30 апреля художник Илья Трушевский вдвоем с другом изнасиловал случайную знакомую-студентку. Третий друг, находившийся в соседней комнате в той же квартире, послушав полчаса крики, пошел за милицией, а потом рассказал о происшествии в своем блоге. Эта новость взорвала блогосферу. Возбуждено уголовное дело.
Уже неделю блогеры исходят праведным гневом: "упрячем негодяя за решетку". Пишут люди, которые обычно выступают за либеральные ценности, за то, что нельзя называть преступником до решения суда, пишут поэты, которые в оные времена "милость к падшим призывали". Такое происходит впервые; значит - прорвало плотину. Художник, изнасиловавший студентку, отвечает сейчас за всех. За прокурора из Хабаровского края В.Басова, изнасиловавшего двух школьниц 14 и 15 лет, причем, с "особой жестокостью". Басова арестовали, но начальство немедленно его оправдало, в итоге: изнасилованных девочек обвиняют в распущенности, против их родителей заведено административное дело, а прокурор вышел на свободу и уволился с работы по собственному желанию. Язык не поворачивается процитировать прокурорский документ по "сути дела" - садизм и цинизм там зашкаливают, раньше заявлять такое публично "стеснялись". Стеснялись не "делать", а "заявлять" – чтобы девчонки со своими разрывами и синяками шли лесом: небось, сами хотели. Это все в эти же дни. И еще один прокурор, с Сахалина – тот насиловал мальчиков, итог аналогичный.
Человек, поместивший прокурорскую историю в своем блоге, призывает к суду Линча. Его поддерживают. Но это просто слова. Представители власти, большие и маленькие, зная, что наказания не последует – ни за изнасилования, ни за убийства, ни за теракты (например, которые милиционер в Сочи устраивал, сам же расследовал и был уверен, что ему ничего не будет), доросли до Евсюкова, то есть стали просто расстреливать прохожих и давить их машинами. "Население" же следует поделить на две части. Равные или неравные – не знаю. Одна (в основном молодежь, сформировавшаяся при путинском режиме, как Трушевский) уверена в том, что насилие – норма жизни. И как бы сама метит в насильники. Вторая ощущает себя потенциальными жертвами, а иного не дано. В самой близкой перспективе каждый должен будет выбрать: "сильный" он или "сам виноват". Собственно, это и побудило общественность начать кампанию по "упеканию за решетку" художника, который не промолчал, не раскаялся, а лишь злобно ухмыльнулся: за изнасилование-то да в тюрьму? Милиционеры, мол, вместе со мной над этим ржали, да и насиловал я не первую. Потому что я такой, брутальный, - гордится Трушевский. Как не вспомнить слова Путина, который в 2006 году высказался по поводу обвинений израильского президента в изнасиловании: "Привет передайте своему президенту! Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Мы все ему завидуем".
В общем, художника засадить, чтоб одумался – вполне реально, а вот прокуроров (чиновников, депутатов, их детей и так далее) – никак не выходит. Но ведь хочется отмщения за бесконечную череду жертв - не на словах, а на деле!
Прокуратура недавно признала: 40% судебных ошибок в России. А добавить сюда проценты умышленно фальсифицированных судебных решений – сколько будет? Когда в официальном постановлении суда об отказе выпустить под залог из "Матросской тишины" тяжело больного бизнесмена говорится: "человек по природе своей смертен", этим, фактически, всё сказано. Действительно, человек смертен, и если его убить в любой момент, а тем паче всего лишь изнасиловать (или пытать в милиции, или придавить спьяну на автобусной остановке), то какая тут беда? Новая российская система ценностей будто пришла с зоны: кто замочил/отымел – молодец; сильный – наш; сопротивляющиеся/несогласные/слабаки – получите черную метку. На художника еще и потому так окрысились разные творческие люди, что он – "свой", из потенциальных жертв, а не из тех, за кем по умолчанию уже признан статус насильников и убийц.
Вот реакция двух граждан на историю прокурора-насильника. Первое: "подумаешь, в замкадье кого-то … отымели... там каждый день такое, к чему весь спич-то?". "С какого бодуна ты б… называешь изнасилованными девочками?". Оба гражданина (похоже, коллеги) переживают и за майора Евсюкова: не было б видео, не попался бы; слили его, подставили, беднягу. Что при этом должен думать наш брутальный художник? Что кто-то "право имеет", а сам он – "тварь дрожащая"? Он, двадцативосьмилетний, уже впитал это из коллективного бессознательного: либо ты тот, кто, либо тот, кого. И он обозначил свой выбор.
