Выборы с огоньком

В Петербурге на избирательном участке бросают "коктейль Молотова", в Воронежской области урну для бюллетеней заливают зеленкой. Наблюдатели из движения "Голос" говорят о множественных нарушениях на участках. В Кемеровской области избирателям предлагают выпить водки, а в Челябинске – сдать анализы. Как в России проходит первый день президентских выборов, обсуждаем в прямом эфире с политологом Никитой Савиным. Ведущие – Иван Воронин и Артём Радыгин.

Выборы как в СССР

Иван Воронин: Хлеба и выборов требует народ в оккупированной Авдеевке. Глава Центризбиркома называет ее освобожденной.

Памфилова про выборы

Иван Воронин: Это удивительно! Ведь и граждане Рима были менее привержены гражданскому долгу. Кульминация обнуления Конституции четырехлетней давности в России – первый день выборов президента.

Артем Радыгин: Водка, блины, конкурсы, шарады, все что угодно на избирательных участках, кроме выборов. Чем заманивают на участки тех, кого не смогли заставить, посмотрим в нашем сюжете.

Кринж в первый день голосования

Иван Воронин: С нами политолог Никита Савин. Как вы думаете, почему именно в первый день так необходимо продемонстрировать единый порыв избирателей? Бюджетники обречены теперь голосовать по пятницам, да еще в рабочее время в виде такого, наверное, приятного бонуса?

Никита Савин: Та подводка, которую вы показали, задает высокую планку для всех последующих дней, потому что перебить показанное довольно тяжело. Возможно, у организаторов выборов это получится. Возможно, значимость первого дня мы несколько переоцениваем. Возможно, в субботу и воскресенье мы увидим какие-нибудь фантасмагорические сцены, которые нас удивят.

В целом акцент на первом дне можно рационализировать несколькими способами, главный из которых – это логика бюрократического удобства. Бюрократии удобно подстелить соломку там, где это возможно, в первый день, чтобы гарантировать себе спокойные два дня вперед и благополучно отчитаться наверх о выполнении каких-то ключевых KPI.

Иван Воронин: Правильно ли я понимаю, что это тот самый ядерный электорат Владимира Путина, или у нас нет оснований так полагать, потому что это люди, которых принудили к участию в голосовании?

Никита Савин: Понятие "ядерный электорат" – довольно лукавое применительно к российским выборам. Это понятие из американской политической науки, которая описывает демократические выборы. Какие бы ни были выборы в США со своими проблемами, но они конкурентные. Действительно, у каждого кандидата есть свой ядерный электорат. В России у Владимира Путина, строго говоря, есть группы граждан, которые с большей вероятностью голосуют за него, но сама логика организации выборов отличается от идеи ядерного электората, периферийного электората.

Говоря о ядерном электорате, мы полагаем, что рациональное поведение кандидата – сохранить ядерный электорат, отступить от своей позиции так, чтобы его не растерять, но при этом привлечь электорат периферийный. Но мы с вами понимаем, что Владимир Путин не борется ни за какой электорат. Путин организует выборы для того, чтобы продемонстрировать внушительные цифры своей поддержки и деморализовать политическую оппозицию. Обеспечение оглушительных цифр его поддержки осуществляется набором административно-бюрократических практик, от банального клиентелизма до не менее банальных вбросов. Поэтому бюрократия будет выполнять эту задачу всеми доступными для нее способами, конечно, вовлекая зависимый электорат, работников государственных предприятий, работников бюджетной сферы, всех, до кого она сможет дотянуться.

Артем Радыгин: Только что Путин проголосовал онлайн. За кого он проголосовал, я спрашивать не буду – наверное, мы все догадываемся. Но он хотя бы смог проголосовать, а утром были сообщения, что сервис электронного голосования упал, он перегружен. Как вы думаете, почему?

Никита Савин: Сложно сказать. Я бы не исключал банальных технических вещей, поскольку все-таки организация выборов – это технически довольно сложное мероприятие. Насколько я понимаю, это первый случай использования электронного голосования на президентских выборах. Вполне вероятно, что система не отлажена, действительно где-то возникли технологические сбои. Можно посочувствовать в этом плане тем техническим специалистам, которые отвечали за то, чтобы именно в первый день голосования все было в порядке.

Большой интриги или какой-то заговорщической задумки, или технологического приема за блокировкой электронного голосования в первый день я не вижу, потому что, по-моему, из-за границы нельзя проголосовать на электронном голосовании, поэтому какого-то притока протестных голосов в первый день ожидать вряд ли приходится. Возможно, это какая-то перестраховка от dDos-атак, которые, вероятно, ожидались применительно к системе электронного голосования. Здесь можно придумать множество разных объяснений, большинство из которых сводятся к недоработке, техническому сбою.

Никита Савин

Артем Радыгин: Я сегодня утром связывался со своими источниками в России, которые наблюдают на выборах или работают в бюджетных структурах, и многие из них рассказывали, что у них теперь (в Москве, по крайней мере) такая схема, что сотрудников приводят на участок и там заставляют голосовать электронно. Почему теперь от бюджетников требуют, чтобы они голосовали в терминале, почему им теперь не доверяют бумажные бюллетени?

