В 1951 году, в разгар кампании против космополитов, двадцатилетний студент Государственного экономического института Виталий Гармаш написал письмо о положении дел в сталинском Советском Союзе. Виталий был убежденным западником, "стилягой", как тогда говорили, завсегдатаем богемных компаний, собиравшихся в лучших московских ресторанах. Однажды в ресторане "Узбекистан", где часто бывали иностранные дипломаты и журналисты, он познакомился с человеком, называвшим себя корреспондентом газеты "Нью-Йорк таймс". Тот и предложил ему написать этот текст.
Виталий надеялся, что его рассказ будет опубликован в США, и, если бы письмо в самом деле дошло до Америки, оно вполне могло бы быть напечатано. Его автор был хорошо осведомлен о происходящем в стране – знал, например, что Соломон Михоэлс убит агентами спецслужб, а не погиб в автокатастрофе, и читал так называемое "завещание Ленина". В письме встречаются фактические ошибки (например, Виталий Гармаш думал, что Ахматова и Пастернак репрессированы, а академик Крачковский убит), но понимание происходящего, стройная система антисоветских взглядов и отвага автора вызывают восхищение.
Теперь у нас есть возможность прочитать этот удивительный документ, прежде не публиковавшийся.
Письмо из Москвы
Морозное московское утро. Серебристый иней на елях возле Кремля. Тусклым красноватым блеском отсвечивает плиты Красной площади.
Может, это отсвечивает сквозь плиты кровь замученных народов России? Может быть…
Но этот отблеск – кровавое предупреждение кремлевским палачам, потерявшим здравый смысл в своих безрассудных планах на мировое господство.
Если б выступила на мгновение из-под плит Красной площади вся кровь, пролитая коммунистическими бандитами за 34 года их диктатуры, в ней захлебнулись бы и великие вожди, растолстевшие на народных хлебах, и их кровавые подручные из МГБ и МВД.
Тяжёлые плиты Мавзолея. Здесь выставлено напоказ набальзамированное тело первого коммунистического фараона – Ленина.
А за стеной в бывшем царском дворце живёт новый фараон – Сталин, маленький толстый человечек с огромными усами, в крикливой придуманной специально для него в форме генералиссимуса.
Интересно, что даже Ленин большую часть взглядов которого разделяет нынешний кремлёвский самодержец, вынужден был под давлением фактов рекомендовать в своём политическом завещании XIII съезду ВКП(б) – "ввиду грубости Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту генерального секретаря другим товарищем". Это вынужден был признать и сам Сталин в 10 томе своих сочинений (стр. 175).
Но послушное Сталину большинство Съезда отклонило эту рекомендацию Ленина.
Вместо Сталина главным вождём мог бы быть любой из сталинского политбюро.
Но дело не в личностях, дело в том, что коммунистическая диктатура вообще есть ничем не прикрытое насилие над совестью народа, над его политическими и экономическими свободами, насилие над большинством во имя меньшинства, насилие во имя бредовых планов мировой революции.
Советские танки, прикрываясь лживыми знамёнами миролюбия, движутся к границам Свободного мира
Над зданием Верховного совета развевается красная тряпка, потерявшая право называться знаменем, обагрённая кровью 16 наций насильственно согнанных в Союз республик.
На центральных площадях Праги и Варшавы, Будапешта и Бухареста стоят на гранитных постаментах подбитые во Вторую мировую войну советские танки – символы советской диктатуры, оскорбляющие и подавляющие национальное достоинство этих народов.
По дорогам Польши и Чехословакии, Венгрии и Румынии, движутся новые советские танки. Прикрываясь лживыми знамёнами миролюбия, они движутся к границам Свободного мира.
Коммунизм – это ядовитая змея, ей надо наступить на горло прежде, чем она бросится на свободолюбивые народы.
Москва, 9 мая 1950 года
А в Москве куранты бьют 6 часов.
Пронзительные гудки фабрик и заводов прорезаются в тишину!!!
Встают рабочие и бегут на работу, наскоро пожевав черствого сладкого хлеба (сладковатого от добавленного в него солода – бурой жидкости из картофельных отходов, используемой для того, чтобы немного заглушить отвратительный вкус гнилого зерна).
