Новый проект памяти известного чехословацкого искусствоведа, первооткрывателя творчества советских художников второй волны русского авангарда Йиндржиха Халупецкого представил в Москве пражский критик, сотрудник Исследовательского института Восточной Европы Бременского университета Томаш Гланц. Гланц готовит к печати новую книгу статей Халупецкого и его писем к русским художникам.
С конца шестидесятых годов прошлого века Йиндржих Халупецкий занимался каталогизацией и исследованием творчества так называемых "неофициальных московских художников" - группы молодых концептуалистов, в число которых входили ставшие всемирно знаменитыми художниками Илья Кабаков, Владимир Янкелевский, Виктор Пивоваров.
В Москву чешский искусствовед Индржих Халупецки, ныне признанный одним из ведущих международных теоретиков европейского модернизма, впервые приехал 1967 году. Его знакомство с неофициальной художественной культурой того времени, посещение мастерских Эрика Булатова и Ильи Кабакова, Эдуарда Штейнберга и Владимира Янкилевского привело к серии публикаций на Западе о втором русском авангарде и к самоидентификации советских неофициальных художников. Халупецкому удалось устроить творческие обмены: московские художники ездили в Прагу, а чехи - в Москву.
Ведущий вечера, известный славист, доцент Карлова университета в Праге Томаш Гланц напомнил, что эти поездки Халупецкий придумал и воплотил в жизнь вместе с молодым искусствоведом Миленой Славицкой: "Спровоцировали общение, которое сначала организовывалось по линии дружбы между социалистическими союзами художников, но на самом деле приобретало совершенно неформальный характер. Таким образом познакомились люди, которые иначе никогда не могли бы встретиться. Многие русские художники этого круга посещали Прагу. Там Халупецкий для них устраивал маршруты по мастерским художников, которые в Праге именно для них считали интересными. При организационном содействии Милены Славицкой много лет происходили такие поездки между Прагой и Москвой".
Сама Милена Славицка, пражский искусствовед и исследователь архива Йиндржиха Халупецкого, в эфире Радио Свобода поделилась воспоминаниями, как это было:
- Йиндржих первый раз поехал в Москву в конце 60-х годов, когда он работал благодаря "Пражской весне" в официальных структурах Союза художников. Он там встретил какую-то информацию по так называемым неофициальным художникам. Халупецкий не был первым чешским историком искусства, который занимался неофициальным русским искусством. В 60-е годы здесь было довольно много людей, которые писали про неофициальную русскую сцену. Но вообще надо сказать, что чешские историки оказались первыми, заметившими это явление. Халупецкий завязал очень интересные связи, работал очень много и посещал большое количество мастерских. Работа была потрясающая, потому что этот пласт не был открыт, это был хаос. Никто не знал, кто есть кто. Они сами даже между собой не знали. Халупецкий, когда приезжал в Москву, посещал, как минимум, по 25-30 мастерских. Он постоянно был у Кабакова, Янкилевского, Штейнберга, Виктора Пивоварова, Чукова, Булатова. Даже создал такую группу, которую назвал "Сретенский бульвар", поскольку все имели мастерские приблизительно в этой области Москвы. Он вел огромную переписку с этими художниками. Потом придумал, что будет время от времени приглашать русских художников в Прагу, и начал это делать. Он хотел соединить неофициальную сцену русскую и пражскую... Он очень уважал русское искусство того времени. Ему очень нравились русские художники. Они действительно приехали в Прагу. Они здесь жили и ходили по мастерским. Некоторые жили у меня в квартире. В это время я и начала Халупецкому помогать...
Халупецкий был настоящим просветителем. Он не только писал статьи о русских художниках, но и устраивал для них лекции о современном западном искусстве. Об одной такой лекции вспоминает Галина Айги, вдова поэта Геннадия Айги: "Он привез огромное количество диапозитивов с собой. Это были слайды. Я знаю, что там был Дюшан, остальных просто не могу назвать - самые современные художники... На лекции были Кабаков, Янкилевский, Штейнберг. Она длилась несколько часов. Мы через детский диаскоп, фильмоскоп показывали слайды на какой-то простынке небольшой. Художники были просто потрясены..."
