Знаменитый русский писатель скончался на 77-м году жизни после продолжительной болезни.
Полувековой литературный путь – от "Коллег" до "Редких земель". Изгнание из страны и возвращение в нее. С блеском сыгранная роль властителя дум читающего населения России и хранителя лучших традиций русской романной прозы. Славная жизнь – и долгий, болезненный уход: инсульт в 2008 году, длительная нейрореабилитация в НИИ им. Бурденко…
В конце зимы Василий Аксенов был вновь госпитализирован: обострение после операции, проведенной годом ранее. Тогда о его значении для русской литературы и русской жизни говорил коллега и друг Аксенова, писатель Александр Кабаков:
- Аксенов начинал как сугубо романтический писатель - с большой долей несколько вольнодумной, но вполне советской романтики. Он, собственно, и был вписан в систему. Но система его выписала. Система поступила по отношению к нему - как по отношению к очень многим людям - просто по-дурацки.
Если человек хочет хоть что-нибудь понять про жизнь целого поколения русских городских людей, тогда называвшихся советскими, - даже нескольких поколений от середины 1950-х и едва ли не до нашего времени; про то, как они были устроены, как они прожили молодость и в каком-то смысле куда они делись; что они думали, какие у них были заблуждения, вкусы и так далее, - то надо читать Аксенова. Перефразируя известное выражение, Аксенов - это энциклопедия определенной русской жизни. Человек, который не только зафиксировал три поколения нас – советских, а потом и русских горожан, - но и в большой степени нас создал.
* * *
Анна Воздвиженская, зав. отделом критики журнала "Октябрь", где в последние годы печатались романы Василия Аксенова:
- Весь наш небольшой коллектив любит и ценит Василия Павловича - человека чрезвычайно остроумного, веселого, реагирующего на любую шутку остро и всегда готового ей улыбнуться. Автора, с одной стороны, очень требовательного: наши редакторы работали с ним всегда с трепетом, - и, вместе с тем, с удовольствием идущего навстречу редактору в том случае, если его замечания были резонны. Это, надо сказать, не настолько уж частое качество в писательском мире, и нельзя его не отметить.
* * *
Наталья Иванова, заместитель главного редактора журнала "Знамя:
- Никому так не подходит, на мой взгляд, определение "любимый писатель", как к ушедшему от нас Василию Павловичу Аксенову. Он был очень похож на свои книги. Он был обаятелен - и книги его были бесконечно обаятельны. И отношение читателей к нему было особенным.
Аксенова всегда хотелось не только читать, но и перечитывать. Профессиональное удовольствие, с которым он работал, магическим образом передавалось и его читателям. Начиная с "Коллег", первой вещи, которая сделала его знаменитым. Но настоящей сенсацией стала его повесть "Звездный билет", опубликованная в журнале "Юность". Он никогда не эксплуатировал свою манеру, но всегда был абсолютно узнаваем от начала и до конца.
20 августа этого года ему бы исполнилось 77 лет. И надо вспомнить, что родители его были репрессированы, а сам он ребенком был отдан в детдом для врагов народа. И с 16 лет он жил в Магадане, где на поселении находилась его репрессированная мать, Евгения Гинзбург.
В этом году исполняется полвека его литературной деятельности, 40 лет со дня написания знаменитой "Затоваренной бочкотары" и 30 лет организации свободного альманаха "Метрополь", которому Аксенов отдал столько сил и который перевернул его жизнь - и не только его жизнь, но и судьбу нашей литературы. В "Острове Крым" он предугадал то, что будет с Россией; свободой "Метрополя" он предугадал то, что будет с русской литературой. Свободным самоощущением в несвободной стране он предугадал свободное самоощущение в свободной русской словесности. И мы всегда это будем помнить.
* * *
Владимир Войнович, писатель:
- Я, конечно, потрясен этой новостью - хотя она была, к сожалению, давно ожидаема; с каким-то отторжением, но все-таки ожидаемой.
Аксенов - мой ровесник и мой старый друг. Мы, собственно говоря, вместе начинали весь наш путь в литературе, говоря высоким стилем, вместе прошли почти рука об руку. Я помню, какой был бум, как "Коллеги" и "Звездный билет" расхватывались публикой. И вот она, эта слава, пришла к нему - и никогда больше его не покидала. И когда он был терпим советской властью, и когда он вошел с ней в конфликт, и даже когда ему пришлось покинуть родину - и там, живя вдалеке, он продолжал писать.
Когда он здесь не был, его книги, старые и новые, здесь распространялись в "Самиздате", передавались иностранным радио; люди их переписывали, люди их знали. И когда он вернулся из-за границы - он не вернулся неузнанным или неузнаваемым. Его знали, его ждали; и здесь он тоже продолжал свою работу, продолжал очень плодотворно, выпустил много новых романов и успел получить престижную Букеровскую премию.
Он был вообще большой труженик. Даже когда он был в Америке профессором литературы и был очень занят на этой работе - даже тогда он издавал роман за романом. Потому что всегда знал дисциплину, вставал в шесть утра и садился за стол. В общем-то, слава богу, за свою жизнь он успел очень многое. В этом смысле, я думаю, он был человеком успешным - и счастливым.
