15 августа в Италии отмечают праздник Феррагосто.
Феррагосто - несколько праздников в одном. Для христиан это - праздник Успения Богородицы. Для историков это еще и языческий праздник окончания летних сельхозработ. Две тысячи лет назад первый римский император Август приспособил этот праздник для чествования себя самого, естественно, в августе - в тот месяц, которому он дал собственное имя. Собственно, праздник буквально так и называется - Feriae Augusti, праздник Августа, что честно, сильно, и как-то по-древнеримски. День Ленина в середине ленобря, день Сталина в начале сталинваря - до такого не дошло. Даже революционные французы, с легкостью переписавшие календарь, не учредили месяцев и дней Марата, Дантона и Робеспьера, даже у другого великого императора - Наполеона Бонапарта - не было подобного опыта увековечивания, дело ограничилось наименованием городов, растений и продуктов потребления. Правда, как подсказывают коллеги, в Туркмении недавно попытались вернуть античные времена, давая новые названия месяцам.
Но вернемся к Феррагосто. Для итальянцев это - кульминация лета, отпуск, опустевшие города. Как сообщают наши римские друзья, отдыхающие сейчас на море - это народные гуляния, вечеринки на пляже до утра, бросание друг в друга воздушными шариками, наполненными водой и прочие игры (знай я в детстве, швыряя с крыши в прохожих такие водяные бомбы, что это столь почтенная забава - немедленно прекратил бы).
И как всякая кульминация, Феррагосто несет в себе ноту печали - это начало конца: лето на исходе, начинается сезон дождей (это в Риме, а там, где дожди уже идут, они становятся чаще), близится осень и несет с собой - впрочем, всякий знает, что с собой несет осень.
Пожалуй, никакую смену сезона человек не ощущает так остро, как переход от лета к осени. Кто-то выскажется в пользу наступления весны - но по мне весна радостней осени, а радость всегда уступает печали.
Конец августа: многие назовут среди утрат длинные дни, ласковое тепло, немногочисленную или отсутствующую одежду, ужины на свежем воздухе, долгие выезды на природу. Критики, впрочем, мстительно припомнят зной, пыль и насекомых.
Это деление небезусловно - на днях коллега высмеял мою попытку пригласить его к себе в гости в сентябре. "Вы думаете, - сказал он мне, - все вот так, к первому сентября, возвращаются в город, чтобы купить подросшим детям школьную форму и выпроводить их учиться, а самим - отправиться на работу? Так вот, это время не случайно называется на курортах "бархатным сезоном" - это самое лучшее, и никаких детей вокруг".
И все же, Феррагосто, конец лета - повод подумать вот о чем.
Наша цивилизация - городская. Природа у нас, пока не разбушуется - это мелкая предсказуемая неприятность, реже - приятность. В офисах всегда одна температура, расписание транспорта не зависит от сезона. Не надо идти под дождем по грязи 10 километров до соседнего села, максимум - 5 минут до трамвая. Зимнюю резину не забыть поставить - и пожалуйста, можно хоть по снегу, в машине тепло и неизменная музыка. Большой город, как отмечено, подобен громадной квартире, где дома - комнаты, фонари - лампы, лавочки - диваны. Если накрапывает дождь, когда вы перебегаете улицу - что ж, трубы в потолке протекли.
Бегство из города тут помогает вспомнить об утраченном.
Я - вовсе не последователь Руссо, вне города мне скучно. Но подзабытые простые эмоции, вызываемые природой, так сильны и так доступны, что их жаль лишаться.
Два месяца назад, в начале лета, я видел репортаж, как современные британские последователи религиозного культа друидов отмечают летнее солнцестояние, встречая рассвет в Стоунхендже. Их лидер объяснял, зачем они бодрствуют в ожидании восхода солнца: "быть частью круга природы, почувствовать это изменение самому". Я чрезвычайно далек от неоязычничества, но, возможно, из-за того, что провел все лето в городе, хочу сказать: Феррагосто. Пора взять отпуск, хоть на несколько часов, выйти из привычного окружения, остановится и осознать: лето кончается.
