Отношения между США и президентом Афганистана Хамидом Карзаем в последнее время обострились. Карзай на встрече с депутатами афганского парламента пригрозил выйти из афганского политического процесса и присоединиться к движению "Талибан" – если на него будут продолжать оказывать давление и требовать ускоренных реформ.
В конце минувшей недели Карзай обвинил Запад во вмешательстве в президентские выборы в Афганистане. Подобные обвинения можно расценить как оскорбительные для Соединенных Штатов, которые направили в Афганистан почти стотысячный контингент.
О том, что стоит за всеми последними заявлениями и событиями в Афганистане, – обозреватель Радио Свобода Ирина Лагунина.
– В последнее время американо-афганские отношения развиваются довольно странно – и вообще ситуация в Афганистане выглядит подчас необычно для стороннего наблюдателя: афганский президент неожиданно заявил, что готов соединиться с талибами. При этом совсем недавно Би-би-си показало интервью с бывшим посланником ООН Каем Эйда: посланник подверг критике недавние аресты в Пакистане лидеров талибов, с которыми вели переговоры афганские руководители и представители ООН. Все это выглядит, как вершина айсберга - ясно, что там, под водой, что-то есть. Что там?
– На самом деле под водой достаточно много всего любопытного - того, что привело к нынешней ситуации, которую я бы еще более драматизировала. Я бы сказала, что под вопросом сейчас стоит военная операция НАТО и США - особенно в Кандагаре, откуда только что вернулся президент Афганистана Карзай.
Дело в том, что талибы сейчас находятся на положении сильных. Талибы в последнее время значительно укрепили свои позиции в Афганистане и особенно в районе Кандагара. Именно там Соединенные Штаты планировали сначала провести операцию, отодвинуть талибов от участия в местной жизни, а потом уже предложить Карзаю вести переговоры более предметно. Естественно, коль скоро талибы стоят на сильных позициях, они начнут диктовать свои условия, и Карзай будет вынужден с ними согласиться.
Конфликт начался с того, что в прошлом месяце в Пакистане был арестован человек номер два в движении талибов - мулла Абдулгани Барадар. Как выяснилось потом, именно с этим человеком и вел переговоры Карзай. Естественно, что этот арест глубоко возмутил Карзая: до этого Соединенные Штаты, если вы могли заметить, ни разу не говорили о том, за они или против немедленных переговоров с талибами. Функционеры ООН - те да, заявляли, что "переговоры - хорошо"; а США говорили, что "в принципе, переговоры хорошо, но..." И дальше шло молчание. Похоже, что таким образом Карзаю было дано понять, что переговоры сейчас вести не надо. И, как можно понять, в ответ на это Карзай поехал в Кандагар и договорился с местными старейшинами о том, что никакая военная операция не будет проводиться в районе до тех пор, пока старейшины не дадут добро. Естественно, в большинстве своем старейшины "добро" не дадут. Некоторые уже дали, а некоторые даже попросили о проведении операции; но в целом старейшины "добро" не дадут, потому что это двойной риск для населения.
– Как вы думаете, насколько на самом деле США и администрация президента Карзая нуждаются друг в друге?
– Я бы сказала, что другого союзника, кроме Карзая, у Соединенных Штатов в Афганистане нет. Если сейчас Карзай уйдет, то исламская республика Афганистан скатится к исламской республике иранского типа. Уже сейчас видны подвижки в сторону религиозного государства: в прошлом месяце на самолетах афганских авиалиний даже запретили подавать алкоголь.
– А каковы перспективы для Карзая?
– Карзай - пуштун. Он сможет найти поддержку и у талибов, и у пуштунских племен. Если он сумеет разыграть карту антиамериканских настроений в обществе (что пока ему, судя по всему, не удается); если отношения между США и Карзаем зайдут в абсолютный тупик; если Карзай будет вынужден опираться только на пуштунов и только на движение талибов - тоже пуштунское, кстати, - то Афганистан придет к той ситуации, в которой он был в 1992 году, когда страна была расколота по, прежде всего, этническому признаку.
