В Хамовническом суде Москвы на процессе по второму уголовному "делу ЮКОСа" начал выступать с показаниями Михаил Ходорковский. Он отверг выдвинутые против него и Платона Лебедева обвинения в хищении нефти и заявил, что уголовное дело должно быть прекращено. Фрагменты выступления Ходорковского прозвучали в эфире Радио Свобода.
Ходорковский и Лебедев, которые уже отбывают восьмилетнее заключение по обвинению в финансовых преступлениях, теперь обвиняются в хищении нефти и отмывании денег.
Сегодняшнее свое выступление Михаил Ходорковский начал с трех ходатайств и одного заявления.
- Это голословное, заведомо ложное утверждение о хищении фантастического объема нефти сделано господином Каримовым (Салават Каримов – руководитель следственной группы по первому "делу ЮКОСа", возбудивший второе, по которому некоторое время также руководил следственной группой. – РС), усмотревшим данное обстоятельство в неизвестном суду и подсудимым, а также не указанном следствию источнике. В период 2001-2003 года это обстоятельство где-то уже усмотрел и господин Хатыпов (Радмир Хатыпов работал в следственной группе Салавата Каримова. – РС). Однако закон не позволяет возбуждать, а тем более передавать в суд дело на основании предположений, возникших даже в генеральской голове, даже в отношении неприятного следователю человека или человека, у которого кому-то хочется отнять имущество. Закон не позволяет следователю самому придумывать факт, то есть событие преступления. Нет сообщения или рапорта о пропаже нефти. Нет акта инвентаризации или акта ревизии, выявивших эту пропажу. Нет ни одной экспертизы, где следствие ставит вопрос об обнаружении выбытия нефти или прямого ущерба от такого выбытия. Аналогична позиция стороны обвинения и в суде. Документов об изъятии или пропаже нефти не представлено. Свидетелям вопросы об изъятии или пропаже нефти не ставятся. Таким образом, на настоящий момент, приступая к представлению доказательств защиты, я лишен возможности оспаривать достоверность утверждения о пропаже нефти у "Самаранефтегаза", "Юганскнефтегаза" и "Томскнефти". Утверждаю, таких материалов нет не только в настоящем деле - их вообще не существует. Мы имеем дело с полностью фальсифицированными постановлением Каримова и уголовным делом.
Сделав это заявление, Михаил Ходорковский обратился к председательствующему в суде Виктору Данилкину с ходатайством о вызове в суд в качестве свидетеля руководителя следственной бригады господина Каримова.
- Прошу предложить стороне обвинения разъяснить, где в материалах дела содержатся необходимые в силу требований закона базовые документы, свидетельствующие о том, что у данного судебного разбирательства есть хоть какое-то фактическое основание, которое суд сможет исследовать на достоверность и проверить его доказанность. А именно: сведения, сообщения о пропаже нефти у "Самаранефтегаза", "Юганскнефтегаза", "Томскнефти". И результаты обязательной проверки таких сообщений. Если сторона обвинения окажется неспособной предоставить суду для исследования такие документы, прошу суд вызвать в качестве свидетеля следователя Каримова, составившего и подписавшего постановление о факте пропажи 350 миллионов тонн нефти. Чтобы он пояснил, на основании какого документа он сделал такой вывод, где находится этот документ, а также - как он провел проверку факта, изложенного в таком документе. В случае, если в результате вышеуказанных действий таких материалов не будет обнаружено, либо если эти действия не будут произведены стороной обвинения и судом, то прошу предложить государственному обвинению отказаться от обвинения в хищении нефти, а дело в этой части прекратить за отсутствием события преступления, - сказал Ходорковский.
