Россия предлагает созвать международную конференцию для обсуждения возможности создания единой мировой валюты, заявил в Нью-Йорке первый заместитель министра иностранных дел страны Андрей Денисов. Ранее Казахстан, Россия, а потом и Китай уже предлагали мировому сообществу подумать о новой резервной валюте, которая может заменить американский доллар.
В среду глава МВФ Доминик Стросс-Кан также признал, что дискуссия на эту тему справедлива и имеет право на существование. О перспективах подобной дискуссии и о судьбе американского доллара в интервью Радио Свобода рассказал первый вице-президент Ассоциации региональных банков России, бывший заместитель главы Центрального банка Александр Хандруев:
– Наднациональная валюта – старая идея. Когда создавалась Бреттон-Вудская система, с этим выступал Джон Мейнард Кейнс, который представлял тогда английскую делегацию. В 1967 году в Рио-де-Жанейро была достигнута договоренность об эмиссии Special Drawing Rights (SDR), но мы знаем, что при всем желании эта денежная единица не стала резервной валютой и до сих пор в денежных расчетах занимает мизерный удельный вес.
– На ваш взгляд, действительно ли сегодня уже можно говорить о грядущем завершении эпохи американского доллара?
– Я думаю, что до конца этой эпохи еще далеко, потому что доллар как резервная валюта – не следствие политических обстоятельств, а результат того, что участники финансового рынка признали доллар валютой расчетов. Возможно, доллар – это наихудшая резервная валюта, но ничего, перефразирую слова Уинстона Черчилля, лучше человечество еще не придумало. Безусловно, валютно-финансовая система нуждается в определенных изменениях, но они не могут носить революционного характера. И в тех призывах, которые сегодня звучат от группы некоторых стран: перейти к наднациональной денежной единице, ввести региональные валюты – больше все-таки политических пожеланий, нежели реалистичных оценок и суждений.
– Тем не менее, многие эксперты уже отмечают снижение доли доллара в международных финансовых расчетах. Вы согласны с такими утверждениями?
– Я не наблюдаю отказа от расчетов в долларах. Конечно, сложилась уникальная ситуация. С одной стороны, США по формальным критериям является самым большим должником, поскольку подавляющая часть международных резервов формируется все-таки в долларах США. Но, с другой стороны, весь мир является заложником США и от США требуется проведение очень ответственной макроэкономической политики. Статус резервной валюты дает определенные преимущества, но он и налагает очень серьезные обязательства. А повсеместного отказа от доллара мы не наблюдаем.
Да, есть эрозия доверия, есть желание диверсифицировать свои валютные резервы за счет вложения в другие валюты. Но в какие? Ничего другого мир не может предложить. Мы говорим о региональных резервных валютах, но до сих пор (я говорю конкретно о России) мы не смогли решить вопрос о переходе на расчеты в национальной валюте с тем же Казахстаном, с Белоруссией. Если мы рассчитываемся с Белоруссией в рублях, то только в той части, в которой мы кредитуем белорусскую экономику – даем ей кредит с обязательством, что Белоруссия будет покупать российские товары за рубли.
Сами же российские экспортеры, как это ни странно, заинтересованы в получении не рублей, а иностранной валюты, потому что они, в свою очередь, являются заемщиками на мировых финансовых рынках. Им нужны доллары, евро и иены. Более всего – доллары для обслуживания своей внешней задолженности. Вся проблема заключается в том, что если есть доверие и спрос на данную валюту, то она может рассчитывать на статус региональной резервной валюты. А сейчас, хотим мы этого или не хотим, наиболее устойчивый спрос существует на американские доллары.
– Сейчас в качестве основы для единой мировой валюты Россия и Китай предлагают использовать как раз эти так называемые SDR, или специальные права заимствования МВФ, о которых вы уже упоминали. Почему говорят именно об этом инструменте?
– Говорят потому, что пытаются найти какую-то альтернативу вместо того, чтобы двигаться по линии улучшения уже существующей организации международных валютно-финансовых отношений. А что касается наднациональной валюты, то здесь очень многое зависит от двух обстоятельств. Во-первых, необходим другой статус МВФ – фонд должен быть выразителем уже действительно широкого круга интересов, а не только отдельной группы стран (его акционеров или учредителей). А это означает, что необходимо менять финансовую архитектуру, к чему мир сейчас не готов. Мы видим, как мучительно долго пытаются принять конституцию в Евросоюзе, например. А во-вторых, вы, конечно, можете заявить о введении наднациональной валюты, но нужно, чтобы у участников рынка появился устойчивый спрос на эту наднациональную денежную единицу.
– Но все-таки можно сегодня прогнозировать, согласятся ли ведущие государства мира вести дискуссии на эту тему?
– Тема может обсуждаться, но это вопрос долгих-долгих лет. Я не исключаю, более того, я даже предполагаю, что мир действительно будет постепенно двигаться в сторону диверсификации валют расчетов. Возможно расширение полномочий и функций наднациональной денежной единицы SDR. Но это будет связано не с капитальным ремонтом Международного валютного фонда. Это будет связано с изменением всей финансовой архитектуры мирового хозяйства. Это очень долгий и неоднозначный процесс. Сейчас, на мой взгляд, важно, чтобы эта система работала на существующих принципах и подходах, но была бы более открытой, устойчивой и прозрачной. И чтобы те страны, валюты которых являются резервными, осознавали в полной мере ответственность, которая лежит на их плечах.