Никита Савин: Возможно, это делается из соображений бюрократической простоты. Голоса в урнах будут подсчитаны только в конце дня; мы не знаем, как ведется учет электронных голосов – это довольно закрытая система. Мы знаем, что органы исполнительной власти имеют к ней доступ, но насколько они могут мониторить в режиме реального времени динамику поступления голосов, мы не знаем. Вероятно, такая возможность сохранена. Вполне возможно, что это делается из соображений бюрократического удобства, чтобы органы власти, которые отвечают за результаты на определенной территории, видели бы, как они выполняют KPI в режиме реального времени.

Возможно, за этим стоит логика дополнительного запугивания электората, потому что, приводя даже зависимый электорат на участки, вы оставляете избирателя один на один с избирательным бюллетенем, то есть один на один с собственной совестью. Кто его знает, возможно у зависимого электората именно в этот момент, именно в эту избирательную кампанию и проснется политическая совесть, наедине с бюллетенем чего он там только себе ни придумает, за кого он только ни проголосует, может быть, даже бюллетень решит испортить.

Логика электронного голосования не содержит в себе такой страховки от контроля со стороны внешнего наблюдателя. Вполне возможно, зависимому электорату, который принуждается к электронному голосованию, говорят или намекают: мы сможем отследить, за кого вы проголосовали, поэтому лучше все-таки последовать рекомендации, которая неявно вам дается.

Иван Воронин: Помимо торжественных танцев, песен и маскарадов наблюдали мы сегодня и серию атак на избирательные участки. Авторов госпожа Памфилова уже назвала подонками. Что там за истории с зеленкой и чем они закончились?

Артем Радыгин: Если коротко, закончились уголовными делами и задержаниями. Если подробнее, давай покажем нашим зрителям видео.

(Видео)

Иван Воронин: Сопредседатель "Голоса" Станислав Андрейчук пишет в телеграме, что он впервые видит такое на выборах. Почему сейчас люди жгут участки?

Никита Савин: Сложно сказать. Я узнал об этих кейсах из вашего репортажа, и здесь хорошо бы понимать контекст более подробно. Можно предположить, что за этим вполне может стоять некоторое желание выразить протест, продемонстрировать несогласие с той электоральной процедурой, которая происходит сегодня и будет происходить следующие два дня. Конечно, эта избирательная кампания отличается от предыдущей тем, что она проходит в условиях войны, а война, как известно, – это совершенно особенный контекст, который накладывает отпечаток на те политические события, которые разворачиваются в его пределах.

В периоды военных действий люди иначе осуществляют калькуляцию бенефитов. Принимая решение, за кого голосовать, они больше подвержены эмоциям, больше подвержены некоторым протестным настроениям в случае, если они, например, являются родственниками жертв войны или особенно остро переживают происходящее.

Иван Воронин: Я также напомню, что это первые выборы федерального уровня в условиях полномасштабного российского вторжения в Украину. В фактических условиях военного положения проходят выборы в Белгородской и Курской областях. Подробнее в нашем сюжете.

Выборы в Белгородской и Курской областях

Иван Воронин: Владимир Путин, кандидат в президенты, впервые за это время прокомментировал ситуацию в приграничных регионах.

Путин про ситуацию в Белгороде

Иван Воронин: Война вообще волнует избирателей?

Никита Савин: Надежных опросов, которые показывали бы нам обеспокоенность граждан по поводу военных действий, сейчас нет. Но это тот случай, который ясно иллюстрирует известную политологическую присказку, что иногда о том, тепло или холодно на улице, можно сказать без термометра. Конечно, война не может не беспокоить граждан. Другое дело, как факт войны отражается на их электоральных предпочтениях. И здесь возможна россыпь вариантов.

Иван Воронин: На ваш взгляд, чем вызвана первая реакция Владимира Путина? Может быть, он хочет на всякий случай успокоить избирателей, дать понять, что все под контролем, все прекрасно?

Никита Савин: Я думаю, напоминая гражданам о том, что идут боевые действия, Владимир Путин усиливает некоторый эмоциональный компонент в их мотивации проголосовать за него. Ведь одним из ярких эффектов военных действий является известный эффект сплочения вокруг флага, который очень хорошо работает на коротких временных интервалах. Если вы сегодня говорите, что враг у ворот, срочно нужно сплотиться, не менять коня на переправе, то это обоснование может находить отклик у избирателя в течение какого-то короткого времени. Но поскольку оно по своей природе эмоциональное, а не рациональное, то оно довольно-таки краткосрочное. Поэтому, вполне возможно, Владимир Путин просто напоминает гражданам о том, что идет война.

Артем Радыгин: Мы перед эфиром поговорили с Романом Удотом, членом "Голоса". Вот что ему запомнилось в первом дне голосования.

Роман Удот про первый день выборов