Государственные обвинители традиционно это ходатайство Михаила Ходорковского не поддержали, а Виктор Данилкин так же традиционно отказался его удовлетворить. После этого Михаил Ходорковский заявил еще одно ходатайство. Он попросил провести следственный эксперимент (для этого его адвокаты принесли в суд банку с нефтью и банку со скважинной жидкостью):
- Прошу провести следственный эксперимент, в рамках которого предлагаю стороне обвинения продемонстрировать, как из принадлежащей адвокатам и находящейся у адвокатов банки можно изъять, а затем обратить в свою пользу имеющуюся в этой емкости нефть путем заключения договора, или под видом заключения договора, или путем передачи ее на чей-нибудь баланс, без совершения иных, не указанных в обвинении действий...
Председательствующий и это ходатайство отклонил, а судебные приставы, которые позволили пронести в здание суда и уж тем более в зал банки с нефтью, получили серьезный выговор.
Затем Михаил Ходорковский попросил государственных обвинителей разъяснить противоречия, содержащиеся в предъявленном обвинении. Если же этого сделано не будет, сказал Ходорковский, пусть гособвинители откажутся от этого обвинения:
- Почему от всего этого сумбура я должен защищаться и как расценивать исключающие предъявленные обвинения и утверждения, содержащиеся в обвинительном заключении?
Это ходатайство также было отклонено. И Михаил Ходорковский приступил к даче показаний. Начал он так:
- Я считаю, что данный судебный процесс политический и коррупционно мотивирован. Он вызван опасениями моих оппонентов моего выхода на свободу. Политическая мотивированность заключается как в неприятии поддержки мной независимой оппозиции, так и желанием присвоить возможности, проистекавшие из моего права собственности на крупнейшую и наиболее успешную российскую нефтяную компанию ЮКОС. Начиная свои показания, я заявляю, что мне хорошо известна практика российских судов, которые, вопреки статье 49-й Конституции РФ, как правило, не придают никакого значения показаниям обвиняемых, если обвиняемые или подсудимые в данном случае не признают свою вину. Я, ваша честь, как я вам уже заявлял, свою вину не признаю, но мои показания будут, по сути дела, рассказом о тех документах, которые известны мне и с которыми может познакомиться суд. Все документы, о которых я буду говорить, я видел лично, некоторые из них готовил, другими руководствовался, третьи мне стали известны из официальных источников.
Михаил Ходорковский продолжит давать показания в суде завтра и, как предполагают адвокаты, эта процедура займет не менее недели.
Ходорковский и Лебедев, которые уже отбывают восьмилетнее заключение по обвинению в финансовых преступлениях, теперь обвиняются в хищении нефти и отмывании денег.
Сегодняшнее свое выступление Михаил Ходорковский начал с трех ходатайств и одного заявления.
- Это голословное, заведомо ложное утверждение о хищении фантастического объема нефти сделано господином Каримовым (Салават Каримов – руководитель следственной группы по первому "делу ЮКОСа", возбудивший второе, по которому некоторое время также руководил следственной группой. – РС), усмотревшим данное обстоятельство в неизвестном суду и подсудимым, а также не указанном следствию источнике. В период 2001-2003 года это обстоятельство где-то уже усмотрел и господин Хатыпов (Радмир Хатыпов работал в следственной группе Салавата Каримова. – РС). Однако закон не позволяет возбуждать, а тем более передавать в суд дело на основании предположений, возникших даже в генеральской голове, даже в отношении неприятного следователю человека или человека, у которого кому-то хочется отнять имущество. Закон не позволяет следователю самому придумывать факт, то есть событие преступления. Нет сообщения или рапорта о пропаже нефти. Нет акта инвентаризации или акта ревизии, выявивших эту пропажу. Нет ни одной экспертизы, где следствие ставит вопрос об обнаружении выбытия нефти или прямого ущерба от такого выбытия. Аналогична позиция стороны обвинения и в суде. Документов об изъятии или пропаже нефти не представлено. Свидетелям вопросы об изъятии или пропаже нефти не ставятся. Таким образом, на настоящий момент, приступая к представлению доказательств защиты, я лишен возможности оспаривать достоверность утверждения о пропаже нефти у "Самаранефтегаза", "Юганскнефтегаза" и "Томскнефти". Утверждаю, таких материалов нет не только в настоящем деле - их вообще не существует. Мы имеем дело с полностью фальсифицированными постановлением Каримова и уголовным делом.
