Ловушка для президента

Может ли собеседование со специальным прокурором отразиться на судьбе президентства Трампа? Готовит ли cпецпрокурор ловушку для президента? Как президент стал объектом внимания специального прокурора? Чем может завершиться расследование Роберта Мюллера?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем с журналистом, юристом, сотрудником института Independence в Колорадо Дэвидом Копелом и правоведом, профессором Университета имени Джорджа Мэйсона Ильей Соминым.

В четверг, 10 мая, ровно за неделю до первой годовщины начала работы специального прокурора Роберта Мюллера, получившего от министерства юстиции США мандат на масштабное расследование российского вмешательства в американские президентские выборы 2016 года, вице-президент США Майкл Пенс призвал специального прокурора быстрее завершить свою работу. "В интересах страны скорейшее завершение его работы", – сказал вице-президент Пенс в телевизионном интервью.

Корректно сформулированное публичное пожелание вице-президента прозвучало в ключевой момент для группы спецпрокурора Мюллера. Согласно опросам, поддержка ее работы американцами падает, хотя за продолжение расследования все еще высказывается большая часть опрошенных. Но скепсис по поводу мотивов действий прокурора становится заметнее. Опрос, проведенный по заказу телекомпании CBS, показал, что 53 процента респондентов видят политический подтекст в работе спецпрокурора. Республиканцы в последние месяцы сомкнули ряды за спиной президента. Всего 17 процентов республиканцев одобряет сейчас расследование Мюллера. Два месяца число сторонников было на 12 процентов больше, согласно опросу CNN. Несколько дней назад федеральный судья во время слушаний публично задался вопросом: не вышел ли спецпрокурор за рамки полномочий, расследуя сделки советника Трампа Пола Манафорта десятилетней давности? Судья предположил, что Мюллер ищет что-нибудь компрометирующее Дональда Трампа. И все это происходит на фоне, возможно, самого серьезного шага в этом расследовании, предпринятого Мюллером. Он заявил о намерении опросить президента в рамках своего расследования и передал его адвокатам около пятидесяти вопросов, которые он очень хочет задать Дональду Трампу. Вопросы эти касаются мотивов президента Трампа во время принятия им важных решений, например, об увольнении своего помощника по национальной безопасности Майкла Флинна и директора ФБР Джеймса Коми. Спецпрокурор также хочет получить от президента ответ на вопросы о том, что и когда он узнал о контактах людей из своего окружения с различными российскими представителями, вступали ли они в эти контакты с его ведома. Сам Дональд Трамп неоднократно выражал готовность встретиться с прокурором, но, когда стало известно, что интересует прокурора, адвокаты Трампа объявили, что он не должен этого делать. И в последние дни вопрос о собеседовании спецпрокурора с президентом обрел очертания важной политической драмы. Роберт Мюллер настаивает на том, что президент Трамп обязан встретиться с ним лицом к лицу и ответить на все интересующие его вопросы. Адвокаты и сторонники Дональда Трампа уверены, что прокурор готовит подвох президенту и он должен ответить отказом, хотя и непонятно есть ли у президента такое право. По словам некоторых экспертов, это событие может ни много ни мало определить судьбу президентства Трампа.

Как объясняет Дэвид Копел, такая форма собеседования представляет собой минное поле для свидетеля, по которому очень трудно пройти, не получив травм:

– Если человек, с которым прокуратура хочет провести собеседование, и не совершил преступления, этот человек может по разным причинам дать ложные показания во время этого собеседования, – говорит Дэвид Копел. – Если это произойдет, то он может стать объектом обвинений в лжесвидетельстве, что является уголовным преступлением и наказывается тюремным заключением сроком до 5 лет. Поэтому, с точки зрения адвоката, Дональд Трамп подвергнет себя величайшему риску. Ведь даже если он вел жизнь праведника, не совершал ничего противозаконного, но во время собеседования он сознательно или несознательно лжет или передергивает факты, то он совершает уголовно наказуемое преступление.

– Из того, что вы говорите, следует, я думаю, парадоксальный, на взгляд человека, плохо знакомого с Соединенными Штатами, вывод. Самый, как любят говорить американцы, могущественный человек на земле, президент страны внезапно оказывается объектом расследования, которое может закончиться плохо для него, если он вольно или невольно даст неверные сведения следователям. И президент, защищая себя словесно, вынужден терпеть действия специального прокурора, которого он имеет право уволить. Как все это объяснить?