И мне вспоминается красная книжонка – небоскреб лжи и фарисейства – проклятая народами России сталинская конституция, книжонка, вполне достойная своего автора.
"Народу необходима большая ложь" – эти слова принадлежат Гитлеру. С еще большим правом эти слова в виде эпиграфа к своей конституции мог бы поставить вождь, непревзойдённо гениальный по лживости и фарисейству своих слов и полной противоположности своих дел.
10-я глава Конституции – "Основные права и обязанности граждан".
Статья 118. Граждане СССР имеют право на труд.
Обратимся к фактам. Говорят, что СССР – государство рабочих и крестьян.
Ежегодно министр финансов Зверев, обрюзгший карлик в позолоченным мундире, объявляет о новом государственном займе
Действительно, рабочие и крестьяне составляют большинство населения страны, но советское государство – не их государство, советское государство – аппарат насилия над их трудом и совестью, аппарат выжимания из них всех соков и сил, аппарат, удерживающий их за колючей проволокой огромного концлагеря, в которой превратили Россию коммунистические диктаторы.
П. К. – рабочий, токарь одного из московских заводов.
Его семья состоит из жены, которая не работает, и ребёнка.
Его зарплата – 700 рублей в месяц, это если не считать ежемесячные принудительные профсоюзные взносы, взносы за бездетность (которые взимаются со всех родителей, имеющих менее 3 детей), взносы подоходные, комсомольские, большевистские и т. д.
А государственные займы? Ежегодно в мае месяце министр финансов Зверев, обрюзгший карлик в позолоченным мундире, давно потерявший представление о разнице между своим и рабочим карманом, объявляет о новом государственном займе восстановления и развития народного хозяйства.
На займы уходит от месячной да трёхмесячный зарплаты каждого рабочего, крестьянина и интеллигента.
И остаётся у П. К. из 700 рублей зарплаты без взносов, налогов и займов 400–500 рублей в месяц.
И это в той стране, где хороший мужской костюм стоит 1000–1500 рублей, демисезонное мужское пальто – 900 рублей, зимнее мужское пальто 1500 рублей, ботинки – 300 рублей.
А одежда для жены и ребёнка?
А пища? Каждый человек в СССР должен тратить на пищу не менее 15–20 рублей в день, чтобы быть средне-сытым (среднесытость – нечто среднее между голодом и сытостью, более приближающееся к голоду).
Для полноты картины необходимо добавить, что с 1950 года только цены за проезд в трамвае и метро увеличились на 100%, в троллейбусе на 125% и в электропоезде на 150%.
Вот какова жизнь среднего рабочего П. К. в Москве – столице Коммунистического режима.
Им нужно обновить тяжело повреждённую Гитлером военно-экономическую машину и вновь бросить её на свободные народы
А в провинции она ещё хуже. А труд? В большинстве случаев его продолжительность превышает гарантированные конституцией 8 часов и доходит до 10–12 часов. Такой труд, учитывая его "стахановские методы", выматывающие человека, превращает его в бессловесную машину, выполняющую чудовищные нормы 5-летнего плана, а сроки выполнения этих норм всё сокращаются.
"Пятилетку в четыре года, пятилетку в три года!" – вопят коммунистические главари, потому что им нужно обновить тяжело повреждённую Гитлером военно-экономическую машину и вновь бросить её на свободные народы.
А что говорить о крестьянах?
Крепостническая колхозная система довела их до такой степени обнищания, что они бегут из колхозов, бегут без оглядки, несмотря на все жестокие меры принимаемые МВД и Политбюро.
В Сибири, на Урале, на Украине существуют целые города таких беглецов от проклятой коллективизации.
Вот оно, право на труд, гарантированная "великой сталинской" конституцией.
Центральный парк культуры и отдыха имени Горького, 1951 г. Москва
Статья 119. Граждане СССР имеют право на отдых.
