.
Александр Генис: Мемуары сенатора Кеннеди, которые вышли сразу после его похорон, словно поставили последнюю точку в его богатой биографии.
У микрофона – ведущая “Книжного обозрения” “Американского часа” Марина Ефимова.
Edward M. Kennedy. True Compass. A Memuir
Эдвард Кеннеди, “Точный компас. Мемуары”
Марина Ефимова: Мне кажется, оценка мемуаров недавно скончавшегося сенатора Эдварда Кеннеди зависит не только от достоинств самой книги, но и от отношения читателя к ее автору – младшему из легендарных братьев Кеннеди, патриарху американского либерализма. Критик газеты “Нью-Йорк Таймс” Мичико Какутани считает его книгу исповедью труженика и стоика. Она пишет:
Диктор: “Это история о том, как трудно, медленно, но неуклонно младший и самый недооцененный из братьев Кеннеди искал способ продолжить дело двух своих погибших братьев. И как он нашел свой путь не на вершинах власти (в отличие от Джона и Роберта), но в повседневной, кропотливой, полной ловушек и подвохов работе сенатора: в составлении и бесконечных переделках законопроектов, в сидении на многочасовых заседаниях, в компромиссах с оппонентами. Результат – 300 законов и установлений, имевших целью помочь людям малоимущим, лишенным привилегий, нуждающимся в социальной защите. Среди проведенных им законов: “Закон о гражданских правах” 1964 года и “Программа государственного страхования детей” 1997 года”. Своей деятельностью Эдвард Кеннеди заслужил репутацию одного из самых передовых и выдающихся законодателей в истории Америки”.
Марина Ефимова: С моей точки зрения, этот пассаж рецензента чуть затушевывает портрет Эдварда Кеннеди. Он делает скромным тружеником красавца-плейбоя, умудрявшегося соединять с обязанностями сенатора самый красочный и приключенческий образ жизни – иногда сомнительный (и с точки зрения закона, и с точки зрения нравственности). Что касается проведенных им законов, то и тут не все гладко: закон Массачусетса о том, что каждый гражданин штата обязан покупать медицинскую страховку, показал, с одной стороны, добрые намерения Кеннеди, с другой – его неспособность предвидеть последствия.
Сам факт, что Эдвард Кеннеди после всех своих приключений остался в Сенате, не известно, чем объясняется: его невиновностью, любовью к нему избирателей штата Массачусетса или мощными связями семьи и репутацией погибших братьев. В мемуарах Эдвард Кеннеди не избегает темы своего главного – трагического – приключения, происшедшего в 1969 году на острове Чаппаквидик после ночной вечеринки. История эта публике до конца не известна, кроме того, что автомобиль Кеннеди, с 28-летней Мери Копечни внутри, затонул в заливе, упав с низкого моста. Существует даже два варианта истории: по одному – Кеннеди выплыл, оставив Мери внутри машины. По другому – в момент аварии его в машине не было. Одно бесспорно: в 69-м году он официально признал себя виновным в том, что покинул место аварии и не известил полицию. Его присудили к двум месяцам тюремного заключения, но приговор не привели в исполнение. В телевыступлении Эдвард Кеннеди сказал:
Диктор: “Я считаю непростительным тот факт, что я немедленно не сообщил в полицию о несчастном случае”.
Марина Ефимова: С этим нельзя не согласиться. Тем более, что эта история произошла, ведь не с юным повесой, а с человеком, который уже 7 лет заседал в Сенате. В мемуарах Кеннеди пишет:
Диктор: “Смерть Мери Копечни мучает меня каждый день моей жизни. Искупление – процесс, который никогда не кончается. Через четыре месяца после трагического инцидента умер мой отец. Я боялся, что укоротил его жизнь, и чувство вины было для меня почти непереносимым”.
Марина Ефимова: После гибели Мери Копечни Кеннеди запросил электорат Массачусетса, должен ли он уйти в отставку, но получил обнадеживающий ответ и... остался.
Последующая карьера сводила Эдварда Кеннеди со многими политиками, которых он описывает в мемуарах, но, как справедливо замечает рецензентка Мичико Какутани, “Кеннеди не назовешь аналитиком”. Поэтому читателю интереснее те страницы книги, которые посвящены отношениям с семьей. Клан Кеннеди – главная тема книги и, похоже, - главная тема жизни Эдварда Кеннеди.
Диктор: “Иногда мне казалось, что я только и делаю, что догоняю моих великолепных братьев. Героя Джо, который погиб молодым во время войны. Джека, который всегда побеждал, несмотря ни на какие препятствия, всегда делал то, что хотел. И Бобби, который не был ни холодным, ни расчетливым, каким многие его считали, но кто умел мгновенно принимать решения, не поддавался сомнениям и с головой уходил во всё, чем занимался”.