– В Соединенных Штатах мы являемся твердыми приверженцами принципа, который достался нам в наследство от Британии. Он называется верховенство закона. Британцы использовали латинское выражение lex rex – "закон – это король". Даже король склоняет голову перед законом. Этот принцип был утвержден в результате революции 1688 года в Англии, и мы ему следуем. Поэтому глава государства и правительства вынужден подчиняться правилам, установленным в рамках правовой системы. Это сильно отличается от практики, существовавшей в Византии, где слово императора было законом, и в силу этого он не мог нарушить закон, потому что там не было законов выше слова императора. В данном случае мы имеем дело с очень необычным президентом. Дональд Трамп, будучи видным предпринимателем и телезвездой, был известен своей способностью срезать углы в своей предпринимательской деятельности, публично подвергалась сомнению этичность некоторых его сделок, много говорилось о довольно необычных деловых связях его компании с другими компаниями, в том числе иностранными. Затем после неожиданной победы на выборах противники Трампа, в том числе избирательный штаб Клинтон, прибегнув к услугам фирмы Fusion GPS, занимающейся частными расследованиями, начали тиражировать историю о том, что окружение Трампа умышленно сотрудничало с режимом Путина с целью повлиять на исход выборов. История эта привлекла внимание, несмотря на отсутствие достоверных фактов, подтверждающих это утверждение. Но, когда президент Трамп отправил в отставку директора ФБР Джеймса Коми, публично связав это решение с расследованием российского вмешательства в американский избирательный процесс, это вызвало такой взрыв негодования, что заместитель генерального прокурора назначил специального прокурора для расследования всей истории, и ему были даны обширные права, которые он и использует сейчас.

– Чем чревато для президента неудачно для него проведенное собеседование?

– Он может оказаться в очень плохом положении. Можно привести немало примеров, когда люди в конце концов преследовались за дачу ложных показаний в ходе следствия, а не за преступление, в котором их подозревали. Среди недавних ярких примеров – предпринимательница Марта Стюарт, получившая тюремный срок именно за это. Президент Билл Клинтон лгал большому жюри, утверждая, что он не был вовлечен в интимные отношения с практиканткой Белого дома Моникой Левински. И эта ложь стала поводом для его импичмента, второго в истории страны импичмента президента. Сенат отказался поддержать обвинения, одобренные Палатой представителей, что предотвратило отставку президента Клинтона. Но он был лишен адвокатской лицензии. В случае обвинения президентов, находящихся в Белом доме, инстанцией, определяющей их будущее, является Сенат. В случае с Клинтоном большинство сенаторов приняло политическое решение и решило, что ложь о интимных отношениях не является поводом для отстранения президента от власти. Так что последствия неудачно закончившегося для президента собеседования могут быть очень серьезными.

– Президент Трамп неоднократно жаловался на то, что расследование российского вмешательства в американские выборы превратилось в охоту на ведьм. Он заявляет, что все понимают, что сговора с Кремлем нет, а затянувшееся расследование – результат происков его оппонентов. Как вы относитесь к такой точке зрения, с которой солидарны многие из его сторонников?

– Иногда охота на ведьм помогала выйти на реальных виновных. На мой взгляд, имеющиеся данные позволяют говорить о правоте Трампа, когда он настаивает, что история о сговоре его избирательного штаба с Россией была раскручена сторонниками Хиллари Клинтон, на основании ничтожных улик. Понятно, что в основном именно слабые улики, представленные оппонентами Трампа, стали основанием для действий ФБР, проводившего прослушивание людей из окружения кандидата Трампа. Пока никому из них не было предъявлено обвинений в сговоре с Кремлем. Вместе с тем мы все еще не знаем, что удалось обнаружить следователям из группы специального прокурора Мюллера. Исключить ничего нельзя, хотя утечки заставляют предполагать, что у спецпрокурора нет особых свидетельств, уличающих окружение Дональда Трампа в связях с Кремлем.

– В семидесятых годах американцы были свидетелями подобного расследования действий Белого дома, уотергейтского дела о взломе штаб-квартиры Демократической партии, к которому оказались причастны люди из окружения Ричарда Никсона. Расследование длилось довольно долго, поначалу там также не было свидетельств причастности администрации Никсона к этому взлому. Вы видите какие-то параллели между уотергейтским расследованием и расследованием Мюллера?