После утомительного нечеловеческого труда рабочий собирается идти домой, чтобы в сырой коммунальной квартире в кругу своей семьи провести те жалкие часы, которые остались у него от работы. Но не тут-то было. Голос парторга, этого коммунистического надсмотрщика, возвещает: "На собрание! На заседание!" И идёт несчастный раб в клуб, чтобы просидеть там часы, умирая от голода и усталости, послушать водопадообразные речи начальства, смиренно проголосовать за уменьшение и без того уменьшенного срока выполнения норм плана и принять письмецо гениальному вождю. "С сердечной благодарностью за счастливую жизнь народа."
Катастрофически падает число зрителей в театрах и кино, одна за другой проваливаются советские пьесы и кинокартины
Если вырвется когда-нибудь рабочий в кино или в театр, то там идут те же агитки, полные славословия вождю и осчастливленному им народу. Неудивительно, что катастрофически падает число зрителей в театрах и кино. Неудивительно, что одна за другой проваливаются советские пьесы и кинокартины: оперы "От всего сердца" и "Великая дружба", пьеса "Огненная река", кинокартины "Спортивная честь" и "Большая жизнь".
Так осуществляется на деле право на отдых, гарантированное "великой сталинской" конституцией.
Статья 120. Граждане СССР имеют право на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности.
Обратимся к фактам.
В.В. – бывший механик одного из московских элеваторов, бывший депутат райсовета (одного из районов Москвы). Его семья состоит из 6-ти детей и жены. В.В. во время войны попал в армию, был в фашистском плену. В результате мук и пыток в фашистских застенках частично потерял трудоспособность. Сейчас его семья вынуждена "жить", влачить жалкое существование на 150 рублей, получаемых женой за многодетность, а сам В.В. ходит из квартиры в квартиру по московским окраинам, за мизерную плату складывая печи, ремонтируя те или иные машины и механизмы. Он зарабатывает рублей 250–300 в месяц, но не каждый месяц, а от случая к случаю.
Младшие дети В.В. лишены возможности учиться, так как у них нет ни одежды, ни обуви на зиму, ни денег, чтобы купить учебники и тетради. Вот оно, право на материальное обеспечение после потери трудоспособности, гарантированное "великой сталинской" конституцией.
Статья 121. Граждане СССР имеют право на образование.
Об этом праве нужно спросить младших детей В. В., лишенных возможности ходить в школу.
Они запуганы МВД и МГБ, но придёт время, и они потребуют ответа за свою погубленную юность
Об этом праве нужно спросить миллионы юношей и девушек, идущих после 7-ми классов школы в ремесленные и фабрично-заводские училища, пополняющих собой ряды рабов на коммунистических фабриках и заводах. Об этом праве нужно спросить и у тысяч студентов, живущих впроголодь на нищенскую 250-рублевую стипендию, так как родители лишены возможности им помогать.
Об этом праве нужно спросить у тысяч студентов, в свободное от занятий время работающих грузчиками на вокзалах, землекопами на строительствах, чтобы как-то существовать. Они могут нам ничего не ответить, потому что они запуганы МВД и МГБ, но придёт время, и они потребуют ответа за свою погубленную юность.
Статья 122. Женщине в СССР предоставляются равные права с мужчиной.
Здесь речь идёт о праве женщины быть таким же бессловесный рабом, машиной в коммунистическом производстве и сельском хозяйстве, выполнять непосильную для них мужскую работу за равную, т. е. такую же мизерную, как у мужчин, зарплату.
Всё время повышается наказание за аборты, но число абортов ещё быстрее растёт. С 1939 года по 1950 число абортов, наказанных по суду, выросло в 12 раз, а сколько за это время было тайных абортов...
И всё потому, что в коммунистическом раю женщина не может и не хочет воспитывать ребёнка.
В Москве существует около 20 подпольных публичных домов
Безудержно растёт проституция. По неполным (и, конечно, неофициальным) данным в Москве существует около 20 подпольных публичных домов, а число проституток-одиночек не поддаётся никакой статистике. Нужда – вот что толкает в СССР женщину продавать своё тело. И всё это происходит на глазах прославленной советской милиции, получающей свою долю с заработка проституток.
Вот оно, хваленое равноправие женщины в СССР. Вот она, сталинская конституция – небоскреб лжи и фальши.
Статья 123. Равноправие граждан СССР независимо от их национальности и расы.
Это один из самых модных коньков коммунистических пропагандистов. Посмотрим, как обстоят дела в этом вопросе.
