Александр Генис: “Савл стал Павлом, или Павел – Савлом”, - примерно так отреагировала американская пресса на отступничество сенатора Арлена Спектера, ушедшего из Республиканской партии в Демократическую. Сам по себе переход политика из одной партии в другую не такой уж редкий случай. Великий Черчилль, например, легко менял партии, когда их программа переставала его устраивать. Стоит вспомнить и то, что сам Рейган, отцовская фигура для современной Республиканской партии, начинал свою политическую карьеру демократом. Однако переход Арлена Спектера в другую партию - действительно сенсация просто потому, что теперь – почти наверняка – в Сенате будет 60 демократов.
Что это судьбоносная цифра значит для политической жизни страны – и американской демократии - объяснит исторический репортаж нашего вашингтонского корреспондента Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: Сенатор Арлен Спектер от Пенсильвании – один из самых авторитетных законодателей умеренного крыла. Для многих он был лицом Республиканской партии. Еще два месяца назад он говорил о необходимости сохранить существующий баланс сил в верхней палате.
Арлен Спектер: Я остаюсь республиканцем, потому что я думаю, что в этой партии у меня есть более важная роль. Соединенным Штатам необходима двухпартийная система. Это основа американской политики. Не хочу преувеличивать, но полагаю, что каждый из 41 сенатора-республиканца – это наше национальное достояние. Если уйдет хотя бы один, республиканцев останется 40 человек, а демократов станет 60, и они будут контролировать все механизмы власти. Они очень стараются заполучить 60 голосов, надо отдать им должное, но ответом должно быть “нет”.
Владимир Абаринов: Сенатор Спектер стал одним из трех республиканцев, голосовавших в Сенате за антикризисный план Обамы. И вот теперь он сделал именно то, от чего предостерегал. Мотивы своего решения он объяснил так.
Арлен Спектер: По мере того, как Республиканская партия сдвигалась все дальше вправо, я все чаще оказывался в конфликте с ее философией и в согласии с философией Демократической партии. Когда на голосование был поставлен закон об экономических стимулах, я почувствовал, что должен обязательно проголосовать “за”, чтобы не повторилась Великая депрессия. Это болезненное решение. Я знаю, что я разочаровал многих своих друзей и коллег. Но, откровенно говоря, я был разочарован и реакцией некоторых из них, так что разочарование обоюдное.
Владимир Абаринов: Поступок Арлена Спектера комментирует лидер фракции республиканцев в Сенате Митч Макконнелл.
Митч Макконнелл: Нас, разумеется, не обрадовало решение сенатора Спектера стать демократом. Он был у меня в кабинете вчера поздно вечером и сказал мне весьма откровенно, что специалист по опросам общественного мнения поставил его в известность, что он не будет переизбран в Пенсильвании, потому что не сможет выиграть там первичные выборы как кандидат республиканцев. Проиграет он и как независимый кандидат. Поэтому он решил стать демократом. Все мы видели данные о популярности президента. Мы, конечно, уступаем ему в популярности. Но интересно отметить, что даже те, кому нравится президент, говорят, что в 2010 году будут голосовать не за того кандидата, который будет помогать президенту и демократам Конгресса осуществлять их цели, а за того, кто будет играть роль противовеса. 56 процентов предпочли систему баланса и противовесов. Только 34 процента симпатизирующих президенту хотят, чтобы он получил все, что пожелает. Таким образом, угроза, созданная этим отступничеством, на самом деле имеет отношение к вопросу о том, хочет ли народ Соединенных Штатов, чтобы партия большинства действовала без каких бы то ни было ограничений, сдерживания и противовесов.
Владимир Абаринов: Может быть, сенатор Макконнелл преувеличивает значение шага Арлена Спектера? Нисколько.
Именно для противодействия диктату большинства отцы-основатели США учредили двухпалатный Конгресс. Если в Нижней палате штаты имеют пропорциональное представительство – в зависимости от численности населения, то в Верхней – равное, по два сенатора от каждого штата. Срок полномочий члена Палаты представителей – два года, сенатора – шесть лет, причем ротация происходит постепенно, каждые два года переизбирается треть состава Сената.
Джон Мэдисон обосновывал необходимость верхней палаты, в частности, так:
Диктор: "Сенат необходим и потому, что однопалатные собрания, как это видно из множества примеров, имеют склонность к внезапным и неистовым порывам и легко поддаются на уговоры вождей политических группировок в принятии несдержанных и зловредных резолюций".