Полувековой литературный путь – от "Коллег" до "Редких земель". Изгнание из страны и возвращение в нее. С блеском сыгранная роль властителя дум читающего населения России и хранителя лучших традиций русской романной прозы. Славная жизнь – и долгий, болезненный уход: инсульт в 2008 году, длительная нейрореабилитация в НИИ им. Бурденко…
В конце зимы Василий Аксенов был вновь госпитализирован: обострение после операции, проведенной годом ранее. Тогда о его значении для русской литературы и русской жизни говорил коллега и друг Аксенова, писатель Александр Кабаков:
- Аксенов начинал как сугубо романтический писатель - с большой долей несколько вольнодумной, но вполне советской романтики. Он, собственно, и был вписан в систему. Но система его выписала. Система поступила по отношению к нему - как по отношению к очень многим людям - просто по-дурацки.
Человек, который не только зафиксировал три поколения нас – советских, а потом и русских горожан, - но и в большой степени нас создал
Если человек хочет хоть что-нибудь понять про жизнь целого поколения русских городских людей, тогда называвшихся советскими, - даже нескольких поколений от середины 1950-х и едва ли не до нашего времени; про то, как они были устроены, как они прожили молодость и в каком-то смысле куда они делись; что они думали, какие у них были заблуждения, вкусы и так далее, - то надо читать Аксенова. Перефразируя известное выражение, Аксенов - это энциклопедия определенной русской жизни. Человек, который не только зафиксировал три поколения нас – советских, а потом и русских горожан, - но и в большой степени нас создал.
* * *
Анна Воздвиженская, зав. отделом критики журнала "Октябрь", где в последние годы печатались романы Василия Аксенова:
- Весь наш небольшой коллектив любит и ценит Василия Павловича - человека чрезвычайно остроумного, веселого, реагирующего на любую шутку остро и всегда готового ей улыбнуться. Автора, с одной стороны, очень требовательного: наши редакторы работали с ним всегда с трепетом, - и, вместе с тем, с удовольствием идущего навстречу редактору в том случае, если его замечания были резонны. Это, надо сказать, не настолько уж частое качество в писательском мире, и нельзя его не отметить.
* * *
Наталья Иванова, заместитель главного редактора журнала "Знамя:
- Никому так не подходит, на мой взгляд, определение "любимый писатель", как к ушедшему от нас Василию Павловичу Аксенову. Он был очень похож на свои книги. Он был обаятелен - и книги его были бесконечно обаятельны. И отношение читателей к нему было особенным.
Аксенова всегда хотелось не только читать, но и перечитывать. Профессиональное удовольствие, с которым он работал, магическим образом передавалось и его читателям. Начиная с "Коллег", первой вещи, которая сделала его знаменитым. Но настоящей сенсацией стала его повесть "Звездный билет", опубликованная в журнале "Юность". Он никогда не эксплуатировал свою манеру, но всегда был абсолютно узнаваем от начала и до конца.
20 августа этого года ему бы исполнилось 77 лет. И надо вспомнить, что родители его были репрессированы, а сам он ребенком был отдан в детдом для врагов народа. И с 16 лет он жил в Магадане, где на поселении находилась его репрессированная мать, Евгения Гинзбург.
В этом году исполняется полвека его литературной деятельности, 40 лет со дня написания знаменитой "Затоваренной бочкотары" и 30 лет организации свободного альманаха "Метрополь", которому Аксенов отдал столько сил и который перевернул его жизнь - и не только его жизнь, но и судьбу нашей литературы. В "Острове Крым" он предугадал то, что будет с Россией; свободой "Метрополя" он предугадал то, что будет с русской литературой. Свободным самоощущением в несвободной стране он предугадал свободное самоощущение в свободной русской словесности. И мы всегда это будем помнить.
* * *
Владимир Войнович, писатель:
- Я, конечно, потрясен этой новостью - хотя она была, к сожалению, давно ожидаема; с каким-то отторжением, но все-таки ожидаемой.
Аксенов - мой ровесник и мой старый друг. Мы, собственно говоря, вместе начинали весь наш путь в литературе, говоря высоким стилем, вместе прошли почти рука об руку. Я помню, какой был бум, как "Коллеги" и "Звездный билет" расхватывались публикой. И вот она, эта слава, пришла к нему - и никогда больше его не покидала. И когда он был терпим советской властью, и когда он вошел с ней в конфликт, и даже когда ему пришлось покинуть родину - и там, живя вдалеке, он продолжал писать.
Когда он здесь не был, его книги, старые и новые, здесь распространялись в "Самиздате", передавались иностранным радио; люди их переписывали, люди их знали. И когда он вернулся из-за границы - он не вернулся неузнанным или неузнаваемым. Его знали, его ждали; и здесь он тоже продолжал свою работу, продолжал очень плодотворно, выпустил много новых романов и успел получить престижную Букеровскую премию.
Он был вообще большой труженик. Даже когда он был в Америке профессором литературы и был очень занят на этой работе - даже тогда он издавал роман за романом. Потому что всегда знал дисциплину, вставал в шесть утра и садился за стол. В общем-то, слава богу, за свою жизнь он успел очень многое. В этом смысле, я думаю, он был человеком успешным - и счастливым.
