Эксперты положительно оценивают идею появления в армии специально обученных представителей духовенства. О том, что в ближайшее время откроются курсы для подготовки военных священников, заявил на днях патриарх Кирилл, выступая на Архиерейском совещании. Однако до практической реализации идеи, судя по всему, еще далеко.
В Министерстве обороны России уже определили размер зарплат помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими. На российских военных базах в Таджикистане и в Армении священнослужители будут получать около 40 тысяч рублей, в других воинских контингентах – от 25 до 35 тысяч рублей в месяц. Речь, судя по всему, пока идет о представителях духовенства Русской православной церкви. Между тем государство должно быть готовым оплачивать армейскую службу не только православных батюшек. По данным российского военного ведомства, сегодня две трети военнослужащих страны называют себя верующими. Из них 83 процента – православные. Но есть и мусульмане (8 процентов), и последователи других религий (еще 9 процентов).
Главный редактор издания "Независимая газета - Религия" Марк Смирнов считает возрождение института военных священников весьма своевременным:
– Я не сомневаюсь, что институт военного и морского духовенства, а именно так он назывался в дореволюционной России, нужен в сегодняшней стране. Потому что понятно, что вооруженные силы включают в себя значительное число русских людей, представителей других национальностей, которые исповедуют разные религии, принадлежат к разным конфессиям. То есть это и православные, и мусульмане, буддисты и иудеи – традиционные религии нашей страны. Верующие, находясь на срочной службе или на действительной военной службе в качестве офицеров и прапорщиков, служа по контракту, конечно, испытывают определенные религиозные потребности. Собственно говоря, положение о военнослужащих, которое принято в Российской Федерации, предусматривает удовлетворение религиозных нужд военнослужащих и даже членов их семей.
С Марком Смирновым согласен военный обозреватель издания "Ежедневный журнал" Александр Гольц. Он считает появление в армии священников благим начинанием, но предлагает не рассматривать это как решение всех проблем российских вооруженных сил.
– Институт военных священников – неплохая идея, но только если окормление паствы будет проходить в добровольном порядке, не насильственным образом, и если это никак не будет напоминать обязательных политзанятий советской поры. Состояние наших вооруженных сил таково, что любой взрослый, разумный человек в казарме – уже благо. Это никакая не панацея, это одно из многих средств укрепления морального духа защитников отечества, – подчеркивает Александр Гольц.
Говоря о нововведении, эксперты предостерегают от ряда опасностей, в том числе – от идеологического давления, которое было характерно для советской эпохи. Марк Смирнов считает, что неприемлема ситуация, при которой военнослужащие, исповедующие не основные религии, или атеисты будут чувствовать себя изгоями.
– Многие критики этого начинания высказывают опасения, что, конечно, здесь может быть некоторый произвол. Скажем, если в части окажется больше православных, то мусульмане могут лишиться возможности общения с представителем исламского духовенства, каким-нибудь муфтием или имамом. То же самое может быть и с буддистами. Это, конечно же, серьезный момент. Как эта проблема будет решаться на практике, пока никто не знает. При этом есть опасность и для тех военнослужащих, которые вообще находятся вне религии, то есть не принадлежат ни к какой вере. Не будут ли к ним применяться какие-то дисциплинарные меры? – опасается Марк Смирнов.