Художник Анатолий Жигалов вспоминает, как Халупецкий смотрел советские выставки: "Несмотря на то, что он уже был в довольно таком преклонном возрасте, обучил нас особому искусству спортивному - это пробегу по советским выставкам. Мы отправились с ним в Манеж. Там была какая-то очередная осенняя выставка, такой отсчет на километры. И вдруг на входе Индржих припустил! И буквально через 10 минут мы уже были у выхода. Он остановился два-три раза. Мы спросили: "Где это вы так научились?" Он говорит: "Ну, надо хорошо знать советское искусство, чтобы его так обходить. По-другому нельзя. Время, - сказал он, - это ценная вещь".
Халупецкий считал постреволюционный русский авангард одним из главных явлений двадцатого века, с надеждой смотрел на русских неофициальных художниках шестидесятых годов, видел в них нечто уникальное, не связанное с западной культурой. Однако он относился ко многим явлениям, даже внутри неподцензурного советского искусства, критически. В частности, он не признавал лианозовскую школу.
Критическую линию Халупецкого на вечере продолжил художник Анатолий Осмоловский, который заявил, что сегодня такому критику как Халупецкий было бы трудно разобраться в русской художественной ситуации - просто потому, что ситуация депрессивная.
"Депрессивность эта связана не с тем, что, например, нет денег. Довольно долгое время в 90-е годы в России было безостановочное говорение, что нет финансирования, нет институций, того нет, сего нет и так далее и так далее и, прежде всего, нет денег. Но вот начался нефтяной бум лет пять тому назад, и вроде как художники, по крайней мере, некоторые, заработали деньги. Самое удивительное, что ничего от этого не изменилось. Многие художники действительно разбогатели, но никто не стал выпускать журналов, никто не финансирует какие-нибудь исследования. Мне кажется, что сама по себе проблема, которая здесь существует, связана с кризисом концептуальным, с кризисом идейным", - считает Анатолий Осмоловский.
О том, что думал о русском искусстве чешский теоретик модернизма Йиндржих Халупецки, публика узнает, когда выйдет в свет первый большой сборник его работ под редакцией Томаша Гланца.
Фото www.reflex.cz
С конца шестидесятых годов прошлого века Йиндржих Халупецкий занимался каталогизацией и исследованием творчества так называемых "неофициальных московских художников" - группы молодых концептуалистов, в число которых входили ставшие всемирно знаменитыми художниками Илья Кабаков, Владимир Янкелевский, Виктор Пивоваров.
В Москву чешский искусствовед Индржих Халупецки, ныне признанный одним из ведущих международных теоретиков европейского модернизма, впервые приехал 1967 году. Его знакомство с неофициальной художественной культурой того времени, посещение мастерских Эрика Булатова и Ильи Кабакова, Эдуарда Штейнберга и Владимира Янкилевского привело к серии публикаций на Западе о втором русском авангарде и к самоидентификации советских неофициальных художников. Халупецкому удалось устроить творческие обмены: московские художники ездили в Прагу, а чехи - в Москву.
Ведущий вечера, известный славист, доцент Карлова университета в Праге Томаш Гланц напомнил, что эти поездки Халупецкий придумал и воплотил в жизнь вместе с молодым искусствоведом Миленой Славицкой: "Спровоцировали общение, которое сначала организовывалось по линии дружбы между социалистическими союзами художников, но на самом деле приобретало совершенно неформальный характер. Таким образом познакомились люди, которые иначе никогда не могли бы встретиться. Многие русские художники этого круга посещали Прагу. Там Халупецкий для них устраивал маршруты по мастерским художников, которые в Праге именно для них считали интересными. При организационном содействии Милены Славицкой много лет происходили такие поездки между Прагой и Москвой".
