Подписание российско-китайского нефтяного контракта на 100 миллиардов долларов; успешно проведенное собрание акционеров "Роснефти"; фактический отказ России от вступления в ВТО... О победах Игоря Сечина и их возможных последствиях Радио Свобода рассказал научный руководитель ГУ-ВШЭ Евгений Ясин.

Сразу несколько событий последних дней связаны с именем Игоря Сечина – вице-премьера Правительства РФ, главы совета директоров компании "Роснефть". Во-первых, подписано курируемое им соглашение между Россией и Китаем: РФ поставляет КНР 300 миллионов тонн нефти в течение 20 лет. Стоимость сделки – 100 миллиардов долларов, четверть суммы выплачивается сразу. Во-вторых, прошло очередное собрание совета директоров "Роснефти", которое приняло и отчет компании, и все основные предложения совета директоров, в том числе по выплатам бонусов, невзирая на протесты отдельных миноритарных акционеров.

При этом в газете "Ведомости" сегодня вышла объемная статья о сделке по покупке "Юганскнефтегаза" в декабре 2004 года: главный актив ЮКОСа отошел малоизвестной компании "Байкалфинансгрупп", а саму компанию тут же купила "Роснефть". Однако научный руководитель ГУ- ВШЭ Евгений Ясин в беседе с корреспондентом Радио Свобода выразил уверенность: даже появление этой статьи не мешает говорить об Игоре Сечине как об "основном победителе последнего времени".

- 57 долларов за баррель по российско-китайскому стомиллиардному контракту; эту цену Игорь Сечин называет справедливой. Он прав?

- Справедлива та цена, которую устанавливает рынок. Тот, кто думает, что может сделать это лучше рынка, ошибается. Хотя на рынке есть колебания – то вниз, то вверх; и никто не назовет справедливой ценой ни 8 долларов в 1998 году, ни 150 долларов в 2008. Но, тем не менее, у нас другого критерия нету. Думаю, что диапазон 60-80 долларов – средний; это и заставляет думать о 57 долларах как о чем-то справедливом. Китайцы умеют торговаться, и на длительный срок они выторговали себе более низкую цену, чем та, которая будет на рынке.

- Наши официальные лица особо отмечают, что Россия от Китая получает 25 миллиардов долларов сразу, в виде задатка. Они также говорят о том, что это нужно и важно, что это спасает российскую экономику.

- 25-ю миллиардами долларов спасти экономику, конечно, нельзя. Особенно если правительство раз за разом допускает грубые ошибки, ведущие экономику к упадку. Все действия российского правительства направлены на то, чтобы укрепить свои позиции - даже ценой снижения экономической динамики. Все направлено на то, чтобы поддерживать предприятия, уровень зарплат; самый плохой способ из тех, которые можно придумать.

Другое дело, что в области нефти и газа 25 миллиардов - довольно серьезное вложение. На эти деньги можно, например, построить нефтепровод ВСТО до Тихого океана.

- Но стоимость ВСТО – в районе 29 миллиардов долларов. Плюс еще ветка до Китая.

- В свое время "китайским" трубопроводным проектом занимался Ходорковский, по маршруту Ангарск - Дацин. После Ходорковского те люди, которые этим делом занимались, посчитали, что вести нужно до Тихого океана, чтобы поставлять нефть в Японию и Корею. Принципиальная проблема, однако, заключается в том, что поток для такого нефтепровода совершенно недостаточен: разведанных ресурсов сегодня для этого не хватает.

- Некоторые эксперты полагают, что ВСТО начнет окупаться при 80 долларах за баррель или даже чуть более того. Сегодня нам говорят про 57 – и при этом убеждают, что а) это справедливо, б) необходимо, в) иначе не выкарабкаемся.

- "Выкарабкаемся – не выкарабкаемся" – так вопрос вообще не стоит. Нефтепровод вообще можно было не строить до тех пор, пока не найдены соответствующие ресурсы. Но предположим, что ресурсы найдены. И тогда смысл заключается в том, чтобы Россия была более независимой – то есть, была более связана с Востоком и менее зависела от Запада. Думаю, в этом тайная подоплека этого дела – и, может быть, даже и не тайная.

- "Диверсификация" - лозунг, выдвинутый отнюдь не нынешним правительством. Что плохого в том, что наша нефть пойдет в Китай - кроме, конечно, заниженной цены как таковой?

- В диверсификации ничего плохого нет. Просто у всякого деяния есть своя подоплека, свой мотив. Диверсификация - это хорошо. А вот в стремлении привязаться к Востоку за счет Запада я ничего хорошего не вижу.

Кстати, о рентабельности ВСТО при 80 долларах и выше - я думаю, что, если взять все ресурсы, которые потребуются для разведки месторождений и прочих действий, призванных наполнить этот нефтепровод, то будет еще дороже. Здесь нельзя считать, исходя лишь из экономической стороны вопроса. Я не склонен поддерживать точку зрения "57 долларов за баррель - справедливая цена", но и экономические расчеты рентабельности ВСТО мне кажутся, мягко говоря, условными.