Марина Ефимова: Описывая собственные сомнения перед тем, как баллотироваться в сенаторы в 62-м году, Эдвард Кеннеди пишет, что вспомнил один свой детский разговор с отцом. Тот вызвал его к себе и сказал:
Диктор: “У тебя есть выбор, Тедди: ты можешь выбрать серьезную жизнь или несерьезную. Если ты выберешь несерьезную, я по-прежнему буду тебя любить, но у меня не будет для тебя времени. Тогда уж живи как знаешь. У меня слишком много других детей, чьи дела мне интересны”.
Марина Ефимова: Любовь братьев Кеннеди друг к другу - несомненна. В мемуарах Эдвард вспоминает, что горе Роберта после гибели Джона было таким, что и мать, и жена Роберта Этель, обе боялись за его психику. И далее:
Диктор: “Энергичный идеализм Бобби был его ответом на смерть Джона: его демарши против преступности и против бедности, его борьба за прекращение войны во Вьетнаме”.
Марина Ефимова: И борьба с мафией... и смелое решение выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. После гибели Роберта горе самого Эдварда, судя по мемуарам, выразилось банально – он гонял на автомобиле на пределе скорости и пил до потери сознания. Но кроме горя и одиночества, Эдвард Кеннеди испытывал страх:
Диктор: “Я вздрагивал от звуков салюта на Арлингтонском кладбище. Однажды на улице я бросился ничком на асфальт, когда у стоявшего недалеко автомобиля лопнула шина. В 1982 году мои дети выразили надежду на то, что я НЕ выставлю свою кандидатуру на пост президента. Их невысказанный страх за меня сыграл главную роль в моем решении не вступать в президентскую гонку”.
Марина Ефимова: Конечно, это признание выглядит так, будто автор прикрывает свою робость заботой о детях. Но, судя по всему, Кеннеди пишет чистую правду. После гибели братьев, Эдвард остался единственным мужчиной в этом поколении Кеннеди – отцом и дядей 13-ти (!) детей. Причем, любящим и любимым отцом и дядей.
Семейство Кеннеди часто сравнивают с персонажами греческих или шекспировских трагедий. Зловещая (шекспировская) фигура отца – Джозефа Кеннеди, смелая, гордая мать Роуз, безгрешный Джо, героические Джон и Роберт (чью судьбу не зря сравнивают с судьбой римских братьев Гракхов). И Эдвард Кеннеди – пастырь и поводырь осиротевшего клана. Его сын, “Тедди средний”, на похоронах отца сказал с глубоким чувством: “Отец научил нас своему выстраданному знанию: человек способен выжить - после страшных трагедий и невосполнимых потерь”.
Александр Генис: Мемуары сенатора Кеннеди, которые вышли сразу после его похорон, словно поставили последнюю точку в его богатой биографии.
У микрофона – ведущая “Книжного обозрения” “Американского часа” Марина Ефимова.
Edward M. Kennedy. True Compass. A Memuir
Эдвард Кеннеди, “Точный компас. Мемуары”
Марина Ефимова: Мне кажется, оценка мемуаров недавно скончавшегося сенатора Эдварда Кеннеди зависит не только от достоинств самой книги, но и от отношения читателя к ее автору – младшему из легендарных братьев Кеннеди, патриарху американского либерализма. Критик газеты “Нью-Йорк Таймс” Мичико Какутани считает его книгу исповедью труженика и стоика. Она пишет:
Диктор: “Это история о том, как трудно, медленно, но неуклонно младший и самый недооцененный из братьев Кеннеди искал способ продолжить дело двух своих погибших братьев. И как он нашел свой путь не на вершинах власти (в отличие от Джона и Роберта), но в повседневной, кропотливой, полной ловушек и подвохов работе сенатора: в составлении и бесконечных переделках законопроектов, в сидении на многочасовых заседаниях, в компромиссах с оппонентами. Результат – 300 законов и установлений, имевших целью помочь людям малоимущим, лишенным привилегий, нуждающимся в социальной защите. Среди проведенных им законов: “Закон о гражданских правах” 1964 года и “Программа государственного страхования детей” 1997 года”. Своей деятельностью Эдвард Кеннеди заслужил репутацию одного из самых передовых и выдающихся законодателей в истории Америки”.
Марина Ефимова: С моей точки зрения, этот пассаж рецензента чуть затушевывает портрет Эдварда Кеннеди. Он делает скромным тружеником красавца-плейбоя, умудрявшегося соединять с обязанностями сенатора самый красочный и приключенческий образ жизни – иногда сомнительный (и с точки зрения закона, и с точки зрения нравственности). Что касается проведенных им законов, то и тут не все гладко: закон Массачусетса о том, что каждый гражданин штата обязан покупать медицинскую страховку, показал, с одной стороны, добрые намерения Кеннеди, с другой – его неспособность предвидеть последствия.