Евреи – одна из многочисленных национальностей, населяющих Россию. Методы, которыми пользуются коммунистические диктаторы в еврейском вопросе, напоминают методы фашистских юдофобов. Преподавание на еврейском языке запрещено. Еврейский театр имени Михоэлса, единственный театр такого рода в СССР, в 1950 году закрыт. Тогда же закрыта единственная в СССР еврейская газета "Дер Эмес".
Книги на еврейском языке не выходят, не выходят даже книги знаменитых еврейских писателей на русском языке.
В хвалёном коммунистическом раю, где "все нации равны и дружны", для еврейских юношей и девушек совершенно закрыты: Московский университет, Институт международных отношений, Историко-архивный институт, атомные и реактивные факультеты технических высших учебных заведений, театральные школы и студии, Кинематографический институт и так далее. Абсолютное большинство еврейской молодёжи, поступая в вышеперечисленные высшие учебные заведения, не попадает туда либо по "состоянию здоровья" либо по "отсутствию мест" и т. п.
Единицы допущенных к вступительным экзаменам проваливаются юдофобами-профессорами, действующими по указаниях высших органов.
Фрагмент письма Виталия Гармаша в уголовном деле
Наемными агентами МГБ и МВД зверски убит выдающийся еврейский артист Михоэлс
В государственном аппарате и на производстве проводится массовые чистки: евреи, занимавшие высокие и ответственные посты снимаются и переводятся на менее квалифицированную работу на периферии. К выдающимся сынам еврейского народа применяется прямое насилие. Наемными агентами МГБ и МВД зверски убиты выдающийся еврейский артист Михоэлс и председатель Русско-Палестинского общества академик Крачковский. Посажены за решётку тысячи рядовых евреев, протестовавших против фашистской национальной политики Кремля.
Вот оно, хваленое равноправие граждан СССР, гарантированное "великой сталинской" конституцией. Вот она, "сталинская дружба народов."
Статья 124. Свобода совести и отправления религиозных культов.
8-миллионное население Москвы обслуживают всего 10 действующих церквей, помещающихся в заброшенных старых зданиях и существующих на посильные сборы среди ограбленных диктатурой верующих. Естественно, что большая часть верующих не может посещать переполненные ежедневно церкви.
Религиозные шествия, связанные с отправлением культов, запрещены. Все синагоги закрыты. Членам партии и комсомола под угрозой исключения из партии и преследования запрещается посещение церквей.
Тысячи священников томятся в концлагерях, тюрьмах и ссылках.
Всем верующим запрещено посещение святых мест (Мекки, Иерусалима и так далее). Вот какова свобода совести по-коммунистически.
Статья 125. Свобода слова, печати, собраний, митингов, демонстраций.
Какие красивые слова!
В стране большевистской диктатуры эти слова так и остаются словами, наглой насмешкой над вековыми мечтами и чаяниями народа.
Советская свобода слова – это свобода коммунистическим агитаторам и пропагандистам день и ночь переливать из одной речи в другую воду славословия вождю и опекаемому им народу, это свобода выступать с трибуны конференций, собраний и заседаний со сладкими речами в защиту мира, а на деле содержать самую многочисленную армию, топтать землю Чехословакии и Венгрии, Румынии и Болгарии, Польши и Китая, вооружаться и вооружаться, подготавливая новые агрессии против свободных народов.
Советская свобода слова – это рупор коммунистическим главарям и чудовищный кляп в рот народа.
Купленные лакеи пера день и ночь клевещут на миролюбивый югославский народ, вырвавшийся из кремлевских оков
Советская свободы печати – это бдительный жандармский надзор над газетами и журналами, это построчная и помесячная оплата наёмных борзописцев Кремля, это запрещение любой книги, которая не удовлетворяет Политбюро, запрещение, которое иногда переходит все границы здравого смысла. Пристли и Жид, Гамсун и Синклер – вот далеко не полный перечень писателей Запада, книги которых запрещены в России.
Но этого недостаточно кремлевским дикарям.
Купленные лакеи пера день и ночь выливают помои на голову выдающихся деятелей искусства и политики Запада. Они клевещут на миролюбивый югославский народ, вырвавшийся из кремлевских оков. Они натравливают друг на друга великие русский и американский народы, они оплевывают свободные южноамериканские республики.
