Власть и насилие. Ольгерта Харитонова – об отцовском кулаке

Двадцать лет назад в Беслане погибли люди, случайно попавшие под жернова политического механизма, сотворенного Путиным. Вместе с ними погибли остатки иллюзий о сильной власти в РФ. Стало окончательно понятно, что это не сильная власть, а насилие.

Когда Анна Политковская описывала произошедшее в "Норд-Осте", она сказала: "Это был просто подконтрольный теракт”.

Путин пришел к власти с помощью терактов, как организованных ФСБ, так и подконтрольных спецслужбам, знавшим об их подготовке и в той или иной мере направлявшим операцию. Первые теракты подняли рейтинг Путина перед избранием президентом, а последующие стали поводом для перестройки государственной власти, для укрепления диктатуры.

24 августа 2004 года, еще до захвата школы в Беслане, террористками-смертницами были взорваны вылетевшие из Домодедово в Волгоград и Сочи самолеты. Ответственность за этот теракт взял на себя Шамиль Басаев. Однако пропустили на борт чеченских террористок работники аэропорта.

31 августа террористка-смертница взорвала бомбу у метро "Рижская". И за этот теракт ответственность на себя взял Басаев. Он же организовал захват заложников в школе №1 города Беслана. Операция была хорошо подготовлена, и тем не менее вопросы к сотрудникам правоохранительных органов (как террористы смогли подъехать с боеприпасами, тяжелым вооружением и взрывчаткой к зданию школы?) остались. Вполне вероятно, что спецслужбы знали о подготовке террористов к захвату школы.

Этими терактами ФСБ очень удачно воспользовалась для насаждения в массовом сознании мысли о необходимости усиления правоохранительных органов, которые охраняют не институт права, не права граждан, а крепость властных структур.

Уже в сентябре 2004 года Путин по сути отменил свободные выборы губернаторов. Он увязал свою инициативу с трагедией Беслана: "Единство вертикали власти должно быть обеспечено для эффективной борьбы с терроризмом". Законопроект об отмене прямых губернаторских выборов был принят в декабре 2004 года. Фактически это означало пересмотр Конституции, конец демократии, которой в России в сущности и не было. Все остальные ужимки и прыжки, рокировки и обнуления призваны были показать народу и миру потемкинские деревни правового государства.

Задачи по консолидации власти Путин решал на крови жертв, на страхе и ужасе, которые вызывали у россиян террористические акты. Он пользовался имиджем борца с террористами для укрепления собственной власти, для того чтобы безнаказанно терроризировать население своей страны и превратить РФ в государство – спонсор терроризма. "Вор у вора дубинку украл". Борец с терроризмом возглавляет террористическое государство. А народ доверял Путину, чувствуя за ним силу и решительность. Многим его обещание: "Террористов будем мочить в сортире!" – пришлось по душе. Они радовались сильному лидеру. Либералов же, которые говорили: "надо договариваться, ведение войны в Чечне неправомерно, следует решать вопросы демократическим путем, даже с террористами необходимо вести переговоры", – не воспринимали всерьез.

В первые же месяцы своего правления Путин четко обозначил свое отношение к жизни людей. "Она утонула" – было сказано о гибели атомной подводной лодки "Курск" в августе 2000 года. А сперва говорилось о том, что авария на "Курске" локализована, что установлена связь с экипажем, что, возможно, произошло столкновение с подводной лодкой США... Бесконечная официальная ложь и равнодушие к жизни людей – два принципа путинской политики, которые были заявлены уже в самом начале его деятельности на посту президента. Общество простило Путину обман и жестокость и тем самым помогло укрепиться бесчеловечной, пронизанной ложью власти.

Теракты в Театральном центре на Дубровке случился позже. Принцип действия власти оставался тем же: не объяснить спасателям, какой газ применяется и как следует обращаться с уснувшими заложниками, сделать ставку на жестокий штурм. Путина никогда не останавливало количество жертв, главное – это сохранить имидж сильного правителя. Он делал ставку на силу, которая в его случае всегда оборачивалась насилием.

Сила – это то, что поддерживает жизнь. Насилие – уничтожает. Причем насилие разрушает как жертву, так и абьюзера.

Вся государственная машина в России воздвигнута на насилии, на разложении личности. Фундамент таких отношений закладывается в семье. Именно поэтому официальные органы сопротивляются принятию закона о противодействии домашнему насилию. Феминистки и женские организации с 90-х годов прошлого века поднимают вопросы гендерного насилия, они проводят медиакампании для повышения осведомленности о проблеме домашнего насилия, юристки подготовили и несколько раз с 2016 года вносили на рассмотрение в Государственную думу законопроекты, направленные против распространения насилия в семье. Но Министерство юстиции заявило, что в России домашнее насилие не составляет "серьезной проблемы", что его масштабы преувеличены и отдельный закон не требуется.

