Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Петр Вайль.

Андрей Шарый: Состояние рядового Андрея Сычева тяжелое, но стабильное. Сообщил начальник московского госпиталя имени Бурденко Вячеслав Клюжев. Сычев сегодня был доставлен в госпиталь из Челябинска. По словам Клюжева, у больного может развиться сепсис. Делается все необходимое, чтобы этого не допустить, заявил врач.

Андрею Сычеву, напомню, пришлось ампутировать обе ноги, после того как он был зверски избит старослужащими в Челябинском танковом училище. Военный суд рассматривает пять уголовных дел о дедовщине.

Сейчас рядом со мной в студии мой коллега Петр Вайль. Петр, сегодня несчастного Андрея Сычева в аэропорту встречали сразу несколько генералов. Если судить по тому, что видно сейчас, его болезнь, его несчастье стало таким делом всей страны. Люди работают смены специально на заводах в Челябинске для того, чтобы перечислить деньги в помощь Андрею, возникают разного рода инициативы. Сразу четыре квартиры предложены семье несчастного солдата, куда они могут переселиться. Понятен сам ужас той ситуации, в которой этот парень оказался. И все-таки что-то здесь позволяет мне предположить, что речь идет не только о волне каких-то народных симпатий, какое-то сочувствие к бедному, несчастному парню.

Петр Вайль: Конечно, и сочувствие, и жалость - это все в природе человека, любого человека. Это очень понятное такое чувство, понятное такое ощущение, но вы правы в том, что отчетливый привкус такой штурмовщины советского образца. А то раньше не знали, что творится в армии. Сколько об этом писано, говорено, показано по телевидению. Все, кто служил в армии (я, например, служил в армии), знают, что это такое. И вот вдруг дали отмашку. И все вдруг сорвались в служебном рвении, как называл это классик "административный восторг". Вот чего здесь больше. Вот это производит впечатление крайнего цинизма. Тогда, когда издевательства над молодыми солдатами - это проявление тупой жестокости сверстников и полного попустительства и невозможности руководить со стороны офицеров и других высших начальников, то что происходит теперь, когда министр обороны на голубом глазу во весь экран: "Почему мне не доложили раньше?!" Да, докладывали тысячу раз о других подобных случаях. Никто не реагировал. Только, когда дело было предано огласке, вдруг они сорвались с цепи.

И вот эта штурмовщина - теперь будем бороться. А раньше не надо было бороться?

Андрей Шарый: Вы употребили слово "советский" для характеристики самого процесса или, говоря об осколках той системы, которая была в России уже почти, между прочим, 20 лет назад? Означает ли сказанное вами, что речь идет об отдельных недостатках, с которыми надо бороться, либо это свойства характера, либо это свойство политической системы?

Петр Вайль: Нет, это способ мышления, безусловно. Я помню, когда вся страна, Советский Союз, без исключения как-то поднялась в праведном возмущении, когда где-то в Москве в каком-то парке на пруду убили лебедя Борьку. Само по себе безобразие. Какие-то хулиганы бросили камень и убили этого несчастного лебедя Борьку. Это в стране, где миллионы людей погибали в лагерях, и никто никогда не поднимал никакого голоса в защиту!

Ужасно, что это продолжается в другой России, в которой, казалось бы, другие отношения, что называется, как нас учили по политэкономии, другие производственные отношения. Оказывается, что они продолжают работать.

Андрей Шарый: У вас есть ответ - почему они продолжаются? Если вы говорите, что изменилась система производственных отношений, страна должна быть другой.

Петр Вайль: Мозги не изменились. К сожалению, мозги не изменились. К сожалению, как были у власти те люди, которые управляли раньше страной, так и преемственность этой власти и передается от одних к другому, от старших к младшему, без видимых изменений.

Андрей Шарый: Система регенерирует сама себя. Вы ведь говорите не о том, что вот генерация умрет, каких-то старых генералов, старых руководителей, она воспроизводит себе подобных, получается?

Петр Вайль: Совершенно верно. Посмотрите, те люди, которые не могут быть советскими просто по возрасту, они таковыми являются по поведению. Потому что их воспитывали старшие братья и отцы. Казалось бы, сейчас с этим рядовым Сычевым еще один повод для покаяния. Только на покаянии может строиться государство, которое почитает себя принадлежащим к христианской цивилизации, как это происходит во всем мире. Ничего подобного мы не видим.

В любой стране министр обороны немедленно ушел бы в отставку! Сергею Иванову только там и место и раньше-то, а уже после этого случая - тем более. Но ведь этого же никогда не произойдет. Он по-прежнему остается будущим преемником на высший пост в стране.

Андрей Шарый: Вы возьметесь оценить потенциал регенерации этой системы? Он абсолютен или нет, или все-таки он уменьшается?

Петр Вайль: Нет, он, конечно, уменьшается, потому что, по крайней мере, об этом можно говорить и не только нам с вами (мы в другом несколько положении), но и на интернет-сайтах, в бумажной прессе, конечно, по-другому на экранах телевизоров. Там мы видим все того же Сергея Иванова и других начальников, которые докладывают об успешной борьбе с дедовщиной. Происходят уже объяснимые в такой штурмовщине вещи, когда где-то там заболели солдатики, что-то там, по-моему, не то съели, немедленно туда выезжает окружной прокурор, разбирается - не отравили ли их. Уже перехлестывает система.

Будьте уверены, уже в штрафбаты отправлены какие-то люди, которых раньше, может быть, за это наказали бы двумя нарядами вне очереди.

Андрей Шарый: Можно ли то, что происходит, охарактеризовать таким достаточно расплывчатым, но, тем не менее, важным термином "безнравственность"?

Петр Вайль: Разумеется, цинизм - это и есть высшая форма безнравственности.