Самое, наверное, известное произведение знаменитого немецкого художника Йозефа Бойса (в этом году широко отмечают 90-летие со дня его рождения) хранится в коллекции лондонской галереи Tate. Оно называется "Упряжка": из задних дверей фургона "Фольксваген" вываливается с десяток деревянных саней с грузом – комплектом выживания – в виде войлочных одеял, жира и фонариков. При помощи этой инсталляции художник рассказывает удивительную, но мифическую историю собственного спасения: когда самолет люфтваффе, где Бойс служил, потерпел крушение над Крымом, то его, немецкого солдата, спасли крымские татары: подобрали, намазали тело жиром, чтобы согреть, а затем завернули в войлочное одеяло.
Историки, несмотря на то что художник рассказал об этом в одном из интервью, впоследствии выяснили: Бойса после крушения над Крымом его самолета спасли силы вермахта, он пролежал в полевом госпитале до полного выздоровления, вернулся на фронт, получил несколько ранений, а затем, пробыв некоторое время в лагере для интернированных военнослужащих, вернулся на родину. Оказалось, что спасение крымскими татарами было лишь мифом концептуального воображения для целей искусства: Бойс пережил после окончания Второй мировой войны глубокую депрессию, связанную с осознанием преступлений нацизма, и впоследствии работал с темами жизни и смерти, гуманизма, поиска модели идеального общества.
Несмотря на то что "Упряжка" основана на выдуманной истории и демонстрирует базовые вещи, необходимые человеку для выживания (одеяло для обогрева тела; жир не только как средство для лечения, но и как энергия, необходимая для выживания человеческого организма; лампа для ориентации в пространстве), есть в этой инсталляции и реальная вещь, отсылающая к событиям Второй мировой войны. Фургон "Фольксваген" – это именно тот автомобиль, на котором немецкий галерист Рене Блок перевозил из Западной Германии в Чехословакию картины, собранные им для движения Lidice Shall Live ("Лидице будет жить!") в память о сожженной 27 мая 1942 года нацистами чешской деревне.
Инсталляция Йозефа Бойса "Для Лидице", дар для лидицкой коллекции
Эти картины стали частью уникальной коллекции, которая сначала из-за ленинско-сталинской тоталитарной идеологии, а затем из-за наследия, которое она оставила, хранилась в запасниках почти 40 лет. Только недавно картины были выставлены в созданной для них в Лидице галерее. История этой коллекции позволяет задуматься не только о том, какими были исторические события XX века, но и как можно примириться с прошлым, каким бы противоречивым оно ни было, не заметая под ковер даже малозначащие факты.
Через всего три месяца после того, как Лидице была дотла сожжена, британский врач и член Лейбористской партии Барнетт Стросс инициировал возникновение движения Lidice Shall Live. Название было ответом на слова Адольфа Гитлера "Лидице умрёт". При участии тогдашнего президента Чехословакии в изгнании Эдварда Бенеша в Великобритании начался сбор средств на возрождение деревни, которое началось сразу после возвращения Бенеша в Чехословакию в 1945 году. Лидице стала витриной благополучия государственного социализма: для возвращавшихся из концентрационных лагерей женщин и их детей здесь строили просторные дома с одинаковым внутренним убранством, а в строительстве принимали участие участники международного социалистического движения. Восстановление деревни Лидице началось еще до прихода к власти коммунистов в Чехословакии, но коммунистическая пропаганда присвоила себе инициативу, зародившуюся в Великобритании. Стросс за помощь в возрождении сожженной нацистами деревни получил рыцарское звание, стал председателем Британско-Чехословацкого общества, а впоследствии – критиком подавления прав человека после прихода к власти коммунистов.