Скоро осень.
Феррагосто - несколько праздников в одном. Для христиан это - праздник Успения Богородицы. Для историков это еще и языческий праздник окончания летних сельхозработ. Две тысячи лет назад первый римский император Август приспособил этот праздник для чествования себя самого, естественно, в августе - в тот месяц, которому он дал собственное имя. Собственно, праздник буквально так и называется - Feriae Augusti, праздник Августа, что честно, сильно, и как-то по-древнеримски. День Ленина в середине ленобря, день Сталина в начале сталинваря - до такого не дошло. Даже революционные французы, с легкостью переписавшие календарь, не учредили месяцев и дней Марата, Дантона и Робеспьера, даже у другого великого императора - Наполеона Бонапарта - не было подобного опыта увековечивания, дело ограничилось наименованием городов, растений и продуктов потребления. Правда, как подсказывают коллеги, в Туркмении недавно попытались вернуть античные времена, давая новые названия месяцам.
Но вернемся к Феррагосто. Для итальянцев это - кульминация лета, отпуск, опустевшие города. Как сообщают наши римские друзья, отдыхающие сейчас на море - это народные гуляния, вечеринки на пляже до утра, бросание друг в друга воздушными шариками, наполненными водой и прочие игры (знай я в детстве, швыряя с крыши в прохожих такие водяные бомбы, что это столь почтенная забава - немедленно прекратил бы).
И как всякая кульминация, Феррагосто несет в себе ноту печали - это начало конца: лето на исходе, начинается сезон дождей (это в Риме, а там, где дожди уже идут, они становятся чаще), близится осень и несет с собой - впрочем, всякий знает, что с собой несет осень.
Пожалуй, никакую смену сезона человек не ощущает так остро, как переход от лета к осени. Кто-то выскажется в пользу наступления весны - но по мне весна радостней осени, а радость всегда уступает печали.
Конец августа: многие назовут среди утрат длинные дни, ласковое тепло, немногочисленную или отсутствующую одежду, ужины на свежем воздухе, долгие выезды на природу. Критики, впрочем, мстительно припомнят зной, пыль и насекомых.
Это деление небезусловно - на днях коллега высмеял мою попытку пригласить его к себе в гости в сентябре. "Вы думаете, - сказал он мне, - все вот так, к первому сентября, возвращаются в город, чтобы купить подросшим детям школьную форму и выпроводить их учиться, а самим - отправиться на работу? Так вот, это время не случайно называется на курортах "бархатным сезоном" - это самое лучшее, и никаких детей вокруг".
И все же, Феррагосто, конец лета - повод подумать вот о чем.
Наша цивилизация - городская. Природа у нас, пока не разбушуется - это мелкая предсказуемая неприятность, реже - приятность. В офисах всегда одна температура, расписание транспорта не зависит от сезона. Не надо идти под дождем по грязи 10 километров до соседнего села, максимум - 5 минут до трамвая. Зимнюю резину не забыть поставить - и пожалуйста, можно хоть по снегу, в машине тепло и неизменная музыка. Большой город, как отмечено, подобен громадной квартире, где дома - комнаты, фонари - лампы, лавочки - диваны. Если накрапывает дождь, когда вы перебегаете улицу - что ж, трубы в потолке протекли.
Бегство из города тут помогает вспомнить об утраченном.
Я - вовсе не последователь Руссо, вне города мне скучно. Но подзабытые простые эмоции, вызываемые природой, так сильны и так доступны, что их жаль лишаться.
Два месяца назад, в начале лета, я видел репортаж, как современные британские последователи религиозного культа друидов отмечают летнее солнцестояние, встречая рассвет в Стоунхендже. Их лидер объяснял, зачем они бодрствуют в ожидании восхода солнца: "быть частью круга природы, почувствовать это изменение самому". Я чрезвычайно далек от неоязычничества, но, возможно, из-за того, что провел все лето в городе, хочу сказать: Феррагосто. Пора взять отпуск, хоть на несколько часов, выйти из привычного окружения, остановится и осознать: лето кончается.
Скоро осень.