Пол Манафорт (справа) прибывает в суд в Александрии, штат Вирджиния в марте 2018 года

– В июне 1972 года была взломана штаб-квартира демократов. Через год, к июлю 1973 года в результате расследования ФБР и специального комитета Сената были выявлены доказательства причастности администрации Никсона к этому взлому, появилась информация о существовании аудиозаписей разговоров президента в Белом доме. Никсон был вынужден передать записи спецпрокурору, из которых стало очевидно его личное участие в попытках скрыть правду о происшедшем. В августе 1974 года он ушел в отставку под угрозой импичмента. Нынешнее расследование идет медленнее. Оно продолжается уже больше года и пока ничего подобного разоблачениям уотергейтской эпохи мы не получили. До того, как были обнаружены аудиозаписи, уличающие лично Никсона, были найдены улики против его ближайших помощников, они были осуждены. В данном случае были предъявлены обвинения ограниченному числу людей, связанных с предвыборной кампанией Дональда Трампа. Ни один из американских граждан не обвиняется в сговоре с Россией. А самый видный обвиняемый Пол Манафорт, самая большая рыба, взятая на крючок спецпрокурором, обвиняется в преступлениях, якобы совершенных за несколько лет до президентской кампании 2016 года, – говорит Дэвид Копел.

– Профессор Сомин, почему это собеседование с прокурором Мюллером превратилось в ключевой момент в его расследовании?

– Потому что это важный этап расследования российского вмешательства в выборы 2016 года, – говорит Илья Сомин. – Конечно, любое событие, которое может подставить под политическую, возможно, даже юридическую угрозу президента, всегда будет в центре внимания. Наконец, не так уж часто бывает в американской истории, что президента, возможно, будет допрашивать прокурор.

– А как вообще дошло дело до того, что президента, главу государства вынуждают давать прокурору отчет в своих действиях, хотя за год интенсивного расследования не появилось никаких улик, свидетельствующих о возможном сговоре штаба Трампа с представителями Кремля во время президентской кампании, и сам Трамп называет расследование охотой на ведьм, местью политических противников?

– Во-первых, мы еще не знаем, что он невиновный человек, весьма возможно, что он виновен. Уже оказалось, что весьма вероятно, что несколько очень близких к нему людей виновны за незаконные связи с Россией и с российскими спецслужбами. Это не значит, что сам Трамп виновен, но это показывает, что такая возможность существует.

– Все-таки их пока обвиняют, насколько я понимаю, не за связи с Россией, а за ложные показания во время следствия.

– Ложь, связанная со связями с Россией. Бывший бизнес-партнер Манафорта Ричард Гейтс признался не только во лжи, но и в разнообразных незаконных связях с Россией. Против Манафорта обвинения, связанные не столько с ложью, сколько с тем, что он незаконно получал плату от России, российских союзников, связанную с его работой с пророссийскими фракциями на Украине. Я повторяю, что это само по себе не доказывает, что Трамп тоже виновен, но тем не менее это значительные события. Еще два пункта. Во-первых, президент Соединенных Штатов не имеет абсолютного иммунитета, как имеют некоторые лидеры государства в других странах. Во-вторых, если будут предъявлены обвинения Трампу, это будет связано не с тем, что он сделал после того, как стал президентом, а с тем, что он делал до этого, когда никакого иммунитета у него не было, когда он еще был кандидатом. И наконец, даже если у Трампа нет никакой уголовной виновности, есть еще пара моментов. Во-первых, может возникнуть импичмент, для импичмента уголовная виновность необязательна. Во-вторых, Мюллер хочет допрашивать Трампа не только поэтому, но и потому, что, возможно, он получит какие-то данные от Трампа насчет других деятелей и насчет общей проблемы потенциального вмешательства России в выборы 2016 года.

– Вы говорите сейчас о возможной виновности Дональда Трампа, но очень любопытно ведь и то, что неизвестно, в каком качестве президент, говоря грубо, проходит по этому делу. Сам президент Трамп утверждал, что ему было сказано, что он не является подозреваемым, однако официально было заявлено, что его действия являются объектом внимания. Что скрывается за этими юридическими тонкостями?

– Это действительно сложное различие, которое трудно объяснить даже многим специалистам. Суть дела вот в чем: это значит, что они расследуют Трампа, но они еще не считают, что они хотят начать против него какое-то уголовное дело. Это не значит, что Мюллер решил, что Трамп, вероятно, ни в чем не виновен, но с другой стороны это не означает, что Мюллер считает, что, вероятно, что Трамп виновен. Он еще не решил, в какое направление пойти насчет этого вопроса.

