Женя Снежкина, Любовь Чижова

Бывают судебные процессы, которые как бы дико не выглядели со стороны, приносят большую пользу обществу в целом. В России такие процессы идут что ни день, однако, толку от них, к сожалению, никакого. Второй год в Басманном суде Москвы длится, пожалуй, один из самых бессмысленных судебных процессов современности: «Идущие вместе» против Баяна Ширянова (Кирилл Воробьев). Ширянов написал свой роман «Срединный пилотаж» в 2001 году. В 2002 году он вышел в издательстве «Зебра Е». В том же году книжку купил Артем Маргунянц – член организации «Идущие вместе». По прочтении текста Маргунянц пришел к выводу, что произведение является порнографическим, и обратился в прокуратуру. В отношении Кирилла Воробьева было возбуждено уголовное дело, которое в марте 2004 года было передано в суд.

«Формально обвинения предъявлено в распространении порнографии, за то, что он является автором романа «Срединный пилотаж», - говорит адвокат писателя Александр Глушенков. - Позиция защиты заключается в том, что писатель в принципе не может быть обвинен в распространении порнографии. Обсуждать же достоинства и недостатки художественного произведения в рамках уголовного процесса, тем более по такой статье, с моей точки зрения бессмысленно».

Действительно, само обвинение выглядит несколько бессмысленно. 242-ая статья Уголовного кодекса РФ предполагает ответственность за «изготовление, хранение или перемещение» порнографии в целях публичной демонстрации. Из трех пунктов определения Ширянову можно инкриминировать, пожалуй, только первый, если счесть сам факт написания романа «изготовлением». Претензии же в распространении и публичной демонстрации было бы уместнее предъявлять издательству, как это сделал Госнаркоконтроль, когда настаивал на изъятии тиража книги Сергея Кузнецова «Семь лепестков», изданной издательством «Амфора». То есть, ведомство предъявляло свои претензии не к писателю, а к распространителю, что выглядит не менее дико, но хотя бы логично.

Сам Кирилл Воробьев считает, что такое поведение «Идущих вместе» вызвано личной неприязнью к нему бывшего руководителя движения Василия Якименко: «В те годы они пытались оказаться ортодоксальнее ортодоксов и начали свою кампанию против «нехороших писателей». В «нехорошие писатели» попали Виктор Пелевин, Владимир Сорокин, Виктор Ерофеев и я. Когда у них была акция обмена плохих книг на хорошие, я решил узнать, сдал ли кто-нибудь мою книгу, и пришел к ним в офис. Пресс-секретарь со мной очень мило побеседовал, но когда вышел сам господин Якименко, раздался такой густой мат, который я редко слышал. Таким образом, я, к сожалению, обратил на себя их внимание».

Но, пожалуй, самое неприятное в этой истории заключается в том, что дело Баяна Ширянова ни на йоту не приблизит российскую правоприменительную практику к более точному определению порнографии в Уголовном Кодексе, что и является основной проблемой подобных дел еще со времен суда над главным издателем газеты «Еще» Алексеем Костиным в 1994 году. Что толку от того, что Федеральный центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ провел собственную экспертизу текста романа Баяна Ширянова и пришел к заключению, что порнографии там не содержится? Думается, в определении порнографии в российском законодательстве ясности от этой экспертизы не прибавится. А между тем ее, равно как и многие другие документы по аналогичным делам, можно было бы взять за основу для разработки более четкого определения.

«Мне как-то неловко об этом говорить, но как писателю мне в высшей степени все равно. – говорит писатель Сергей Кузнецов. - И про суды над Ширяновым, и про необоснованные претензии Госнаркоконтроля к моей старой и неудачной книжке. Когда ты начинаешь писать - ты пишешь не для судей, или ГНК, или там издателя. Даже не для читателей. Ты пишешь для себя, своей совести и своего Бога. Ну, соответственно, перед ними и будем отвечать.

Как гражданин я, конечно, возмущен любыми попытками регулировать беллетристику. Кроме того, как человек, выросший в СССР и перепечатавший собственными руками тонну Самиздата, я не могу воспринять всерьез попытки регулировать литературу. Мы и без Интернета обходились, а сейчас это вообще смешно. Главное - чтобы книжка была хорошая».