В 2019 году Европейский суд по правам человека указывал, что российские власти не принимают закон против домашнего насилия, потому что не хотят "признать серьезность и масштаб проблемы домашнего насилия в России и его дискриминационное воздействие на женщин". Действительно, не хотят. А почему?

Да потому, что всё общественное бытие в России строится на насилии. В РФ каждая пятая женщина пострадала от домашнего насилия. Этот показатель высчитан на основе данных отчета "Репродуктивное здоровье населения России 2011", подготовленного Росстатом при поддержке Фонда ООН в области народонаселения, а также отдела репродуктивного здоровья Центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC). Цифра старая, официальная. Уже тогда, в десятые годы, пострадавших от насилия в семье было намного больше. Потому что под домашним насилием понимается не только физическое и сексуальное (эти виды насилия четко распознают хотя бы сами пострадавшие), но также экономическое и психологическое. С началом войны (а перед этим была еще эпидемия ковида) число жертв абьюза только возросло.

Выросло напряжение в обществе, во всех его сферах. И если мужчина на работе не может сбросить свой негатив на сослуживцев (чаще всего такой возможности у него нет), то он несет его домой и вымещает неудачи на домашних. Семья – это та первоструктура, где ребенок научается жить в обществе себе подобных. Когда ребенка унижают дома, буллят в школе, преследуют во дворе, то в таких условиях личность с чувством собственного достоинства обычно не вырастает.

У Херлуфа Бидструпа есть комикс "Круг замкнулся": крупный начальник сделал выговор мелкому, мелкий отругал менеджера, менеджер наорал на секретаршу, секретарша выбранила офисную девушку, последняя залепила пощечину шоферу начальника, шофер пнул пса крупного начальника, пес вонзил клыки в крупную задницу начальника. Ах если бы, ах если бы… В подавляющем большинстве случаев насилие спускается сверху по пирамиде власти, от начальствующего состава до самого низа, и ручейками разбегается по ячейкам общества, где самыми безответными оказываются женщины и дети. Собак начальствующих субъектов никто пальцем не тронет.

А вот людей, служащих субъектам власти, можно унижать и чихвостить на чем свет стоит. Потому что свет стоит на насилии, на соответствующем отношении к людям в России. По Конституции мы называемся гражданами и у нас есть гражданские права. Однако в реальности ко всем гражданкам и гражданам в РФ относятся как к винтикам государственной машины. У винтиков не может быть воли и мыслей. Те негативные эмоции, которые всё же испытывает человек от беспрецедентного давления государственной машины, он скидывает на своих домашних. Любым агрессором в большом мире движет занесенный над ним в детстве кулак отца.

Во властных структурах эту нехитрую механику прекрасно понимают. Если принять закон о противодействии домашнему насилию, то придется признать в детях и женщинах людей с человеческим достоинством. А значит, и в каждом солдатике, посылаемом на "мясной штурм", надо будет разглядеть универсум. И у кого же после этого рука поднимется кинуть космос в огонь?! Вопрос бессмысленный, потому что в России никогда людей за людей не считали.

"Лес рубят – щепки летят". Всё российское народонаселение – это щепки, и только лесоруб обладает свободой воли, но всю ее он направляет на обретение власти, а как только обретает, становится ее рабом. Таким образом, никто не свободен внутри государства, где вся властная машина функционирует на насилии. Конца и края этому не видно.

26 августа Путин сказал, что успешное завершение спецоперации является основным условием для реализации долгосрочных планов развития России. "Успешное завершение спецоперации“ – это захват Украины. Логично предположить, что и дальнейшие долгосрочные планы Россия связывает с насилием, захватом чужих земель, террором, грабежом и войной. На войне мир не построишь, возможна только эскалация насилия. Первым шагом к началу переосмысления всей политики насилия мог бы стать закон против домашнего насилия. Вроде бы мысль неочевидная, но, отведя занесенный кулак "домашнего боксера", можно разомкнуть круг и остановить войну как квинтэссенцию насилия. Ведь в пыточных происходит доведенный до наглядного ужаса семейный абьюз.

Насилие банально, как и любое зло. Насилие системно, и этот трюизм уже не вызывает ни у кого священного трепета и страстного порыва разрушить систему. Мы готовы бороться с очевидной вершиной насилия – с войной, терроризмом, геноцидом. Но в фундаменте пирамиды насилия лежит домашний, семейно-бытовой абьюз – та самая слеза ребенка и гематомы на теле женщины.

Ольгерта Харитонова – феминистская философиня

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции