Александр Генис: В праздничный уик-энд во всех воевавших странах вспоминали павших героев. Сегодня – с помощью гостьи “Американского часа” писателя и историка Марины Белозерской - мы поговорим о других участниках войны.
Беседу ведет наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Когда я прочел, что в Астраханской области собираются открыть памятник двум верблюдам, которые дошли со своей артиллерийской частью от Сталинграда до Берлина, я сразу вспомнил черного лабрадора Трео. Он служил в составе британского контингента в Афганистане и благодаря своему тонкому чутью успешно обнаруживал взрывчатку, заложенную террористами. За это его недавно наградили боевой медалью, учрежденной специально для животных и равноценной Кресту Виктории. Эта награда называется “медаль Дикин”. Она учреждена в 1943 году по инициативе Марии Дикин, основательницы благотворительной организации для животных. На медали имеется надпись “За мужество” и девиз “Мы тоже служим”.
Животные на войне – тема занятная, но вместе с тем и очень грустная. Животных мобилизуют, как и людей, но при этом, в отличие от людей, ничего им не объясняют. Они служат просто из преданности человеку и потому, что их так научили. Одну собаку научили бросаться с бомбой под танки, другую – стеречь узников лагеря смерти. Животное не виновато, но погибает наравне с людьми.
О животных на войне мы беседуем с калифорнийским искусствоведом и историком Мариной Белозерской – автором книги “Жираф Медичи”, которая вышла и по-русски - в издательстве “Захаров”.
Наверное, животные воюют столько же, сколько человек?
Марина Белозерская: Да, эта практика, к сожалению, стара как мир. Животных использовали в военных целях, наверное, с самого начала каким-то образом.
Владимир Абаринов: Видимо, лошадь, прежде всего?
Марина Белозерская: Лошадь была приручена достаточно поздно. Наверно, собаки были первыми помощниками человека, как на охоте, так и в бою. Использование собак уходит в далекое прошлое. Уже в древности выращивались определенные породы собак, как для боя, так и для защиты. Скажем, в Древней Греции были такие молосские собаки – наверное, родственники мастифов – которых использовали в боях. Спартанцы держали собак, которые патрулировали у них стены города. Римляне брали с собой собак в бой. И в период завоевания Британии британцы в ответ выводили своих мастифов. Собака – одно из самых приручаемых животных с древности и до нашего времени. Поскольку собака – очень преданное животное, то оно служит человеку в разных ситуациях, не осознавая опасности для себя, как вот те собаки, которые погибали под танками во время Второй мировой войны и, не задумываясь о своем благополучии, сражались наравне с хозяевами на поле боя.
Владимир Абаринов: Один из характерных примеров использования животных в военных целях – завоевание Мексики Фернандо Кортесом в XVI веке.
Марина Белозерская: Когда он завоевывал Мексику, он тоже привез с собой больших собак, которые терроризировали местное население. Как и лошади – лошадей мексиканцы не знали, думали, что это колоссальные собаки и очень их опасались. Лошади, как и собаки, часто носили броню, и они казались совершенно сверхъестественными существами тем, кто никогда раньше таких животных не видел. На собак еще часто надевали ошейники с железными шипами для защиты шеи, но эти шипы играли и военную, тактическую роль.
Владимир Абаринов: В отряде Кортеса было всего 16 конных рыцарей, причем некоторые из них в складчину владели одной лошадью. Что касается собак Кортеса, то это были громадные охотничьи псы, обученные нападать на человека.
Марина Белозерская рассказывает об экзотических способах применения животных на войне.
Марина Белозерская: Более, может быть, интересные и менее знакомые вам вариации на тему использования животных в военных целях – это, скажем, использование ядовитых змей. Древние источники описывают очень знаменитую битву, в которой Ганнибал – тот самый, который использовал слонов в завоевании Италии – он воевал против пергамцев, и его тактика частично состояла в том, чтобы собрать большое количество ядовитых змей, засунуть их в глиняные горшки, а горшки метать на палубы кораблей противника. Когда горшки падали на палубу, они разбивались, и змеи вылетали из них в довольно гневном настроении. Эта битва произошла в 184 году до нашей эры и была выиграна частично при помощи этих змей, поскольку противники Ганнибала боролись одновременно и против его войск, и против змей.