Что уже говорить о свободе собраний митингов и демонстраций, инспирированных коммунистами и обязательных под угрозой репрессий для всех граждан.
Характерен один факт, ярко иллюстрирующий отношение трудящихся к грандиозным ежегодным фарсам, демонстрациям на Красной площади в дни большевистских праздников. Из-за отсутствия желающих участвовать в демонстрациях Советское правительство было вынуждено сократить время "демонстрации единства и сплочённости народа и правительства" на 3 часа. Вот как "ценит" народ коммунистические свободы собраний, митингов, шествий.
Гражданам СССР предоставляется одна свобода отдать все свои силы социалистическому производству и сельскому хозяйству и свободно шествовать к собственной ранней могиле.
Фрагмент письма Виталия Гармаша в уголовном деле
Статья 127. Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Статья 128. Неприкосновенность жилища и переписки.
Из всех статей конституции эти наиболее кощунственные, и это самая отвратительная насмешка над окровавленным народом, загнанным за колючую проволоку единого русского советского социалистического концлагеря.
По секретным данным, полученным из статистики МВД, ежедневно на территории СССР арестовывается до 1000 человек
Только в недавнее время (1949–1950 годы) затравлен и покончил жизнь самоубийством артист Яхонтов, зверски убиты артист Михоэлс и академик Крачковский, сосланы в Сибирь певцы Козин, Русланова и Виноградов, артист Рознер, поэты Пастернак и Ахматова.
Сотни тысяч расстрелянных и замученных в тюрьмах, сотни тысяч умерших от голода и истощения сил в концлагерях.
Сотни тысяч высланных в Сибирь и на крайний Север.
Сотни тысяч ещё переносящих муки за решёткой и за проволокой.
По секретным данным, полученным из статистики МВД, ежедневно на территории СССР арестовывается до 1000 человек. В год это составляет более 300 тысяч, а за 34 года большевистской диктатуры число живых и мёртвых свидетелей коммунистического террора, на собственной спине почувствовавших неприкосновенность личности, давно перевалило за 10 миллионов (и это только политические заключённые).
Жилище и переписка советского гражданина всецело подвластны МВД и МГБ, нарушающим в любой момент и без всякой санкции суда или прокурора их фиктивную неприкосновенность.
Такова на деле жизнь в Советском союзе. Но разве можно в одной статье охватить всё число бед и горя, которые пришлись на долю народов России за 34 года?
Бездонная пропасть отделяет слова красной сталинской книжонки – конституции – от дел, творимых в стране им и его правительством.
Когда же придет благословенное утро свободы для народов России?
Слишком темна ночь настоящего!
Когда же народы России смогут пойти по светлой дороге в светлое будущее? Я обращаюсь с этими вопросами ко всем свободным народам мира, а в первую очередь к американскому народу, к свободным гражданам свободной Америки!
Москва, ноябрь 1951 года
Виталий Гармаш принес на встречу с "американским журналистом" тетрадку со своим письмом, был арестован и обвинен в террористических намерениях в адрес руководителей партии и правительства.
Его знакомый Эдуард Хруцкий рассказывает эту историю так:
Из книги Эдуарда Хруцкого "Криминальная Москва" (2000)
Как появился в его жизни человек по имени Володя, Виталий Гармаш не может сказать до сих пор. Он словно из небытия материализовался, где-то за ресторанным столом, потом они гуляли по ночной Москве и читали друг другу стихи.
Сегодня, когда прошло почти полвека с тех непонятных времен, Виталий вспоминал, что почти ничего не знал о новом товарище, кроме того, что тот читал по памяти всего Есенина.
Они гуляли по улице Горького, ходили в пивной бар на Пушкинской площади, любили заглянуть в "Коктейль-холл" и посидеть в "Авроре". Не поужинать, не выпить, а именно посидеть. Было в те годы такое ритуальное действо.
Коктейль-холл, 1940-е
Главным было наметить хорошенькую девушку и пригласить ее танцевать
Мы приходили в ресторан одетые во все самое лучшее, брали легкую закуску, сухое вино, слушали музыку, танцевали, трепались со знакомыми.