- "Роснефть" аккумулировала крупнейшие мощности и месторождения для того, чтобы стать одной из крупнейших нефтяных компаний мира. При этом – оставаясь государственной. Формально у нее задуманное получилось. А фактически?

- Я бы не стал делать прямолинейных выводов. У меня в руках нет данных, позволяющих сказать, что "Роснефть" так уж плохо работает, что она уступает по качеству управления "Сургутнефтегазу", "Лукойлу" и так далее. А то, что крупнейшая нефтяная компания является государственной, - да, я противник этого. Хочу напомнить, что с самого начала вся операция с ЮКОСом представляла собой попытку забрать ресурсы и передать их в руки государства - "Роснефти" либо какой-то иной компании; это и произошло. И "Роснефть", конечно, работает не лучше, чем работал ЮКОС.

"Байкалфинансгрупп" - вынужденный и некрасивый маневр. Он был придуман, когда стало ясно: взять ресурсы на Западе и напрямую передать их покупателям "Юганскнефтегаза" - не получилось. Вы помните, что один техасский судья тогда своим решением предупредил банки, которые собирались организовать этот кредит, что с данным активом могут быть неприятности. Банки отказались даже после того, как судья предупреждение отменил. Тогда и придумали операцию с "Байкалфинансгрупп", которая мне кажется верхом неприличия и беззастенчивости наших властей.

- Что нового привнес в нефтяной бизнес глава "Роснефти" Игорь Сечин - в сравнении с девяностыми и даже с началом 2000-х?

- Я достаточно высоко ценю умственные способности Игоря Ивановича. Прямо говорю: уважаю. Он - человек, умеющий играть в долгую, строить интригу и, в конце концов, часто добивающийся успеха. Почему он добивается успеха - потому что он сильный бизнесмен или потому, что умеет играть в рамках нашего госаппарата? Думаю, скорее второе. Он близок к Владимиру Владимировичу Путину, часто дает ему советы – и эти советы не остаются без внимания. И в этом, думаю, его главная сила.

Формально Игоря Ивановича никак нельзя причислить к силовикам. И, тем не менее, именно Сечин является самой сильной фигурой среди них. Владимир Владимирович любит играть на противоречиях между силовиками и либералами - Кудриным и другими. И, надо сказать, что в последнее время Игорь Иванович побеждает. Никакого отношения к нефти и газу это не имеет. Хотя следует признать: он смог удержать контроль над "Роснефтью" без попадания в зависимость от "Газпрома" - хотя, казалось бы, этот вопрос был уже решен.

А сегодня мы видим, что Россия фактически отказывается вступать в ВТО. Конечно, прямого отказа нет: мы как бы хотим, но уже в рамках Таможенного союза, "пакетом" из нескольких стран и так далее... И это - явная победа силовой группировки. Не знаю, участвовал ли в этом Сечин или нет. Но то, что эту победу можно засчитать ему - и, соответственно, поражение всем тем, кто думает о модернизации и развитии России, - это очевидно. В самом лучшем случае, мы получим затяжку со вступлением России в ВТО минимум на пять лет – и это в том случае, если нынешняя структура власти в России будет сохраняться.

Очередное продолжение той самой линии, о которой я говорил в начале: дружим с кем угодно, но не с Западом. Когда вы заглядываете в калейдоскоп, вы видите переливающиеся, пересыпающиеся фрагменты. Вот сейчас картинка из этих фрагментов – в русле антизападной, антимодернизаторской линии. И эта линия усиливается. В условиях кризиса мы поддерживаем предприятия, которые, вообще-то говоря, наверное, надо банкротить - и не даем возможности кризису сыграть свою позитивную роль, напрямую помогая людям. По крайней мере, Игорь Иванович должен быть доволен.

- Следует отметить, что механизмы ВТО никого от кризиса не спасли.

- Дело не в этом. Есть разные движения, не имеющие быстрых выходов. Скажите мне, кого из автомобилистов спасают правила дорожного движения как таковые? Думаю, что каждый скажет: это зависит от того, выпил ли водитель или нет, какая у него машина и так далее. Вместе с этим, если мы посмотрим на длительную перспективу, то станет ясно: правила дорожного движения уменьшают аварийность на дорогах, помогают людям взаимодействовать и не биться каждый день.

Что такое ВТО? Это правила движения, принятые в 157 странах. Россия - крупнейшая из стран, не являющихся членами ВТО. Что мы выигрываем от того, что формально имеем право не придерживаться правил уличного движения? От того, что будем спасать неконкурентоспособные производства? Хорошо, мы имеем на это право. Но это отдалит наше вступление в ВТО - потому что это явное нарушение правил. В том числе и тех, которые нами уже были признаны на предыдущих этапах.

Общеизвестная вещь: протекционизм в конце концов оборачивается против тех, кто его применяет. Хорошо, давайте ездить против правил, давайте будем дичать еще некоторое время. Посмотрим, как это нам поможет.

- Почему против правил? Под регулирующим жезлом Игоря Ивановича Сечина.

- Излишне демонизировать этого человека я бы не хотел. От того, что вы назовете кого-то одного и станете тыкать в него пальцем, ситуация существенно не поменяется. Наше понимание должно исходить из того, что он не один. Хотя фигура - яркая.