– Профессор Сомин, если вчитаться в вопросы, подготовленные прокурором Мюллером для президента Трампа, то порой возникает чувство, что прокурор выставляет ловушку для президента. С одной стороны, вопросы касаются мотивов действий Дональда Трампа, деталей ключевых событий, например, увольнения его бывшего помощника по национальной безопасности Майкла Флинна или директора ФБР Джеймса Коми, с другой – там есть вопросы, ответы на которые в любом случае инкриминируют президента. Например, знал ли президент о том, что Флинн обсуждал с российским послом Кисляком американские санкции? Белый дом утверждал, что президент ничего не знал, но если Флинн действовал с ведома кандидата Трампа и сообщил об этом прокурору? Флинн сотрудничает со следствием. Получается, что бы Трамп ни говорил: отвергал бы, признавал бы этот факт, он окажется виновным либо в обмане прокурора, либо в незаконных действиях. Как вам кажется, заманивает прокурор президента в ловушку?

– Может быть. Если есть ловушка, в этом в значительной степени виновен сам Трамп. Если он действительно публично врал об этом, он мог бы избежать такую ловушку путем того, чтобы не врать. К тому же то, что Трамп знал, что Флинн сделал что-то незаконное, само по себе не преступление. Если окажется, что он об этом знал, – это вредно для Трампа с политической точки зрения, но то, что он знал, что какой-то его подчиненный сделал что-то незаконное, – это само по себе в большинстве случаев не является нарушением уголовного права.

– А вот еще один интересный вопрос: Мюллер интересуется, отдавал ли президент Трамп распоряжение уволить его самого с поста спецпрокурора? Белый дом всегда утверждал, что такого не было, а у Мюллера, как говорят, есть другие данные. Казалось бы, на него нет безопасного ответа.

– Во-первых, я думаю, что возможно, если Трамп не давал такого приказания, он может сказать, что он его не давал, совершенно правдиво. То, что в прессе были статьи, которые утверждали, что он это делал, само по себе это не стопроцентное доказательство. Во-вторых, это совершенно естественный вопрос – это вопрос, связанный с исследованием потенциального нарушения закона против обструкции правосудия. Если Трамп действительно дал такое приказание, тогда Мюллеру придется исследовать потенциальную мотивацию Трампа, если Трамп мотивирован желанием скрыть какие-то незаконные дела или что-то в таком роде, тогда это действительно может быть обструкция правосудия. Поэтому этот вопрос и аналогичные вопросы об увольнении Коми и так далее – это совершенно естественные вопросы такого расследования.

– Иными словами, если Трамп не давал такого указания, то все хорошо, если он дал такое указание, то это чревато новыми расследованиями и новыми неприятностями для президента?

– Возможно. Здесь есть некоторые сложные вопросы, которые иногда возникают. Во-первых, как определить мотивацию Трампа когда он отдавал такое распоряжение. Во-вторых, есть некоторые специалисты, которые считают, что президент в принципе не способен совершить преступление обструкции правосудия, потому что он сам глава исполнительной власти. Я не разделяю такое мнение, большинство специалистов его не разделяют. Но если дело дойдет до этого, я считаю, что вероятно, что адвокаты президента приведут такой аргумент. Что будет в дальнейшем после этого, трудно сказать.

– Что вообще пытается, с вашей точки зрения, Мюллер выяснить с помощью этих 50 вопросов?

– Там есть самые разные вопросы по разным схемам. Но я думаю, что суть дела заключается в двух крупных вопросах. Во-первых, какие связи имели Трамп и люди его окружения с Россией во время выборов. Во-вторых, вопрос обструкции правосудия. Я полагаю, что большинство вопросов, может быть, почти все ориентированы на эти две темы. И конечно, в любом агрессивном расследовании обычно задаются довольно острые вопросы, потому что таким образом легче кого-то поймать. Это довольно стандартная тактика прокуроров.

– Как вы считаете, этот список вопросов – это мина для президента?

– Я не знаю. Во-первых, вообще трудно сказать, будет ли интервью или нет. Весьма возможно, что его не будет. Во-вторых, даже если будет, является ли это миной или нет, в большой степени зависит от того, как Трамп ответит. Тем не менее здесь есть значительные риски для Трампа, если будет интервью, некоторые риски просто естественные в такой ситуации, в интервью с опытным прокурором, некоторые связанные с личностью самого Трампа, с его импульсивностью и с его историей вранья.