Уже неделю блогеры исходят праведным гневом: "упрячем негодяя за решетку". Пишут люди, которые обычно выступают за либеральные ценности, за то, что нельзя называть преступником до решения суда, пишут поэты, которые в оные времена "милость к падшим призывали". Такое происходит впервые; значит - прорвало плотину. Художник, изнасиловавший студентку, отвечает сейчас за всех. За прокурора из Хабаровского края В.Басова, изнасиловавшего двух школьниц 14 и 15 лет, причем, с "особой жестокостью". Басова арестовали, но начальство немедленно его оправдало, в итоге: изнасилованных девочек обвиняют в распущенности, против их родителей заведено административное дело, а прокурор вышел на свободу и уволился с работы по собственному желанию. Язык не поворачивается процитировать прокурорский документ по "сути дела" - садизм и цинизм там зашкаливают, раньше заявлять такое публично "стеснялись". Стеснялись не "делать", а "заявлять" – чтобы девчонки со своими разрывами и синяками шли лесом: небось, сами хотели. Это все в эти же дни. И еще один прокурор, с Сахалина – тот насиловал мальчиков, итог аналогичный.
Человек, поместивший прокурорскую историю в своем блоге, призывает к суду Линча. Его поддерживают. Но это просто слова. Представители власти, большие и маленькие, зная, что наказания не последует – ни за изнасилования, ни за убийства, ни за теракты (например, которые милиционер в Сочи устраивал, сам же расследовал и был уверен, что ему ничего не будет), доросли до Евсюкова, то есть стали просто расстреливать прохожих и давить их машинами. "Население" же следует поделить на две части. Равные или неравные – не знаю. Одна (в основном молодежь, сформировавшаяся при путинском режиме, как Трушевский) уверена в том, что насилие – норма жизни. И как бы сама метит в насильники. Вторая ощущает себя потенциальными жертвами, а иного не дано. В самой близкой перспективе каждый должен будет выбрать: "сильный" он или "сам виноват". Собственно, это и побудило общественность начать кампанию по "упеканию за решетку" художника, который не промолчал, не раскаялся, а лишь злобно ухмыльнулся: за изнасилование-то да в тюрьму? Милиционеры, мол, вместе со мной над этим ржали, да и насиловал я не первую. Потому что я такой, брутальный, - гордится Трушевский. Как не вспомнить слова Путина, который в 2006 году высказался по поводу обвинений израильского президента в изнасиловании: "Привет передайте своему президенту! Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Мы все ему завидуем".
В общем, художника засадить, чтоб одумался – вполне реально, а вот прокуроров (чиновников, депутатов, их детей и так далее) – никак не выходит. Но ведь хочется отмщения за бесконечную череду жертв - не на словах, а на деле!
Прокуратура недавно признала: 40% судебных ошибок в России. А добавить сюда проценты умышленно фальсифицированных судебных решений – сколько будет? Когда в официальном постановлении суда об отказе выпустить под залог из "Матросской тишины" тяжело больного бизнесмена говорится: "человек по природе своей смертен", этим, фактически, всё сказано. Действительно, человек смертен, и если его убить в любой момент, а тем паче всего лишь изнасиловать (или пытать в милиции, или придавить спьяну на автобусной остановке), то какая тут беда? Новая российская система ценностей будто пришла с зоны: кто замочил/отымел – молодец; сильный – наш; сопротивляющиеся/несогласные/слабаки – получите черную метку. На художника еще и потому так окрысились разные творческие люди, что он – "свой", из потенциальных жертв, а не из тех, за кем по умолчанию уже признан статус насильников и убийц.
Вот реакция двух граждан на историю прокурора-насильника. Первое: "подумаешь, в замкадье кого-то … отымели... там каждый день такое, к чему весь спич-то?". "С какого бодуна ты б… называешь изнасилованными девочками?". Оба гражданина (похоже, коллеги) переживают и за майора Евсюкова: не было б видео, не попался бы; слили его, подставили, беднягу. Что при этом должен думать наш брутальный художник? Что кто-то "право имеет", а сам он – "тварь дрожащая"? Он, двадцативосьмилетний, уже впитал это из коллективного бессознательного: либо ты тот, кто, либо тот, кого. И он обозначил свой выбор.