Владимир Абаринов: Морское сражение при Пергаме описал римский историк Корнелий Непот. “Пергамские корабли, - пишет он, - все ожесточеннее теснили противника, как вдруг на них посыпались глиняные горшки. Эти метательные снаряды сначала вызвали у бойцов смех, поскольку невозможно было понять, что все это означает. Когда же они увидели, что суда их кишат змеями, то пришли в ужас от нового оружия и, не зная от чего спасаться в первую очередь, пустились в бегство и возвратились на свои стоянки. Так Ганнибал хитроумно одолел пергамскую рать”.
Я вам тогда тоже расскажу кое-что, о чем вы, возможно, не знаете. Во время Второй мировой войны у американцев существовал проект использования летучих мышей для бомбардировки Японии.
Марина Белозерская: Читала! К сожалению, использование зверей, как летучих бомб или огненных орудий тоже очень давно известно. Скажем, римляне обертывали свиней соломой, поджигали солому и направляли их против слонов. Огонь и визг свиней приводили слонов в панику. По-моему, еще макак использовали таким же образом. Так что бедных зверей поджигали и бросали в бой столетиями, к сожалению.
Владимир Абаринов: Проект использования летучих мышей в войне с Японией появился в 1943 году и был одобрен президентом Рузвельтом. Летучая мышь способна нести в полете груз тяжелее себя. На теле летучей мыши укрепляли маленькую зажигательную бомбу замедленного действия. Контейнер с мышами выбрасывали с парашютом. На небольшой высоте контейнер раскрывался, и мыши продолжали полет самостоятельно. Предполагалось, что они будут прятаться на чердаках японских домов, построенных в основном из дерева и бумаги, и устраивать там пожары, вызывая панику среди местного населения. Разработка и испытания мышиного оружия продолжались вплоть до августа 1944 года, а потом программа была закрыта – она оказалась дорогостоящей и неэффективной.
Марина Белозерская: Еще одно интересное применение – это использование пчел, точнее продукта их жизнедеятельности в военных целях. Есть определенный вид меда, который называется ”сумасшедшим медом”. Пчелы делают его из цветов рододендрона, азалии и олеандра. Этот мед содержит токсины. В Древней Греции и Риме местное население выставляло на пути вражеского войска горшки с медом. И поскольку армия шла длинными маршами и хотела полакомиться медом, они ели этот мед, и мед их обезоруживал – люди пьянели, падали, засыпали и вели себя невоенным образом. На них можно было легко напасть и порубить их, пока они находились под воздействием этого меда.
Биологическое оружие использовалось очень давно, и были разные его виды. Распространенной практикой, например, было взять разлагающийся труп какого-нибудь животного и бросить его в колодец врага. Или перебросить через крепостную стену и таким образом заразить население.
Владимир Абаринов: Ну, не будем идеализировать животных. У животных есть природная агрессия, которая культивируется для военных целей.
Марина Белозерская: Да, может быть. Но с другой стороны, часто эта либо агрессия, либо преданность обходилась дорого владельцам. Собаки Второй мировой войны, которых учили искать пищу под танками и привязывали им на спину взрывчатку, - они часто не отличали свои танки от чужих. Так что вот это свойство собак подчиняться командам обходилось дорого обеим сторонам. То же самое было и со слонами: когда слоны впадали в панику, они могли растоптать и свои войска, и войска противника. Животные – существа разумные, но с некоторыми ограничениями. Они не всегда могут разобрать толк в своих действиях. Так что этот вид оружия чреват последствиями.
Владимир Абаринов: Но, с другой стороны, мне кажется, что животное на войне способствует смягчению нравов.
Марина Белозерская: Ну, я не знаю. Это, может быть, идеализация. Есть отдельные истории о том, как собака спасает своего солдата и становится душой батальона. Но это не спасало других собак от гибели под танками. В каком-то смысле несколько собак, возможно, и смягчили несколько сердец, но недостаточно много для того, чтобы прекратить использование животных в военных целях. Или использование людей в военных целях. Война не столько огрубляет человека, сколько выявляет человеческие недостатки. И это распространяется и на людей, и на животных, к сожалению. Животные, в каком-то смысле, являются зеркалом наших поступков. И это тезис моей книги, что то, как мы обращаемся с животными и то, что мы в них видим, отражает нас гораздо больше, чем животных. Это в войне сказывается так же, как и в мирное время.