– Интересно, что три дня назад появилось сообщение о том, что Мюллер отказался принять письменные вопросы, то есть он хочет прямо поговорить с Трампом. Видимо, неслучайно.

– Неслучайно. Это тоже стандартная тактика. Если будут письменные ответы, конечно, эти письменные ответы для Трампа подготовят его адвокаты, они таким образом смогут обойти любые признания. Если Трамп будет отвечать устно, тогда более вероятно, что он в чем-то признается, совершит какую-то ошибку и так далее. Я бы сказал, что здесь тоже Мюллер поступает так же, как он поступал бы в любом другом расследовании. Опытные прокуроры знают, что в таких случаях почти всегда более выгодно задавать устные вопросы, чем письменные.

– Понятно, что его адвокаты, это совершенно очевидно, они об этом говорят, не хотят, чтобы их клиент согласился на собеседование с Мюллером. Есть у Трампа возможность этого не делать или он будет вынужден пойти на шаг, который потенциально для него очень опасен?

Президент Никсон после объявления о своей отставке в связи с Уотергейтским делом

– Есть два потенциальных сценария, при которых Трамп может отказаться от интервью. Во-первых, он может воспользоваться своими правами по Пятой поправке к американской конституции, согласно которой не только президент, но и любой человек может отказаться говорить с прокурором, с полицией и так далее, ссылаясь на то, что он таким образом рискует инкриминировать себя. Практически все специалисты согласны, что Трамп может воспользоваться своими правами по Пятой поправке так же, как любой другой американец или даже иностранец. Конечно, если он пойдет на такой шаг, это будет выглядеть, как будто Трамп что-то скрывает. Поэтому, возможно, с политической точки зрения это ему невыгодно. Другой вариант: он может ссылаться на так называемую исполнительную привилегию президента, он может утверждать, что такое интервью – нарушение прав президента. Что будет в таком случае, трудно сказать, потому что в 1974 году Верховный суд заставил президента Никсона выдать некоторые пленки и документы, которые он хотел скрыть от специального прокурора. Поэтому, с одной стороны, у президента нет никакой абсолютной привилегии, которая ему дает возможность скрывать данные от прокуроров. С другой стороны, некоторые специалисты считают, что интервью – это не то же самое, что письменные документы или пленки. Поэтому если Трамп будет ссылаться на исполнительную привилегию, это дело, возможно, быстро окажется в суде, как суд решит – очень сложно сказать. Более вероятно, что Трамп проиграет такое дело, чем выиграет.

– Профессор, вы обрисовали, надо сказать, малоприятную перспективу для президента Трампа. Как вы считаете, насколько вероятен вариант увольнения президентом специального прокурора Мюллера? Так сорок с лишним лет назад поступил президент Никсон. Правда, Ричарду Никсону, как выяснилось, действительно было что скрывать от специального прокурора и он пошел на величайший риск, пытаясь прекратить следствие. Это ему не помогло. Американская пресса, близкая Демократической партии, уже около года с тревогой пишет о намерении президента уволить прокурора. Вероятен такой вариант? Может президент попросту поставить своей волей точку в этом расследовании?

– Возможно, что так и будет. Вспомним, что Трамп уже уволил директора ФБР и почти точно именно потому, что он хотел приостановить расследование именно этого дела связи с Россией. Конечно, именно это привело к назначению Мюллера. В принципе, Трамп может попытаться уволить Мюллера, мы знаем, что, вероятно, он хочет это сделать. До сих пор он этого не сделал в большой степени, я считаю во всяком случае, из-за политического риска. Но если дело дойдет до того, что Трамп решит, что риск увольнения для него менее серьезный, чем риск продолжения расследования, или если Трамп просто примет очень импульсивное решение, как иногда с ним бывает, тогда возможно, что он действительно попытается уволить Мюллера. Что будет тогда, очень трудно сказать. Во-первых, возможно, будет борьба в суде насчет вопроса, законно было это увольнение или нет. Во-вторых, возникнет огромный политический шторм вокруг этого дела, как и случилось с Никсоном, когда Никсон уволил специального прокурора. Каков будет результат такой политической и юридической борьбы, очень трудно предсказать.

– Но расследование, скорее всего, продолжится в той или иной форме или президент может закрыть это расследование?

