Историй всего четыре, писал Борхес. Вторая и немного третья – о возвращении. Вот об этом и поговорим.
На днях Сергей Жадан закончил свой новый, “настоящий”, ну, как “Депеш Мод”, не в новеллах и рассказах – роман. Называется он “Ворошиловград” (это теперь Луганск, там как раз без всякого шума поставили билборды Сталину). В сети появились два провокационных отрывка, как обычно, не вызвавшие никакой критики или вообще реакции просвещенной публики (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=118730194816892&id=748082932 http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=108781895831158&id=748082932). Роман этот вполне отвечает Борхесовой классификации – категория вторая и немного третья. Герой возвращается туда, где проходило его детство. Даже не в девяностые, еще раньше, в восьмидесятые, а по духу – в семидесятые. Все изменилось, конечно, и все же – остались люди, неторопливые и непредсказуемые, имена, названия, горячие меловые горы, голубое небо с тучами, проносящимися на север, теплая река, майская еще зеленая трава, бескрайние поля кукурузы и подсолнечника. Я это помню, я жил там, если можно жить в Макондо, Яливце или округе Йокнапатофа.
По меткому замечанию Андруховича, наша страна сейчас погружается даже не в девяностые – в семидесятые. Красные флаги давно погибшей страны на госучреждениях “независимой Украины” (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=100709029975835&id=748082932)-- лишь корректорский знак на полях этого текста: абзац за абзацем нарядных людей, наплывающих с цветами на мемориал павшим советским воинам, целые их страницы, выливающиеся на праздничные площади, витиеватые виньетки салютов, заглавные оды парадов, трогательные слезы стариков. Сказать “давно такого не было” -- это ничего не сказать. Я плохо помню “девятые мая” семидесятых, мал был, но по-моему – никогда такого не было. Тогда люди еще помнили, где они живут и что это значит.
Думаю, для моей бабушки семидесятые были самым счастливым временем. После голода, войны, разрухи, нищеты, голода, каторжного труда, войны, эвакуации, голода, землянок, нищеты, руин, разрухи, голода, нищеты, каторжного труда, строительных бараков – у нее появилась однокомнатная квартирка с электричеством, газом, канализацией, горячей и холодной водой, радио, холодильником и даже черно-белым телевизором, у нее была пенсия в 40 рублей (документы потерял завод во время эвакуации), 4 сотки болотистой земли в двух километрах ходьбы и все еще какое-то здоровье. “Стабильность” -- современной Украине это слово-мечта так знакомо по последним выборам. Думаю, этот застой – горячий, тягучий, солнечный, душистый, да теплое стойло зимою, – и был самым счастливым временем для Советского Союза. Скромной наградой послушным натруженным спинам за век мытарств. Более того, в семидесятых наконец-то появилась туалетная бумага (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=119768151385292&id=748082932). Конечно, этот аркадический застой скоро закончился. Бабушка же дожила до 2001 года, застала падение башен-близнецов, но уже не могла его осознать.
Люди с планеты СССР, мне очень вас жалко. Правда. Я понимаю вас. Я сам жил в семидесятых, это было мое детство – яркие краски, острые чувства, жгучая радость познания. Семидесятых больше не будет, люди. Даже пастыри ваши с железными стрекалами и цветастыми электрическими комиксами осторожно говорят вам об этом. Даже самые чистые эмоции и самые сакральные ритуалы прошлого здесь бессильны. И даже радикальная магия набитых трухою куколок коммунистических партий и вызова из ада призрака Сталина-Вельзевула не властна над временем.
На днях Сергей Жадан закончил свой новый, “настоящий”, ну, как “Депеш Мод”, не в новеллах и рассказах – роман. Называется он “Ворошиловград” (это теперь Луганск, там как раз без всякого шума поставили билборды Сталину). В сети появились два провокационных отрывка, как обычно, не вызвавшие никакой критики или вообще реакции просвещенной публики (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=118730194816892&id=748082932 http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=108781895831158&id=748082932). Роман этот вполне отвечает Борхесовой классификации – категория вторая и немного третья. Герой возвращается туда, где проходило его детство. Даже не в девяностые, еще раньше, в восьмидесятые, а по духу – в семидесятые. Все изменилось, конечно, и все же – остались люди, неторопливые и непредсказуемые, имена, названия, горячие меловые горы, голубое небо с тучами, проносящимися на север, теплая река, майская еще зеленая трава, бескрайние поля кукурузы и подсолнечника. Я это помню, я жил там, если можно жить в Макондо, Яливце или округе Йокнапатофа.
По меткому замечанию Андруховича, наша страна сейчас погружается даже не в девяностые – в семидесятые. Красные флаги давно погибшей страны на госучреждениях “независимой Украины” (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=100709029975835&id=748082932)-- лишь корректорский знак на полях этого текста: абзац за абзацем нарядных людей, наплывающих с цветами на мемориал павшим советским воинам, целые их страницы, выливающиеся на праздничные площади, витиеватые виньетки салютов, заглавные оды парадов, трогательные слезы стариков. Сказать “давно такого не было” -- это ничего не сказать. Я плохо помню “девятые мая” семидесятых, мал был, но по-моему – никогда такого не было. Тогда люди еще помнили, где они живут и что это значит.
Думаю, для моей бабушки семидесятые были самым счастливым временем. После голода, войны, разрухи, нищеты, голода, каторжного труда, войны, эвакуации, голода, землянок, нищеты, руин, разрухи, голода, нищеты, каторжного труда, строительных бараков – у нее появилась однокомнатная квартирка с электричеством, газом, канализацией, горячей и холодной водой, радио, холодильником и даже черно-белым телевизором, у нее была пенсия в 40 рублей (документы потерял завод во время эвакуации), 4 сотки болотистой земли в двух километрах ходьбы и все еще какое-то здоровье. “Стабильность” -- современной Украине это слово-мечта так знакомо по последним выборам. Думаю, этот застой – горячий, тягучий, солнечный, душистый, да теплое стойло зимою, – и был самым счастливым временем для Советского Союза. Скромной наградой послушным натруженным спинам за век мытарств. Более того, в семидесятых наконец-то появилась туалетная бумага (http://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=119768151385292&id=748082932). Конечно, этот аркадический застой скоро закончился. Бабушка же дожила до 2001 года, застала падение башен-близнецов, но уже не могла его осознать.
Люди с планеты СССР, мне очень вас жалко. Правда. Я понимаю вас. Я сам жил в семидесятых, это было мое детство – яркие краски, острые чувства, жгучая радость познания. Семидесятых больше не будет, люди. Даже пастыри ваши с железными стрекалами и цветастыми электрическими комиксами осторожно говорят вам об этом. Даже самые чистые эмоции и самые сакральные ритуалы прошлого здесь бессильны. И даже радикальная магия набитых трухою куколок коммунистических партий и вызова из ада призрака Сталина-Вельзевула не властна над временем.