Выпивка и еда нас мало интересовали, главным было, если ты пришел без барышни, наметить за чьим-то столом хорошенькую девушку и постараться пригласить ее танцевать. А дальше – как карта ляжет. Или умыкнуть ее из ресторана, или получить телефон.
Иногда возникали так называемые "процессы", когда спутники дамы начинали выяснять отношения по формуле: "А ты кто такой?" – или "большие процессы", когда начиналась драка. Категорию ресторанных драчунов так и называли – "процессисты".
Новый друг Виталия почему-то не любил наших базовых кабаков: "Авроры", "Метрополя", "Гранд-Отеля". Он предпочитал "Узбекистан", "Арагви", кафе "Арарат". Там, безусловно, вкусно кормили, но не было привычной компании.
Много позже я узнал, что эти кабаки, славящиеся своей экзотической кухней, посещали дипломаты и иностранцы, живущие в Москве, поэтому эти точки общепита находились под постоянным контролем МГБ.
Однажды Виталий с новым другом Володей решили посидеть. У "Авроры" стояла очередь, и надо было придумывать историю, что в зале ждут друзья, и совать деньги швейцару, поэтому решили идти в "Узбекистан".
Сели, заказали, разговор не клеился, скучновато было в этом ресторане, да и оркестранты в декоративных халатах и тюбетейках играли какую-то тягучую узбекскую муру.
К их столу подошел одетый во все заграничное, как опытным взглядом московского пижона отметил Виталий, высокий блондин.
– Позвольте присесть с вами? – с легким акцентом спросил он.
– Конечно, садитесь, – оживился Володя.
Разговорились, выпили. Новый знакомый начал говорить о том, как приятно ему пообщаться с советскими молодыми людьми, достал удостоверение газеты "Нью-Йорк Таймс". Виталий прочел его фамилию – Андерсон.
Они проговорили весь вечер об искусстве, литературе, поэзии. Прощаясь, договорились встретиться завтра, Андерсон пообещал принести поэтические сборники русских эмигрантских поэтов.
Разве мог Виталий Гармаш тогда знать, что стихи тоже являются частью идеологической диверсии…
Эдуард Хруцкий не знал о "Письме из Москвы". Оно сохранилось в уголовном деле Виталия Гармаша, и его передал в редакцию Радио Свобода сын автора, Дмитрий Гармаш, живущий в Израиле. В радиопрограмме "Культурный дневник" он рассказал об отце.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Письмо из Москвы" Виталия Гармаша
"Папа родился в семье военного из Мариуполя, – рассказывает Дмитрий Гармаш. – Родители были "строители новой жизни", мама – врач, папа – военный. Постоянные поездки по военным городкам... К концу 30-х они оказались в Киеве, моему отцу было 10 лет, когда началась война. Потом была эвакуация, Сорочинск, жизнь под присмотром бабушки, "жиганское детство" – так папа его называл. После войны дедушку направили служить в Москву. Там отец, видимо, попал в среду московской интеллигенции, имен этих людей я не знаю. Он прекрасно знал поэзию символистов, сам писал стихи и входил в богемную тусовку: улица Горького, "Коктейль-холл", джаз".
Фрагмент уголовного дела
В 1952 году Военный трибунал осудил Виталия Гармаша на 25 лет лагерей. Наказание он отбывал в Казахской ССР, в одном из 12 специальных режимных лагерей для "наиболее опасных государственных преступников". Именно в Степлаге в 1954 году произошло знаменитое Кенгирское восстание, в результате которого погибло свыше 400 заключенных. В восстании Виталий Гармаш не участвовал, потому что за несколько дней до его начала по болезни был переведен в другой лагпункт в нескольких километрах от Кенгира.
О том, что папа был в лагере, я узнал в 16 лет случайно
"Осуждены по этому делу были четверо, – рассказывает Дмитрий Гармаш, – мой папа, его одноклассник, который был уличен в том, что дал папе запрещенную книгу Авгура "СССР угроза цивилизации", и еще два человека: с одним он был косвенно знаком, с другим вообще знаком не был. Всё это были люди, которые тоже тусовались по кабакам. Трое получили 25 лет за террористические намерения, а одноклассник, который, как выяснило следствие, не участвовал в их разговорах, получил 10 лет за антисоветскую деятельность".