Пресс-конференция законодателей-демократов в защиту спецпрокурора Мюллера

– Возможно, что продолжится, но в принципе, если Трамп может уволить прокурора, он так же может приказать полное прикрытие расследования. Если он это сделает, возможно, политическая угроза для него будет еще более серьезная, чем если он просто уволит Мюллера, но кто-то другой продолжит расследование. Конечно, в таком случае повысится риск импичмента. Это будет зависеть от некоторых политических факторов, например, кто выиграет осенние выборы в Конгресс. Весьма возможно, что демократы получат контроль над Палатой представителей. Во-первых, в таком случае, возможно, начнутся более серьезные расследования со стороны Конгресса. Во-вторых, в таком случае вероятность импичмента повышается.

– А реальная опасность для президента в рамках американской политической системы – это опасность импичмента, ничто другое действующему президенту не грозит?

– Я бы сказал, что это самая серьезная угроза, но не единственная. Во-первых, суд никогда не решал вопрос, можно ли начать уголовное дело против президента даже без импичмента. Многие специалисты считают, что это невозможно, но Верховный суд не разрешил этот вопрос. Во-вторых, в 1998 году Верховный суд постановил, что можно начать не уголовное дело, а гражданское против президента, даже когда он находится у власти.

– В связи с Моникой Левински.

– Не в связи с Моникой Левински, а в связи с Полой Джонс. Тем не менее то, что относится к Поле Джонс, относится потенциально к гражданским обвинениям против Трампа тоже.

– Профессор Сомин, мы с вами подробно говорим, какими потенциальными проблемами и опасностями чревато для президента Трампа расследование специального прокурора Мюллера, но необходимо подчеркнуть, что до сих пор ни одному из фигурантов расследования не было предъявлено обвинение в сговоре с Россией, сенатский комитет, расследовавший контакты окружения кандидата Трампа и России, не нашел признаков взаимодействия людей Трампа и Кремля, сам президент настаивает, что все это инсинуации его противников. Все-таки какова вероятность того, что расследование закончится, скажем так, безобидно для президента, как вы считаете?

– Есть некоторая вероятность этого, но стопроцентная безобидность маловероятна, так как уже были осужденные или обвиненные в окружении Трампа в связи с незаконными контактами с Россией. Да, это не совсем те контакты, которые впрямую связаны с президентскими выборами 2016 года, тем не менее то, что в окружении президента был целый ряд людей, которые имели незаконные связи с Россией, – это само по себе крупный скандал, вне зависимости от того, связаны эти незаконные связи с выборами 2016 года или нет.

– Но на днях и у президента Трампа был повод для ликования. Федеральный судья в Вашингтоне во время слушаний выразил сомнение в том, что у спецпрокурора есть полномочия, например, расследовать действия бывшего главы предвыборного штаба Трампа Пола Манафорта, прямо не касающиеся президентской кампании 2016 года. Он даже предположил, что Мюллер заинтересовался украинскими сделками Манафорта многолетней давности, чтобы заставить его дать некий компромат на Трампа. Не исключено, что суд может ограничить полномочия спецпрокура, не так ли?

Моника Левински дает показания о своих отношениях с Биллом Клинтоном в 1999 году

– Я считаю, что это маловероятно. В расследованиях Билла Клинтона, как и в расследовании Никсона, тоже было включено очень много вопросов, которые только косвенно относились к изначальному расследованию. Самый лучший пример этого то, как специальный прокурор дошел до дела, связанного с Моникой Левински, несмотря на то что дело началось, связанное со скандалами в Арканзасе. Здесь незаконные связи с Россией, которые впрямую не касаются выборов 2016 года, гораздо ближе связаны с этим расследованием, чем Моника Левински была связана с изначальным расследованием Клинтона.

– И вы, конечно, не согласны с трактовкой всей этой ситуации президентом Трампом, который называет это "охотой на ведьм"?

– Если это охота за ведьмами, то уже несколько ведьм поймали.

– Хорошо, что дальше? Может это собеседование с генеральным прокурором – состоится оно или не состоится, мы не знаем – стать роковым для президента. Каков наиболее сейчас вероятный исход этого расследования, с вашей точки зрения?

– Самый позитивный потенциальный сценарий для Трампа, что это обернется скандалом, который касается некоторого окружения президента, напрямую самого президента не касается. Это то, что случилось со скандалом "Иран-контрас" при Рейгане, некоторые чиновники рейгановской администрации оказались виновными, некоторых даже посадили в тюрьму, но впрямую самого президента не касалось. В данный момент трудно сказать, как это все обернется. Так же, как трудно сказать, какая будет на это все политическая реакция.