Похоже, на пути к введению института военных священников в России придется преодолеть немало управленческих стереотипов. Об этом в интервью Радио Свобода сказал главный военный раввин России Арон Гуревич:
– Возрождение института военного духовенства в России все-таки упирается во многие бюрократические проблемы. Могу сообщить, к примеру, что до сих пор не определена даже кандидатура начальника управления Министерства обороны, куда должны войти представители всех конфессий, традиционных для России. Как мне кажется и как это видится многим другим, возможна попытка поставить военных священников под контроль – по одной схеме, советской, когда, замполит контролирует определенную сферу. И если в эту сферу, в орбиту его деятельности войдет также деятельность военного священника – это будет не очень здорово. Но, с другой стороны, мы, безусловно, понимаем, что необходимо подчиняться и воинскому командованию, и командирам на местах. При этом до сих пор еще существует Главное управление воспитательной работы. К сожалению, до сих пор проблему верующих в армии рассматривают, исходя из стандартов доперестроечных, советских… С другой стороны, процесс идет, некоторые части за границей действительно комплектуются священнослужителями, и в течение 2010 года будет вводиться еще 250 должностей – в том числе, и для наших представителей. Да, процесс идет. Но это – первый опыт такого нашего взаимодействия с государством.
Арон Гуревич так же, как и представители других религиозных конфессий, подробно обсуждает этот вопрос с коллегами из Америки, Европы и Израиля. Институт военных капелланов существует сегодня во всех крупных военных державах. Марк Смирнов говорит, что взаимодействие церкви и армии в разных странах строится по-разному:
– Допустим, в американских вооруженных силах все военные капелланы – офицеры, они носят погоны. И, кстати говоря, на их капелланском символе написаны слова "За Бога и Отечество", изображен Святой дух в виде голубя, держащего в клюве развернутую книгу, на которой с одной стороны крест, а с другой – скрижали. Это не случайно: роль военного капеллана в американской армии – поддерживать боевой дух военнослужащих. Совершенно другая ситуация в Германии, где священнослужители, которые опекают армию, не имеют статуса военнослужащих, а управляются своими епископами. Есть специальные так называемые военные епископы, лютеранские или католические, которые ведают теми священниками, которые занимаются духовной опекой военнослужащих Бундесвера. Они совершенно не обязаны призывать в своих проповедях к тому, чтобы быть патриотами, сражаться за Германию и так далее. В их уставе совершенно четко предусмотрено, что в задачу этих священнослужителей входит только совершение богослужений по просьбе самих военнослужащих. Там этот институт создан для заботы о душе военнослужащего, а не как инструмент военно-патриотической проповеди.
В Министерстве обороны России уже определили размер зарплат помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими. На российских военных базах в Таджикистане и в Армении священнослужители будут получать около 40 тысяч рублей, в других воинских контингентах – от 25 до 35 тысяч рублей в месяц. Речь, судя по всему, пока идет о представителях духовенства Русской православной церкви. Между тем государство должно быть готовым оплачивать армейскую службу не только православных батюшек. По данным российского военного ведомства, сегодня две трети военнослужащих страны называют себя верующими. Из них 83 процента – православные. Но есть и мусульмане (8 процентов), и последователи других религий (еще 9 процентов).
Главный редактор издания "Независимая газета - Религия" Марк Смирнов считает возрождение института военных священников весьма своевременным:
– Я не сомневаюсь, что институт военного и морского духовенства, а именно так он назывался в дореволюционной России, нужен в сегодняшней стране. Потому что понятно, что вооруженные силы включают в себя значительное число русских людей, представителей других национальностей, которые исповедуют разные религии, принадлежат к разным конфессиям. То есть это и православные, и мусульмане, буддисты и иудеи – традиционные религии нашей страны. Верующие, находясь на срочной службе или на действительной военной службе в качестве офицеров и прапорщиков, служа по контракту, конечно, испытывают определенные религиозные потребности. Собственно говоря, положение о военнослужащих, которое принято в Российской Федерации, предусматривает удовлетворение религиозных нужд военнослужащих и даже членов их семей.
С Марком Смирновым согласен военный обозреватель издания "Ежедневный журнал" Александр Гольц. Он считает появление в армии священников благим начинанием, но предлагает не рассматривать это как решение всех проблем российских вооруженных сил.