Сам факт, что Эдвард Кеннеди после всех своих приключений остался в Сенате, не известно, чем объясняется: его невиновностью, любовью к нему избирателей штата Массачусетса или мощными связями семьи и репутацией погибших братьев. В мемуарах Эдвард Кеннеди не избегает темы своего главного – трагического – приключения, происшедшего в 1969 году на острове Чаппаквидик после ночной вечеринки. История эта публике до конца не известна, кроме того, что автомобиль Кеннеди, с 28-летней Мери Копечни внутри, затонул в заливе, упав с низкого моста. Существует даже два варианта истории: по одному – Кеннеди выплыл, оставив Мери внутри машины. По другому – в момент аварии его в машине не было. Одно бесспорно: в 69-м году он официально признал себя виновным в том, что покинул место аварии и не известил полицию. Его присудили к двум месяцам тюремного заключения, но приговор не привели в исполнение. В телевыступлении Эдвард Кеннеди сказал:
Диктор: “Я считаю непростительным тот факт, что я немедленно не сообщил в полицию о несчастном случае”.
Марина Ефимова: С этим нельзя не согласиться. Тем более, что эта история произошла, ведь не с юным повесой, а с человеком, который уже 7 лет заседал в Сенате. В мемуарах Кеннеди пишет:
Диктор: “Смерть Мери Копечни мучает меня каждый день моей жизни. Искупление – процесс, который никогда не кончается. Через четыре месяца после трагического инцидента умер мой отец. Я боялся, что укоротил его жизнь, и чувство вины было для меня почти непереносимым”.
Марина Ефимова: После гибели Мери Копечни Кеннеди запросил электорат Массачусетса, должен ли он уйти в отставку, но получил обнадеживающий ответ и... остался.
Последующая карьера сводила Эдварда Кеннеди со многими политиками, которых он описывает в мемуарах, но, как справедливо замечает рецензентка Мичико Какутани, “Кеннеди не назовешь аналитиком”. Поэтому читателю интереснее те страницы книги, которые посвящены отношениям с семьей. Клан Кеннеди – главная тема книги и, похоже, - главная тема жизни Эдварда Кеннеди.
Диктор: “Иногда мне казалось, что я только и делаю, что догоняю моих великолепных братьев. Героя Джо, который погиб молодым во время войны. Джека, который всегда побеждал, несмотря ни на какие препятствия, всегда делал то, что хотел. И Бобби, который не был ни холодным, ни расчетливым, каким многие его считали, но кто умел мгновенно принимать решения, не поддавался сомнениям и с головой уходил во всё, чем занимался”.
Марина Ефимова: Описывая собственные сомнения перед тем, как баллотироваться в сенаторы в 62-м году, Эдвард Кеннеди пишет, что вспомнил один свой детский разговор с отцом. Тот вызвал его к себе и сказал:
Диктор: “У тебя есть выбор, Тедди: ты можешь выбрать серьезную жизнь или несерьезную. Если ты выберешь несерьезную, я по-прежнему буду тебя любить, но у меня не будет для тебя времени. Тогда уж живи как знаешь. У меня слишком много других детей, чьи дела мне интересны”.
Марина Ефимова: Любовь братьев Кеннеди друг к другу - несомненна. В мемуарах Эдвард вспоминает, что горе Роберта после гибели Джона было таким, что и мать, и жена Роберта Этель, обе боялись за его психику. И далее:
Диктор: “Энергичный идеализм Бобби был его ответом на смерть Джона: его демарши против преступности и против бедности, его борьба за прекращение войны во Вьетнаме”.
Марина Ефимова: И борьба с мафией... и смелое решение выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. После гибели Роберта горе самого Эдварда, судя по мемуарам, выразилось банально – он гонял на автомобиле на пределе скорости и пил до потери сознания. Но кроме горя и одиночества, Эдвард Кеннеди испытывал страх:
Диктор: “Я вздрагивал от звуков салюта на Арлингтонском кладбище. Однажды на улице я бросился ничком на асфальт, когда у стоявшего недалеко автомобиля лопнула шина. В 1982 году мои дети выразили надежду на то, что я НЕ выставлю свою кандидатуру на пост президента. Их невысказанный страх за меня сыграл главную роль в моем решении не вступать в президентскую гонку”.
Марина Ефимова: Конечно, это признание выглядит так, будто автор прикрывает свою робость заботой о детях. Но, судя по всему, Кеннеди пишет чистую правду. После гибели братьев, Эдвард остался единственным мужчиной в этом поколении Кеннеди – отцом и дядей 13-ти (!) детей. Причем, любящим и любимым отцом и дядей.
Семейство Кеннеди часто сравнивают с персонажами греческих или шекспировских трагедий. Зловещая (шекспировская) фигура отца – Джозефа Кеннеди, смелая, гордая мать Роуз, безгрешный Джо, героические Джон и Роберт (чью судьбу не зря сравнивают с судьбой римских братьев Гракхов). И Эдвард Кеннеди – пастырь и поводырь осиротевшего клана. Его сын, “Тедди средний”, на похоронах отца сказал с глубоким чувством: “Отец научил нас своему выстраданному знанию: человек способен выжить - после страшных трагедий и невосполнимых потерь”.
