Александр Генис: Вторую часть сегодняшнего “Американского часа” мы посвятим одной проблеме – религиозной. Дело в том, что если первое десятилетие 21-го века прошло в атмосфере религиозного возрождения, в котором активно участвовал и президент Буш, то сейчас наступила пора некоторой усталости, религиозного охлаждения, возвращения скепсиса и сомнений. Это чувствуется в духе времени и сказывается во всем. И в более рациональной политической риторике, и в отходе глубоко верующих людей от политики, и в успехе ставших вдруг модными антирелигиозных книг, и, конечно, в эмоциональном напряжении, связанном со скандалом вокруг католических священников-педофилов.
Сегодня мы обсудим часть этих проблем, начав, как положено, с истории вопроса.
У микрофона – ведущая “Книжного обозрения” “Американского часа” Марина Ефимова, которая представит книгу, посвященную трехтысячелетней (именно так) истории христианства.
Diarmaid McCulloch. “Christianity. The First Three Thousand Years”
Диармэйд Мак-Калла. “Христианство. Первые три тысячелетия”
Марина Ефимова: Один из ведущих историков христианства, профессор Оксфорда Диармэйд Мак-Калла, дал своей книге подзаголовок “Первые три тысячелетия”, который уже делает книгу не ортодоксальной. Христианству, как известно, две, а не три тысячи лет. Но Мак-Калла рассматривает и предыдущее тысячелетие (от царя Давида до Иисуса Христа), в течение которого, по его мнению, сформировались первые представления, определившие христианское мышление и воображение. Сюда включены темы истории евреев: в первую очередь - напряженные поиски еврейской самоидентификации и, конечно, появление идеи прихода на Землю господнего посланца-искупителя). Включены и те явления классической греческой культуры, которые позже вошли в христианскую религию, и организационные принципы, почерпнутые из опыта Римской империи. Один из многочисленных отзывов на книгу дал бывший Епископ Эдинбургский Ричард Холлоуэй, и интересно, что именно он, характеризуя особенности христианства, написал:
Диктор: “С самого начала христианство было абсорбирующей религией. Оно обладало почти дарвиновской приспособляемостью. Не потому ли в начале своего 4-го тысячелетия эта религия находится в хорошей форме. Число христиан равно 2-м миллиардам человек – на полмиллиарда больше, чем мусульман. Христиане составляют треть населения планеты. И их число растет, особенно начиная с 1990 года”.
Марина Ефимова: В том числе, и за счет постсоветской России, я полагаю. Одной из характерных и важных особенностей христианства, как считает историк Мак-Калла, является отсутствие цельности и единообразия. Вся история христианства наполнена диспутами, конфликтами, диссидентством и образованием новых религиозных ответвлений и церквей. Так было, начиная с 4-го века, с так называемой Арианской ереси, и до нынешнего конфликта в Англиканской церкви, когда архиепископы Сиднейский и Нигерийский восстали против посвящения в епископы священника-гомосексуалиста. Мак-Калла пишет:
Диктор: “История христианства - это вечный спор по поводу расхождения между сутью Учения и реальностью. Мои читатели могут соскучиться или раздражиться, или запутаться в теологических подробностях, но если обойти стороной диспуты, вызывавшие в прошлом такие сильные страсти, история христианства покажется бессмысленной”.
Марина Ефимова: И Мак-Калла иллюстрирует свое утверждение разбором одного из главных конфликтов, начавшегося в 5-м веке с вопросов: Мог ли смертный человек быть Богом? Или: Как в одном существе могли соединиться Бог и человек? Разные позиции в этом вопросе не только разъединили верующих, но раскололи само христианство на две ветви – Западную и Восточную.
Исследование Мак-Калла огромно, почти всеохватно. Архиепископ Кентерберийский, давший восторженный отзыв о книге, пишет:
Диктор: “Главы о Св. Августине – может быть, лучшее, что о нем написано. Но и во всей книге профессор Мак-Калла нашел поразительно верный тон – всегда критический, никогда враждебный – тон, который может сохранить на протяжении тысячи страниц только человек, обладающий глубочайшими знаниями, человек, заглянувший во все закоулки истории христианства. Знания Мак-Калла особенно ценны, когда речь идет о периодах малоизученных – например, история христианских церквей в Средней Азии, или запутанные переплетения протестантства, католичества и православия в пограничных областях Российской империи с 17-го века по 20-й. Не обошлось, конечно, и без обидных упущений. Например, в прекрасном обзоре христианской истории времен Ивана Грозного не рассмотрена фигура митрополита Московского Филиппа, убитого за бесстрашное противостояние царским жестокостям. А, ведь, личность Филиппа важна не только для русской истории. Его пример наглядно показывает, что восточные христиане вовсе не были такими инертными, какими их обычно представляет история религии”.
Марина Ефимова: В одной из рецензий на книгу Мак-Калла редактор журнала “Ньюсуик” Йон Мичэм отмечает, что Церковь и сейчас твердо придерживается буквы библейских текстов. Он пишет:
Диктор: “Предположение, что сверхъестественные библейские истории можно принимать как аллегории (а не буквально), считается радикальным подходом даже в самых либеральных секторах христианского мира”.
Марина Ефимова: Но как раз книга Мак-Калла написана человеком, который принимает христианство взрослое (а не на уровне Воскресных школ), ученым, который не пытается слепо ограждать догму от вопросов разума:
Диктор: “Христианство никогда не пыталось менять социальный строй. Послание апостола Павла к Филимону считалось основополагающим документом христианства, морально узаконившим рабство. Однако со временем нравственное чувство христианских мыслителей привело их к критической интерпретации некоторых мест Священного Писания, и библейские доводы в защиту рабства были опровергнуты. В течение долгого периода своей истории христианство было самой нетерпимой религией на свете, но рано или поздно являлись оригинальные и сильные умы, бравшие на себя смелость восставать против принятых интерпретаций Священного Писания. Это были ранние формы современного критического обдумывания смысла и намерений библейских текстов”.
Марина Ефимова: Обычно споры в этой области ведутся в теологических или философских терминах, но и историки, считает Мак-Калла, выполняют свою нравственную миссию – “ограждать религию от риторики, порождающей фанатизм”.
Завершая отзыв о книге Мак-Калла, Архиепископ Кентерберийский пишет:
Диктор: “Что нового принесло христианство в принципе? Оно преобразило самоидентификацию еврея в самоидентификацию человека вообще. Оно породило идею, согласно которой религия – это духовное объединение, независимое от форм социальной лояльности (к государству, к племени, к клану). Конечно, христианство очень быстро выработало формы конформизма со светской властью и много раз поддавалось соблазну нетерпимости, но Мак-Калла (в отличие от большинства историков-скептиков) не квалифицирует это как признак несомненного упадка самой идеи христианства. Он находит и показывает нам те бесчисленные пути, по которым суть христианства и ее базовые формы вошли в плоть и кровь современного человека”.
Марина Ефимова: Тем, кому книга “Христианство. Первые три тысячелетия” покажется слишком сложной, хочу сообщить, что телевизионная служба Би-Би-Си осенью начнёт серию передач по этой книге.