В 1955 году после пересмотра дела Виталий Гармаш был освобожден, а в 1991 полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления. Сыновьям он о своем аресте почти ничего не рассказывал.
Виталий Гармаш, 2002 год
"Папа был закрытый человек, он выговорился, видимо, после лагеря и с нами ничего не обсуждал, – говорит Дмитрий Гармаш. – Я с детства узнавал всё понемножку самостоятельно. Даже о том, что он был в лагере, я узнал в 16 лет случайно, когда нашел справку о том, что его выпустили из Лефортовской тюрьмы. Я спросил у родителей моего друга, которые знали его в юности, и они мне рассказали. Отчасти это дань конформизму, потому что после того, как папа вышел, отучился в институте и стал строить карьеру, все ушло на второй план. Хотя я помню, как папа со своими друзьями по делу праздновали завершение 25-летнего срока. Это было в 1976 году. Они говорили что-то про номера на робе, но я тогда не осознавал, что именно они празднуют, мне было слишком мало лет".
Виталий Гармаш сделал неплохую карьеру. После освобождения из лагеря он окончил Московский экономико-статистический институт, с 1959 года работал в ЦСУ СССР, затем в аппарате Совета Министров СССР, а после распада СССР – в Министерстве Российской Федерации по делам СНГ.
Стихотворения Виталия Гармаша
МОЙ ОТВЕТ
Меня давили танками в Кенгире,
На руднике вбивали в аммонал,
Статьи и сроки, тяжкие, как гири,
Мне вешали ОСО и трибунал.
И вот теперь с начальственной одышкой
Мне говорят ненужные слова:
"Скажи спасибо, что не дали "вышку",
Что целы руки, ноги, голова".
Спасибо всем, великим сим и малым,
Стоявшим у стола и у ствола,
За белые лубянские подвалы,
Отмытые от крови добела.
Спасибо всем, и буйным и смиренным,
Крутившим нас в лубянском колесе,
И пусть они до пятого колена
Подохнут на запретной полосе.
ЛУБЯНКА – ЛЕФОРТОВО
Вопросы, вопросы, вопросы –
Зачем, почему и в связи...
Кружатся колеса допросов
Вкруг жуткой лубянской оси.
Вопросы, как гвозди Голгофы,
Пробили все ночи и дни...
И даже лубянские "профи"
Не знают ответа на них.
МЕДНЫЕ РУДНИКИ
День без конца и без начала,
Конвой запутался в делах
С бумажками от трибунала
И направленьями в Степлаг.
Вагон столыпинский и тряска,
Челябинск и Караганда,
А дальше степь... И так до Спасска,
А там не ходят поезда.
И ни кредитов, ни авансов,
Ни смелость, ни животный страх,
А степь накатана до глянца
Машинами в спецномерах.
Туда – зэка, уран – обратно
Без разговоров, пересуд.
В счастливый путь... И всем понятно –
Обратно зэков не везут.
Даруют древние курганы
Им ослепительные сны,
И никакой другой охраны,
Помимо вечной тишины.
"Когда папа умер, захотелось увековечить его память не в монументе, а в том, что он написал. Я решил найти его дело, – говорит Дмитрий Гармаш. – Написал от имени мамы в ФСБ, ФСБ нас отправила в ГАРФ. Вполне себе легко, только заклеены в конвертики некоторые материалы, нам предоставили дело для прочтения, 4 или 5 томов на всю четверку ребят. Потом мы заказали ксерокопирование. Сперва я не был уверен, что "Письмо из Москвы" нужно публиковать. Но то, что сейчас происходит в России, натолкнуло меня на мысль, что мы не должны утаивать эти вещи. Книгу о том, как разговаривать с сотрудником КГБ, я прочел, когда был уже взрослым человеком. А если бы мне ее дали, когда я был подростком, и объяснили, что происходит в стране, я всё понял бы раньше. Эта публикация нужна для компенсации молчания поколения, которое хотело как лучше и не хотело рассказывать о том, что с ним произошло".