В новом указе президента России фактически наложен запрет на высказывания чиновников о деятельности государственных органов. Эксперты Радио Свобода – бывшие госслужащие – оценили нововведение по-разному.
Указ президента России Дмитрия Медведева "Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих", опубликованный в официальной "Российской газете", по идее направлен на борьбу с коррупцией в госструктурах. Казалось бы, антикоррупционные меры предполагают прежде всего повышение прозрачности этих самых структур. Однако в указе есть статья 2, а в ней – пункт "п". Который гласит:
"Государственные служащие, сознавая ответственность перед государством, обществом и гражданами (именно в такой последовательности - РС), призываются
<…>
п) воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, если это не входит в должностные обязанности государственного служащего".
Подчеркнем: "критических" в указе не сказано. Значит, речь идет о любых высказываниях, суждениях и оценках?
- На самом деле ничего особенного в этом пункте указа я не нахожу, - говорит Георгий Сатаров, глава фонда ИНДЕМ,экс-помощник президента РФ. - Такого рода документы на более низком уровне – распоряжения правительства, инструкции - существовали давно. Бюрократическая служба предполагает лояльность. Хочешь выйти с оценками и суждениями в публичное пространство – иди в политику и критикуй. Но или одно, или другое. Напомню, что государственная служба предписывает и другие ограничения – большую прозрачность доходов, чем у иных граждан. Нас ведь это неравенство не смущает? Так и здесь, такого же рода ограничения.
В более цивилизованных странах эта норма тоже существует – либо в законодательстве, либо просто в традициях. Было бы странно, если бы, допустим, глава некоего федерального агентства в США начал обсуждать – тем более, критически - деятельность президента США, его назначившего: для этого сначала следует подать в отставку.
- Представим ситуацию: госчиновник – сотрудник, допустим, офиса антимонопольной службы в субъекте Федерации – видит, что какие-либо местные чиновники делает что-то, способствующее монополизации в той или иной отрасли. Видит – и, получается, сказать не может?
- У него есть предписанные методы – официальные запросы, например. Речь не идет о том, что он с этой проблемой не может справиться: согласно инструкциям, не только может, но и должен. Просто он не должен использовать для этого публичные методы, вот и все.
Заместитель директора ИМЭМО РАН, бывший глава департамента социального развития аппарата правительства РФ Евгений Гонтмахер также признает необходимость корпоративной этики госчиновника. При этом он считает, что формулировка пункта "п" не вполне корректна. Прежде всего - с точки зрения права граждан на информацию:
- В принципе, госслужащий находится в рамках системы подчинения и принятия решений. Если оно принято, то ты, находясь на госслужбе, не можешь его критиковать. С другой стороны, получается, что комментировать решения могут только те, кому это специально поручено. Если ты звонишь в министерство, то тебя посылают в пресс-службу – когда отвечать должен министр, замминистра, начальник департамента.
Критиковать решение, которое уже принято, неэтично, даже если ты, конкретный чиновник, с ним не согласен. Но есть другие ситуации: решение принято, его надо донести до общественности. Одним из качеств чиновников – всех, кроме низших – должно быть умение защищать, обосновывать позицию, отвечать на вопросы. В том числе - сформулированные критически по отношению к государству, к власти. Но не закрывать рот на замок.
- "Всех, кроме низших" – уровень уточните?
- Секретарша начальника не может отвечать на вопросы СМИ. Но, начиная с определенного уровня – эксперт и выше, чиновники просто обязаны иметь отношения со СМИ, и не только. С гражданами, например: человек может позвонить и спросить о решении, которое его касается непосредственно. Чиновник обязан быть участником информационной среды – разъяснять, защищать позицию государства и так далее. А молчать – это самый плохой вариант.
Указ президента России Дмитрия Медведева "Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих", опубликованный в официальной "Российской газете", по идее направлен на борьбу с коррупцией в госструктурах. Казалось бы, антикоррупционные меры предполагают прежде всего повышение прозрачности этих самых структур. Однако в указе есть статья 2, а в ней – пункт "п". Который гласит:
"Государственные служащие, сознавая ответственность перед государством, обществом и гражданами (именно в такой последовательности - РС), призываются
<…>
п) воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, если это не входит в должностные обязанности государственного служащего".
Подчеркнем: "критических" в указе не сказано. Значит, речь идет о любых высказываниях, суждениях и оценках?
- На самом деле ничего особенного в этом пункте указа я не нахожу, - говорит Георгий Сатаров, глава фонда ИНДЕМ,
Хочешь выйти с оценками и суждениями в публичное пространство – иди в политику и критикуй. Но или одно, или другое
В более цивилизованных странах эта норма тоже существует – либо в законодательстве, либо просто в традициях. Было бы странно, если бы, допустим, глава некоего федерального агентства в США начал обсуждать – тем более, критически - деятельность президента США, его назначившего: для этого сначала следует подать в отставку.
- Представим ситуацию: госчиновник – сотрудник, допустим, офиса антимонопольной службы в субъекте Федерации – видит, что какие-либо местные чиновники делает что-то, способствующее монополизации в той или иной отрасли. Видит – и, получается, сказать не может?
- У него есть предписанные методы – официальные запросы, например. Речь не идет о том, что он с этой проблемой не может справиться: согласно инструкциям, не только может, но и должен. Просто он не должен использовать для этого публичные методы, вот и все.
Заместитель директора ИМЭМО РАН, бывший глава департамента социального развития аппарата правительства РФ Евгений Гонтмахер также признает необходимость корпоративной этики госчиновника. При этом он считает, что формулировка пункта "п" не вполне корректна. Прежде всего - с точки зрения права граждан на информацию:
- В принципе, госслужащий находится в рамках системы подчинения и принятия решений. Если оно принято, то ты, находясь на госслужбе, не можешь его критиковать. С другой стороны, получается, что комментировать решения могут только те, кому это специально поручено. Если ты звонишь в министерство, то тебя посылают в пресс-службу – когда отвечать должен министр, замминистра, начальник департамента.
Критиковать решение, которое уже принято, неэтично, даже если ты, конкретный чиновник, с ним не согласен. Но есть другие ситуации: решение принято, его надо донести до общественности. Одним из качеств чиновников – всех, кроме низших – должно быть умение защищать, обосновывать позицию, отвечать на вопросы. В том числе - сформулированные критически по отношению к государству, к власти. Но не закрывать рот на замок.
- "Всех, кроме низших" – уровень уточните?
- Секретарша начальника не может отвечать на вопросы СМИ. Но, начиная с определенного уровня – эксперт и выше, чиновники просто обязаны иметь отношения со СМИ, и не только. С гражданами, например: человек может позвонить и спросить о решении, которое его касается непосредственно. Чиновник обязан быть участником информационной среды – разъяснять, защищать позицию государства и так далее. А молчать – это самый плохой вариант.