Сама Милена Славицка, пражский искусствовед и исследователь архива Йиндржиха Халупецкого, в эфире Радио Свобода поделилась воспоминаниями, как это было:
- Йиндржих первый раз поехал в Москву в конце 60-х годов, когда он работал благодаря "Пражской весне" в официальных структурах Союза художников. Он там встретил какую-то информацию по так называемым неофициальным художникам. Халупецкий не был первым чешским историком искусства, который занимался неофициальным русским искусством. В 60-е годы здесь было довольно много людей, которые писали про неофициальную русскую сцену. Но вообще надо сказать, что чешские историки оказались первыми, заметившими это явление. Халупецкий завязал очень интересные связи, работал очень много и посещал большое количество мастерских. Работа была потрясающая, потому что этот пласт не был открыт, это был хаос. Никто не знал, кто есть кто. Они сами даже между собой не знали. Халупецкий, когда приезжал в Москву, посещал, как минимум, по 25-30 мастерских. Он постоянно был у Кабакова, Янкилевского, Штейнберга, Виктора Пивоварова, Чукова, Булатова. Даже создал такую группу, которую назвал "Сретенский бульвар", поскольку все имели мастерские приблизительно в этой области Москвы. Он вел огромную переписку с этими художниками. Потом придумал, что будет время от времени приглашать русских художников в Прагу, и начал это делать. Он хотел соединить неофициальную сцену русскую и пражскую... Он очень уважал русское искусство того времени. Ему очень нравились русские художники. Они действительно приехали в Прагу. Они здесь жили и ходили по мастерским. Некоторые жили у меня в квартире. В это время я и начала Халупецкому помогать...
Халупецкий был настоящим просветителем. Он не только писал статьи о русских художниках, но и устраивал для них лекции о современном западном искусстве. Об одной такой лекции вспоминает Галина Айги, вдова поэта Геннадия Айги: "Он привез огромное количество диапозитивов с собой. Это были слайды. Я знаю, что там был Дюшан, остальных просто не могу назвать - самые современные художники... На лекции были Кабаков, Янкилевский, Штейнберг. Она длилась несколько часов. Мы через детский диаскоп, фильмоскоп показывали слайды на какой-то простынке небольшой. Художники были просто потрясены..."
Художник Анатолий Жигалов вспоминает, как Халупецкий смотрел советские выставки: "Несмотря на то, что он уже был в довольно таком преклонном возрасте, обучил нас особому искусству спортивному - это пробегу по советским выставкам. Мы отправились с ним в Манеж. Там была какая-то очередная осенняя выставка, такой отсчет на километры. И вдруг на входе Индржих припустил! И буквально через 10 минут мы уже были у выхода. Он остановился два-три раза. Мы спросили: "Где это вы так научились?" Он говорит: "Ну, надо хорошо знать советское искусство, чтобы его так обходить. По-другому нельзя. Время, - сказал он, - это ценная вещь".
Халупецкий считал постреволюционный русский авангард одним из главных явлений двадцатого века, с надеждой смотрел на русских неофициальных художниках шестидесятых годов, видел в них нечто уникальное, не связанное с западной культурой. Однако он относился ко многим явлениям, даже внутри неподцензурного советского искусства, критически. В частности, он не признавал лианозовскую школу.
Критическую линию Халупецкого на вечере продолжил художник Анатолий Осмоловский, который заявил, что сегодня такому критику как Халупецкий было бы трудно разобраться в русской художественной ситуации - просто потому, что ситуация депрессивная.
"Депрессивность эта связана не с тем, что, например, нет денег. Довольно долгое время в 90-е годы в России было безостановочное говорение, что нет финансирования, нет институций, того нет, сего нет и так далее и так далее и, прежде всего, нет денег. Но вот начался нефтяной бум лет пять тому назад, и вроде как художники, по крайней мере, некоторые, заработали деньги. Самое удивительное, что ничего от этого не изменилось. Многие художники действительно разбогатели, но никто не стал выпускать журналов, никто не финансирует какие-нибудь исследования. Мне кажется, что сама по себе проблема, которая здесь существует, связана с кризисом концептуальным, с кризисом идейным", - считает Анатолий Осмоловский.
О том, что думал о русском искусстве чешский теоретик модернизма Йиндржих Халупецки, публика узнает, когда выйдет в свет первый большой сборник его работ под редакцией Томаша Гланца.
Фото www.reflex.cz