Сэр Стросс был первым, кто призвал художников со всего мира присылать свои картины для будущей лидицкой галереи. К 25-летию со дня трагедии было получено более 250 произведений искусства со всего мира, от Африки, Америки и Азии до Западной и Восточной Европы. В 1967-м к инициативе присоединился галерист Рене Блок, организовавший в Западной Германии выставку тогда ещё молодых немецких художников. Были выставлены работы, помимо Йозефа Бойса, Зигмара Польке, ставшего впоследствии крупнейшим представителем немецкого постмодернизма, Герхарда Рихтера, одного из основателей "капиталистического реализма" и ныне едва ли не самого успешного из современных немецких художников, Вольфа Востелла, скульптора, принимавшего участие в международных арт-акциях течения "Флюксус". Выставку их работ было решено организовать и в Праге, но власти Чехословакии этому всячески препятствовали: критиковали немецкое происхождение подаренных произведений искусства, считая, что работам германских художников нет места в коллекции картин, посвящённых памяти сожжённой нацистами деревни.
Картина Герхарда Рихтера "Дядя Руди"
Критике подвергли и некоторые работы. Много эмоций вызвала картина Герхарда Рихтера "Дядя Руди": на ней изображен улыбающийся дядя художника в форме офицера вермахта, приехавший погостить домой с фронта. Картина была срисована с настоящей фотографии. Искусствоведы сегодня говорят о том, что это изображение невозможно читать дословно: художник одновременно задает зрителю вопрос, может ли быть солдат действительно счастлив, когда его семья ничего не знает о происходящем на войне. "Это крайне противоречивое произведение искусства, – говорил в одном из интервью чешским журналистам Рене Блок. – …Эта картина объясняет, что означает быть военным. Это хороший человек? Это плохой человек? Этот вопрос остаётся открытым".
В семье Герхарда Рихтера были не только вояки вермахта. В тот же год, когда появилась картина "Дядя Руди", он нарисовал еще одну картину по мотивам семейной фотографии: на коленях женщины сидит маленький мальчик, это сам художник в детстве. Картина "Тетя Марианет" – изображение больной шизофренией родственницы художника, погибшей в лечебнице для душевнобольных, где во время пребывания Гитлера у власти проводились принудительные операции по стерилизации и эвтаназии, так как страдающие психическим расстройством, согласно фашистской тоталитарной идеологии, не имели права на жизнь.
Фрагмент инсталляции немецкого художника К.О. Паэффгена в гелерее Лидице
В 1967 году первый дар для лидицкой коллекции от Рене Блока показали в Праге. Это произошло незадолго до ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию, и после этих событий коллекцию поспешили спрятать с глаз долой – в замке Нелагозевес. Там картины пролежали до Бархатной революции. Казалось бы, в начале 1990-х годов появилась возможность наконец представить коллекцию зрителям. Эту идею поддерживал и Блок, в 1997 году он организовал ещё одну выставку картин в память о событиях Второй мировой войны. Но здание, построенное для галереи в центре возникшей рядом с сожженной деревни, в 1990-х продали частному инвестору. Существенно сократился и местный бюджет, денег на галерею не хватало. Отчасти это было связано с экономическим положением Чехословакии, а потом и Чехии в 1990-х, но одновременно и с тем, что для целей пропаганды коммунистические власти осознанно эксплуатировали историю Лидице и международное движение, которое возникло вокруг этой небольшой деревни. Так символ антифашистского сопротивления был превращен в богатую витрину эфемерного миролюбия государственного социализма, допускающего одновременно и политические репрессии. Это наследие не позволяло восстановить справедливость и выставить наконец картины в пространстве, для которого они многие годы собирались. Рене Блок, помимо дара в 1967 году, собрал ещё две коллекции, в 1997 году и в 2017-м. Сейчас в запасниках галереи, открывшейся наконец в 2003-м, после того как государство выкупило предназначенное для галереи здание, хранится более 500 произведений искусства, в том числе работы и нескольких российских авторов.
Сегодня, если спроецировать историю лидицкой коллекции на происходящее в России, подобных жестов примирения не видно – несмотря на то, что с момента распада СССР прошло 30 лет. В Калининграде приняли решение убрать с глаз долой историю города: раскопки Королевского замка Кенигсберга будут засыпаны землей. Международное правозащитное общество "Мемориал", занимающееся исследованиями советских репрессий, признано "иностранным агентом". Список можно продолжать. Раны прошлого так и продолжают зиять здесь без права на исцеление.
Александра Вагнер – журналист Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции