саммит мира – созванная по инициативе Украины конференция по обсуждению путей завершения войны. Накануне саммита президент России Владимир Путин выступил с изложением своих условий мира, которые больше напоминают ультиматум Украине.

• В дайджесте также:
• В России продолжается процесс по делу режиссерки Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук о публичном оправдании терроризма в спектакле "Финист Ясный Сокол". Процесс глазами социальных сетей.
• В Венгрии появилась реальная альтернатива Виктору Орбану, который правит уже 14 лет и пользуется репутацией самого прокремлевского среди лидеров стран Евросоюза. Кто такой 43-летний юрист и бизнесмен Петер Мадьяр?
• В Германии начинает футбольный чемпионат Евро-2024. Первый матч 14 июня сыграют хозяева турнира против команды Шотландии. На чемпионате выступит и сборная Украины, а также, впервые в своей истории, команда Грузии. России на турнире не будет.

Условия мира по версии Путина: Украина должна полностью вывести войска из Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей и заявить об отказе от вступления в НАТО, провозгласить нейтральный и безъядерный статус. Кроме того, Путин требует международного признания аннексии Россией Крыма и четырёх областей Украины Россией и Украины, а также отмены всех введённых против России санкций.

В саммите мира в Женеве примут участие примерно 80 стран. Изначально предполагалось, что на нём будут обсуждаться условия Киева, которые называют также "формулой мира" президента Украины Владимира Зеленского. Она включает в себя полный вывод российских войск с территории Украины, включая Крым, международный суд над военными преступниками из России, выплату Москвой репараций. Мировые СМИ сообщали, что на форуме в Швейцарии будет обсуждаться усечённый вариант этой формулы или несколько пунктов из него, не касающиеся суда и репараций.

О саммите мира и условиях Путина мы поговорили с политологами Иваном Преображенским и Александром Морозовым.

Иван Преображенский:

– Во-первых, Путин пытается информационно оттенить саммит мира. Момент выбрал неслучайно, чтобы обсуждали его предложение, а не саммит мира, вне зависимости от того, насколько велики ожидания от этого саммита, ему просто неприятен сам факт его проведения в таком масштабе. Второе: Путин продвигает программу-максимум, максимальные требования со стороны Кремля. Хотя абсолютно очевидно, что они приняты не могут быть и обсуждаться не могут в таком виде, но он явно реагирует на желание со стороны многих западных лидеров начать некие переговоры. В данном случае он "набрасывает" им для того, чтобы они тоже отвлеклись от украинской формулы мира и начали обсуждать, по сути дела, путинскую формулу мира. При этом понятно по масштабу его требований, что ни о каком стабильном мире сам Владимир Путин сейчас не рассуждает. Понятно, что ему никто не отдаст территории, которые не заняли его войска, и те, которые заняли, никто отдавать не собирается. Но там возможны какие-то переговоры, а по поводу того, чтобы Украина освободила часть территорий, в переговорах, очевидно, даже близко речи быть не может. Это значит, что он не собирается на самом деле вести переговоры о стабильном и окончательном мире. Максимум, на что рассчитывает Кремль, – это какое-то перемирие, которое ему могло бы пригодиться в тактических целях. А вот что касается Запада, тут непонятно, потому что определенная часть западных лидеров может попытаться за это уцепиться. Все они практически, начиная с Эммануэля Макрона и Олафа Шольца, – профессиональные переговорщики, которые именно в переговорах чувствуют себя как рыба в воде и все время пытаются свести войну к переговорам. Соответственно, велик соблазн у этих людей, которые именно переговорами и умеют заниматься, попытаться снова влезть в переговорный процесс, при этом закрывая глаза на то, что Путин явно не готов ни к каким серьезным переговорам, надеясь, что удастся зацепить Путина за это предложение и втянуть его в полноценные переговоры. Сам Путин к переговорам не готов, Украина на такие переговоры, очевидно, не пойдет, а кто может за них зацепиться – это некоторые европейские лидеры.

– Само по себе это предложение Путина не свидетельствует о том, что он чувствует какую-то слабость в своих войсках, что наступление продолжается, но медленно? Это не идет от того, что ему кажется бесперспективной военная кампания?

– Нет, Путин делает такого рода предложения о мире только потому, что как раз уверен в своем военном преимуществе. Он уверен в том, что сейчас у него более выгодное положение. Он считает, что Украина не в состоянии провести полноценную мобилизацию теми средствами, которыми она ее проводит, а он по-прежнему в состоянии формировать наемническую армию из тех россиян, которые готовы заработать, возможно, слегка трансформируя систему, но даже не прибегая к полноценной новой мобилизации. Так что, может, он себя не видит в Киеве на белом коне в конце этого года, но твердо уверен, что у него преимущественное положение, поэтому с высоты этого положения в тот момент, пока он не готов на самом деле начинать полномасштабное, большое наступление (очевидно, российская армия к этому не готова), он решает поиграться в переговоры: а вдруг удастся через западных союзников Украины что-то на этом выиграть?

– Для Украины саммит мира – это просто часть кампании по привлечению мирового общественного мнения на свою сторону?

Украина, к сожалению, размыла очень серьезно формат за время подготовки к этому саммиту. Стремясь к тому, чтобы в саммите приняло как можно большей количество государств, Украина утратила жесткое ядро повестки саммита, то есть формулу мира Владимира Зеленского. С этой точки зрения сейчас остается только одно для Украины – добиться максимального количества участников в саммите, понимая, что саммит является символическим мероприятием, не более того. Соответственно, да, я думаю, что никто, в том числе Украина, никаких существенных, радикальных результатов от саммита не ждет и просто надеется, что максимальное количество стран выскажется в общих чертах в поддержку украинского желания продолжать сопротивляться российской агрессии.

Александр Морозов:

– Очевидно, что для Кремля именно в этот момент длинной войны довольно болезненной оказалась и сама идея саммита мира в Швейцарии, и серия двусторонних договоров о безопасности, которые Украина подписывает в последние два месяца, в том числе только что подписанный договор Зеленского и Байдена. Это довольно болезненно для Кремля. То, что Владимир Путин сейчас решил выступить не просто на тему войны или не просто на тему стратегии российской дипломатии в условиях войны, а то, что он решил выступить имеет с четко сформулированным предложением, которое звучит, конечно, не как переговорное предложение, а как ультиматум – это следствие того, что Путин решил для себя, что Украина добилась слишком больших результатов дипломатических в последние месяцы, он решил перебросить мяч на другую сторону. Путин очень четко и ультимативно заявляет о том, что четыре украинские области должны по своим административным границам перейти в состав Российской Федерации, а украинские войска должны их покинуть и передать под контроль России. Таким образом, можно зафиксировать, что любые дальнейшие разговоры о каком-либо перемирии по линии разделения отпадают, Путин это ясно еще раз сформулировал.

– Свидетельствует ли это о том, что Путин уверен в своих военных силах?

– Скорее это свидетельствует только об одном: что Путин исходит стратегически из того, что он будет вести войну, которая должна привести к выходу на административные границы четырех регионов – это сто процентов так. Располагает ли он военными возможностями, уверен ли он в них – это сказать невозможно. Можно сказать только о его четко зафиксированном намерении. Хватит ли ему ресурсов на это? С моей точки зрения, нет. Но это оценка, которая лишена конкретного содержания, поскольку военные и экономические ресурсы постоянно меняются.

– Но из этого можно понять, что Путин намерен продолжать войну. И вы вначале сказали – долгая война. То есть Путин намерен продолжать долгую войну.

– Да, совершенно точно. Этот его ультиматум свидетельствует только об одном, так он и будет прочитан во всех европейских МИДах: это ультиматум, исключающий возможность переговоров о мире и предполагающий дальнейшую долгую войну. Цели этой войны обозначены.

– Что можно сказать с этой точки зрения о саммите мира в Швейцарии?

Во-первых, это выступление Путина ставит перед саммитом мира и его участниками два фундаментальных вопроса. Первый вопрос следующий: Китай, не только Китай, но и все страны, которые в том числе и не участвуют в этом саммите, они подчеркивают в своих заявлениях, что они исходят из территориальной целостности Украины. Заявление Путина в этом смысле слова ставит китайскую дипломатию в сложное положение, поскольку во всех официальных заявлениях Китая, в общении Путина с Си это звучало, что Китай выступает за территориальную целостность и суверенитет. В той форме, в которой Путин сейчас сформулировал ситуацию, то есть территориальный захват как итог войны, он, конечно, совершенно ставит Китай перед необходимостью, попросту говоря, участвовать в этом саммите мира.

– Но Китай не участвует в саммите мира.

– Мне кажется, что сейчас, в эти часы после заявления Путина до завтрашнего утра, китайское руководство будет обдумывать: не послать ли все-таки представителя на эту конференцию после такого заявления Путина? Это одна сторона. Вторая сторона проблемы заключена в том, что весь альянс глобальной поддержки Украины, который представлен на саммите мира, они, конечно, на полях, в кулуарах этого форума будут в совершенно другом ключе обсуждать ситуацию, поскольку Путин выдвинул ультиматум, и с этим надо считаться, надо из этого исходить, строить все дальнейшие стратегии исходя из этого. Я думаю, что Путин тем самым способствует консолидации вокруг швейцарского форума, и у участников, которые уже в нем сейчас, там все немножко с разными позициями участвуют, но это будет способствовать укреплению глобального альянса поддержки Украины. Потому что Путин выдвигает абсолютно средневековую схему окончания войны, то есть фиксацию территориального захвата, де-факто военную капитуляцию противника – Украины, при этом требует также гарантий для Российской Федерации, о чем он прямо говорит, что после окончания войны потребуется такой договор, который предусматривает гарантии безопасности для России. Это, конечно, формат окончания средневековой войны. В этом смысле слова все участники швейцарской мирной конференции будут смотреть на это с изумлением, на то, что предлагает Путин, поскольку многие из тех, кто соберется в Швейцарии, несомненно рассчитывали или были сторонниками заморозки конфликта , во всяком случае, по линии разделения, для того чтобы отложить проблему на будущее. Но Путин не оставляет этим заявлением никаких надежд на то, что можно достичь перемирия по линии разделения.