Московская милиция отрицает, что в субботу у Александровского сада произошла драка между участниками гей-парада и противниками его проведения. Управление внутренних дел Москвы заявляет: сотрудники ОМОН пресекли попытку возложения цветов к могиле Неизвестного солдата и задержали участников несанкционированной акции. Лидеры гомосексуального сообщества указывают на то, что милиционеры попустительствовали действиям скинхедов и так называемой православной общественности, пытавшихся помешать проведению гей-парада, а позиция властей и действия политиков – это нарушение конституционных прав граждан РФ на проведение митингов и свободу собраний. Формальным поводом для запрета публичной акции гей-движения стало заявление московских властей о невозможности гарантировать безопасность участников манифестации. Одна из лидеров движения в защиту прав сексуальных меньшинств Евгения Дебрянская считает, что в ситуацию должен вмешаться президент страны.
- Я не могла бы сказать, что это просто выходки радикальных организаций. Потому что, когда я подошла на Тверскую, к мэрии, меня возмутило то, что митинг шел, и это был несанкционированный митинг сторонников фашиствующей молодежи. И это был на самом деле 100-процентный несанкционированный митинг, который никто не пытался даже разогнать. Я была глубоко возмущена. То есть этим ребятам можно митинговать, а нам было запрещено.
- В нынешней России любые проявления активности гей-движения будут встречаться властями, по меньшей мере, с достаточной долей скепсиса, если не говорить - враждебно. И я говорил в эфире с несколькими представителями гей-сообщества, кто-то говорил, что не нужно проводить никаких публичных акций, чтобы не нарываться, кто-то говорил, что нужно. Вы какой точки зрения придерживаетесь?
- Конечно, необходимо проводить и отстаивать свои конституционные права, это мое глубокое убеждение, невзирая на то, санкционирует власть такие митинги или не санкционирует. И я всегда буду выходить на несанкционированные митинги. Вот на разрешенные митинги я как раз выходить не буду, а на несанкционированные я считаю своим долгом выходить. Здесь надо извлечь какие-то уроки, проводить работу с участниками демонстраций - как вести себя в участках милиции, какие протоколы надо подписывать. Вот сейчас мы столкнулись с элементарной такой неграмотностью, неподготовленность именно в милицейских участках. Это наша ошибка, конечно.
- В России меняется отношение общества к гей-движению или нет?
- То, что ни один политик федерального уровня не высказался, ни одна партия федерального уровня вообще не высказалась по этому поводу, - для меня это, конечно, очень большой показатель. А если кто-то и высказывался, депутаты типа Горячевой, они говорили о том, что народ не поймет. А зачем они тогда принимают такие законы, которые не понимает народ? - у меня вопрос к этим депутатам, которые занимаются законотворчеством. Если они считают, что народ поймет, если гомосексуальное сообщество будет ущемлено в своих правах, тогда они пускай такие законы и издают. Пускай они закрепят запрет гомосексуалистам на конституционные права - и тогда я думаю, что очень многие будут иметь возможность покинуть эту страну и получить политическое убежище в других, лояльных странах. А так вроде бы на уровне закона нам права предоставлены, а де-факто их нет. И при этом никто не может, на самом деле, предъявить законные требования властям. У нас ведь есть свобода шествий де-юре. Вот, например, Проханов призвал вообще уничтожать гомосексуалистов напалмом, когда он выступал в передаче "К барьеру!" с Хакамадой. Я думаю, что какому-то проценту населения близка такая позиция, и если законодатели идут, как они выражаются, на поводу у своих избирателей, они должны издать закон, который будет им позволять уничтожать шествия гомосексуалистов напалмом, - и 20-30 процентов населения будут ликовать.
- С чем вы связываете то, что никто из политиков федерального уровня не выступил в вашу защиту?
-Я думаю, что это обычная трусость. Просто трусость! Я не могла бы их упрекнуть в отсутствии позиции. Я думаю, что у каждого политика есть своя позиция по этому вопросу, но все боятся. А не боятся только те депутаты, которые выступают с достаточно радикальными предложениями, - Чуев, Райков, - вот они не боятся. Нет ни одного политика федерального уровня, который бы сказал, как писал Гаспарян: «Я вынужден своей должностью защищать этих людей, и я сделаю все, чтобы эта группа людей была защищена, потому что это мой священный долг».
- Чего, по вашему мнению, они боятся? Они боятся общественных настроений, действий власти? Или они боятся скинхедов?
- Они боятся себя скомпрометировать перед избирателями и не получить свой портфель в следующий раз. А это все-таки хорошая кормушка, кто же откажется от этого?
- Есть ли возможности для изменения общественного отношения по отношению к гей-сообществу?
- Я вам еще раз говорю, достаточно одного выступления политика федерального уровня, гаранта Конституции - и все встанет на свои места.
- Вы всерьез думаете, что гарант Конституции будет выступать?
- Он обязан это делать. Он обязан быть на стороне закона, это его прямая обязанность - гарантировать гражданам своей страны безопасность.