– Гражданская война?
– Да.
В конце минувшей недели Карзай обвинил Запад во вмешательстве в президентские выборы в Афганистане. Подобные обвинения можно расценить как оскорбительные для Соединенных Штатов, которые направили в Афганистан почти стотысячный контингент.
О том, что стоит за всеми последними заявлениями и событиями в Афганистане, – обозреватель Радио Свобода Ирина Лагунина.
– В последнее время американо-афганские отношения развиваются довольно странно – и вообще ситуация в Афганистане выглядит подчас необычно для стороннего наблюдателя: афганский президент неожиданно заявил, что готов соединиться с талибами. При этом совсем недавно Би-би-си показало интервью с бывшим посланником ООН Каем Эйда: посланник подверг критике недавние аресты в Пакистане лидеров талибов, с которыми вели переговоры афганские руководители и представители ООН. Все это выглядит, как вершина айсберга - ясно, что там, под водой, что-то есть. Что там?
– На самом деле под водой достаточно много всего любопытного - того, что привело к нынешней ситуации, которую я бы еще более драматизировала. Я бы сказала, что под вопросом сейчас стоит военная операция НАТО и США - особенно в Кандагаре, откуда только что вернулся президент Афганистана Карзай.
Дело в том, что талибы сейчас находятся на положении сильных. Талибы в последнее время значительно укрепили свои позиции в Афганистане и особенно в районе Кандагара. Именно там Соединенные Штаты планировали сначала провести операцию, отодвинуть талибов от участия в местной жизни, а потом уже предложить Карзаю вести переговоры более предметно. Естественно, коль скоро талибы стоят на сильных позициях, они начнут диктовать свои условия, и Карзай будет вынужден с ними согласиться.
Конфликт начался с того, что в прошлом месяце в Пакистане был арестован человек номер два в движении талибов - мулла Абдулгани Барадар. Как выяснилось потом, именно с этим человеком и вел переговоры Карзай. Естественно, что этот арест глубоко возмутил Карзая: до этого Соединенные Штаты, если вы могли заметить, ни разу не говорили о том, за они или против немедленных переговоров с талибами. Функционеры ООН - те да, заявляли, что "переговоры - хорошо"; а США говорили, что "в принципе, переговоры хорошо, но..." И дальше шло молчание. Похоже, что таким образом Карзаю было дано понять, что переговоры сейчас вести не надо. И, как можно понять, в ответ на это Карзай поехал в Кандагар и договорился с местными старейшинами о том, что никакая военная операция не будет проводиться в районе до тех пор, пока старейшины не дадут добро. Естественно, в большинстве своем старейшины "добро" не дадут. Некоторые уже дали, а некоторые даже попросили о проведении операции; но в целом старейшины "добро" не дадут, потому что это двойной риск для населения.
– Как вы думаете, насколько на самом деле США и администрация президента Карзая нуждаются друг в друге?
– Я бы сказала, что другого союзника, кроме Карзая, у Соединенных Штатов в Афганистане нет. Если сейчас Карзай уйдет, то исламская республика Афганистан скатится к исламской республике иранского типа. Уже сейчас видны подвижки в сторону религиозного государства: в прошлом месяце на самолетах афганских авиалиний даже запретили подавать алкоголь.
– А каковы перспективы для Карзая?
– Карзай - пуштун. Он сможет найти поддержку и у талибов, и у пуштунских племен. Если он сумеет разыграть карту антиамериканских настроений в обществе (что пока ему, судя по всему, не удается); если отношения между США и Карзаем зайдут в абсолютный тупик; если Карзай будет вынужден опираться только на пуштунов и только на движение талибов - тоже пуштунское, кстати, - то Афганистан придет к той ситуации, в которой он был в 1992 году, когда страна была расколота по, прежде всего, этническому признаку.
– Гражданская война?
– Да.