Состояние наших вооруженных сил таково, что любой взрослый, разумный человек в казарме – уже благо. Это никакая не панацея
– Институт военных священников – неплохая идея, но только если окормление паствы будет проходить в добровольном порядке, не насильственным образом, и если это никак не будет напоминать обязательных политзанятий советской поры. Состояние наших вооруженных сил таково, что любой взрослый, разумный человек в казарме – уже благо. Это никакая не панацея, это одно из многих средств укрепления морального духа защитников отечества, – подчеркивает Александр Гольц.
Говоря о нововведении, эксперты предостерегают от ряда опасностей, в том числе – от идеологического давления, которое было характерно для советской эпохи. Марк Смирнов считает, что неприемлема ситуация, при которой военнослужащие, исповедующие не основные религии, или атеисты будут чувствовать себя изгоями.
– Многие критики этого начинания высказывают опасения, что, конечно, здесь может быть некоторый произвол. Скажем, если в части окажется больше православных, то мусульмане могут лишиться возможности общения с представителем исламского духовенства, каким-нибудь муфтием или имамом. То же самое может быть и с буддистами. Это, конечно же, серьезный момент. Как эта проблема будет решаться на практике, пока никто не знает. При этом есть опасность и для тех военнослужащих, которые вообще находятся вне религии, то есть не принадлежат ни к какой вере. Не будут ли к ним применяться какие-то дисциплинарные меры? – опасается Марк Смирнов.
Похоже, на пути к введению института военных священников в России придется преодолеть немало управленческих стереотипов. Об этом в интервью Радио Свобода сказал главный военный раввин России Арон Гуревич:
– Возрождение института военного духовенства в России все-таки упирается во многие бюрократические проблемы. Могу сообщить, к примеру, что до сих пор не определена даже кандидатура начальника управления Министерства обороны, куда должны войти представители всех конфессий, традиционных для России. Как мне кажется и как это видится многим другим, возможна попытка поставить военных священников под контроль – по одной схеме, советской, когда, замполит контролирует определенную сферу. И если в эту сферу, в орбиту его деятельности войдет также деятельность военного священника – это будет не очень здорово. Но, с другой стороны, мы, безусловно, понимаем, что необходимо подчиняться и воинскому командованию, и командирам на местах. При этом до сих пор еще существует Главное управление воспитательной работы. К сожалению, до сих пор проблему верующих в армии рассматривают, исходя из стандартов доперестроечных, советских… С другой стороны, процесс идет, некоторые части за границей действительно комплектуются священнослужителями, и в течение 2010 года будет вводиться еще 250 должностей – в том числе, и для наших представителей. Да, процесс идет. Но это – первый опыт такого нашего взаимодействия с государством.
Арон Гуревич так же, как и представители других религиозных конфессий, подробно обсуждает этот вопрос с коллегами из Америки, Европы и Израиля. Институт военных капелланов существует сегодня во всех крупных военных державах. Марк Смирнов говорит, что взаимодействие церкви и армии в разных странах строится по-разному:
– Допустим, в американских вооруженных силах все военные капелланы – офицеры, они носят погоны. И, кстати говоря, на их капелланском символе написаны слова "За Бога и Отечество", изображен Святой дух в виде голубя, держащего в клюве развернутую книгу, на которой с одной стороны крест, а с другой – скрижали. Это не случайно: роль военного капеллана в американской армии – поддерживать боевой дух военнослужащих. Совершенно другая ситуация в Германии, где священнослужители, которые опекают армию, не имеют статуса военнослужащих, а управляются своими епископами. Есть специальные так называемые военные епископы, лютеранские или католические, которые ведают теми священниками, которые занимаются духовной опекой военнослужащих Бундесвера. Они совершенно не обязаны призывать в своих проповедях к тому, чтобы быть патриотами, сражаться за Германию и так далее. В их уставе совершенно четко предусмотрено, что в задачу этих священнослужителей входит только совершение богослужений по просьбе самих военнослужащих. Там этот институт создан для заботы о душе военнослужащего, а не как инструмент военно-патриотической проповеди.