Сделав это заявление, Михаил Ходорковский обратился к председательствующему в суде Виктору Данилкину с ходатайством о вызове в суд в качестве свидетеля руководителя следственной бригады господина Каримова.
- Прошу предложить стороне обвинения разъяснить, где в материалах дела содержатся необходимые в силу требований закона базовые документы, свидетельствующие о том, что у данного судебного разбирательства есть хоть какое-то фактическое основание, которое суд сможет исследовать на достоверность и проверить его доказанность. А именно: сведения, сообщения о пропаже нефти у "Самаранефтегаза", "Юганскнефтегаза", "Томскнефти". И результаты обязательной проверки таких сообщений. Если сторона обвинения окажется неспособной предоставить суду для исследования такие документы, прошу суд вызвать в качестве свидетеля следователя Каримова, составившего и подписавшего постановление о факте пропажи 350 миллионов тонн нефти. Чтобы он пояснил, на основании какого документа он сделал такой вывод, где находится этот документ, а также - как он провел проверку факта, изложенного в таком документе. В случае, если в результате вышеуказанных действий таких материалов не будет обнаружено, либо если эти действия не будут произведены стороной обвинения и судом, то прошу предложить государственному обвинению отказаться от обвинения в хищении нефти, а дело в этой части прекратить за отсутствием события преступления, - сказал Ходорковский.
Государственные обвинители традиционно это ходатайство Михаила Ходорковского не поддержали, а Виктор Данилкин так же традиционно отказался его удовлетворить. После этого Михаил Ходорковский заявил еще одно ходатайство. Он попросил провести следственный эксперимент (для этого его адвокаты принесли в суд банку с нефтью и банку со скважинной жидкостью):
- Прошу провести следственный эксперимент, в рамках которого предлагаю стороне обвинения продемонстрировать, как из принадлежащей адвокатам и находящейся у адвокатов банки можно изъять, а затем обратить в свою пользу имеющуюся в этой емкости нефть путем заключения договора, или под видом заключения договора, или путем передачи ее на чей-нибудь баланс, без совершения иных, не указанных в обвинении действий...
Председательствующий и это ходатайство отклонил, а судебные приставы, которые позволили пронести в здание суда и уж тем более в зал банки с нефтью, получили серьезный выговор.
Затем Михаил Ходорковский попросил государственных обвинителей разъяснить противоречия, содержащиеся в предъявленном обвинении. Если же этого сделано не будет, сказал Ходорковский, пусть гособвинители откажутся от этого обвинения:
- Почему от всего этого сумбура я должен защищаться и как расценивать исключающие предъявленные обвинения и утверждения, содержащиеся в обвинительном заключении?
Это ходатайство также было отклонено. И Михаил Ходорковский приступил к даче показаний. Начал он так:
- Я считаю, что данный судебный процесс политический и коррупционно мотивирован. Он вызван опасениями моих оппонентов моего выхода на свободу. Политическая мотивированность заключается как в неприятии поддержки мной независимой оппозиции, так и желанием присвоить возможности, проистекавшие из моего права собственности на крупнейшую и наиболее успешную российскую нефтяную компанию ЮКОС. Начиная свои показания, я заявляю, что мне хорошо известна практика российских судов, которые, вопреки статье 49-й Конституции РФ, как правило, не придают никакого значения показаниям обвиняемых, если обвиняемые или подсудимые в данном случае не признают свою вину. Я, ваша честь, как я вам уже заявлял, свою вину не признаю, но мои показания будут, по сути дела, рассказом о тех документах, которые известны мне и с которыми может познакомиться суд. Все документы, о которых я буду говорить, я видел лично, некоторые из них готовил, другими руководствовался, третьи мне стали известны из официальных источников.
Михаил Ходорковский продолжит давать показания в суде завтра и, как предполагают адвокаты, эта процедура займет не менее недели.
