Российские школьники приступили к сдаче ЕГЭ. Обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый обсуждает плюсы и минусы Единого государственного экзамена со своим коллегой, историком и университетским преподавателем с 14-летним стажем работы Кириллом Кобриным.
- Прежде всего, я бы остановился на кризисе исторического образования. Его причина - это кризис в той области знаний, которую мы называем "историей" или "историографией". Эта сфера знаний размывается как таковая, замещаясь социальной антропологией, экономическими штудиями, исторической психологией и многими другими вещами. Но вот той истории, которую преподавали, скажем, при Ключевском, не существует. Кроме того, в России в силу нынешнего псевдонационального псевдовозрождения, вставания с колен и прочего, история становится, прежде всего, очень важным полем идеологической борьбы.
Это одна сторона проблемы. Есть и другая. Речь о банальном отсутствии здравого смысла. Когда я учился на первом курсе истфака университета, у нас был экзамен после первого семестра, который включал в себя историю первобытного общества и Древнего Востока. Там было 86 билетов и, соответственно, 172 вопроса. Естественно, выучить это, при желании, было возможно, понять - никогда. Вся советская система, по крайней мере, гуманитарная была перегружена информацией. Конечно, несчастные студенты и школьники учили ее, долбили, сдавали и забывали мгновенно. Эта система была плохой. Вместо нее появился ЕГЭ. С прагматической точки зрения, это, возможно, неплохо. По крайней мере, выпускники средней школы будут знать, что монголо-татарское иго было, например, до Ивана Грозного. Для ныне живущих в России людей, замечу, это совершенно не очевидная вещь. Но вы понимаете, что закономерность объять тестом невозможно.
- Решит ли, на ваш взгляд ЕГЭ проблему коррупции в сфере образования?
- Отчасти он нацелен на это. Я думаю, что это шаг в правильном направлении. Говоря прагматически, почти цинично - по крайней мере, сфера действий коррупции смещается из низового и среднего уровня наверх. Потому что у людей, которые разрабатывают эти вопросы, которые их знают до "часа Ч", естественно, есть искушение продать этот секрет. Понятно, что наверху этих людей меньше, чем директоров школ, завучей и учителей. Но , как мне представляется, коррупцию в средней школе и высшей школе при нынешних зарплатах победить просто невозможно.
- Похоже, что одна система натаскивания просто сменяют другую систему натаскивания.
- Конечно, любой экзамен, как формальное испытание, не свободен от натаскивания. Вопрос в степени этого натаскивания и в том, на что именно натаскивают. Здесь нужна какая-то комбинация - формального подхода и подхода содержательного. Во многих западных университетах существует экзамен в виде эссе, своего рода сочинений на определенную тему. Это не всегда удовлетворительный способ, но все-таки, может быть, в совмещении каких-то различных элементов есть смысл. Главное - полагаться на здравый смысл и больше ничего.
- Мне при всех издержках западной системы, некоторой ее механистичности, она кажется несравнимо более легкой и правильной. Прежде всего, потому что она легко подключает среднюю школу к высшей школе. нет необходимостисдавать еще повторные экзамены для поступления в университет.
- С точки зрения инструментальной, безусловно, это проще. Это сразу втягивает школьников в область высшего образования. Но не забывайте, что в британской системе, да практически во всех западных системах школу-то заканчивают в 19 лет, а не в 17. Это очень важная разница. Поэтому система оказывается работающей, пусть и с известными издержками.
Что касается России... Я сужу с точки зрения человека, работавшего в советском и российском вузах. Так вот, мне кажется, то, что мы сегодня наблюдаем - это результат незавершенный реформы системы образования. В результате возникла чудовищная каша. Когда мы смотрим на западную систему образования, там кажется все очень пестро, но продуманно - есть государственные, есть муниципальные, есть частные учебные заведения. В каждой из этих линий есть своя логика. В России этой логики нет.
- Есть еще один аспект во всем этом - идеологический или идеологически-патриотический. Есть якобы опасность расплескать, потерять наследие классического русского или советского образования. Эта опасность действительно существует?
- Начнем с того, что это, конечно, не российская или советская, а классическая система немецкого образования. Потому что гимназия, из которой выросло советское образование при Сталине, это немецкая классическая система, которая появилась в XIX веке одновременно с университетской системой - университет Гумбольдта. Она идеально соответствовала тем условиям и потребностям, которые были в XIX - начале XX века. В случае России - это подготовка чиновничества для имперской государственной машины и укрепление высшего сословия, дворянства. Система эта была основана на классической формуле - латынь, древнегреческий, античная история, русская история, Закон Божий. В ХХ веке все претерпело очень серьезные изменения. Попытка вернуться к классическим гимназическим формам, чисто по-человечески мне может и нравится (и как профессиональному историку тоже), но объективно ее время прошло. Все-таки идея элитарного гимназического образования и идея всеобщего образования в гигантской стране - это абсолютно несовместимые вещи.