Владимир Абаринов: Джордж Вашингтон называл Сенат "блюдцем, охлаждающим страсти". Алексис де Токвиль придумал термин "тирания большинства" и посвятил способам борьбы с ней отдельную главу своей "Демократии в Америке".
Но каким образом меньшинство может отстоять свою позицию? Для этого в регламенте Сената существует особая процедурная возможность – филибастер. Это тактика обструкции. В Сенате не ограничены ни время выступления оратора, ни продолжительность дебатов по конкретному вопросу. Члены фракции меньшинства просто не дают поставить вопрос на голосование – они произносят пространные речи, вносят бесконечные поправки, выступают с замечаниями по процедуре и так далее. Заседание продолжается сутками, в Капитолий приносят раскладушки, на которых поочередно отдыхают сенаторы.
Первый в истории филибастер имел место в 1841 году - он продолжался две недели, пока законодатели не пришли к необходимости заключить соглашение. В 1919 году посредством филибастера в Сенате был заблокирован Версальский договор. Абсолютный индивидуальный рекорд филибастера установил в 1957 году сенатор Стром Термонд - его речь против Закона о гражданских правах продолжалась 24 часа 18 минут.
Старейшина фракции демократов сенатор Роберт Берд не раз выступал в защиту филибастера.
Роберт Берд: Свобода исчезает не в одночасье, это не мгновенный удар грома. Мы лишаемся ее постепенно, мало-помалу, она утекает, как песчинки в склянке песочных часов. Ограничение дебатов в Сенате почти наверняка приведет к ограничению свободы слова и умалению прав меньшинства. Все тираны этого мира стремились уничтожить свободные форумы, где звучал бы голос меньшинства. Мы не должны ни при каких обстоятельствах уступать этот форум, Сенат Соединенных Штатов, тирании какого бы то ни было большинства.
В романе “1984 год” Орвелл показал, какой была бы жизнь по указке Большого Брата, без всякой самостоятельной мысли или слова. Плод тревоги Джорджа Орвелла должен всех нас побудить к защите нашей драгоценной свободы говорить и мыслить свободно, а значит – нашего права не соглашаться. Орвелл сказал: “Если свобода хоть что-нибудь означает, то это право говорить людям то, что они не хотят слышать”.
Владимир Абаринов: Эти убеждения не помешали сенатору Бёрду в 1988 году, когда он был лидером демократов, применить против инициаторов филибастера их же оружие. Поскольку республиканцы разъехались на ночь, Бёрд приказал сенатскому приставу арестовать отсутствующих и доставить их в палату под конвоем. Но сенаторы не сидели дома, а скрывались у друзей и родственников. Арестовать и водворить на рабочее место во втором часу ночи удалось лишь одного республиканца, причем в ходе насильственной доставки ему сломали палец.
Но есть и другой, ненасильственный способ прекратить филибастер. Чтобы подвести черту под прениями, необходимо квалифицированное большинство – 60 голосов. Вот почему смена флага сенатором при определенном раскладе сил имеет огромное значение. Сейчас расклад именно такой.
Президент Обама приветствовал нового однопартийца.
Барак Обама: Сенатор Спектер часто рассказывает о своем отце, Гарри Спектере, который приехал в эту страну из России почти сто лет назад. Он воевал в Первую мировую и был тяжело ранен на поле боя. Он стал одним из тысяч ветеранов, так и не получивших обещанное правительством пособие за храбрость, проявленную на службе этой стране. Арлен Спектер сказал однажды, что его политическая карьера – это долгий поход за пособием отца. Пока у него есть силы, он продолжает путь. Эта метафора особенно уместна сегодня, когда он открывает новую главу в своей борьбе за тех, кто заслуживает того, чтобы иметь свой голос в Вашингтоне.
Владимир Абаринов: Арлен Спектер, со своей стороны, предупредил, что не собирается слепо следовать линии партии.
Арлен Спектер: Хочу подчеркнуть, что я не жертвую своей личной независимостью и не меняю свой собственный подход к конкретным проблемам. Я не буду автоматически голосовать как 60-й член фракции. Я всегда разделял мнение Джона Кеннеди, который говорил, что иногда партия требует слишком многого. И если Демократическая партия потребует слишком многого, то я не остановлюсь перед тем, чтобы проголосовать в соответствии со своими убеждениями, так, как я понимаю интересы государства и нации.