В среду глава МВФ Доминик Стросс-Кан также признал, что дискуссия на эту тему справедлива и имеет право на существование. О перспективах подобной дискуссии и о судьбе американского доллара в интервью Радио Свобода рассказал первый вице-президент Ассоциации региональных банков России, бывший заместитель главы Центрального банка Александр Хандруев:
– Наднациональная валюта – старая идея. Когда создавалась Бреттон-Вудская система, с этим выступал Джон Мейнард Кейнс, который представлял тогда английскую делегацию. В 1967 году в Рио-де-Жанейро была достигнута договоренность об эмиссии Special Drawing Rights (SDR), но мы знаем, что при всем желании эта денежная единица не стала резервной валютой и до сих пор в денежных расчетах занимает мизерный удельный вес.
– На ваш взгляд, действительно ли сегодня уже можно говорить о грядущем завершении эпохи американского доллара?
– Я думаю, что до конца этой эпохи еще далеко, потому что доллар как резервная валюта – не следствие политических обстоятельств, а результат того, что участники финансового рынка признали доллар валютой расчетов. Возможно, доллар – это наихудшая резервная валюта, но ничего, перефразирую слова Уинстона Черчилля, лучше человечество еще не придумало. Безусловно, валютно-финансовая система нуждается в определенных изменениях, но они не могут носить революционного характера. И в тех призывах, которые сегодня звучат от группы некоторых стран: перейти к наднациональной денежной единице, ввести региональные валюты – больше все-таки политических пожеланий, нежели реалистичных оценок и суждений.
– Тем не менее, многие эксперты уже отмечают снижение доли доллара в международных финансовых расчетах. Вы согласны с такими утверждениями?
– Я не наблюдаю отказа от расчетов в долларах. Конечно, сложилась уникальная ситуация. С одной стороны, США по формальным критериям является самым большим должником, поскольку подавляющая часть международных резервов формируется все-таки в долларах США. Но, с другой стороны, весь мир является заложником США и от США требуется проведение очень ответственной макроэкономической политики. Статус резервной валюты дает определенные преимущества, но он и налагает очень серьезные обязательства. А повсеместного отказа от доллара мы не наблюдаем.
Да, есть эрозия доверия, есть желание диверсифицировать свои валютные резервы за счет вложения в другие валюты. Но в какие? Ничего другого мир не может предложить. Мы говорим о региональных резервных валютах, но до сих пор (я говорю конкретно о России) мы не смогли решить вопрос о переходе на расчеты в национальной валюте с тем же Казахстаном, с Белоруссией. Если мы рассчитываемся с Белоруссией в рублях, то только в той части, в которой мы кредитуем белорусскую экономику – даем ей кредит с обязательством, что Белоруссия будет покупать российские товары за рубли.
Сами же российские экспортеры, как это ни странно, заинтересованы в получении не рублей, а иностранной валюты, потому что они, в свою очередь, являются заемщиками на мировых финансовых рынках. Им нужны доллары, евро и иены. Более всего – доллары для обслуживания своей внешней задолженности. Вся проблема заключается в том, что если есть доверие и спрос на данную валюту, то она может рассчитывать на статус региональной резервной валюты. А сейчас, хотим мы этого или не хотим, наиболее устойчивый спрос существует на американские доллары.
– Сейчас в качестве основы для единой мировой валюты Россия и Китай предлагают использовать как раз эти так называемые SDR, или специальные права заимствования МВФ, о которых вы уже упоминали. Почему говорят именно об этом инструменте?
– Говорят потому, что пытаются найти какую-то альтернативу вместо того, чтобы двигаться по линии улучшения уже существующей организации международных валютно-финансовых отношений. А что касается наднациональной валюты, то здесь очень многое зависит от двух обстоятельств. Во-первых, необходим другой статус МВФ – фонд должен быть выразителем уже действительно широкого круга интересов, а не только отдельной группы стран (его акционеров или учредителей). А это означает, что необходимо менять финансовую архитектуру, к чему мир сейчас не готов. Мы видим, как мучительно долго пытаются принять конституцию в Евросоюзе, например. А во-вторых, вы, конечно, можете заявить о введении наднациональной валюты, но нужно, чтобы у участников рынка появился устойчивый спрос на эту наднациональную денежную единицу.
– Но все-таки можно сегодня прогнозировать, согласятся ли ведущие государства мира вести дискуссии на эту тему?
– Тема может обсуждаться, но это вопрос долгих-долгих лет. Я не исключаю, более того, я даже предполагаю, что мир действительно будет постепенно двигаться в сторону диверсификации валют расчетов. Возможно расширение полномочий и функций наднациональной денежной единицы SDR. Но это будет связано не с капитальным ремонтом Международного валютного фонда. Это будет связано с изменением всей финансовой архитектуры мирового хозяйства. Это очень долгий и неоднозначный процесс. Сейчас, на мой взгляд, важно, чтобы эта система работала на существующих принципах и подходах, но была бы более открытой, устойчивой и прозрачной. И чтобы те страны, валюты которых являются резервными, осознавали в полной мере ответственность, которая лежит на их плечах.