- Прежде всего, я бы остановился на кризисе исторического образования. Его причина - это кризис в той области знаний, которую мы называем "историей" или "историографией". Эта сфера знаний размывается как таковая, замещаясь социальной антропологией, экономическими штудиями, исторической психологией и многими другими вещами. Но вот той истории, которую преподавали, скажем, при Ключевском, не существует. Кроме того, в России в силу нынешнего псевдонационального псевдовозрождения, вставания с колен и прочего, история становится, прежде всего, очень важным полем идеологической борьбы.
Той истории, которую преподавали, скажем, при Ключевском, не существует
Это одна сторона проблемы. Есть и другая. Речь о банальном отсутствии здравого смысла. Когда я учился на первом курсе истфака университета, у нас был экзамен после первого семестра, который включал в себя историю первобытного общества и Древнего Востока. Там было 86 билетов и, соответственно, 172 вопроса. Естественно, выучить это, при желании, было возможно, понять - никогда. Вся советская система, по крайней мере, гуманитарная была перегружена информацией. Конечно, несчастные студенты и школьники учили ее, долбили, сдавали и забывали мгновенно. Эта система была плохой. Вместо нее появился ЕГЭ. С прагматической точки зрения, это, возможно, неплохо. По крайней мере, выпускники средней школы будут знать, что монголо-татарское иго было, например, до Ивана Грозного. Для ныне живущих в России людей, замечу, это совершенно не очевидная вещь. Но вы понимаете, что закономерность объять тестом невозможно.
- Решит ли, на ваш взгляд ЕГЭ проблему коррупции в сфере образования?
- Отчасти он нацелен на это. Я думаю, что это шаг в правильном направлении. Говоря прагматически, почти цинично - по крайней мере, сфера действий коррупции смещается из низового и среднего уровня наверх. Потому что у людей, которые разрабатывают эти вопросы, которые их знают до "часа Ч", естественно, есть искушение продать этот секрет. Понятно, что наверху этих людей меньше, чем директоров школ, завучей и учителей. Но , как мне представляется, коррупцию в средней школе и высшей школе при нынешних зарплатах победить просто невозможно.
- Похоже, что одна система натаскивания просто сменяют другую систему натаскивания.
- Конечно, любой экзамен, как формальное испытание, не свободен от натаскивания. Вопрос в степени этого натаскивания и в том, на что именно натаскивают. Здесь нужна какая-то комбинация - формального подхода и подхода содержательного. Во многих западных университетах существует экзамен в виде эссе, своего рода сочинений на определенную тему. Это не всегда удовлетворительный способ, но все-таки, может быть, в совмещении каких-то различных элементов есть смысл. Главное - полагаться на здравый смысл и больше ничего.
- Мне при всех издержках западной системы, некоторой ее механистичности, она кажется несравнимо более легкой и правильной. Прежде всего, потому что она легко подключает среднюю школу к высшей школе. нет необходимостисдавать еще повторные экзамены для поступления в университет.
- С точки зрения инструментальной, безусловно, это проще. Это сразу втягивает школьников в область высшего образования. Но не забывайте, что в британской системе, да практически во всех западных системах школу-то заканчивают в 19 лет, а не в 17. Это очень важная разница. Поэтому система оказывается работающей, пусть и с известными издержками.
Мне кажется, то, что мы сегодня наблюдаем - это результат незавершенный реформы системы образования. В результате возникла чудовищная каша
Что касается России... Я сужу с точки зрения человека, работавшего в советском и российском вузах. Так вот, мне кажется, то, что мы сегодня наблюдаем - это результат незавершенный реформы системы образования. В результате возникла чудовищная каша. Когда мы смотрим на западную систему образования, там кажется все очень пестро, но продуманно - есть государственные, есть муниципальные, есть частные учебные заведения. В каждой из этих линий есть своя логика. В России этой логики нет.
- Есть еще один аспект во всем этом - идеологический или идеологически-патриотический. Есть якобы опасность расплескать, потерять наследие классического русского или советского образования. Эта опасность действительно существует?
- Начнем с того, что это, конечно, не российская или советская, а классическая система немецкого образования. Потому что гимназия, из которой выросло советское образование при Сталине, это немецкая классическая система, которая появилась в XIX веке одновременно с университетской системой - университет Гумбольдта. Она идеально соответствовала тем условиям и потребностям, которые были в XIX - начале XX века. В случае России - это подготовка чиновничества для имперской государственной машины и укрепление высшего сословия, дворянства. Система эта была основана на классической формуле - латынь, древнегреческий, античная история, русская история, Закон Божий. В ХХ веке все претерпело очень серьезные изменения. Попытка вернуться к классическим гимназическим формам, чисто по-человечески мне может и нравится (и как профессиональному историку тоже), но объективно ее время прошло. Все-таки идея элитарного гимназического образования и идея всеобщего образования в гигантской стране - это абсолютно несовместимые вещи.
